Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

Валентина Вануйто

В книге мы пробуем донести варианты необычного восприятия сознания на духовном уровне и поиска места человеческой души, в этом бескрайнем мире Вселенной.

IV

Иду вперед, дорога не сдается.

А кто сильней, дорога или я?

И мне, быть может,

нелегко придется,

Но я уверенно поставлю на себя.

В. Старостин

Я поднял глаза, когда почувствовал дуновение и увидел прекрасное создание, похожее на мотылька, выпорхнувшего из темноты. Самым необычным было то, что тело девушки, казалось, светилось внутри, а ее фигурка была прозрачной. Не такое, как у нас с Нумлахой. У нас тела были слегка мутновато-прозрачные, можно сказать, что немного плотнее на вид. И только длинная светящаяся нить говорила о том, что девушка живая.

— Вот те на! — прошептал Нумлаха, очарованный этой прекрасной душой, — И куда ты направляешься? — спрашивал он ее, — Неужели, потерялась в этом мире? Смотри, Таборчи, вот это и есть живая душа. Она либо лежит в коме, либо решила позаниматься медитацией. А уже этим она подвергает себя к смерти. Посмотри, как она прекрасна!

— А почему у нее оболочка сияет?

— В этом мире и определяется сущность человека, его жизненные поступки. Особенно заметно его духовное развитие. Все эмоции, которые приходят на земле, полностью зависят от внутреннего богатства человека, его позитивных или негативных качеств.

— Значит, по оболочке можно определить, чем занимался человек на земле? Получается, если человек был злым, то его темная душа будет выглядеть безобразно?

— Да! Здесь тонкое измерение, и состоит из многочисленных слоев и уровней. Если на земле человек может скрыть свои настоящие помыслы и сущность, то здесь они полностью оголятся. Нужно спасти ее.

— А как? — шепотом спросил я, словно боялся спугнуть это чудо, залетевшее в темный мир Вселенной.

Душа летела прямо в расставленную сеть! Неизвестно, на какие чувства она полагалась, чтобы не сбиться с дороги, но препятствие явно оставалось для нее невидимой. Мы затаили дыхание: бедняжка неуклонно приближалась к паучьей сети. В последний момент она заметила ее на своем пути и попыталась увернуться, но недостаточно проворно. Рука попала в липкое волокно, и все остальное тельце увлекло вслед за ним в цепкие путы. Ужас раскрыл ее большие, как мне показалось, голубые глаза и пошевелил ее васильковые волосы. Невольно слезы хлынули по бледным щекам. Это разыгралась моя фантазия, потому что в этой затерянной душе мне хотелось видеть прекрасную девушку. В паутине уже были попавшие души. Они сидели обреченно, зная что их час пришел. Но, эта попавшая душа старалась еще бороться за свою жизнь.

Темная липкая паутина всегда внушала какой-то необъяснимый страх, ни чем неоправданный, ни чем не подтвержденный. Паук наблюдал за тем, как яркая душа барахталась в сетке, пытаясь вырваться на свободу. Царила очень непонятная напряженная атмосфера. Паук стал приближаться с невероятной скоростью. Глядя на паутину, лезли в голову стихи, словно это были какие-то наговоры, которые я произносил вслух:

— Вдруг в кружевах зашумела букашка.

Мчится паук из-под листьев дубовых.

Пленницы участь ужасна и тяжка.

Сети и нам в этой жизни готовы.

Паук добежал до конца нити и остановился. Он выглядел настоящим чудовищем! Восемь тусклых красных глаз горели над огромными жвалами, а раздутое брюхо было покрыто колючей щетиной. Длинные ноги были толщиной с руку человека. А паук не торопился атаковать. Он обладал не только силой, не только разумом, но и телепатическими способностями, позволявшие улавливать поток сознания жертвы. Правда, только поток сознания, а не мыслей. Паук остановился и стал спокойно ждать, наслаждаясь стонами, исходящими из его сетей, и вдруг неожиданно заулыбался, поднимая свою тяжелую голову. Его дыхание стало чаще, а глаза засверкали еще сильнее. Трудно было понять, куда именно он смотрит, потому что его глаза смотрели одновременно в нескольких направлениях.

— Здесь мы будем использовать всю свою дипломатию, — с улыбкой сказал Нумлаха.

И тут я увидел в его руках меч. Как он появился, для меня было загадкой. Я был так поражен, что вопросы тут же застряли, так и не дойдя до моего языка, чтобы их озвучить. Восемь конечностей несли паука быстрее ветра, чтобы схватить бьющуюся в силках яркую жизнью душу. Когда дистанция между ними сократилась, Нумлаха кинулся навстречу пауку. Узкое лезвие меча тускло сверкнуло, а потом вдруг запульсировало ярким светом. Паук застыл на месте, словно загипнотизированный, глядя на светящийся меч.

— Это Ловец Душ! — представил Нумлаха паука, словно меня знакомил с этим существом. Оставалось мне только назвать свое имя, и войти к нему на чашку чая.

Он подошел близко к паутине и стал разрезать тугую липкую нить, к которой была приклеена душа. Наверное, любое существо хочет жить — не важно, насколько сильно искалечены его тело и сознание. И на это раз жажда жизни победила. Страдания, которые душа испытывала, не могли одержать верх над силой ее воли; такое бывает лишь с людьми, одержимыми какой-то идеей, настолько важной, что даже паук вынужден был отступить, но он надеялся, что шаман оставит идею освобождения. Вдруг я явственно услышал, как стал говорить паук:

— Это мои души! — вскричал Паук, — Нумлаха, остановись! Ты не имеешь права отбирать то, что принадлежит мне. Кто попал в мои сети, тот мой, — увидев, что шаман не останавливается, презрительно хмыкнул паук и продолжил, — Я стар, как сама Вселенная. Я возник при зарождении всего мира, и уже тогда я был связан с вашими душами. Ты это знаешь и нарушаешь законы Вселенной.

— Так-то оно так! Это то и понятно, что твоя задача ловить затерявшие души. А моя задача вытащить душу и вернуть на место. Мы с тобой выполняем то, что нам предписал Великий Разум. Надеюсь, что мы с тобой разойдемся мирно. Я заберу только одну душу, которая не принадлежит тебе. Она живая и пока не собирается покидать свою земную оболочку.

— Если попала ко мне, то она принадлежит мне, мне, — вдруг заверещал паук, и хотел приблизиться к барахтающейся душе. Но, меч преградил путь ему. Он отшатнулся и попятился назад, — Ты делаешь непоправимую ошибку, Нумлаха! — воскликнул он, в надежде, что тот образумится.

— Нет, я выполняю свою работу, — спокойно ответил Нумлаха, — Я не отбираю у тебя другие души, которые томятся у тебя в паутине. С ними ты можешь делать что хочешь. Их срок истек, и они должны понести свое наказание.

— Ладно, — согласился вдруг паук, и отошел в тень, — Забирай свою душу, но другие не трогай. Можешь не искать среди моих душ, свою, за которой ты отправился в путь. Она в другом измерении. Да и вряд ли ты ее найдешь. Время-я-я ти-и-и-кает — хихикнул он.

— Хорошо, я просто освобожу эту бедолагу, — и он стал разрезать паутину, чтобы освободить трепыхающуюся душу.

Я подошел близко к паутине и увидел, как барахтаются серые души. Их было много, запутавшихся в сети. Они были истерзаны и искромсаны, перекроены и измяты. Находившаяся почти рядом со мной жертва, билась, барахталась, стараясь вырваться из липкой паутины. Я увидел, как поплыли в воздухе восемь пар глаз, глядящих в разные стороны, плыли ноги с гребнями-щетками, видны были челюсти, похожие на клинки складного ножа. Мне показалось, что сейчас он бросится на меня, заскользив по стенкам паутины, поднимаясь вверх, чтобы оттуда обрушиться на меня и спеленать в кокон. Словно молитву я стал декламировать стихотворение:

— А дьявол это понимает,

Он хочет властелином быть,

Людей, подобных глупым мухам,

Всех в паутину заманить.

Паук приблизился к своей жертве и навис над несчастной, и та вздрогнула от укуса. Судороги становились все отчаяннее, потом ослабели и прекратились. Паук опутал свою добычу плотным коконом. Одна из душ рванулась в мою сторону. Теперь она была совсем рядом со мной. Паук бросился на очередную жертву и спеленал ее белыми нитками. Мне стало страшно, потому что в их глазах я увидел столько боли, мучений и страданий, что хватило бы на весь мир. Секунды текли медленно. Черные глаза паука внимательно наблюдали за Нумлахой, который пытался разорвать нити, опутывающие душу. Потом он взглянул на меня — в его взгляде читалась глубокая древность, более глубокая, чем род человеческий, от чего мне стало неуютно.

— Боже, — едва слышно произнес я, — Я ни за что на свете не хотел бы попасть сюда, — но самое ужасное то, что я не понимаю, чего боюсь! От этого становится еще страшнее. Что это — дикий страх темной паутины или присутствие смерти рядом?

— С тобой все в порядке? — спросил Нумлаха.

— Все нормально, я справлюсь. Жизнь бессмысленна, все мы в ней временно и все заранее известно. — обреченно сказал я, словно готовился идти на заклание.

— Ну раз ты так говоришь…

Я с усилием развернулся и стал отходить от сети Ловца Душ, по пути пытаясь погасить в себе зачатки эмоций. Эмоциям в этой местности было не место, чем раньше от них избавиться, тем лучше. Шок уже почти прошел, когда я почувствовал, что кто-то словно прожигает меня взглядом. Это чувство парализовало волю, не было никаких сил повернуться и посмотреть в глаза наблюдателю. Сердце замерло, а дышать становилось все труднее. Каждая секунда превратилась в столетие. И все же я обернулся и увидел ангела. Почему я подумал, что это ангел? Интуитивно. А что мы знаем об ангелах? Кто это, и почему первая ассоциация, которая возникает при упоминании ангела, — божественная сила и что-то духовное? Как они выглядят и какая их миссия? Сущность разумная, обладающая интеллектом и относительной свободой. Ангелы, что не удивительно, не имеют возраста и пола, со временем не меняются. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти факты невозможно. Разумеется, все эти черты мы можем присудить ангелам только условно, поскольку никто не знает точно, как они выглядят. Это совсем другой уровень понимания и осознания, который людям не дан. А я его видел. Крыльев нет. Ну, а какой же ангел без крыльев? Я ему так и сказал. Мысленно. Он усмехнулся.

— Крылья — это люди придумали. Извечная мечта человека летать. Летать за пределами Земли.

— Я схожу с ума! — сам собою напрашивался вывод! — Не может быть, я столкнулся с детьми Бога.

— Мы все дети Вселенной, — Это вызвало у него едва заметную улыбку.

Меня поразила его необычайная красота. У него были иссиня-черные, словно ночь, волосы, а глаза его сверкали, как звезды. Он улыбнулся, но в его улыбке чувствовалось что-то дьявольско-ангельское. Я сразу почувствовал его внутреннюю силу, некий стержень. Ангел, действительно, был божественно красив настоящей мужской красотой бога. Когда взглянул в глаза, то увидел в них лишь огонь, который зачастую называют огнем правосудия. Мурашки пробежали по моей спине, когда я осознал, что предо мной стоит Судья Душ.

— Кто дал вам право? — гневно спросил он Нумлаху, почему-то глядя на меня.

Брови от ярости сошлись на переносице, и вокруг вдруг резко похолодало. В одно мгновение повисла черная вязкая тишина, воздух, наполненный крупными частицами влажной пыли. Мне показалось, что мой мозг окутан липкой, густой пленкой, в которой вязли мысли. Я с ужасом переводил взгляд то на ангела, то на Нумлаху, который был совершенно спокоен. Голос его был чертовски спокоен. И это не вязалось с ситуацией, в которой мы с ним оказались. Сам я только-только начал отходить от шока, который испытал при виде Судьи. Я на миг опешил, когда услышал голос Нумлахи. Может мне послышалось? Нет.

— Великий разум и вы, — спокойно ответил Нумлаха, держа за руку, освободившую Душу, — Наша работа и заключается освобождать только те, кто должен еще жить.

— Я знаю, в чем заключается ваша работа, господин Нумлаха! — Ангел повысил голос, и от этого у меня побежали по спине мелкие мурашки. — Я также знаю свои обязанности. Эта душа принадлежит мне, и вы не имели права их освобождать. Я решаю, кому жить дальше, а кому влачить здесь свое существование.

Глядя на него, я видел, что в гневе он хоть и был страшен, но прекрасен. Мне стало страшно, по-настоящему страшно, если бы я мог осознать, что происходит, если бы я мог дать какую-то оценку этому диалогу. Хоть голос Нумлахи и был спокоен, однако в нем появился какой-то новый оттенок, что-то вроде задумчивости и даже легкого удивления.

— Извините! Я просто увидел, что душа живая, поэтому решил освободить, — вежливо извинился он, — Понимаю, что у меня сейчас будут крупные неприятности. Единственное, что я могу сделать, это отпустить душу. Если она принадлежит вам, то вы можете забрать его в любую минуту. В следующий раз, я буду очень осторожен.

— Напрасно ты перечишь мне, Нумлаха, — обратился он к Нумлахе, и не отводил своего взгляда от меня, — В этом мире все принадлежит нам. Вы не представляете масштаб всех последствий!

— Это почему же? — повернувшись и внимательно посмотрел на Судью. Его взгляд был задумчив, — Наоборот! Я как раз очень хорошо это представляю!

— Нумлаха, я вынужден остановить тебя! — Ангел почему-то сделал шаг ко мне, вскидывая руки. — Не надо мне мешать. Это в твоих интересах!

— А давайте я сам решу, что в моих интересах! И уж точно это не смерть человека! Великий Разум пусть сам решит жить ей или остаться в ваших сетях.

Душа трепетала в руках Нумлахи. Она слышала и внимала его голосу. Он пугал ее и одновременно притягивал, как магнитом. И эта пленительная сила притяжения была сильнее страха. Ангел заявлял на нее свои права. Ей не спастись. Уже не спастись. Она и не хотела этого спасения. Оно ей было не нужно, если рядом был он. Тот, о котором она мечтала, о котором грезила. Мужчина, которого ждала ее ранимая нежная душа. Ей ничего больше не было нужно. Только быть рядом с ним. Она не понимала, что попав в его сети, то погибнет. А может и чувствовала, что ей никогда не вернуться на Землю. Я понимал и почувствовал, что Судья Душ ведет какую-то свою игру. Но, какую? Он бросил на меня такой жуткий, зловещий взгляд, что у меня пот холодный выступил.

— Хорошо, я отпущу вашу заблудшую душу, — сделал он одолжение, и потерял интерес к ней.

— Благодарю вас, — склонив смиренно голову, ответил Нумлаха, но не отпускал душу, которая затихла.

Внимательный взгляд ангела приковал меня к месту так сильно, что я не мог двинуться, словно парализованный. Сердце застучало где-то в затылке, а боль в висках удушала. Хотя, в этом мире была только моя душа, но я ощущал все, как бы ощущал на Земле. Я прикрыл глаза, сжал их сильно, а потом распахнул и посмотрел на Судью. Как глупо! Как глупо! Глупо то, что я испытывал страх перед этим ангелом, когда Нумлаха был совершенно спокоен. Он не боялся. Что же меня так пугало в нем? И только вопрос, совершенно не имеющий отношения к моей дальнейшей судьбе, колотился у меня в висках.

— Ты меня ненавидишь, да? — усилием воли я задал его. На секунду горло сдавила знакомое ощущение и тут же отпустило.

— Да, нет! — Судья остановился и удивленно посмотрел на меня, затем повернулся к Нумлахе, — Я не понял, что во мне его пугает.

Нумлаха промолчал, потому что он тоже не знал, что хочет от меня Судья. И он понимал, чувствовал, что меня в данное время испугало. Посмотрел на ангела, который качал головой. Нумлаха не решался ко мне подойти, чтобы поддержать. Души не двигались, ожидая что-то страшного. Ангел двинулся ко мне, осторожно ступая по земле. Протянул руки, чтобы обнять меня. Но я с испугу дернулся в сторону и попятился назад. Мне было невдомек, почему он то смотрит, словно я натворил что-то ужасное, то с какой-то радостью и нежностью, готовый рвануться ко мне и заключить в свои объятия.

— Я долго за тобой наблюдал и ждал этой встречи, — он улыбнулся, и в глазах сверкнула радость, которая тут же исчезла, — Не волнуйся, ты не умрешь, — словно почувствовал, как сжалось мое сердце.

— Я вас вижу впервые, — я смотрел на него с особым волнением, поскольку всегда побаивался задавать подобные вопросы, фактически не имея права настолько углубляться в эти вещи, — Я не знаю, кто вы.

— Случайностей не бывает, — Судья Душ скривился, словно услышал дикую непристойность. — Мир тесен, — он сдержанно улыбался, — Все предопределено. Вы — помощники Великого Разума, как и я. Он сплел наши судьбы вместе. Цепь судеб выстроилась, протянувшись через тысячелетия, — он говорил какими-то загадками, обтекаемо, что было сложно понять, что он хочет сказать.

— Да, это очень просто и ничуть не страшно! — с облегченным вздохом сказал я вслух, когда понял, что угрозы нет, но тотчас же мысленно перебил себя с острым ощущением тончайшей душевной боли, — Слишком сложно. Слишком просто.

Вдруг я почувствовал его сильную энергию. Древнюю, непокорную… Родную, но в тоже время уже чужую. Меня передернуло. Оставался вопрос: что мне теперь делать? Я посмотрел на Нумлаху, который стоял спокойно и слушал внимательно. Как рассказать о том, что творится в твоей душе? Что лежит на сердце? Кто сможет помочь?! Но эта встреча! Ведь это была не просто встреча с прошлым?! Нет, она несла что-то светлое из моего прошлого. Встреча, которая могла изменить в моей земной жизни, в которой уже все было решено! Эта встреча, которая могла изменить само течение моей жизни. Это была встреча, которая была необходима мне, чтобы продолжать жить, и чтобы не сойти с ума. Эта встреча нужна была нам обоим.

— Я специально пришел сюда, чтобы разбудить твою память об этом месте. И вообще-то, я хотел увидеть тебя, — он, как-то тепло по-братски посмотрел на меня, — Ты возмужал, стал сильнее. Мы когда-то тебя отправили на землю, чтобы ты прошел испытания и вернулся к нам уже обновленным. Но, первый раз у нас сорвалось. Одному ангелу Хранителю Душ не удалось в первый раз тебя уберечь от ловцов. Он пытался спасти тебя от них, когда ты попытался войти в плоть, но у него не получилось, ведь ангелы не всемогущи.

— Не всемогущи! — как эхо повторил я, не понимая что он хочет сказать.

— По моим подсчетам, если бы ты родился, тодолжен был прожить долгую жизнь на Земле. Этого как раз хватило бы, чтобы твоя душа наполнилась энергией. Ловцы схватили тебя и вернули назад. Я долго тебя искал и нашел в сетях Забвения, — печально сказал он.

Мир завертелся вокруг меня с бешеной скоростью, вырывая почву из-под ног. Воронка становилась все глубже, все больше, она кружилась и кружилась, засасывая в свой водоворот безумства. Я безумен! Да, я не только безумен, но и еще фантазер. Я задыхался. Оказался словно запертым в клетке без воздуха. И опять существующая реальность словно исчезает, растворяясь в секундах, минутах, тех мгновениях, которые разделяют меня от этого ангела. Я был просто шокирован.

— Они меня бросили! За что? Зачем? Я что-то натворил и они хотели избавиться от меня, — пронеслось в голове, которая раскалывалась от подобных мыслей. — Сети Забвения, что это такое? — вместо других вопросов, я спросил про Забвение.

— Забвение — это потеря памяти. Хорошо, что ты попал в сети, — говорил он, — а не в воды реки и озера Забвения. Если бы не вытащили тебя, то ты тогда надолго забыл бы свое происхождение. А это значит, что не вспомнил бы меня и кто ты. Да ты и сейчас не помнишь, — махнул обреченно рукой ангел, — Нам тогда бы пришлось окунать тебя в реки Памяти, чтобы восстановить. Сознавать время, означает обладать сознанием как таковым, осознавать мир означает мыслить его как бег времени и через это осознание делать действенным память.

Он, наверное, неправильно все понял. Может, я не так расслышал. Ведь такого не может быть, чтобы я пришел на Землю отсюда. Я, молча слушал, а мысли путались в моей голове. Почему я не помню из того, что Судья Душ рассказывает? Кто я? Почему он со мной разговаривает как с равным? Отец? Брат? Сын? Почему я оказался на Земле? Вдруг я отчетливо увидел, что я летаю во тьме в поисках света. Что это? Это мои фантазии или воспоминания? Что я потерял здесь? Почему я летаю хаотично? Понял! Я искал выход на Землю. Мне нужно было тело, где я мог адаптироваться, приспособиться. Почувствовал как на Земле миллионы рождаются жизней. Как выбрать среди них одно, которое не отторгнет меня? Я увидел младенца, обвитого пуповиной. Он почти не дышал. Я поймал его последний вздох, ощутил трепещущую душу и вернул ее в крохотное тельце вместе с собой. Мы мгновенно переплелись, сродняясь и растворяясь друг в друге. Теперь я почти человек, почти смертный, почти обычный. Но, вдруг чьи-то руки вырвали из этого маленького тельца и я вновь оказался во Тьме. И вслед я услышал детский плачь. За что? Почему? Я погрузился в транс, почти смерть. Забвение! Теперь я понял, что такое забвение. Но, почему я отождествляю себя с этим ребенком? Почему мне не дали родиться? Ну, конечно, он сказал, что меня поймали ловцы душ. Для чего?

Когда я начал учиться у Нумлахи, самым удивительным для меня было осознание наличия лабиринтов внутреннего мира, в которых мы сами себя запираем. Этот мир был открыт шаманами. Здесь можно сделать одно из самых замечательных дел в этом мире — познакомиться со своим миром, и у каждого оно свое. Поэтому мне нужно сейчас искать пути выхода из лабиринта, по которому моя душа блуждала все эти годы. Здесь множество ходов, перекрестков, ответвлений, ведущих в тупик. Неужели я слушаю то, что хочу услышать, о том о чем я мечтал в детстве? О чем мечтал? Да, каждый фантазер мечтает быть пришельцем из иного мира, а не рожденным от человека. Коридор лабиринта то сужается до размеров игольного ушка, то расширяется до бесконечного поля, мгновенно укорачиваясь и удлиняясь так внезапно, что его реальные размеры вылетают из головы. Во так бредешь себе, бредешь, свернул не туда, не в тот коридор, оказался в коридоре без окон и дверей. И ты продолжаешь идти по нему, думая, что все в порядке. И тебе кажется, что идешь туда, куда надо. А из того лабиринта переходишь в другой и так по кругу. В итоге оказываешься в такой дали от собственной жизни, что вернуться туда уже невозможно. Дорогу к свету кажется не найти. Мне сейчас как-то нужно соскочить с той замкнутой окружности, по которой я мчался с огромной скоростью, разорвать замкнутый круг разочарований и несбывшихся надежд, разорвать кольцо неудач, превратившегося в мой кошмар. Почему он оправдывается? Что же случилось на самом деле? Если я, действительно, отсюда, то меня отправили на землю за какую-то провинность. Нужно узнать, сколько я прошел этапов и за что меня наказали. Сердце в груди билось, как птица в клетке.

— Сколько я проходил этапов, чтобы оказаться на Земле? — спросил я, и виновато улыбнулся, боясь за дерзкий свой вопрос. Как-никак это был сам Судья Душ.

— Несколько раз, — ответил Судья Душ, — Я несколько раз терял тебя, — повторил он еще раз, — Потом я искал повсюду, находил — терял, снова искал. — Он посмотрел на меня, его взгляд был грустным и задумчивым.

Мир вокруг меня завибрировал и треснул на осколки, которые разлетелись в пустоте под чей-то громкий плач, и вой, и грохот. Зеркальные осколки собирались в одно целое, чтобы в следующую секунду разбиться, сверкнув во тьме яркими цветами. Понятно, почему я витал, летал во тьме. Она буквально растаскивала меня по крупинкам, пытаясь познать. Я чувствовал, что начинаю растворяться здесь, слишком много сил потратилось на преодоление границы и родиться. Теперь, я знал, что ловцы душ не дали мне поселиться в теле человека. И снова ощутил страх — липкий, неприятный, леденящий кровь в жилах. Да еще этот ужасающий шепот, который доносился отовсюду. Я поежился то ли от холода, то ли от страха, но был рад, тому, что рядом Нумлаха. Несмотря на то, что внутри все сжималось от леденящего ужаса и ощущения собственной ничтожности, я продолжал сохранять внешнее спокойствие, хотя это давалось не очень-то нелегко.

— Мы с богами меняли обличья и воплощения, становились, кем угодно и чем угодно, умирали и воскресали, — Я хочу, чтобы ты увидел себя! Смотри же! — и он положил руку на мой лоб.

И снова полет! И снова тьма. Мне показалось, что от этой руки передался электрический ток, и я увидел себя несущимся через бездну, которая не давала мне уйти. Даже не мысли, лишь присутствие таковых вызывало дикую боль в несуществующем теле. Я кричу, но не слышу себя. Тьма кричит сильнее, громче. Из горла вырвался стон безысходности, а сердце загрохотало в груди так сильно, что почти оглушало ее. Я слышу, я чувствую, как внизу томится бездна, и как она ждет меня, чтобы заключить в свои объятия! И вот он, момент, вот то мгновение, которое я никогда еще не преодолевал, это момент моей смерти. И в этот момент я ощущаю полную, самую безграничную, никогда не испытанную свободу. Страх исчезает. Как только я осознал, что мертв, я обрел покой, а страх сменился интересом. Обрывки фраз, лица, времена, измерения пронеслись передо мной. Мне показалось, что я лечу, и слова полились из уст:

— Я лечу среди вселенных, звезд.

Вижу по-другому все, всерьез.

Не боюсь среди сверхновых плыть,

Средь туманностей огромных заблудиться.

Не хочу среди забвенья ныть,

Я лечу и не могу остановиться.

Внезапно вся картина исказилась и издалека донеслись мощные раскаты грома. Вспышки молний рассекали черное небо. Пронесся дикий порыв ветра, сваливший несколько деревьев. И фигура, которая была передо мной, разделилась на три существа! Кто они? Ангелы? Боги? Вдруг услышал смех ребенка и увидел, как он играет в бриллиантовых, рубиновых и изумрудных залах. Рядом с ним находились ангелы и боги. Иногда малыш подбегал к фонтану из холодного алого пламени, пристально вглядывался в него, после чего обычно просил ангелов рассказать о других мирах. Он был хоть и ласковым, но очень требовательным ребенком. Резкая смена декораций. Я, движимый невидимой силой, летел все далее и далее. Резко менялись пейзажи, и потом я увидел реку, которая несла меня. И рядом никого. Тут я вспомнил, что когда лежал в люльке, то первым, что увидел, было голубое небо и чьи-то добрые глаза, которые успокаивали меня. В них была отеческая любовь, братская нежность. Не знаю, сколько прошло времени, надо мной расстилалось небо, и слышал, как волны тихонько ударяются о корпус люльки. В моей памяти всплывает последнее, что запомнил. Это чьи-то мягкие руки. Вспомнил старую женщину с добрыми материнскими глазами, которая что-то говорила¹. На какую-то долю секунды мое сознание слилось воедино с сознанием ребенка. Я увидел жизнь его глазами и испытал все его чувства. Дальше темная пелена. Я дернулся от воспоминаний и посмотрел на Судью, он рассказывал, словно оправдывался за то, что сделали.

— Мы тогда с богами Равновесия решили изготовить люльку и пустить по воде, чтобы ты попал в хорошие руки людей. Стали наблюдать, чтобы ты не погиб в водах реки. И когда тебя подобрала старая женщина, мы успокоились. Я стал чаще следить за твоим развитием. Видел, как ты рос, учился и окончил институт, где ты получил хорошие знания. Ты когда служил в армии, то я и там присутствовал, — Он говорила искренне, откровенно, словно обнажая перед до мной душу.

И я верил. Да, я верил каждому его слову. Почему верил, я не знаю, но знал, что так оно и было. На мгновение он взглянул на меня и я вновь увидел виноватый, извиняющийся взгляд. И успел заметить, что перед тем, как натянуто улыбнуться, он напрягся и вздрогнул, передернув плечами. Тут я вспомнил, что время от времени меня посещал какой-то человек. Мне тогда казалось, что это просто мои фантазии. Это был красивый высокий и стройный мужчина с темно-синими волосами и чудесными глазами. Он появлялся неожиданно, завернувшись в темный плащ, похожий на крылья. Останавливался лишь на мгновение, а затем исчезал, словно растворялся в воздухе. Мне тогда не представилось удобного случая спросить этого загадочного человека. Да и был ли смысл подходить, не говоря о том, чтобы разговаривать? Я в тот период выглядел бы человеком с «глюками». Я тогда осознал, что меня ведет кто-то, не имеющий границ. И этот кто-то обладает неограниченными возможностями, он всесилен и полон любви. Этот невидимый, но осязаемый всем моим существом делал все, чтобы не напугать меня ни в детстве, ни в юности. Я понял, что это он показывал мне явления и проблемы во всей причинно-следственной связи. Я не видел его, но чувствовал остро-остро. И теперь я точно знал кто он. Это был Судья Душ.

— Кто я? — задал я вопрос, внимательно заглядывая ему в глаза.

— Ты мой брат! — ответил с гордостью Судья Душ, — И ты сейчас проходишь испытательную программу на Земле, чтобы вновь возродиться в Бога.

Слова оглушили меня, словно вырвали почву из-под ног. Шок! Признание Судьи выбило весь кислород из легких, вынуждая сейчас стоять и удивляться. Хотя из разговора я давно понял, что я кем-то тут был и поэтому меня подготавливают к чему-то важному. Но, чтобы иметь высший ранг и тем более родственником, это было для меня неожиданным. Как трудно было собраться с мыслями, принять неожиданную реальность, поверить в нее! И сказать себе, что да, это не сон, ни фантазии воспаленного мозга, ни шизофрения, это происходит с тобой. И он — твой брат! Судья не настаивал, он объяснил, рассказал, а принимать эту информацию или нет, решать мне. Что-то волнительное было в том разговоре, что-то волшебное, будто какая-то невидимая сила свела нас здесь, на этой стороне, где Мрак. Он молчит, будто не знает, что сказать. Не настаивает, не утверждает. Мне хотелось узнать больше о том ангеле, которого я не знал! И это страшно — потому что необычно и неожиданно. И хотелось ли мне знать?

— Да? — удивился я, не ожидая такого поворота и более внимательно посмотрел на него, — Это мы все проходим? — заинтересованно спросил я ангела, — Значит, Нумлаха был прав, что мы все после смерти становимся богами и божествами?

— Да, — ответил спокойно, с какой-то гордостью и величием, — Когда ты станешь Вершителем Судеб, то настанет и моя очередь пройти, — и тогда он воскликнул, — еще одно перевоплощение отделяет тебя и меня от Абсолютной Гармонии! И мы станем великими богами! Кто ты? — переспросил с каким-то воодушевлением он, — Я знаю, что этот вопрос давно мучает тебя. Ты рожденный на небесах, перевоплощенный на Земле, и в то же время ты из ниоткуда. Ты не ро-о-о-жденный человеком, — подчеркнул он, — но воспитанный в семье людей. Ты не человек, но являешься им. Ты не Бог, но твоя сущность Божья! Твоя миссия на Земле — перевоплотиться и стать Богом. А я остался на небесах, ожидая тебя обновленным, чтобы встретить тебя как подобает богам. Я не должен был с тобой встречаться, чтобы не мешать тебе проходить испытания. Но, я опередил события, потому что мне так хотелось увидеть тебя. Я долго ждал этого момента встречи. Извини, что слишком рано стал вводить тебя в этот мир. Мне очень хочется, чтобы ты быстрее вернулся в наш дом.

— Теперь я понял, почему меня не приняло человеческое тело. Или понял. Раз вы меня несколько раз пытались найти, значит, я несколько раз пытался войти вместо кого-то в младенца. Что я должен сделать, чтобы вернуться в свой мир?

— Учиться. У тебя есть наставник, который тебя проведет через все лабиринты жизни, научит тебя управлять своими желаниями. Ты должен пройти всю программу перевоплощения, чтобы стать тем, кем был. Твой лучший учитель — твой путь. Не надо искать учителя, Он — рядом. Его присутствие здесь. Стоит лишь открыть глаза и увидеть его.

— Почему я не помню?

— Потому что ты проходишь школу жизни. Когда ты появился на Земле, то у тебя стерли память. — И, как бы оправдываясь добавил: — Всем людям стирают, поэтому они рождаются невинными младенцами. Можно сказать, что жизнь начинают с чистого листа. Дальше все по программе — обучение тому, что необходимо для жизни. Физическая оболочка не дает возможности иметь те качества, которые были у него здесь. Но, иногда Великий Разум дает талант, чтобы компенсировать ущербность.

— Почему мне не дали? Я хотел обладать всеми талантами, чтобы быть гениальным.

— Ты не можешь, потому что тебе была уготована жизнь простого человека. Ты должен был пройти все трудности и испытания обычного, ничем не примечательного человека, чтобы не привлекать всеобщее внимание к своей персоне.

— Я мог прийти на Землю взрослым, чтобы помнить и пройти испытания?

— Мог. Но тогда ты не был бы перерожденным, перевоплощенным и не стал бы на ступень выше. Поэтому ты должен был начать с чистого листа, а это значит начать с младенчества.

С детских лет единственной моей гордостью была уверенность, что я недоступен ничьему пониманию; мне совершенно чуждо стремление выразить людям свои мысли и чувства понятным им образом. Я всегда хотел иметь ясное и неприукрашенное представление о самом себе, это верно, но не думаю, чтобы причиной тому было желание до конца себя понять. Подобное желание, вообще говоря, свойственно человеческой природе, оно необходимо, чтобы наладить контакт между собой и окружающими. Я прокрутил в голове свою жизнь, чтобы понять, не заблудился ли. Вышло, что заблудиться мог очень даже просто. Я, может, лишь плод чьего-то воображения? Искорка чужого сознания? Кто-то выдумал меня, выдумал мир, в котором я живу? Ориентация в пространстве тоже дает сбой. Понимаешь, что это игра воображения, но глаза отказываются верить, посылая в мозг тревожные сигналы. Изменения времени и пространства выбивают чувство реальности из-под ног, оставляя перепутанные местами вечность и секунду, запутывая, сводя с ума постоянными колебаниями. Я ничего не знал о Высшем Разуме, о вере и доверии. Я искал только то, что могло бы стать полезным и конструктивным. Тело представлялось мне неизбежной ношей, носителем, позволяющим двигаться. Оно было орудием моего разума.

Вместо того чтобы признать существование Великого Разума, я все эти годы непрерывно подавлял эти чувства, игнорировал и недооценивал мир духов и божеств. Сознательное «я» изо всех сил удерживало контроль, соблюдая иллюзию внешнего порядка и благополучия. И все же кажется мне, то, что я услышал, было каким-то родным и близким, но знание, словно давно забытая истина, выплыло из мутных рек памяти. Эта дорога, по которой я шел, мое испытание, которое нужно пройти, моя борьба с животными страхами… Я прожил тридцать лет, так и не познав свою сущность, свое «я». Внутренний мир мой стал неуправляемым, неподвластным культурным традициям, моральным правилам и разумным соображениям. Я много раз умирал и воскрешал. Ошеломленный мириадами кошмарных образов прошлого, прошлых лет и прошлых жизней, генетическими воспоминаниями, я инстинктивно сжался, переживая этот ужасающий поток картин. А моя жизнь на Земле — это лишь игра в жизнь. Это я понял давно. Не зря я пошел в театральный. Единственное, что меня волновало, это декорации и костюмы, в которых приходилось играть. Если они хороши — значит, игра получилась. Наверно, поэтому я до сих пор люблю играть в игры, где я чувствовал себя Богом, властелином. Все, что для меня было важно — это скачать из Интернета игрушку и как следует развлечься. Потом появился наставник — шаман. И снова игра!

— Твоя подготовка еще не сделала тебя совершенным, Таборчи, но она уже принесла тебе огромную пользу. — сказал Судья Душ, положив свою руку мне на плечо, — Нумлаха сделал очень многое, и ты сам многого добился. Он помог тебе избавиться от иллюзий и увидеть картину мира. Он дал тебе основы — пусть ты еще не можешь услышать, увидеть, но, по крайней мере, ты хочешь слышать и увидеть больше. Если бы он не подготовил тебя, вряд ли бы ты смог найти сюда дорогу и встретиться со мной.

— Ты Бог, а я пока человек! Между нами огромное пространство через которое человек не вправе проходить пока он живой. Ему открывается лишь тогда дорога во Вселенную, когда он умирает. Я знаю, что ты ради меня готов даже умереть, но это не меняет нашего положения. Мне нужно осмыслить, проанализировать сказанное тобой.

— Ты мне как настоящий брат, родной, но я пока ничего не могу сделать для тебя.

Но у меня остался какой-то горький осадок недоверия не к брату, а к этим фантазиям — плодам своего воображения. Это был осадок недосказанности, осадок невысказанных слов, осадок немого крика, так и не сорвавшегося с губ. Почему опять это странное чувство несправедливости, неправильности?! Мне нужно было время, чтобы осмыслить, чтобы удостовериться в том, что это не сон, что все, услышанное не плод моего воображения. Как все запуталось! Как все изменилось! Или я изменился? Или я стал старше на сто лет? В разговоре мы узнавали друг друга, искали достоинства и недостатки, сначала я боялся, а потом сделал шаг на встречу. Но стена моего недоверия стала потихоньку размываться.

— Я не боюсь божественной расправы,

Не трепещу у бездны на краю,

Люблю я сатанинские забавы,

И души смертных я губить люблю, —

процитировал я стихи, и посмотрел на Судью Душ, надеясь, что он поймет и оценит их по достоинству.

— Нет, милый брат, эти стихи не в мой адрес. Я души не гублю, а провожу суд над ними, чтобы потом дать им возможность вновь возродиться. А я смотрю, ты очень любишь поэзию! Мы следим за всеми творческими душами, чтобы наш мир становился богаче и светлее.

Мы потихоньку сблизились со Судьей, стали ближе, будто обрели потерянную связь не только времен, но и родственные узы. Два родных брата, потерявшихся когда-то во времени, но нашедших друг друга. Бившиеся когда-то в унисон сердца, но сбившие дыхание при взлете. И все же я почувствовал родственную связь, братскую любовь и опеку. Понял, как много мне еще предстоит пройти и понять, чтобы вновь вернуться к нему. И я решил пройти этот путь, и познать себя. Что ждет меня дальше? Чего я стою в этой жизни? Ну, проживу долгую тихую жизнь и умру чужим для самого себя человеком? Умру, так и не испытав в этой жизни ничего, кроме страха? Слишком много на меня навалилось. Я запутался в чужих мнениях, рассказах, советах. Но как найти свой путь? Существую ли я на самом деле или я лишь призрак? Плод моего воображения? Но если все это правда, то почему нет радости, полноты и счастья?

— Если ты хочешь чтобы я поверил тебе, тогда скажи, почему страх сильней моего разума? — все же осмелился я спросить, глядя ему в глаза.

— Это потому, что ты блуждал долго во тьме, теряясь и воскрешая, когда ловцы душ принесли тебя сюда. Они без разрешения богов и Великого Разума, схватили, когда ты пытался, войти в плоть нерожденного ребенка, — я почувствовал взгляд его глубоких глаз. Такой внимательный, такой изучающий, и проникающий в самую суть, в самую глубину твоей души, доходящий и доводящий до грани, — Есть вещи в нашей Вселенной, которые неподвластны даже богам, брат мой. И не воспринимай это так ужасно. Пройти все испытания, которые были созданы специально для тебя, это поднятие на высшую ступень развития!

— Я не сказал бы, что испытываю радость, когда на меня нависает непроницаемость ночи, — угрюмо промолвил я, почесав свою переносицу, — Каждый раз я вздрагиваю, когда меня окутывает тьма Вселенной. Мной управляют страхи. Они живут во мне и питаются мной. Подпрыгиваю от каждого шороха.

— Я понимаю тебя, но это скоро пройдет, когда ты познакомишься с нашим миром. В этом тебе поможет учитель, — он показал рукой в сторону Нумлахи, — Обучив тебя всем премудростям жизни на Земле, он должен суметь подпитать твою душу огромной энергией. И когда ты пройдешь все испытания, и посвящения, то вернешься ко мне. И я научу тебя всему и открою твою память, чтобы ты вспомнил все. Когда ты будешь готов, то станешь Вершителем Судеб. А сейчас можешь не бояться, как и в детстве, рядом с тобой несколько ангелов, которые оберегают тебя. Один из них мой. Он может читать твои мысли, а значит, и может тебе подсказать, когда необходимо. — Тут Судья Судеб улыбнулся, — Ты его назвал Татуко.

Я вздрогнул и посмотрел на Судью Душ с изумлением. Где-то в небе зашуршали огромные крылья, и надо мной пронеслись причудливые птицы, чьи уродливые пузыристые морды лишь на секунду метнулись перед глазами. Вот, оно что! А я-то думал, что это снова мои фантазии. Я думал, что это я создал себе воображаемого друга. Если бы со стороны видели, что я разговариваю сам собой, то мне бы точно было обеспечено койко-место в психиатрической клинике. Я бы пополнил численность наполеонов, калигул, джеков воробьев и других исторических личностей, сказочных персонажей.

— Значит, это твой дух-покровитель? — спросил я, и улыбнулся, — Но, он никогда не рассказывал о тебе и об ангелах. И почему я не помню этот мир?

— А ему не давали разрешения рассказывать, чтобы тебя не запутать совсем. И это не дух-покровитель, а ангел-хранитель. У тебя будут и духи-покровители, и духи-помощники. Если бы ты вспомнил о своем происхождении, то тебя бы изолировали от людей. А нам это не нужно. Сейчас ты знаешь, и поэтому будь осторожен.

— Я вот сейчас прохожу здесь проверку на прочность и испытание, ты будешь мне помогать? Ты будешь защищать меня от монстров? И могу вспомнить сейчас все закоулки Вселенной? — поинтересовался я, и тут же отвел взгляд, понимая, что вопросы глупые и ответ на них я знаю. Такие вопросы мог задать только неокрепший ребенок, живший у меня внутри. Ребенок, который не получил детства и которому слишком рано пришлось проходить жизненные уроки. Это дите так и рвалось наружу, чтобы поиграть, задать вопросы взрослым, побегать не чувствуя забот и хлопот.

— Нет, я не буду помогать. — твердо сказал он, словно отрезал, — Ты должен пройти сам и увидеть все своими глазами. Только в испытание ты поймешь кто ты. Это такие у нас здесь правила, которые мы не имеем право нарушать. И сражаться со злыми духами должен сам. Для того ты и проходишь, чтобы подняться на другой уровень.

— Это как в игре? — воскликнул я, и мои глаза засверкали, — Там нужно проходить уровни, чтобы выйти в финал победителем.

— Что за игра? — опешил Судья Душ, и посмотрел на меня с удивлением.

— У людей есть компьютеры. Программисты пишут для них игры, в которые мы играем. Если бы ты со мной жил на земле, то тебе очень понравилось играть, — и с воодушевлением я стал объяснять ему все о компьютерных технологиях и играх.

Он слушал меня внимательно, а Нумлаха улыбался, глядя, как я рассказываю о монстрах, размахивая руками, демонстрируя невидимое лазерное оружие, которые уничтожают своими лучами врагов. Любой, кто когда-либо играл в компьютерные игры, может сказать, что они заставляют работать воображение, ассоциировать себя с главным героем и внимательно следить за сюжетом. Помогает ли это в реальной жизни? Мне — да! Игры — всего лишь один из способов отвлечься от проблем в жизни. В них всегда есть цель, будь то выход на новый уровень или иное достижение. Это делает времяпрепровождение более интересным и захватывающим.

— В компьютерных играх воплощаются наши фантазии и, возможно, скрытые мечты. — с энтузиазмом я стал рассказывать, не заметив, что не только размахиваю руками, но и хожу вокруг него, — Можно сказать, что абсолютно каждый человек любит компьютерные игры, а если он утверждает, что ненавидит играть, значит не нашел свой жанр игры.

— У вас, значит, на Земле кроме компьютерных игр больше нет развлечений?

— Почему? Одни ходят в спортзал, другие — в биллиардную. У нас много развлечений, — и я смутился при слове «у нас», тут же поправился — на земле каждый может найти по своей душе, — и я вновь вернулся к любимой теме, — Просто компьютерные игры более разнообразны и красочны. Там такая шикарная графика! А геймплей! Ты погружаешься в тот мир и живешь там.

— Я вижу, что ты живешь этим выдуманным миром. Здесь тоже можно играть, воевать, путешествовать, искать приключения. Мы с тобой когда-то много путешествовали и воевали. — Он глубоко вздохнул, — Но мы наверстаем с тобой упущенное время. Это были красивые и яркие времена.

— Ты мне расскажешь?

— Нет. Сейчас нет. Когда вернешься, ты сам вспомнишь. И мы посидим и по воспоминаем эти наши золотые дни. Жалко, что я не смогу быть рядом с тобой весь твой путь по этому миру.

Мы с Судьей Душ все-таки нашли общий язык. И как-то легко становилось на душе и на сердце от общения с ним, от взаимного понимания, от чувств. Судья не был таким страшным, как мне показалось вначале. Он светился, глаза его сверкали, а на губах всегда была легкая полуулыбка. Я тоже менялся. Скорей всего родственные узы нас объединили, и поэтому я уже не боялся его, а наоборот потянулся к нему. Лицо его излучало особый свет, более яркий и прекрасный, чем свет, который исходил до этого. Он смотрел на меня, и улыбка мягко светилось счастьем. Его лоб свидетельствовал о высоком уме. Формы его были совершенны, стать — благородна и величава.

— Где мы сейчас находимся?

— Ты сейчас находишься на Перепутье. Это грань между жизнью и смертью. Этот путь ведет в зал Последнего Суда. Там решают, куда отправиться душе — в ад или в рай. Но, чаще остаются в чистилище.

— Значит, есть ад?

— Нет ада. Это я говорю, чтобы тебя не запутать.

— А рай?

— Ну, наши города и государства можно назвать раем. Ад создает сам человек.

— Человеческие души могут исчезнуть навсегда, раствориться, рассыпаться?

— Фактически нет. Но, если душа не сумела доказать свою нужность, то он исчезает в забвение и никогда не возрождается.

— Я боюсь, что вернувшись сюда, то могу исчезнуть навсегда. Я же человек! Ты представляешь, как тяжело осознавать то, что ты рассказал мне. Это… это… кажется таким же далеким насколько и близким. Какие-то доли секунд, когда у тебя есть все, и ты мнишь себя Богом, и вдруг в одно мгновение ты лишаешься всего, что имеешь. Потому что ты просто человек.

Скажи, мой брат, откуда мы? —

Несемся Светом из Галактик!

Или ползем из пасти тьмы —

Холодной, чавкающей гати?..

— Ты вновь говоришь своими стихами. — рассмеялся он, — Нет, ты не исчезнешь, не растворишься, ни сгинешь. Ты один из нас! Ты мой брат! Ты Бог! А они не исчезают, они перерождаются и становятся сильнее и в духовном, и в моральном плане. Нельзя судить о человеке в целом, и почти невозможно детально рассмотреть человека в многотысячной толпе. Ты не сможешь понять человека, если не разобрался в себе. Сейчас твоя задача — познать себя в человеческой оболочке. Когда познаешь его силу, только тогда ты сможешь вернуться.

Когда подошло время, он попрощался со мной и пожелал доброго пути. С этими словами Судья Душ замерцал и медленно растворился в воздухе. Он ушел, хотя мне очень хотелось, чтобы он остался. Я с удивлением посмотрел в пустоту, где он только что был, и лишь мгновение спустя понял, что расставание это будет долгим для человеческой жизни, что я долго не смогу увидеть его. Для них здесь один день, для нас это целые годы. В груди вдруг начала разрастаться мерцающая боль, ломящая плечи и не дающая продохнуть. Я же знаю его, такое уже бывало, когда вот-вот должно было произойти что-то очень важное, и ускользало куда-то. Внезапно небо окрасилось в багрово-синие тона, и тишину, царящую вокруг, нарушил оглушительный гром. Где-то неподалеку сверкнула молния, осветив на миг пространство на много верст вокруг.

— Ну, вот и тайна твоего рождения открылась, — с облегчением сказал Нумлаха, — а то, мы долго ломали голову над тем, кто ты и откуда появился.

— О, да, я Избранный!

Я Мудрый! Посвященный!

Сын солнца! Я — поэт, сын разума,

Я — Царь.

Но — предки за спиной

и дух мой искаженный —

Татуированный своим отцом дикарь! —

процитировал я следующие стихи, и посмотрел на светящиеся души, которые ждали решения Нумлахи, — Они будут помнить?

— Это как сон, который забывается, но след оставляет. Ты знаешь, что человек видит лишь малую часть своих снов, да и те утром в большей степени улетучиваются из памяти. Так что для них будет это обычный сон.

— А жаль! Я многое бы отдал, чтобы помнить все: рождение Земли, рождение меня. Жизнь свою помнить до мельчайшей подробности. Своих родных увидеть, а также наши путешествия во Вселенной с братом.

Я вернулся к паутине, и, как и раньше, покачивались в воздухе челюсти, похожие на клинки складного ножа. Я увидел на брюхе чудовища огромные наросты с сотнями отверстий. Паук спустился к одной из порванных нитей, прижал к нему брюхо, и веревка приклеилась. И сразу же паук стал по ней подниматься вверх, выпуская, выматывая из себя вторую веревку. При работе он ворчал на нас, что мы разорвали его сети, отобрали свежую душу, и другим не дали запутаться. Он поднимался все выше и выше, а коготь на задней ноге держал между веревками, отделяя одну от другой. Они не склеивались, не слипались. Так он дотянул вторую веревку наверх, где она крепко прилипла. Веревки эластичны и, видно, очень крепки на разрыв. Паук — живая мастерская. Он побежал вдоль разрезанной Нумлахой нитки. Бежал, выпуская, выматывая из себя веревку. Прикрепил ее к концу паутины. Теперь он выпустил веревку вниз, спустился по ней, снова поднялся наверх и потянул за собой новую веревку. И так много раз.

— У бедняги паука

Жизнь не очень-то легка, —

я посмотрел на него, и понимал, что каждый в этом мире выполняет свою миссию. И это не зависит от него, от его желаний.

Сети паука в потустороннем мире — это плен для души. Душа не умрет никогда, но мучиться будет в паучьем плене. Она теперь, будет вечно там. Итак, из года в год, из столетья в столетье вечно будет сидеть в паутине потерянная душа. Но, проходит тысячелетие и Божья рука срывает паутину, и освобождает душу, которая осознала свои грехи. И та летит, но где-то, в другом месте поджидает более страшное испытание. В сеть паука попадает все, что есть плохое в человеке — ложь, лицемерие, ненависть, злоба, и так далее. И так вечный труженик паук будет плести сети для тех, кто не совладал собой, своим «я». Для душ один земной день может показаться минутой. Есть много разных мотивов, побуждающих душу задержаться либо на земле, либо затеряться тут. Нумлаха посмотрел, что я внимательно смотрю на работу Ловца Душ, и повернулся к освободившимся душам, сказал.

— Вам сейчас нужно лететь в том направлении, — он показал рукой в сторону, где светилась яркая звездочка, — старайтесь обходить все ловушки. Не знаю, если вы попадете, найдется ли шаман, который освободит вас. Мне сейчас некогда, я должен найти душу, которая также как и вы попал в лапы ловцам.

Стояла ужасающая густая тьма, лишь звезды были словно рассыпаны по темному куполу. Я шел и думал о том, что не одинок в этом мире, что мой дом тут. Когда кончится срок моего пребывания на Земле, для меня, как человека, то придет время возврата к родным, но уже Богом. Это как-то радовало и успокаивало. На одно мгновение, а может и показалось, я увидел свое прошлое и причины, созданные в этом прошлом, которые будут действовать в моем будущем, и общие очертания моего ближайшего воплощения развернулись передо мною без покрова. Каждый, приступающий к новой жизни, имеет искру просвета, когда он понимает, какой груз заставляет принять то или иное испытание — так обуславливаются задания земной жизни.

— Ты о чем задумался? О брате? Ты разве не рад, что у тебя есть близкий родственник? Ты только не скажи, что не рад этому.

— Почему же, я очень рад, что не одинок в этой Вселенной. Я думаю, что это слишком долго проходить свою миссию на Земле, чтобы тебе разрешили вернуться назад. Я понимаю, что мы проходим в оболочке человека через все эпохи и расы, через все культуры, через все общественные положения — для того, чтобы своим собственным усилием, своим собственным творчеством развить до полноты все те божественные свойства, которые заложены в нас. Но, это очень большой срок! Особенно, для меня большой, когда я узнал, что у меня есть брат. Самый близкий для меня человек! — я задумался и поправил, — Бог!

— Сочувствую, мой друг! Но, преждевременное познание и стремление пройти как можно быстрее свои испытания, может остановить твое восхождение, ибо оно может ввергнуть дух в бездну отчаяния. И ты снова и снова будешь проходить все эти пути. А ты уже имел этот опыт. Ты пережил несколько «смертей», сбрасывая через проходы времени одну за другой все свои временные оболочки. Тебе это нужно? Ты так и не сможешь вернуться в свой мир. Так что не торопи события, сынок. Тебе нужно просто набраться терпения и получать удовольствие от жизни на Земле.

— Я с детства чувствовал, что моя родина там, — и показал рукой на горизонт, — Я никогда не понимал, почему меня так тянет в небо. Теперь знаю и понимаю тех, кто рвется к небесам, в космос, потому что это их родина. Поэтому они выбирают профессии, связанные с небом. Здесь их настоящие родственники. Нет неземные, а именно небесные. Земные родственники — это воспитатели и учителя, которые дают знания. Если твоя родина не тут, а на небесах, ты мыслями своими там, и с этим ничего не можешь поделать. Тебя всегда будет тянуть сюда. У тебя всегда будет ностальгия по этому месту, где твое настоящее жительство.

— На Земле тоже есть свои плюсы. Просто вспомни самое интересное, удивительное, что может тебя увлечь, оставить и ты будешь с радостью жить, проходит испытания, поднимать свой уровень.

— А что там интересного? Обычная жизнь человека, каждый со своими проблемами. Люди злые, мстительные и слабые. Этот мир отвратителен! — Я взглянул себя со стороны и увидел, что круг мной пройден, и он словно движется по спирали. Сейчас он находился как бы вновь у истока своего пути, только на несколько витков выше, — Мы проходим Спирали Времени!

— Да, это Спирали Времени. И мы вынуждены жить в нем и должны брать из него самое лучшее, а не воспринимать все так трагично, как ты.

— Вот скажи, у тебя бывает такое, ну, знаешь, типа тебя нет, — сказал я, — Понимаешь, иногда мне кажется, что меня нет.

— Не понял, — ответил он, посмотрев на меня, — Как нет? Где нет тебя?

— Ну, — протянул я, — Тело существует, мысли какие-то есть, а меня нет. Сам я где-то далеко-далеко. Я не ощущаю этого мира, понимаешь? Не чувствую, что нахожусь в нем. Я-я-я где-то за пределами. Какая-то часть меня, находится в параллельном мире. А я не чувствую ничего, ну как сказать, — замялся я, не зная как объяснить то состояние, — почувствовать по-настоящему не могу без своего тела. Осознания нет. Миру все равно, делаю я что-нибудь или сижу, сложа руки. С людьми то же самое. Есть кто-нибудь рядом или я один — без разницы. И людям, и мне.

— Почему ты решил, что не бывает? Со всеми бывает, только не все это рассказывают. И со мной бывает.

— Мне кажется, что чем больше я учусь, тем мне становится тяжелее и хуже. Понимаешь?

— Заботься о том, что перед тобой прямо сейчас, — прервал меня, — а будущее само позаботится. Иначе ты проведешь большую часть жизни, размышляя о том, какой ногой ступишь во Вселенную, хотя до него еще сотня лет. Ты же понимаешь, что в жизни не так, как хочется нам жить! Жизнь огромна и бесконечна. Мир еще более сложен, чем можно себе представить. У нее есть свои законы! Переступая через них, можно угодить в ловушку из которой ты не сможешь никогда не выбраться. Да, знаю, что тяжело! Но, что делать? Меняй себя, а жизнь сама распорядится. Нельзя преодолеть то, чего не знаешь. Чтобы превзойти себя, нужно познать себя.

— Я-то меняю, но я почему-то не-е мме-е-няюсь, — тускло сказал я, растягивая слова, подчеркивая значимость моего ответа, тем временем внимательно оглядывал равнину. — Внутри меня было пусто, однако же я никак не мог понять, была ли это опустошенность сердца или ума. Я ничего не утратил и все же чувствовал себя одиноким, покинутым, и более того, чуть ли не осиротевшим. — Я познаю себя, но это же не сразу получается. Это приходит с жизненным опытом. — Я повторил слова, которые сказал Нумлаха, — Нельзя преодолеть то, чего не знаешь. Чтобы превзойти себя, нужно познать себя. А кто это сказал?

— Эта цитата может принадлежать всем, кто мудр. Но, вычитал я ее из книги Шри Нисаргадатта Махарадж. Вот когда ты поймешь, — сказал он, — тогда и будешь готов продолжить свое путешествие. — Нумлаха пронзил меня своим мудрым взглядом. — Первый шаг к твоему духовному развитию на твоем пути — быть уверенным в самом себе. Без уверенности невозможно ничего достичь. Сомнение — вот что препятствует твоей уверенности. Ты удали все отрицательные мысли. Когда рассеются твои сомнения, сразу появится уверенность.

— Я бросаюсь в реку времен,

Пусть она меня унесет.

Всем течениям вопреки

Разлучит с моим естеством,

Я вернусь из этой реки

Обновленным, другим существом. —

как-то тускло прочитал, отметил я. Мысли о брате не покидали.

Когда увидел Судью, что я почувствовал в тот период? Страх! Да, абсолютный страх. Страх за свою жизнь. Он для меня был, прежде всего, судьей, который не стал бы церемониться и отправил бы за нарушение куда-нибудь в темный уголок Вселенной. Но, почему он мне показался таким знакомым и даже как будто… родным? Почему при первом же взгляде на него возникло такое странное чувство счастья? Хотя… это могло быть лишь игрой воображения. Тогда все было необыкновенным — шутка ли, самый настоящий Ангел! Бог! Но более всего поразил факт, что у меня есть брат. Самый настоящий брат! Мечтал ли я о брате? Конечно, я хотел иметь брата. Всю жизнь, с тех пор как себя помнил. Я и раньше думал о нем, о своем брате. Представлял его и разговаривал с ним мысленно. Вслух я никогда не говорил, окружающие могли не понять или посчитали бы, что я умалишенный. Он никогда не разговаривал со мной. Ему незачем было говорить, потому что он всегда точно знал все мои мысли, все мои желания и всегда со мной заодно. Я никогда не называл его по имени, потому что не знал как его звать, он был без имени, он просто был мой брат. Мой брат. Но раньше он был далеко, а теперь почти рядом. И, даже сейчас его нет, но остается где-то рядом, и я знаю, что стоит мне только позвать его — он придет. Придет, чтобы поговорить. А потом снова уйдет в свой мир, а я останусь один со своими проблемами. Я снова буду одиноким на Земле.

— Твой брат будет всегда рядом с тобой, — ободряюще сказал Нумлаха, — Ты теперь не одинок. Да и я всегда рядом с тобой.

— Откуда ты узнал, что я думаю об одиночестве? Ах! Да! Забыл, ты же умеешь читать мысли. Иногда мне не хочется, чтобы кто-то лазил в моих мозгах.

— Извини! Я просто хотел помочь беседой, где-то ответить на твои вопросы. Одиночество — одиночеству рознь. Она же бывает разная. Ты лучше поговори, тебе станет легче. Когда человек говорит, он слышит себя, а другой помогает ему услышать свой голос. Говори. Выговорись.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Воспоминания взяты у Л. Лара.