Книга №2

Валентина Горностаева, 2016

Книга, которую я с удовольствием представляю тебе, мой дорогой читатель, целиком состоит из весьма любопытных и, несомненно, достойных твоего внимания, записок одного интереснейшего человека. Мой герой, имеющий обыкновенное русское имя и не менее обычную фамилию – Андрей Смирнов, против своей воли оказался в затруднительной ситуации и побывал участником ряда неординарных событий. Я имел счастье познакомиться с ним более четырех лет назад, а спустя три месяца Андрей оставил мне свои бумаги и попросил: “Пообещайте хранить их и никому не показывать!” Затем он ушел и исчез для всех. Сейчас, по прошествии стольких месяцев, я считаю себя свободным от любых обязательств перед моим знакомым, так как не имею больше сил терпеть искушение поведать кому-нибудь секреты, без толку пылящиеся в книжном шкафу и в моей голове. И пускай факты, изложенные в рукописи, покажутся недостоверными, выводы надуманными, а некоторые сюжеты незаконченными, но, может быть, после ее прочтения нелогичное станет логичным, а какой-нибудь древний секрет перестанет быть таковым.

Глава 9. Ещё один Андреев

В областном центре жизнь текла своим чередом. Люди привычно не работали в будний день, шатаясь по рынкам и магазинам, а перманентная пробка возле вокзала создавала ирреальное ощущение после бесконечной, свободной степи.

Сойдя с поезда, я сразу же отправился в прокуратуру. Не очень дружелюбная секретарша без особого интереса выслушала мой наполненный яркими красками рассказ, но все же позволила побеседовать с одним из следователей. В кабинете меня ожидал новый сюрприз.

— Входите! Присаживайтесь! — дежурно вежливо приветствовал меня молодой и худощавый мужчина в синей форме. — Меня зовут Сергей Николаевич, фамилия — Андреев. Я следователь областной прокуратуры. Слышал, у вас есть нечто любопытное для меня.

Подобное начало обескуражило настолько, что я, казалось, позабыл, зачем пришел сюда. Вырвалось только:

— Скажите, а в прокуратуре работает еще один Сергей Андреев?

— Странный вопрос, — ответил, не улыбнувшись, следователь. — Сотрудников здесь не так уж и много, поэтому о полном тезке я бы знал точно.

В этот момент я почувствовал, как что-то оборвалось внутри меня. Придти в прокуратуру со стройной версией о разорванном на куски восставшими мертвецами следователе, который и не погибал, а сидел передо мной, означало прямой путь в психушку. Что я еще мог предъявить? Участкового, убитого покойниками? Невесть как погибшего священника? Таинственный обряд моих родственников? Проходимца, называвшегося именем следователя прокуратуры? Что оставалось делать мне? Извиниться и выйти.

— Что? Так и будете молчать? — прервал мои тягостные раздумья сотрудник прокуратуры. — Или говорите, или не отнимайте рабочего времени.

Нужно было что-то говорить, и я робко начал, надеясь, что мысль придет сама во время беседы.

— Сергей Николаевич, кажется, я обнаружил банду контрабандистов!

— Контрабандистов? — на равнодушном лице следователя не появилось ни следа интереса. — Вы ведь из Петуховского района вернулись?

— Да.

— Ну вот, контрабандистов на границе всегда много. Другой вопрос, что тащат?

— Золото! — выдохнул я.

— Золото? Это уже интереснее, продолжайте! Не волнуйтесь! Продолжайте.

Минут двадцать он внимательно, не перебивая, слушал мой рассказ. Я не утаил практически ничего, правда, стараясь не акцентировать внимание на различных мистических странностях. Только когда я дошел до обстоятельств гибели его двойника, следователь на мгновение улыбнулся, а после упоминания о золотых запасах в погребе, прервал меня.

— Все интересно, конечно. Но возбудить дело только на основании вашего рассказа прокуратура не сможет.

— Как не сможет? — искренне возмутился я.

— Сигналов об исчезновении участкового не поступало, а такие дела всегда направляются к нам. Сергей Андреев, как это ни прискорбно, напротив вас, живой и невредимый. Так что будем ждать сигнала.

— А золото?

— Так, если бы убегая из деревни, вы прихватили кусочек, тогда бы и основание присутствовало для проверки.

— Есть основание!

— Какое?

— Одежда, в которой я прятался в погребе, все еще на мне.

Конец ознакомительного фрагмента.