Психотерапевт

Валера Дагим, 2023

Кир решает бросить свою стабильную работу и открыть бар. Концепция заведения предполагает связку психотерапии с предприятием общественного питания. Его друзья по-разному относятся к затее, но в итоге все получается. Только вот в попытках решить проблемы других, Кир вдруг обнаруживает собственные. Наступает время зависания над старыми фотографиями, сожалений об упущенных возможностях и утраченной любви. Его жизнь зацикливается в прошлом моменте, который он не может прервать. Вокруг рушится жизнь его друзей, его брак, а Кир пытается найти себя. И в этих попытках приходит в Лавру.

Глава 1

Задевая соседние столики, врываясь в чужое пространство висевшей на рюкзаке курткой, не обращая внимания на недовольные лица обоих полов, не обращая внимание на то, как все обернулись на производимое движение и шум, стремительно и местами теряя чужое терпение в кафе влетела Ева. Минуту назад она так же неслась по улице.

— Вы не представляете, кого я сейчас видела! На самокате в длинном плаще ехал Дартвейдер. Мы чуть не столкнулись, у меня до сих пор коленки дрожат. Я уже думала, всё, зашло моё солнце жизни, и взошла звезда смерти, — с трудом переводя дыхание, произнесла она вместо приветствия, одновременно плюхаясь на стул и вешая рюкзак.

— Опять эти самокаты, только март, продует и гололёд кругом, — пожурил её Степа и чмокнул за ухом.

— Весна уже, не нуди, — отмахнулась от него Ева.

— Ахаха, я знаю этого деда, — рассмеялась Лиза, — он опытный, даже в январе катался.

— Деда? Точно? Там было не разглядеть под маской, он носом не повёл и поехал дальше.

— Да, этот пенсионер мой сосед, — сказал Кирилл, — он всю жизнь мечтал выйти на пенсию и путешествовать. Ну и вот, на пенсию он вышел, а путешествовать не может.

— Я бы удивился, если бы кто-то смог на пенсию путешествовать, — подал голос Саша.

— Ему врачи запретили летать, а в поезде укачивает. Он всю жизнь проработал сотрудником в каком-то НИИ, вёл однообразную и скучную жизнь, копил потенциал, так сказать. И я уж точно не знаю, всю ли жизнь он был чудной, но скрывал это, или в какой-то момент сознание начало сдавать прежде тела, но он купил себе электросамокат и теперь на колёсах и летом и зимой. Как-то с ним разговорились, и он сказал, что у него уникальный метод путешествия, и он хочет его запатентовать.

— А что за метод? Что-то я не понимаю, — влез с вопросом Стёпа.

— Суть в том, что раз он не может попасть в другое место сам, то посмотрит те, что уже видел другими глазами. И вот каждый день, он надевает костюмы или маски, причём некоторые вообще взяты из ассортимента ближайшего секс-шопа, и едет на самокате смотреть город другими глазами. Перевоплощается и по-иному всё переживает.

— Оригинально, можно прожить несколько жизней, — восхитилась Ева, чья страсть к оригинальному, казалось, была врождённая.

— А по мне так, все похоже на сумасшествие, кажется это называется шизофрения, когда замещаешь личность, — добавила Лиза, листая меню.

— Но в целом сумасшествие — всегда попытка изменить реальность. Тут она, если все так, как Кир сказал, добровольная и осмысленная. Хотя, конечно, выбор персонажей удивительный.

— Зря вы к деду привязались, это просто аналоговый VR для нецифрового поколения, — не поднимая ни на кого глаз от телефона, где последние десять минут шли танковые бои, сказал Саша.

— Я заказала нам сырную тарелку и ассорти колбас, остальное сами выбирайте, — Лиза осуждающе посмотрела на Сашу.

— Отлично, мне тогда ещё суп, — с готовностью произнесла Ева, — Я заметила, что могу есть только суп и камамбер, в принципе мне большее ничего не нужно.

— Сэкономить на тебе не получится, — рассмеялся Степа, кладя руку ей на плечо и целуя в висок.

— Это почему это? — парировала та, — Суп — еда клошаров, если ты не знал.

— Судя по запаху и виду этого сыра, он тоже, — Саша ткнул пальцем на камамбер и брезгливо отодвинул ближе к центру тарелку, которую официант только что поставил перед ним.

Если кто-то когда-то думал, что настоящая дружба, уважение и радость от встреч — это чистое везение и подарок судьбы, не думайте так. Потому что за кулисами сериала Друзья всегда есть желание и дисциплина. Если с желанием все понятно и просто — либо хочешь быть один, либо нет, то с дисциплиной сложнее, по сути, дружба — репетиция брака. Войти в положение, понять, поддержать, простить, сказать, как есть, уважать, провести вместе время, найти общее решение, успокоить, дать денег, присутствовать на свадьбах, рождениях детей и похоронах — вот это все и есть дружба. Кирилл Сафронов считал своих друзей своей личной заслугой, в принципе так оно и было, отношения с каждым из них он выстраивал годами, сперва с Сашей Бредисом, который жил в соседнем доме и учился с ним в одной школе. Потом познакомился с Евой Елагиной в летнем лагере и начал общаться, даже некоторое время переписывался с ней, а через несколько лет они поступили в один лицей. На Лизе Мельниковой он был женат уже семь лет, крепкий брак — залог крепкой дружбы. Степа — Евин парень, которого сразу безоговорочно все приняли, а Кирилл с ним действительно сблизился и по-настоящему дружил уже около пяти лет. Все эти отношения были отдельно посажены и взращены, и как было ими не дорожить?

— Я собрал всех вас здесь, дорогие друзья, — начал торжественно Кирилл, словно человек вышедший на трибуну партийного съезда, но не выдержал лицо, рассмеялся и продолжил — короче, я решился на собственный бизнес, который будет кормить и поить не только меня, но и многих других — сказал он и оглядел друзей по кругу, ожидая реакции.

— Какая новая и свежая идея, — отозвался Саша, который сразу понял, что речь идёт о заведении общественного питания, и хоть и был близким другом Кира, но воздержаться от колкостей ему казалось, совершенно невозможно.

— Спасибо за иронию, — недовольно поёрзав на стуле пробубнила Лиза.

Кир в принципе был готов, что сейчас его острые на язык друзья пустятся во все тяжкие, но первое же замечание заставило густо покраснеть его уши и он стал нервничать. Все это напоминало забытое чувство первых собеседований, когда неуверенный в своих знаниях, навыках и способностях человек, только окончивший институт, выходит на паперть труда, потому что сам себе напоминает просильца, который хочет чтобы его оценили, в него поверили и ему подали возможность доказать свою пригодность.

— Я понимаю, что идея сделать кафе не нова, более того, я понимаю, что это тяжёлый труд. Но видимо у меня был какой-то запас сил для работы по найму, и он подходит к концу, точнее подошёл уже, все свои амбиции я там удовлетворил и понимаю, что ничто в дальнейшем меня сильнее порадовать не сможет. Хочу стать свободным, что-то сделать сам от начала и до конца, я чувствую в себе силы взять и понести ответственность! — попытался он одновременно и оправдаться, и вызвать хоть какое-то понимание.

— Главное, чтобы ты её понёс, а не она тебя, а то непонятно куда вынесет, — подключился Степа.

— Не надо только его программировать на неудачи, — сказал Ева, тыкая Степе пальцем в ребро, как бы параллельно давая понять, что ему следует сейчас заткнуться.

— Ай, вскрикнул тот и продолжил, — Значит, ты считаешь, что, сменив хозяина станешь свободным?

— Стёп, что ты имеешь в виду? — Киру хотелось поскорее закончить эту неприятную часть, где идёт плановая атака на его попытку вырваться из замкнутого круга, где все его друзья тоже находятся и со словами «куда это ты собрался» хватают за руки и тянут за ворот обратно. А ещё он подумал, что видимо это стандартный сценарий, когда ты пытаешься сделать что-то выходящее за рамки привычного, сразу натыкаешься на агрессию и непонимание даже со стороны близких

— Да то, что ты из батрака в рабы уходишь, то ты служил условному Ивану Петровичу, а теперь ты будешь служить условной мамоне, и поверь, эта связь намного крепче, просто взять трудовую. Сказать спасибо и уйти не получится. — продолжил Степа.

— Там даже мамоны не будет, просто далёкая морковка для ослика — вставил Саша, не поднимая глаз от телефона, где видимо шла важная битва, каждый момент которой отражался на его лице.

Словом, все накинулись на него и Лиза, которая любила мужа, предприняла ещё одну попытку его защитить.

Ребят, давайте хотя бы послушаем Кирилла. — произнесла она и это сработало.

— Ну ок! — Саша отложил телефон и сложил руки на груди, выражая всем своим видом готовность к разрушительной критике своего друга в очередной раз, пришедшего с идеей на миллион, нулевым опытом и ложными иллюзиями.

— Если все высказались, можно я начну? — спросил Кир и не дожидаясь ответа продолжил, — Идея не просто сделать кафе, или бар, я пока не решил, но все моё сознание склоняется к алкогольному варианту.

— Пить или не пить… — хихикнула Ева. Кирилл посмотрел на неё, как учитель в школе, когда на задней парте кто-то начал возиться в самый разгар контрольной и продолжил.

— Это стык двух проблем, точнее я пока две придумал, возможно их там больше и нужно мысль раскрутить поинтересней.

— Да-да, мы знакомы с этой маркетинговой херней, когда из ничего выжимают два раза по ничего упаковывают в красивый фантик и говно становится… — Саша закинул голову, словно что-то вспоминает, — а, вспомнил, оно и остаётся говном, но его выдают за конфету.

— Да дай ты ему договорить, — почти заорала Лиза, — всем и так известны твои сложные отношения с этим делом.

— На мужа своего ори, — почти в шутку сказал он, потому что все знали, что, если в шутке у Саши, никто не умер и она не попахивает гниющим сарказмом, значит он не отшутился, а говорит всерьёз, и не стоит это игнорировать.

— Итак, стык двух историй — психотерапия и винишко, — наконец подвёл итог Кир и ожидал, наверное, рукоплескания публики, слова одобрения, и оценку гениальности, оригинальности и прочее, но ничего подобного происходить не собиралось. В воздухе повисла минута молчания.

— Мы кого-то хороним? Вы чего заткнулись?» — наконец разочарованно спросил он.

Степа сделал фэйспалм. Ева прыснула со смеху.

— Мне нравится! Это классика — бухать с горя! Как назовёшь? Достоевский?

— Лучше Ерофеев и откроем его непременно рядом с Курским вокзалом, — поддержал Степа.

— Вот вы ржёте, а я недавно делала исследование по работе и результат такой, что уровень обращения граждан к психотерапевтам за последние десять лет вырос в сто раз, каждый десятый ходит на консультации регулярно, каждый третий был хотя бы раз в жизни, — вставила Лиза, — и это, кстати, ещё мало, потому что не привыкли наши люди левому челу все свои боли вываливать, культура не сформировалась да и вообще загадочная русская закрытая душа и все такое.

— Отлично, и как тут может помочь вино? Спиться и уйти от проблем? — спросил Саша.

— Нет, ну ты не понимаешь. Винопитие — это целая культура, а не рядовой алкоголизм.

— Куда мне некультурному, — пробурчал тот в ответ.

— Зато люди, когда приходят в бар, могут свыкнуться с мыслью, что ходят на психотерапию, втянутся, а там уже и к специалисту обратятся, — начала Лиза, которой все это время не терпелось скорее рассказать о масштабах задумки, — Это очень нужно нашему обществу. Я вообще думаю, что жителям мегаполисов должно зайти, стресс ведь дикий, все кругом нервные и злые, и Кирилл послужит всеобщему исправлению всех в добрых и сдержанных. Так что тут даже есть архигуманитарная цель. И потенциал по деньгам интересный. Я уже посчитала, как легко масштабировать бизнес, не до размера макдоналдса для начала, а потом вполне себе.

— Ну в общем как-то так! — подвёл итог Кирилл, — Рабочее название «Не хлебом единым».

— Но и бухлом, — донеслось от Саши.

Позже тем же вечером, почти ночью, когда все окна соседних квартир давно погасли, а за окном начинался ледяной дождь, Кир с Лизой час назад вернулись из ресторана и уже готовились ложиться спать.

— Да не расстраивайся ты так. Ты что же, не знаешь ребят? Они же рождены для критики, да и потом, ты помнишь, мне говорил, что именно это тебе и нужно сейчас — конструктивная критика, а не поглаживание по головке. Лучше перестраховаться и снять розовые очки сразу, — Лиза стояла в дверях ванны и вытирала полотенцем голову.

Кирилл грустный в халате лежал перед телевизором на кровати и продолжал бесконечно переключать каналы, потому что воодушевление, продолжавшееся пару недель до этого, куда-то испарилось, точнее он понимал, что сам отнёс это все в испаритель своими вот этими руками. И теперь он лежал и удивлялся, как же так получилось, что теперь его вернуло в точку, откуда он стартовал пару недель назад. Точку, которую можно назвать одним словом — «опустошённость», как бы это отвратительно не звучало, но он был опустошён.

— Ты права, но вообще, что это за друзья такие? Никогда не поддержат, друзья по обсиранию! Мне с такими друзьями враги не нужны, — все также не поворачивая головы отвечал Кирилл.

Пару часов назад его убедили, что идея хотя и интересная, но в плане бизнеса очень сомнительная. Оригинальность её была как раз существенным минусом, другое дело, если бы он решил открыть ещё одну крафтовую шаурмячную, или бургерную, или винотеку с «интересной» подборкой, или что-то южнокорейское для молодёжи, ведь дорамы сейчас в моде.

— Ведёшь себя, как обиженный мальчик. Соберись, я верю, что все получится, начни делать что-то, напиши нормальный полноценный бизнес-план, у тебя будет ещё несколько раз возможность передумать, пока ты не увязнешь в этом, — она замолчала, обдумывая, чтобы ещё сказать, чтобы исправить испорченный вечер, и решила, что отчаянная лесть будет в самый раз, продолжила, — но, повторюсь, идея на миллион, на мой взгляд. И ты единственный, кто сможет все сделать, как надо, — она села на край кровати, с сочувствием и нежностью смотрела на мужа, в то время как тот пребывал в своих мыслях последние полчаса почти не слушая ни телевизор ни Лизу, считая её слишком заинтересованной, чтобы быть способной хоть как-то критично мыслить и адекватно воспринимать все происходящее, хотя критики сегодня он явно уже переел, хоть блюй.