Самый лучший мужчина

Валентина Хасанова

Книга посвящается замечательному человеку, мужу, отцу, другу Хасанову Рахмату. Книга написана простым доступным языком его женой, поэтессой Валентиной Хасановой, с которой они прожили счастливую долгую жизнь.

Глава 5. «Мои первые стихи мужу»

Первые стихи, посвященные моему мужу, появились летом 1984 года в Томске, где мы с ним познакомились, стихи были слабенькие, неровные, я только начала писать первые рифмованные строки в своей жизни, которые нигде не печатала и никому не давала читать.

Сейчас, набравшись смелости, я могу их напечатать, мне уже неважно, что они несовершенны, я сейчас вижу разницу и горжусь тем, как я выросла за это время как поэтесса.

Скажи мне, что с тобой?

Скажи мне, что с тобой?

Нужна ли я тебе? Если нужна,

Я растоплю в твоем сердце лед,

Буду с тобой очень нежна.

Приду к тебе заснеженной тропой,

Пусть злится вьюга и стелет мгла,

Только скажи мне, что с тобой?

Скажи мне хоть слово, а лучше два.

1984 год. Томск.

Жара

Жара, асфальт уж плавится,

Уходит почва из-под ног,

Тягучий воздух патокой

Над городом плывет.

И чувствам моим надо бы

Расплавиться, но все наоборот,

Любовь не расплавляется,

А крепнет и растет.

И кажется, расплавлюсь я

И растекусь как мед,

Нашелся бы желающий

Ко лбу приставить лед.

Жасминовый снег

Под песню снежную пурги

С тобою сядем у камина.

Варенье в вазе из ирги,

Тарелочка печенья с тмином.

Жасминовый заварим чай,

Зажгу я палочку пачули,

Все это, будто невзначай,

Напомнит о хмельном июле.

Когда гуляли мы вдвоем,

Жасминовым кружило снегом,

Заросший ряской, водоем

Под синим парашютом неба.

Мы были счастливы с тобой,

Студенты — ни гроша в кармане.

Ты пел мне песни под луной,

Мечтал о новом барабане.

Я в непогоду и пургу,

Пекла тебе печенье с тмином.

Мечтала посадить иргу

У домика с большим камином.

Позже я написала много стихов посвященных Рахмату, на протяжении всей совместной жизни он был моей музой.

Его друзья немного завидовали ему, подшучивали над ним: «бородатая муза, а нет, бородатая мужа», он смеялся и отшучивался, иногда ему становилось неловко от моих проявлений чувств открыто, пусть и в стихах. Рахмат был скромным и на мои комплименты в его адрес всегда старался отшутиться или скромно опускал глаза и замолкал. Если не знать его так, как знала я, можно было подумать, что они ему неприятны. Но я-то знала, что он ждал и моих комплиментов и даже моих стихов.