Северное сияние

Валентина Горак

Эта книга посвящена Северу, суровому и прекрасному. И, конечно же, его людям, простым, добрым, верным своему родному краю и понимающим его особенную красоту.

Гл.4 СЦИЛЛА И ХАРИБДА

И правда, жизнь на корабле, после незначительных, но всё же изменений в составе экипажа, никто же по началу не придал значения, что вместо одной «бабы Кати» появились две молодые и красивые «бабы», снова входила в обычную колею.

Новенькие определялись с интересами и пристрастиями. Лика, например, полюбила ходить в рубку, когда Петя на вахте. Она становилась у него за спиной и смотрела, как он управляет судном, ну то есть, рулит. Петя рулил сам, потому что любил это дело, а Сашке, который был поставлен с ним в одну вахту было пофиг: сам так сам. А когда приходила Лика, понимающе удалялся, да и не мог смотреть на все эти «муси-пуси» вновь воссоединённой влюблённой парочки.

Впрочем, «рулить», для рулевого большого нефтеналивного судна, слово не совсем подходящее. Потому что «руля», как такового, не было, как не было и «штурвала», что поначалу Лику даже разочаровало. А было рулевое устройство, которое состояло из ничем не примечательной «рогульки», которую надо было отклонять то вправо (право руля), то влево (лево руля). Гидравлическая система тонко слышала команды и легко отзывалась на них. Рубка была в корме и всё, почти стометровое, тело корабля вытягиваясь впереди длинной толстой сигарой, чутко реагировало на малейшую манипуляцию с рулём.

Пете не просто было управлять этой огромной махиной и, одновременно, целовать и миловать любимую, но драйв, который он испытывал при этом, того стоил. Лика же была уверена, что рулить совсем не трудно, а значит целоваться при этом можно.

И сегодня молодые люди увлечённо занимались любимым занятием: Лика стояла позади Петра и щекотала губами ему за ушком, периодически взглядывая при этом из панорамных окон рубки на реку.

Огромная серебристая сигара корабля, казалось, неподвижно лежала на чуть ребристой поверхности реки, а вот берега, как раз, тихо покачиваясь, словно одобрительно кивая влюблённым, проплывали мимо.

Причём, вид берегов становился всё более монументально-экзотическим. Если вчера это были просто сопки, небольшие, покатые, покрытые густой растительностью, то сегодня, по мере продвижения вперёд, сопки медленно трансформировались в скалы, которые словно бы специально были расставлены вдоль русла реки древним фантазёром-великаном, чтобы не дать реке разлиться по поверхности земли. Водный поток был, как бы втиснут в узкий жёлоб, создав сумасшедшую глубину и скорость течения.

С какого-то момента берега-скалы стали заметно убыстрять ход и одновременно надвигаться с двух сторон на корабль. Лика вдруг забыла про приятное занятие, которому они с Петей предавались, и ей, филологу, по только что полученному образованию, неким озарением пришло, что это очень, очень похоже на… двух античных дам, Сциллу и Харибду! Они так же надвигались на парусные суда и сжимали их в своих объятиях! Лике стало любопытно и тревожно. В рубке появился капитан:

— Справляешься? Где Александр? — спросил он у Петра.

— В машинку отправил, — соврал второй помощник.

Но Сашка появился тотчас:

— В машинном отделении всё нормально, — глазом не моргнув, доложил он вахтенному начальнику.

Лика разговор мужчин не слышала. Она смотрела на реку. Сцилла и Харибда начинали казаться детской сказочкой по сравнению с тем, что она наблюдала воочию. Если эти две античные дамы были скалами, вольно плававшими в далёком южном море, то Ленские Сцилла и Харибда больше напоминали две отвесные каменные стены, которые сначала не спеша выросли в высоту, а потом, угрожающе покачиваясь и всё убыстряясь, пошли на сближение друг с другом. Они, словно две гигантские, каменные ладони задумали прихлопнуть корабль, как нахальную муху, залетевшую в их владения.

Лика завороженно смотрела на это сближение и думала: «Нет же, не может быть, кто она такая, чтобы именно её взять и раздавить в этих стенах-скалах. А потом в газетах напишут, что в Восточной Сибири, на реке Лене произошёл такой вот необъяснимый феномен»?

Но додумать Лика не успела, потому что в следующий миг произошло что-то совсем уж необъяснимое. Сначала Лике показалось, что река… остановилась! Она упёрлась в третью стену, которая выплыла откуда-то из неясного будущего, покачалась немного и… прочно и неумолимо заняла своё место как раз поперёк течения реки.

Остановилось всё: вода, скалы-стены, расставленные буквой «П» на пути корабля, но понесло корабль! И понесло на эту, неизвестно откуда взявшуюся третью стену-скалу. Это было уж слишком, нервы сдали, и Лика сдавленно вскрикнула, испуганно зажав рот рукой.

Столкновение казалось неизбежным. Всё-таки её выбрали. И сейчас она улетит туда, в далёкое, древнее прошлое мира, о котором она запоем читала в последнее время, в… ту самую Гиперборею, легенды о которой ей безумно нравились, как одна из версий прошлого мира! Мыслям не хватало времени сложиться в цельную картинку, и Лика просто зажмурилась и стала ждать. Она была готова. А что, раз она выбрана, значит это должно произойти. Больно не будет и не надо бояться, это же не наказание, это — миссия!

— Лика, что с тобой? Лика, открой глаза! Да очнись ты?! Сашка, держи руль!

Пётр подскочил к Лике и стал трясти её за плечи. Лика открыла глаза: нет, переход не состоялся, она вполне себе там, где и была, в рубке корабля, и Петя рядом. Корабль опять стоял, а мимо него величественно проплывала та самая скала-стена, в которую они только что чуть-чуть не врезались. Скала просто посторонилась, вежливо и плавно развернулась, в самое что ни на есть последнее мгновение, и корабль, тоже вежливо наклонив голову-рубку, словно игриво кивнув ею скале, дал прощальный гудок.

Участок реки под названием «Щёки» был, конечно, сложным для прохождения грузовых судов, но вполне себе преодолимым, и для хорошего штурмана никакой особой опасности не представлял.

Однако капитан, перехвативший руль вперёд Сашки и теперь, когда всё было позади, раздражённо передавший его назад вахтенному начальнику, выразил последнему, то есть второму помощнику капитана Петру Вербину, на первый раз в устной форме, строгое порицание за то, что в рубке, во время движения судна, он позволил нахождение посторонних.

Лика, как только убедились, что она окончательно пришла в себя от испуга, и с ней всё в порядке, была сослана на камбуз, после чего капитан, наконец отвёл душу. Он разразился такой многоэтажной, цветистой тирадой в адрес второго помощника, что даже у Сашки заложило уши. Однако потом мужчины от души, и даже как-то незлобиво похохотали. Им нравилось, когда красивые женщины пугаются того, что является их, мужчин, повседневным, обыденным, пусть даже и немного опасным трудом.