Июньская соната. Девять Жизней

Валентина Спирина

Вся самая вкусная, интересная, захватывающая проза и поэзия жаркого июня – лучшее творчество от ведущих авторов Территории Творчества, на самый взыскательный вкус. Полюбившиеся уже имена, знакомые вам с самых первых выпусков и новые авторы нашего проекта (но не новички в писательском мире) – это всё ожидает вас на страницах первого летнего сборника «Июньская соната. Девять Жизней».

Ольга Дорофеева

Любовь никогда не перестаёт

Ты меня разлюбил, ты спросила недавно.

Ты меня не простил? Забываешь о главном:

Тяжелей одному бесконечности крест.

В человеке-вагоне свободных нет мест.

На вокзальном перроне становится душно,

Пассажиры случайные мучают душу:

«Согреши!» Заразительно манит успех.

Пролетела секунда — не стало их всех.

Не доехал до смерти я три остановки.

Открывается дверь, и движением ловким,

Отцепляя меня, ты кричишь: «Ураган

Впереди ожидается. Вскрылся обман.

Дорогой мой вагончик, тупик неминуем».

Сберегла от беды, разбудив поцелуем.

И теперь нас везут лишь любви поезда.

Не дождёшься, тебя никому не отдам.

Подарила судьба два счастливых билета.

Наслаждаемся красками раннего лета.

И любуемся: с неба упала звезда.

Не надейся, тебя никогда не предам.

Почему разлюбил? Укрепилось лишь чувство!

Променял на другую? Не это ль безумство?

Тяжелей одному бесконечности крест.

В человеке-вагоне свободных нет мест.

Ревность

На жгучую боль не имею я права,

Но сделать давно не могу ничего.

Напиться мечтала любовной отравы —

Теперь помогите простить мне его.

Из тысячи лиц, равнодушных, уставших,

Из тысячи душ различаю твою.

Из тысячи слов, в пустоту прозвучавших,

Поймаю одно, когда скажешь: люблю.

По миру идут идеальные люди.

Умнее, красивее, старше, добрей.

Мечтают о чём-то актёры и судьи.

Они — посторонние в жизни моей.

А ты улыбнулся сегодня Кристине,

Сказав про себя: «Некрасива, глупа».

В четверг провожаешь до дома Алину,

Касаются губы и шеи, и лба…

Безжалостно время, и стёрты границы.

Исправишь ошибки? Настанет момент —

И книги судьбы почернеют страницы,

Ответишь за каждый не мне комплимент.

Как нищий, захочешь поесть и напиться

Нектаром из нежности, ласки, тепла.

В холодное сердце вонзаются спицы

От той, что недавно лишь тенью была.

За руку возьму, прошепчу еле слышно:

«Не нужен мужчина мне после неё.

Избавьте от слов запоздалых и лишних.

Зачем ты, Кристина, взяла не своё?»

На жгучую боль не имею я права,

Но сделать давно не могу ничего.

Напиться мечтала любовной отравы —

Теперь помогите простить мне его.

Я скучаю

Я скучаю по голосу, мой незнакомец,

Что случайно услышала, будто во сне,

Увлечённому, звонкому, робкому. В доме

Становилось теплее. Сквозь смех в тишине

Разглядела улыбку, живую, как нежность,

И влюбилась — похожа она на мою.

Разукрасив лицо, нездоровая бледность

Растоптала надежду. В далёком краю

Ты живёшь и мечтаешь о чём-то красивом.

Онемела, увидев худое лицо.

И большие глаза с бирюзовым отливом

Оставляют на сердце немало рубцов.

Не хватает поддержки, тепла и заботы,

Многолетнюю боль на душе я таю.

Наказание, счастье, судьба моя, кто ты?

Различишь из толпы недотрогу свою?

Захотела замёрзнуть, умрите, все чувства!

Получилось: на время забыть я смогла

Незнакомца. И вдруг оказалось, что пусто…

Прикоснётесь к больному — вонзится игла.

Добиваешь лежачих — плохая привычка.

(Всё равно, не сдаваясь, я Бога молю).

И пускай на заре перелётная птичка

Передаст запоздавшее слово: люблю.

Я проиграла, чтобы победить

Бывает, молчание хуже отказа.

Не пишите, душите злобой, гордыней.

Опять деловой разговор. И зараза

Достигла сердец, превращая их в иней.

Холодный, лазурный, иглистый, тяжёлый.

(Наступишь — оставишь одни лишь кусочки).

Хотите жену — потрудитесь, как пчёлы,

Хотите покоя — поставлю я точку.

Зачем отравили любовью вы дружбу?

Взаимности ждёте, хотите победы?

Боитесь, симпатию я обнаружу,

И к вам не приду ни во вторник, ни в среду?

Зачем посмеялись над чувством к другому?

А он, оказалось, завещан мне Богом.

Как тянется сердце к чему-то родному!

Стою у двери. Что же там, за порогом?

Когда-то мы встретимся, знаю я точно.

(Убьёт безразличием, вдруг рассмеётся?)

Безоблачным днём или лунною ночью…

Моё утомлённое, милое Солнце!

Кристальная честность нагнулась и шепчет:

«Не надо общения: больно обоим.

Не надо общения: дышится легче.

Он слёз и волнений твоих не достоин».

А я не могу: он сегодня так бледен.

Боюсь истреблять сострадание, нежность.

(Пускай проиграла, есть повод для сплетен).

Судьба приготовила нам неизбежность.

Бывает, молчание хуже отказа.

Не пишите, душите злобой, гордыней.

Опять деловой разговор. И зараза

Достигла сердец, превращая их в иней.

Не надо обижать любимых

Гордым считаешь меня, легкомысленным?

Дерзким, смешным временами?

Поздно тушить из обид многочисленных

Ревности бурное пламя?

Слишком похожие, слишком различные

Судьбы у нас и тревоги.

Всё же когда-то сведут пограничные

Узкие наши дороги.

Скоро созреют колосья пшеничные,

Хлеба хочу раньше срока…

Так же и я проявил безразличие

К боли твоей и упрёкам.

Очень боюсь прикоснуться нечаянно

К жизни твоей неприметной.

Очень страдаю, когда ты печальная,

Хочешь быть кем-то согретой.

Молят бараны побриться обросшие,

Дай им любовь лишь и ласку.

Так же и я, незаметно приросшую

Сброшу холодную маску.

Быстро? Не знаю, учусь я прощению.

Это тупик? Вероятно.

(Ты на свободе, а я весь в сомнениях?)

Я ли тебе неприятен?

Гордым считаешь меня, легкомысленным?

Дерзким, смешным временами?

Буду тушить из обид многочисленных

Ревности бурное пламя!

У войны не детское лицо

(История, рассказанная белорусским мальчиком)

Когда прокатился по нашей земле

Огромнейший танк и убил человека,

Я понял, настала война на селе,

Не хочет она ни огня и ни снега.

Съедает деревья, животных и хлеб.

Кровавые лужи… Родители, где вы?

Не знает пощады, нет света во мгле.

«Живым остаёшься, идёшь ты налево»

Куда-то в вагоне увозят сестру.

Потом рассказали: на опыты немцам.

Дощечка на шее («Ходячий ты труп»)

Под номером десять на маленьком тельце.

Обида и злость, долгожданная месть —

В четырнадцать лет подорвал я на мине

Врага. Прилетела внезапная весть —

Наступит конец беспощадной машине!

Замёрзло всё тело, зима позади.

Замёрзли все чувства — и тёплой весною

Не радует солнце и даже дожди —

Безмолвные слёзы над нашей страною.

И хочется кушать не только муку,

В которой находишь так много опилок!

Огурчик солёный и рыбу-треску

Мечтаю понюхать, никак не обмылок!

Меняю одежду на жизнь и еду,

Хочу накормить я пленённых у фрицев.

«А есть ли надежда?» — кричу я в бреду.

Господь, помоги своего мне добиться.

Советские танки! Повержено зло!

Победа! Свобода! И дышится легче!

Подругу Танюшу убили давно.

(Концлагерь Дахау). Но время не лечит.

Ты дядя, что плачешь? Ну, нету ноги,

Её отморозил холодною ночью.

Ты лучше молитвой мене помоги

Немецкой души наказанье отсрочить.

Когда прокатился по нашей земле

Огромнейший танк и убил человека,

Я понял, настала война на селе,

Но хочет она не огня и не снега!