Один байт из прошлого

Валерий Викторович Шенк, 2022

Принесет ли истинное счастье понимание скрытых механизмов работы Вселенной?

— Потолок… Раздражает. Правый дальний угол ниже чем левый… Шесть продольных планок для крепления панелей потолка и пятнадцать поперечных. Лампочка надо мной не горит… В прочем, как и всегда. — такие вот мысли посещали в данный момент Огастеса Дэя — одного из десятков тысяч инженеров компании «Кодеан». Его отдел, занимающийся нерешенными загадками человечества, состоял из пятнадцати слегка безумных человек. У компании в распоряжении были самые совершенные технологии этого времени, сотни дочерних организаций в семидесяти странах мира и неограниченное финансирование. Можно сказать, что деньги печатались под их нужды — таков был размах исследований. Полтора десятка людей отдела Огастеса были собраны на одном из подземных этажей, и видели солнце, возможно, раз в неделю. Не подумайте дурного, никто не держал их за рабов, так уж вышло, что проекты слишком затягивали ученых. Пару дней назад Огастес решил загадку, но не так как рассчитывал. Его задачей была разработка «машины времени» или поиск ответа на вопрос «Почему время идет только вперед» и консультация киностудий для съемок фильмов о путешествиях во времени. Как и большинство людей, Огастес представлял себе «машину времени» как некий шар, куб или портал, который пронзит пространство-время, найдет нужную точку и переместит своего пассажира туда куда он захочет, а точнее в то самое «когда». Увы, такой машины он создать не смог. В день, когда Огастеса посетило озарение, Николь — ассистент сценариста, с которой была назначена встреча, нашла его только через пару часов в ангаре, где ранее собиралась бутафорская машина времени для фильма. Экземпляр для съемок был готов, а вот рядом лежала груда металла и проводов, а Огастес бил кувалдой по остаткам какого-то аппарата.

— Огастес, добрый день! Что Вы делаете? — спросила Николь, прикрывая лицо планшетом от осколков летящего пластика.

— О, Николь, я понял, что все это полная ерунда! Это хлам! И это тоже бесполезные куски железа! — продолжая разбивать приборы, твердил Огастес.

— О чем Вы говорите? Как же наша встреча сегодня? Нужно обсудить сцену, где главный герой случайно включает машину профессора. Как мы должны расположить тумблеры, и за что они должны отвечать, чтобы было максимально правдоподобно?

— Мне сейчас не хочется об этом говорить! — ударив изо всех сил по металлическому шару, который со звоном отлетел к стене, ответил Огастес. — Кстати, Николь, у Вас нет знакомого программиста? Нужен специалист по криптографии.

— У нас был один консультант, участвовавший в съемках фильма о шпионах. Я даже могу его направить к Вам, но с одним условием. — ответила Николь, убирая с лица прядь шикарных каштановых волос, что непослушно выбилась из прически.

— С каким же? — разбивая следующий прибор, спросил Огастес. Искры с треском вылетели из помятой металлической коробки, которую инженер пинком отправил в дальний угол ангара.

— Вы закончите реквизит для фильма в течение недели

— Не думаю, что это возможно. Особенно учитывая последние события. Все это перестало быть важным для меня. Не хотите разбить что-нибудь? Вот этот небольшой накопитель как раз смотрит на Вас, и жаждет быть уничтоженным, чтобы переродиться после переплавки, например, в гору алюминиевых заклепок.

— Можно? — удивленно спросила Николь

— Прошу Вас, — передавая кувалду, ответил Огастес, — не стесняйтесь! — Николь несколько раз ударила по накопителю. Корпус сминался все сильнее, отлетали куски. С каждым ударом у девушки улыбка становилась все шире.

— Хорошо, реквизит можете доделать к концу месяца. Знаете, мне понравилось. Не нужно еще что-нибудь расколотить? Я бы приходила каждую неделю вместо одного из занятий в спортзале.

— Обычно мы ничего так не крушим. Это лишь мой личный порыв в следствие изменения точки зрения из-за открытия.

— Жаль, но все равно спасибо. Жду окончания Вашей работы, мистер Дэй. Программиста я направлю к Вам завтра.

— Благодарю, Николь. Не нужно ведь уточнять, что сведения будут совершенно секретными, и распространять данные ему будет нельзя. Права на все результаты исследований принадлежат компании «Кодеан». В случае утечки информации через Вашего консультанта, даже все адвокаты мира не спасут от последствий.

— Не беспокойтесь об этом. До встречи

— Буду рад увидеться вновь. — ответил Огастес и остался убирать бардак, которой учинил в ангаре. Николь вернулась в студию и позвонила программисту, который приехал как раз в тот момент, когда Огастес размышлял о потолке в своем кабинете.

— Мистер Дэй? — спросил нежный женский голос после легкого стука в стеклянную дверь.

— Да, это я. Чем могу помочь? — ответил Огастес

— Мисс Кристи попросила проконсультировать Вас. Могу я войти? — спросила миленькая девушка лет двадцати пяти с сумкой, видимо с ноутбуком, за плечом, магически красивыми зелеными глазами, волосами цвета самого космоса, блестящими в свете лампы над дверью, улыбающаяся от восторга, что находится в таком месте. На ней были разорванные на коленях джинсы, легкие кроссовки, футболка и плащ с капюшоном.

— Николь?

— Да.

— Она же обещала прислать программиста. Конечно, проходите. Какое у Вас образование?

— Так и есть. Я закончила Томский Политехнический Университет в прошлом году.

— Это ведь в России? Я знаком с одним выпускником этого университета. Он работает в соседнем отделе. Как Вас занесло к нам на Туокето?

— Да, в России. Мисс Кристи попросила, и я купила билет. Перелет из Бразилии был довольно долгим.

— Могу я предложить Вам что-нибудь? Кофе, сок, энергетиков тут полным-полно, любых видов. Только скажите.

— Спасибо, мистер Дэй, но я бы предпочла просто воды без газа.

— Разумеется. — ответил Огастес и налил девушке воды из графина, что был на его столе. В углу был кулер, но у себя инженер держал специально очищенную его методом воду.

— Спасибо, необычный вкус. Итак, мистер Дэй…

— Просто Огастес, прошу Вас. Могу я узнать Ваше имя, мисс?

— Кира, Кира Андрианова. Очень приятно

— Весьма рад, мисс Андрианова.

— Какой у Вас вопрос ко мне, мистер… Огастес?

— Николь рассказала Вам, чем я здесь занят?

— В общих чертах. Мне известно только, что Вы занимаетесь изучением возможности путешествий во времени и строите реквизит для студии мисс Кристи.

— Все верно. А она предупредила об ответственности перед компанией?

— За утечку информации?

— Именно.

— Не переживайте, я связана договорами о неразглашении с десятками компаний. С некоторыми даже по два раза. Я смогу поговорить об их проектах с кем-то без допуска только лет так через тридцать.

— Тогда позвольте задать вопрос, почему время идет только вперед?

— Потому что все движется от жизни к смерти? И только так?

— Принято думать, что во всем виноват второй закон термодинамики и каждое действие увеличивает энтропию Вселенной, отчего нужно затратить еще больше энергии, чтобы вернуться, а ее нет.

— А Вы, я полагаю, нашли решение?

— Не совсем. Я не могу никого отправить в прошлое, но, кажется, я знаю как можно с точностью до секунды узнать, что именно было в прошлом.

— Разве этим не историки с археологами занимаются?

— Историю пишут победители не так ли? А археологи, мое им почтение, могут достаточно правдиво, но все же гадать на останках, сохраненных в земле. Я же предлагаю подключиться к беспристрастной летописи самой вселенной и узнать истину.

— И для подключения, что бы Вы не имели под этим ввиду, нужна я?

— Именно!

— Огастес, можете объяснить почему Вы решили, что можно подключиться к Вселенной? Где же она хранит свои записи?

— Слышали когда-нибудь о темной материи и энергии?

— Только мельком, не вдавалась в подробности

— Так вот, считается, что темная энергия занимает 74%, а темная материя — 22% Вселенной, а привычная нам материя — все что мы видим и чувствуем лишь жалкие 0,4%, а остальные 3,6% это межгалактический газ.

— Хотите сказать, что где-то в этих 96% скрыты данные обо всем, что происходит во Вселенной с начала времен?

— Вообще-то, это Вы мне скажете так это или нет.

— Каким образом? — удивилась Кира

— Исследователей всегда привлекала звезда Сириус, который на самом деле двойная звездная система, что было доказано в 1862 году. В шестидесятые годы двадцатого века к Сириусу был отправлен зонд проекта «Орион».

— Разве это не выдумка? Сколько тысяч лет он будет лететь туда?

— Официально проект был закрыт, но авторы смогли улучшить показатели в пять раз и запустили зонд в тайне. Чуть более восьми лет назад, согласно расчетам, он должен был достигнуть орбиты Сириуса Б.

— И?

— Судя по тому, что я Вам сейчас покажу, эксперимент увенчался успехом.

— Хотите сказать, что зонд летел пятьдесят лет, а остальные восемь шел сигнал?

–Совершенно верно.

— Подождите, — сказала Кира и открыла свой ноутбук. — А, ну конечно, теперь поняла. До Сириуса восемь и шесть световых лет. Что Вы получили?

— Предположительно, данные об объектах Вселенной.

— Как Вы это поняли?

— Каждые две секунды идет пакет данных. В нем, похоже, два числа.

— И все? Зонд передает данные с Сириуса Б… А как он подключился? К чему?

— Чтобы это понять, потребуется как минимум, еще пятьдесят лет на дорогу туда и обратный сигнал. Вот только нужно отправить человека, а это кислород, провизия, вода и прочее. Отправить одного тоже нельзя — он сойдет с ума, в лучшем случае.

— Почему? Выберем самого устойчивого к стрессу.

— Каждые триста тысяч километров будет расти время передачи сигнала. Сможете ли Вы дождаться сообщения в социальной сети, если на Ваше «Привет! Как дела?» ответ придет через шестнадцать лет? А когда придет и там будет что-то вроде «Привет! Норм»?

— Разве ученые пишут такое?

— Мы тоже люди. Так что, давайте отбросим пока вопросы о способе подключения и попробуем расшифровать данные. Но сначала, предлагаю пообедать. Мне нужно выйти на поверхность, как и Вам, потому что, если согласитесь, засядем на пару недель за мониторами.

Конец ознакомительного фрагмента.