Не ищи причин. Поэма

Валерий Александрович Грушницкий

История хитроумного и бесстрашного лирического героя, пережившего множество удивительных и опасных приключений на пути домой. Весь его путь показан как метания от одной героини к другой – и нигде нет ему места, ведь герой отличается от всех сразу, и потому ради любви говорит: «Не ищи причин ломать мне сердце…».

Письмо декабристке

Я чувствую, что не смогу жить без тебя.

Я всё готов снести с тобою, лишь бы…

Не буду жалеть ни о чём и, сердцем любя,

Когда с тобой буду вместе в лучшие зúмы.

Меня будущее не страшит. Ведь я

Спокойно прощусь со всеми благами светскúми.

Одно меня может радовать: в сердце заря.

Тебя видеть —

прощаться с благами мирскими.

Делить твоё горе и все минуты жизни своей тебе посвящать.

Иногда страшусь, но всё-таки что-то молю,

Чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе выше сил твоих… умирать.

Мне же осталось лишь трогать руку твою.

Друг мой, иди, пиши, но всё же без лести.

Всё будет легко переносить с тобою вместе.

Я узнал о твоём аресте, но всё же пишу.

Милый друг, когда-то меня ты любила.

Я не позволяю себе отчаиваться…

Иногда и грущу.

Какова бы ни была твоя судьба и сила.

Я её разделю с тобой, помни всегда.

Я последую за тобой в Сибирь, в холод,

голодный зной.

На край света, куда б ни несли холода.

Если это понадобится, сдохну с тобой.

Не сомневайся в этом ни минуты малой.

Моя любимая заря из зарей.

Я разделю с тобой и тюрьму и вскрою все раны,

Если по приговору ты останешься в ней.

Отговаривали, били и били.

Умоляли, забыл чтоб тебя.

Запугивали огромной силой.

Отвечал я, слов не тая:

«Моя она — ничья не будет боле.

Несчастна, да. И впрочём всё так есть.

Моё место около ней. Забуду без боли,

Что в мире есть и жизнь, и смерть.

Я очень опечален. Я и плачу.

В селах так празднично, но нету, друг, тебя.

Всюду толпа ребятишек и драчки.

Веселье по поводу казни меня.

Поют — голосистые мелкие твари!

А я ведь один! Мне выхода нет.

Но к вечеру я немного успокоился. Сами

Оставшись наедине с Всевышним, молéт.

Всю станцию тянулись горы грозно.

Поросшие елями, ужас, крик.

Соснами не укрыться. Нам холóдно.

Берёзами не вызвать светлый миг.

Дивное небо озаряло эту печальную природу,

Дикую и суровую, как стая шиншилл.

Но величественную, как императрице ода.

Это удивительно гармонировало с моим мрачным состоянием души.

Помолившись, он не сел в карету.

Я успокоился и думал о твоих дорогих детях.

И мне так захотелось им показать это красивое небо.

Где то время,

когда мы не состояли в семьях?

Когда мы всем делились и дитя твоё было у тебя на руках.

Молитесь за меня, за то, что дело в мае.

Я исполняю свой долг. Сжигаю весь прах.

Скоро я буду с Вами. И заживу,

излохмаченный, в рае.