Варенье из лунного света

Валентина Гринкевич, 2022

Молодой столичный маг приезжает на лето к бабушке учиться зельеварению. Знакомится с очаровательной соседкой, обладающей редким даром, и заводит дружбу с подозрительным оборотнем. Смогут ли друзья разобраться в запутанной истории, свидетелями которой стали случайно, и развеять древнее проклятье? Их ожидают таинственные приключения, мистические загадки и тайны прошлого, в изобилии затаившиеся в буднях провинциального городка.

Глава 4.

1.

Михаил весь сжался, как пружина. Он очень переживал за брата и был готов действовать в любую секунду. Но целительница справилась сама. Разорвала зрительный контакт с мальчиком и отвернулась. Как показалось Михаилу, чтобы скрыть от них свое смятение и выровнять участившееся вдруг дыхание.

Женщина взяла со стола кувшин с водой и налила себе полный стакан. Обернулась на гостей.

— Пить хотите? Еще утро, жара пока не началась, но вы ведь с дороги…

Михаил отрицательно качнул головой, взглянул на брата, но тот уже опять уставился в пол, потеряв интерес к происходящему.

— Скажите, вы нам поможете? — спросил Михаил, собирая в вопрос остатки надежды.

Целительница поставила на место кувшин, сделала большой глоток воды и, поджав губы, смотрела на мальчика, явно что-то обдумывая.

Пауза затягивалась.

— Ну, или хотя бы скажете, что с ним? — продолжил он умоляюще.

— Пока не знаю, смогу ли помочь, потому что неизвестно, что это. Но попробую разобраться, — задумчиво ответила Акулина Андреевна. — Одно могу сказать: хворь эта не обычная человеческая, не стресс, не испуг…

— Порча? — перебил ее Михаил.

— Да что ж я тебе ясновидящая, по одному взгляду диагнозы ставить! Может и порча, — чуть раздраженно ответила целительница.

Женщина осмотрелась по сторонам, взяла деревянный стул, стоящий возле стены, поставила его напротив печки, развернув к ней спинкой. Открыла кухонный шкафчик, принялась доставать оттуда какие-то стеклянные баночки, бумажные пакеты и расставлять это все под окном на столешнице.

— Ив! Хватит в прихожей мяться, проходи сюда уже, у нас гости! — внезапно крикнула она, оборачиваясь на входную дверь.

Через несколько секунд дверь открылась, и в дом вошел чуть смущенный молодой человек. Михаил внимательно его рассмотрел, на будущее запоминая даже мелкие детали внешности. Михаил вообще всегда все делал очень тщательно. Вошедший был чуть выше среднего роста, худощавый, волосы русые, длинная челка прикрывает глаза, так что цвет их не разглядеть, лицо открытое, мимика подвижная, чуть ироничная. Одет странно: мокрые голубые джинсы с довольно сильными рваными прорехами, белая футболка чем-то испачкана, на ногах красные резиновые сапоги в цветочек.

— Доброе утро, — чуть неуверенно поздоровался молодой человек, — Ба, я зверобоя нарвал, сумки под навесом повесил.

— Хорошо. Иди в сухое переоденься и возвращайся сюда, будешь мне помогать.

Молодой человек, которого назвали странным именем Ив, поднялся на второй этаж, и опять Михаил принялся пристально наблюдать за действиями целительницы.

А та уже растирала в пальцах над ступкой какие-то цветочки и сухие листики. Поставила ковшик с водой кипятиться на газовую плиту и открывала по очереди все шуфлядки в поисках еще каких-то, ей одной ведомых, ингредиентов.

— Отпусти мальчонку, пусть на этот стул садится, — показала она Михаилу глазами на стул. — А сам иди вон на тот диван под окном, чтобы под ногами не путался. Да не бойся ты, ничего плохого я ему не сделаю.

Михаил подвел Тишу к стулу.

— Садись, братишка. Не бойся. Я тут совсем рядом буду, — сказал он ему успокаивающим голосом, но тот,судя по всему, и не волновался. Ему было все равно.

Со второго этажа спустился парень. Сейчас на нем были одеты шорты и длинная красная футболка с какой-то надписью на незнакомом языке.

— Твой брат уже перекидывался хоть раз? — задала вопрос целительница Михаилу.

— Ну нет. Вы же видите, что он еще совсем ребенок.

— Мало ли, вдруг у него и в этом плане какие-нибудь отклонения. Я же должна спросить.

— Не,у него никаких отклонений! — обиженно буркнул Михаил.

Обычно оборотни перекидываются первый раз после начала полового созревания. В тринадцать лет отец, или какой-нибудь значимый мужчина из родственников, дарит ребенку ритуальный нож. Проводится специальный обряд, после которого теоретически оборотень уже может перекидываться в своего тотемного зверя. Но на практике, действительно, бывало, по-разному.

Тем более у них с Тишей мама — обычная женщина, только отец — медведь. И мама очень надеялась, что и дети у них родятся без особенностей. С Тишей она до сих пор лелеет эту надежду. Но Михаил знал, что напрасно. Он чуял в брате звериную сущность. Нутром, кровью знал — если так можно выразиться. Но с мамой не спорил. Поэтому и водил Тихона по людским врачам — мама настаивала. А огорчать маму Михаил по своей воле никогда бы не стал. Ей и так по жизни доставалось порядком.

— Ив, где наша четверговая соль, что-то я найти не могу? — спросила целительница у парня, поочередно открывая все шкафчики подряд.

— Четверговая — это какая? Я еще не очень ориентируюсь, — виновато ответил он ей.

— В таком мешочке холщовом была, килограмма на два.

— Так ты ж ее вчера сама на печку закинула, подсушить, чтобы не слеживалась.

— Ах, точно, памяти уже совсем никакой…

Михаил вполуха слушал их разговоры, наблюдая за братом. Тот сидел на стуле, опустив голову, и все так же разглядывал пальцы своих ног.

На плите закипела вода в ковшике. Бабуля взяла глиняную плошку и несколько раз ополоснула ее кипятком. Потом высыпала в нее травы из ступки и дала в руки Иву.

Потянулась, взяла откуда-то сверху с печки мешок, видимо с той самой четверговой солью. Зачерпнула полную жменю, остальное поставила обратно. Часть соли высыпала в плошку с травами. Долила туда кипятка из ковшика и поставила в ногах у мальчика. Вместе с поднимающимся из миски паром по кухне быстро распространился запах мяты, мелиссы, полыни и чего-то еще, что Михаил не мог распознать, хотя обоняние у него было звериным. Наверное, такие травы в их лесу не росли.

Целительница стала ходить по кругу вокруг мальчика, нашептывая слова. Какие именно, разобрать не удавалась, даже с его чутким слухом. Не потому, что сказаны они были слишком тихо, скорее всего этот язык Михаил не знал. Периодически целительница останавливалась перед мальчиком и сыпала ему соль крест-накрест на плечи и за голову.

Потом внезапно остановилось прямо перед ним, присела и взяла его за правую руку. Михаил не успел даже дернуться в их сторону, как женщина молниеносным движением выхватила из кармана платья тонкую длинную иглу и уколола ей безымянный палец мальчика. Тот только слабо вскрикнул. Старший брат внимательно наблюдал за ними подобравшись, но целительница уже спрятала иголку обратно в карман и внимательно наблюдала за набухающей на пальце мальчика каплей крови. Потом перехватила его руку, перевернула и капля сорвалась прямо в миску с запаренными травами.

Сверкнула яркая вспышка,и у Михаила заложило уши. Он не понял, что произошло, как будто беззвучно разорвался какой-то снаряд или лопнула струна… Целительница отшатнулась от Тиши. Она бы упала, но Ив, находящийся совсем рядом за спиной, успел ее подхватить. У Михаила потемнело в глазах,и ему показалось, что на какое-то мгновенье он потерял сознание.

2.

Резко дернув головой, оборотень попытался вернуть себе ясность мыслей. Он протер глаза руками, поднялся и подошел к брату проверить все ли с тем в порядке. Мальчик сидел в той же позе и не выглядел пострадавшим, только проколотый палец засунул в рот.

— Что здесь происходит? С вами все хорошо? — обратился он к целительнице.

Та выглядела очень бледной и растерянной. Поджатые губы превратись в еле заметную ниточку. Женщина так и стояла перед мальчиком посреди кухни, поддерживаемая своим внуком.

— Со мной? — она обернулась на Михаила и негромко произнесла. — Да, со мной все в порядке.

— А с Тишей? — кивнул он головой на мальчика.

— С вашим братом сложнее… Не знаю, как вам объяснить. Я и сама не совсем понимаю. Он не болен. В привычном нам смысле. И это не порча. Тут что-то другое… Но вот что именно?

Целительница принялась ходить по кухне. Взяла в руки очки, висящие на тонкой цепочке у нее на груди, и принялась задумчиво покусывать дужку.

Михаил молча смотрел на нее в ожидании ответа.

— Это скорее похоже на проклятье, хотя структура немножко другая. Моих сил недостаточно, чтобы ухватить суть.

— Проклятье? Но кто мог проклясть ребенка? Да и за что?

— Проклятье не его, не на него завязано, похоже случайно зацепило… Хотя я вам и говорю, что это не совсем проклятье. Просто похоже.

— И что нам теперь делать?

— Даже не знаю. Я точно помочь не смогу… К сожалению.

— А кто сможет?

— Не знаю… Буду думать. А пока… Знаете что… Я могу дать вам амулет, который поможет немного приостановить негативное воздействие. Хотите?

— Вы еще спрашиваете! Конечно, хотим. Что за амулет?

— Это дело серьезное. Риск очень велик. Поэтому слушайте: мальчик должен будет постоянно носить на шее на цепочке инклюз. Постоянно. Днем и ночью.

— Что такое инклюз?

— Камень с каким-либо вкраплением внутри. В вашем случае это будет янтарь с застывшим паучком. Кроме того, в печке вашего дома… У вас же есть печка? — обернулась она на Михаила.

— Да, есть.

— Надо будет время от времени сжигать веточки можжевельника, калины и орешника.

— Хорошо, я запомню. Этого добра вокруг нашего хутора предостаточно. А за амулет придется заплатить? Он ведь, наверное, очень дорогой?

— Пока платить не надо. Просто вернете его, когда он больше не будет нужен. Заплатите только в случае, если потеряете или повредите.

— Хорошо. Понятно. Может еще что-то посоветуете?

— Обращайте внимание на то, на что он хоть как-то реагирует. Поощряйте любой интерес, любопытство… Вот чем он в последнее время интересовался?

— Прямо перед нашим приходом сюда он пирожков захотел с малиной. Вот буквально в вашем дворе. Соседка корзину с пирожками несла к машине.

— Маруська, что ли?

— Ну, наверное… я не спросил, как ее зовут.

— Это прекрасно! У Маруськи хлеб особенный. Она к тому же и на заказ печет. Поговорите с ней, может вашему брату еще что-нибудь у нее понравится. Если так, то покупайте и пусть ест.

— Хорошо. Я вас понял, — Михаил подошел к Тише и положил руку тому на плечо.

— А в целом я подумаю над вашей ситуацией. Если будут какие-то новости, я вам позвоню. Номер у меня записан. Если мальчику станет хуже, тоже обращайтесь сразу же.

— Сколько мы вам должны?

— Пока нисколько. Я ведь вам ничем не помогла.

— Ну как же… Вы потратили на нас время и еще дадите нам амулет.

— Не так уж много времени я на вас потратила, — улыбнулась им целительница. — Сейчас инклюз принесу.

Акулина Андреевна пошла на второй этаж. Михаил опять принялся рассматривать Ива. Они были примерно одного возраста. А вот по телосложению сильно различались. Михаил — высокий и широкоплечий, как и все в его роду. В отличие от зельевара волосы и глаза были у него почти угольно черные, кожа смуглая.

Акулина Андреевна вернулась, держа в руках цепочку с небольшим желтым камешком. Она подошла к Тише, ласково погладила его по голове и надела на него янтарную подвеску. Мальчик в ответ сказал: «Спасибо», — и с интересом принялся разглядывать застывшего в смоле паучка.

Глядя на него, улыбнулся и Михаил.

— Вы на машине приехали? — поинтересовалась у них целительница.

— Нет, мы на электричке.

— Ив, будь добр, завези их домой, пожалуйста, — обратилась она к своему внуку. — Тут недалеко, километров двадцать всего в сторону Литвы. Мне нужно кое-что батюшке их передать. Довольно тяжелое, а мальчиков нагружать не хотелось бы.

— О, что вы, неудобно! Да и какой уже с меня мальчик? Мы сами доберемся и, все что нужно, завезем.

— Не спорь, пожалуйста, — спокойно, но твердо ответила ему Акулина Андреевна и так посмотрела, что у молодого человека сразу закончились аргументы.

Ив особо довольным не выглядел, но спорить с бабушкой не посмел.

— Подождите меня во дворе, — сказал он братьям. — Я возьму ключи от машины, бабушкину передачу и поедем.

Михаил еще раз поблагодарил целительницу, взял Тишу за руку, и они вышли во двор. Машина Ива стояла на улице перед воротами.

Как раз в тот момент, когда они выходили из калитки, подъехала красная машинка Маруси. Девушка оставила ее в густой тени липы, видимо, чтобы хоть как-то уберечь от беспощадного июльского солнца. Маруся вышла из машины сама, потом принялась выгружать пустые корзины.

Михаил смотрел на нее с удовольствием: девушка ему понравилась. Невысокая, но стройная и гибкая. Одета в объемную длинную футболку, которая почти полностью прикрывала короткие джинсовые шорты. Острые загорелые коленки… Целительница говорила, что хлеб у нее особенный. Будет ли удобно подойти и заговорить с ней? Девушка увидела их и улыбнулась.

— Как пирожок? Вкусный? — громко спросила она первая, избавляя Михаила от необходимости начинать беседу самому.

— Мы пока не пробовали, но я уверен, что Тише понравится. Он любит сладкое.

— Прекрасно его понимаю, сама очень люблю. Вчера вот шоколадный торт на заказ пекла, так жалко отдавать было, сама бы съела. Весь. Столовой ложкой, — пошутила она.

— Я хочу торт, — вдруг сказал мальчик.

Михаил удивленно на него посмотрел.

— Какой торт, Тиша?

— Шоколадный. На день рождения!

Михаил растерялся. У Тиши действительно совсем скоро будет день рождения. Праздновать собирались в конце недели узким семейным кругом. Торт, конечно, тоже всегда покупали. Но в магазине, самый обычный.

— Я могу испечь для тебя «Захер». Хочешь? — девушка уже подошла совсем близко и остановилась, заглядывая мальчику в глаза.

— Я не знаю, что такое «Захер».

— Это австрийский десерт. На мой взгляд, это самый шоколадный торт из всех известных мне десертов. Прямо шоколаднее некуда. Хочешь?

— Хочу, — мальчик кивнул и слабо улыбнулся.

Девушка обернулась на старшего брата.

— А когда у мальчика день рождения? Я действительно могу испечь для вас торт. Он обойдется чуть дороже магазинного, но зато будет значительно вкуснее и полезнее.

— День рождения у Тиши в субботу. Да, наверное, мы бы хотели заказать у вас торт. «Захер»,или как вы говорите, я не очень в этом разбираюсь.

— Хорошо. А на сколько килограмм?

— Эммм… Немного не понимаю, о чем вы.

— Сколько человек будут торт есть? — широко улыбаясь, пояснила Маруся. У Михаила от ее улыбки немного путались мысли.

Он на минутку задумался, подсчитывая родственников и гостей.

— Я точно не знаю, человек восемь-десять.

— Понятно. Значит, полуторакилограммового точно хватит. А чем хотите украсить?

Девушка посмотрела в растерянные глаза братьев и улыбнулась.

— Хорошо, я сама что-нибудь придумаю. Сколько тебе исполнится? — она наклонилась, заглядывая в глаза мальчику.

— Девять.

— Отлично! Ты уже совсем взрослый. Я сделаю для тебя самый вкусный в мире шоколадный торт.

Девушка открыла сумку и достала оттуда яркий ламинированный буклетик.

— Вот, — она протянула его старшему брату. — Это мои контакты и рекламный проспект. Подумайте, посоветуйтесь и позвоните мне, если решитесь. Но доставки у меня пока нет, к сожалению. Торт придется забирать здесь. В пятницу вечером или в субботу утром. Если вас это устроит. Было очень приятно пообщаться. Жду вашего звонка.

Маруся в очередной раз приветливо улыбнулась Михаилу, потрепала по голове Тишу и, подхватив пустые корзины из-под хлеба, направилась к своему дому.

Михаил восхищенно смотрела ей вслед. Из калитки появился внук целительницы Ив, держа в руках пакет, в котором угадывались очертания трехлитровой банки.

— Ну что, поехали? — обратился он к братьям и щелкнул кнопкой на ключе, открывая центральный замок черного внедорожника.

— Что в пакете? — спросил Михаил, показывая на ношу в руках молодого человека.

— Трехлитровая банка меда. Бабуля сказала: нужно отцу твоему завезти.

— Она всерьез считает, что мы не смогли бы довезти банку с медом в руках на поезде? — удивленно спросил Михаил.

— Не знаю, — парень неопределенно пожал плечами, — у бабушки на все есть свои причины. Я предпочитаю не спорить. Сказала завезти, значит завезу. Загружайтесь, поехали.