Принцесса Арменеи. Книга 2

Валентина Алексеевна Езерская, 2020

Куда бы Милена ни отправилась, ее настигнут, где бы она ни спряталась, ее найдут. Потому что она – наследная принцесса Арменеи, и ее судьба – выйти замуж за эронийского императора. Но героиня не хочет верить в предопределенность судьбы, она не перестанет бороться за свое счастье и сделает все возможное, чтобы растопить холодное сердце Шервата. И пусть она даже ошибается, но лучше сделать все, на что способна, чем потом жалеть о не случившемся. А по следам уже идет чудовище и оно ни перед чем не остановится. Ведь арменейка так сладка на вкус!

Глава 3

Я ходила по комнате, кусая от досады губы и сжимая пальцы. После того, как меня снова лишили свободы, заперев в одной из комнат королевского дворца, прошло полдня. Служанки принесли мне новую одежду, более приличествующую моему положению. Легкое, розового оттенка платье, оно идеально легло по фигуре. Шерват знал, что я жду его, что нам есть, о чем поговорить, но так и не пришел. Наши взаимоотношения напоминали историю любви птички Пеночки и слона: «Я летела тысячу километров, а он…»

В который раз убеждалась в холодности Шервата по отношению к себе, но от осознания этого только хуже становилось на душе. Ненавижу, ненавижу…

И люблю…

Я почувствовала, что он рядом, стоит за дверью, не решаясь войти. Остановилась, затаив дыхание. Вот же глупая! Стоит только Шервату оказаться рядом — и я забываю обо всех обидах, память напрочь стирает воспоминания о тех моментах, когда он отталкивал меня от себя. Я прощала и забывала для того, чтобы находить силы и снова стремиться в его объятия. Для чего?! Я, наверное, мазохистка. Получая отказ и испытывая горечь каждый раз, продолжала все равно надеяться.

— Я ждала тебя, Шерват, — произнесла, когда услышала звук открываемой двери.

Мой голос был спокойней тихой заводи. На самом деле испытывала волнение и предательски покрасневшие щеки выдавали его. Находясь спиной к двери, я развернулась, чтобы встретиться с взглядом темных пронизывающих глаз.

Он молчал, находясь у входа, словно его что-то останавливало. Я нетерпеливо ступила вперед. Шерват напрягся, и я остановилась. Продолжая соблюдать дистанцию, он заговорил:

— Я должен принести извинения, что заставил вас ждать, принцесса. Меня задержали срочные дела.

— Не нужно ничего объяснять, я понимаю, главное, что ты пришел, — тепло улыбнулась я новому королю, как ни в чем не бывало, пытаясь показать свою радость и немного снять напряжение между нами, но лишь вызвала обратную реакцию. Лицо Шервата исказилось, как от боли, глаза потемнели еще больше, выражая внутреннюю борьбу с самим собой, потом гневно сверкнули. И куда делась обычная сдержанность харата?

— Следовало бы вас хорошенько отшлепать за такую глупость, Ваше Высочество. Как вам только в голову взбрело отправиться одной на Эрлеван?!

Опять он обращался ко мне, как к несмышленному ребенку, совершенно игнорируя тот факт, что по земным меркам мне вот-вот исполнится шестнадцать лет.

— Я вполне взрослая, чтобы самой решать, куда направляться, — с независимым видом подняла подбородок, пытаясь выдержать холодный тон.

Как же я ошибалась, когда считала, что уже видела Шервата взбешенным. Он мгновенно сократил между нами расстояние и схватил меня за плечи. Я удивленно замерла, смотря во все глаза на харата. Я точно мазохистка. Иначе, как объяснить то, что мне понравилась реакция Шервата, то, как грубо он схватил меня. Его прикосновение заставило быстрее биться мое сердце. Пусть лучше так, чем чувствовать постоянное безразличие к себе.

Лицо Шервата теперь выражало гамму эмоций: от гнева, вины, тревоги, сожаления и отчаяния до страха потерять…меня?

— Несносная девчонка, ты хоть представляешь, что могло случиться с тобой?!

Он с силой встряхнул меня, словно пытаясь вразумить.

Бесстрашный харат впервые в жизни почувствовал испуг, то низменное чувство, которое он всегда презирал. Неужели он переживал и боялся за меня, когда распространились слухи о моем исчезновении?

От той мысли, что я не безразлична ему, готова была заплакать. Поджала губы, чтобы подбородок не задрожал, но все же почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Заметив мое состояние, Шерват вдруг остыл и с виноватым видом отпустил.

— Простите, Ваше Высочество, я на миг забылся. Я не вправе указывать вам, как поступать.

Почему он так всегда? У него есть на это право. Я, не задумываясь, ступила бы в пропасть, прикажи он мне это сделать.

— Ты знаешь, почему я рискнула всем и прилетела на Эрлеван. Я…

— Да, знаю, — холодно перебил меня харат, выдерживая незримую дистанцию. Его лицо снова стало бесстрастным. — Мне казалось, что тогда в саду мы все прояснили.

Тут я не выдержала. Пусть злится, ругает, ненавидит меня, но я больше не в силах выносить его пренебрежение.

— Я пересекла пустыню, испытывая жажду и невыносимую жару. Несколько раз находилась на волоске от смерти. Стала рабыней и на арене вынуждена была бороться за свою жизнь, и ты смеешь говорить, что я напрасно прилетела сюда?!

Шерват помрачнел.

— Верно. Тебе стоило прислушаться к мнению родителей и оставаться на Арменее.

— И выйти замуж за ненавистного императора, ты это хочешь сказать?.. — мой голос сорвался.

— Так было бы лучше для всех нас. Я ведь уже говорил, что лучшей партии, чем император Эронии, вам не найти.

В просторной комнате звук хлесткой пощечины прозвучал неожиданно громко. Я ударила Шервата по лицу не от чувства полного бессилия, переполнявшего меня, скорее для того, чтобы вызвать его гнев, но добилась совсем другого. Он с удивлением застыл, прикоснувшись к своей щеке.

— Каждый раз, находясь на краю гибели, я молила Великую Матерь, чтобы она даровала мне возможность увидеть тебя перед смертью. Я не боялась умереть, я боялась, что не смогу предупредить тебя об опасности.

Кажется, я стала пробиваться через неприступную стену харата. Его глаза смотрели с недоверием и одновременно с яростным желанием поверить мне, но он продолжал оставаться на месте, прожигая потемневшим взглядом насквозь.

— Разве ты не понимаешь, что своим безразличием причиняешь мне невыносимую боль? Я ничего так не желала, как быть с тобой рядом и знать, что нужна тебе, но ты постоянно отталкивал меня. Шерват… — жалобно позвала я синекожего эрлеванца, не в силах что-либо произнести.

— Милена… — впервые за долгое время обратился он ко мне по имени и в голосе его послышались отголоски раскаяния и боли, казалось разрывающей его душу на части. — Прости… — добавил он тише.

— Можешь не извиняться. Сама виновата, напридумала себе… — мне вдруг стало все настолько безразлично, что я лишь устало прикрыла глаза. Только чувствовала, как слезы скатываются по щекам, оставляя мокрые дорожки.

Мне было все равно. Боль я почувствую позже, когда останусь с ней наедине.

— Помнишь: в детстве я мечтала, что когда-нибудь вместо тиары ты украсишь мою голову свадебным венком, сложенным из прекрасных цветов Эрлевана. Взяв за руку, поведешь по дороге, украшенной хрупкими лепестками. Мы могли быть счастливы, Шерват, но ты, видно, и, правда, никогда не любил меня.

И… Великая Матерь, он внезапно поддался вперед. Его ладони с нежностью обхватили мое лицо, стирая слезы, а губы накрыли мои. Как же сладок был поцелуй харата! Я словно пила бальзам из его губ, терпкий на вкус, исцеляющий мое измученное сердце. Радость переполняла меня до краев. Ей мало было пространства внутри меня, и она вырвалась на свободу, окрыляя. Шерват шептал на эрлеванском ласковые слова, смысл которых до меня не доходил. Я лишь чувствовала, как он ласково целует мои щеки, глаза, принося утешение, умоляя больше не совершать глупостей.

— Девочка моя… Видит Архун, я пытался не думать о тебе, боялся, что в тебе говорит глупое женское упрямство, но теперь понимаю, что ошибался. Во второй раз я не позволю судьбе обмануть меня.

Он приник к моим губам, а я застонала, не в силах сдержаться. Схватившись за плечи, я лишь теснее прижималась к крепкому телу харата. Мне недостаточно было его касаний, хотелось принадлежать ему полностью. Его поцелуй изменился. Стал более медлительным и волнующим, а дыхание — более прерывистым. Язык харата проник внутрь, вызывая у меня восторг. Я чувствовала его энергию, она согревала и обволакивала душу мягким теплом.

Ступив назад, потянула Шервата за руку, а упав на широкую кровать, увлекла его за собой. Он смотрел на меня так, будто не мог наглядеться. Мне вдруг показалось, что сам воздух вокруг нас стал накаляться, опаляя мои щеки.

Не задумываясь, потянулась к губам синекожего харата, даря ему всю свою нежность, вкладывая всю боль от разлуки. Энергия полилась сияющим потоком, наполняя тело Шервата, но вместо того, чтобы принять ее, он вдруг содрогнулся пополам, как он невыносимой боли.

— Шерват, что с тобой? — с волнением спросила я, всматриваясь в побелевшее и искаженное лицо.

Я чувствовала его боль. Как он только смог вынести ее?

Сжав руки в кулаки, он оперся на них, крепко зажмурив глаза. Все его мышцы напряглись до предела.

Я с беспокойством гладила его лицо, прося прощение, но он успокоил меня словами:

— Уже проходит, ничего.

Открыл глаза и попробовал улыбнуться мне.

Вышло неубедительно.

— Я же вижу, что тебе нехорошо.

Он лег рядом и попытался расслабиться, сжав меня в объятиях. Я все еще всматривалась в его слегка побледневшее лицо.

— Если при каждом нашем поцелуе мне придется терпеть такую боль, то я готов. Эту боль не сравнить с той, что я испытывал, когда вынужден был оставить тебя.

Я задумалась.

— Шерват…

— М-м-м…

— Что теперь с нами будет? — спросила с волнением, уткнувшись в его бок.

— Не поздно ли ты задумалась об этом? — с усмешкой спросил меня он и только сильнее сжал в объятиях, но тень беспокойства все же промелькнула на его лице.

— Я подумала об… императоре Эронии, он так просто не оставит нас в покое…

— На его месте я бы тоже тебя не упустил, это точно, — с улыбкой произнес харат.

Пытается отвлечь от неприятных мыслей? Так на него похоже.

— Ты мне льстишь? — ответила ему в тон. — Еще недавно ты говорил совсем другое.

— Прости, — со всей серьезностью ответил он мне и прижался губами к моему лбу, задумчиво гладя по волосам.

Я знала, о чем он думал. Меня страшило то, что эронийский император являлся слишком опасной и могущественной личностью в Арнадоре. Я даже боялась представить, что ждет того, кто решится перейти ему дорогу, а Шерват стал у него на пути. Мысленно я молилась Великой Матери, чтобы она, как и прежде, не оставила Шервата и помогла нам обрести счастье.

Тут в дверь постучали. Шерват отозвался, и вошел слуга. Склонившись, он объявил:

— Ваше Величество, гость просит, чтобы ему предоставили возможность поговорить с вами.

— Кто именно? — спросил Шерват.

А у меня почему-то сердце сжалось, как от предчувствия беды. Слухи о белой рабыне-эронийке могли достигнуть императора, а уж он вполне может сопоставить факты.

— Самрак Айшам, мой талан, — ответил слуга.

Я выдохнула с облегчением.

Шерват сделал движение, чтобы подняться, как я его остановила:

— Я с тобой!

Он удивленно повернул голову в мою сторону.

— Ты еще не пришел в себя. И… я знаю, что привело воина Айшама во дворец. Зихаб удерживает в своем доме его сына.

Я вспомнила, что вождь взял у меня одну важную вещь.

— У меня еще будет просьба к тебе: вели привести вождя-полукровку, мне нужно поговорить с ним, — добавила я.

Шерват чуть нахмурился, но желание согласился выполнить.

— Хорошо. — Он обратился к слуге: — Сделайте, как велит госпожа.

Слуга молча поклонился и вышел из покоев. В сопровождении стражи Шерват и я отправились в тронный зал, где нас уже ждал гость.

Айшам поприветствовал нового короля по традиции Эрлевана, опустившись на одно колено, но Шерват жестом поднял его.

— Благодарю, мой талан, что нашли время принять меня в столь неровный час. Как только слухи о вожде достигли меня, я тут же поспешил во дворец.

— Знаю о твоей причине, — ответил Шерват, откидываясь на высокую спинку трона. — Я как раз решаю судьбу Зихаба.

— Умоляю, Ваше Величество, вернуть мне сына, рожденного в неволе. Он и моя жена едва выжили в пустыне и если бы не светлая госпожа…

Он вдруг перевел взгляд на меня, снова опустился на пол, коснувшись его лбом, выражая при этом глубочайшую признательность, и поднял голову.

–…я бы не обрел покой, — он снова коснулся лбом каменного пола, но теперь его голос выражал раскаяние. — Я виноват перед вами, Ваше Величество, я знал о планах Зихаба, но не предупредил вас и готов понести любое наказание, только, прошу, освободите моего сына.

— Поднимись с колен, Айшам, Великому воину не престало унижаться, даже перед своим королем, — ответил Шерват. — Думаю, у тебя была веская причина хранить молчание.

— Стража! — приказал он охране. — Немедленно ступайте в дом Зихаба и принесите ребенка, удерживаемого в заложниках. За жизнь мальчика отвечаете головой!

Айшам поклонился королю. Слуги с готовностью бросились исполнять приказ своего талана, я же остановила их, мне нужно было переговорить с вождем прежде, чем отправиться в его дом. Мальчик будет напуган и лучше, если я сама заберу его. Он помнит мой голос и запах и сразу успокоится на руках.

В это время привели закованного в цепи Зихаба. Несмотря на оковы, он держался с достоинством, подняв голову высоко и презрительно окидывая всех взглядом. Но при виде меня все его самообладание улетучилось. Он остановил на мне тяжелый взгляд красных глаз, словно налитых кровью. Раньше я вздрагивала от такого взгляда, теперь же спокойно выдержала.

— Не думал, что так быстро понадоблюсь Его Величеству, — с усмешкой обратился Зихаб к Шервату. — Я даже не успел привыкнуть к твоему гостеприимству и к тем роскошным покоям, что ты мне отвел.

Стражник ударил его по ногам и тот упал на колени, громко звякнув цепями.

— Поклонись Великому талану! — приказал слуга.

Улыбка на губах узника стала еще шире. Вот зачем он намеренно выводит из себя Шервата? Сам же на волоске от смерти находится, а продолжает держаться так, будто владеет ситуацией.

— Рад, что ты доволен, но вынужден отказать тебе в своем гостеприимстве, — казалось, что Шерват не замечал наглости харата.

— Надо же, думал, что сгнию в сырой темнице. Решил мне найти местечко получше?

— Можно и так сказать. Ты вернешься в свой дом и начнешь новую жизнь.

Сказать, что Зихаб удивился, нет. Он был ошарашен. Да и я тоже.

— Ты вот так просто отпустишь меня? Не боишься за свою жизнь?

— Да как ты смеешь говорить такое своему господину? — встрял с негодованием Айшам, схватившись за меч. — Если бы не милость короля, ты бы давно кормил червей.

— Может именно этого я и добиваюсь, — ответил вождь, повернув к воину голову и растянув губы в презрительной усмешке. — Зачем мне жизнь, полная позора и невозможности осуществить свое право на отмщение. Лучше смерть, чем такая жизнь.

— Даже если ты обо всем забудешь? — спросил его Шерват.

— И не надейся, — чуть ли не фыркнул в ответ харат. — При любой возможности я снова попытаюсь тебя убить.

Ну, вот что он говорит?! Шерват помиловал его, а он опять за старое. Вот же характер, шрех его возьми!

— Зихаб, соглашайся и не упорствуй в своем намерении прогневать Шервата. На твоем месте лучше все забыть и начать новую жизнь.

Зихаб вздрогнул от звука моего голоса и напряженно замер.

— Забыть?! — в его голосе проскользнули неприкрытая боль и разочарование. Ты была моя, принцесса, а теперь принадлежишь другому.

— Я никогда не была твоей, — тихо ответила, чувствуя неловкость. — Ты силой удерживал меня в плену, превратив в рабыню.

— Одно твое слово — и я готов был отдать тебе все, чем владею.

— Мне не нужны были твои богатства.

— Ты права. Зачем арменейской наследной принцессе жалкие побрякушки какого-то вождя. Но, вижу, ты вполне утешилась новым королем.

Я вспыхнула, но удержалась от едкого ответа.

— Кстати, о побрякушках. Не хочешь вернуть мне мой браслет?

Зихаб насмешливо глянул.

— На Эрлеване существует закон: все, что пришло в твои руки — твое. Если я прав, ты хочешь получить тот браслет, который теперь принадлежит мне. Мне всегда было любопытно, что это за штуковина.

Не видела смысла скрывать, поэтому ответила:

— Это своего рода устройство, при помощи которого можно не только управлять кораблем, но и перемещаться.

— Вот как! Значит, мне тогда не показалось, что ты хотела с его помощью сбежать.

— Верни мне его! — потребовала я назад свой браслет.

— Не хочешь ли этим сказать, что и сейчас намерена сбежать? От него? — кивнул он в сторону Шервата, как ни в чем не бывало, отчего лицо короля приобрело мрачноватый вид.

Вот же, шрех проклятый! Он явно сегодня добьется своей смерти!

— Корабль не мой, и я должна вернуть его своим братьям.

— Что ж, понимаю, но у меня будет одно условие. За твоей вещицей мы отправимся вместе.

— Ты немного забываешь, в каком ты сейчас положении. — Перебил его король. — Не тебе ставить условия.

— Ты меня хорошо знаешь, Шерват, никакая пытка не заставит меня заговорить.

— Я поступлю другим путем, ты сам мне расскажешь, где находится телепортер.

— О-о-очень интересно, как ты этого добьешься, — растягивая слова, проговорил Зихаб.

— Ты когда-нибудь слышал о способностях расы вутекан? — слегка прищурясь, поинтересовался король, и по реакции Зихаба я поняла, что он прекрасно осведомлен об этом.

— Они способны заставить рассказать все, что ты знаешь, а также могут заставить забыть обо всем.

Зихаб заметно побледнел.

— Осталось только найти одного из них, обладающего такой силой на этой проклятой всеми богами планете, — храбрился вождь.

— Ваше Величество, вы звали меня? — послышался знакомый голос. Обернувшись, я от удивления открыла рот. От боковой двери к трону приближался вутеканин в черной одежде, напоминающей рясу священника, тот самый старик, который когда-то помог мне бесследно сбежать из дворца.

— Вы вовремя, уважаемый сих Шумер.

Тот поклонился, приветствуя Шервата, а потом обратился ко мне:

— Рад новой встрече, принцесса. Вижу, наши пути снова пересеклись.

— Не была уверена, что видела вас на улице города, но сейчас понимаю, что не ошиблась. Значит, вот где вы решили обосноваться?

— Да, моя принцесса. Эрлеван — это место, куда направила меня сама судьба.

Потом он обратился к Шервату:

— Чем я могу быть полезен для Вашего Величества?

— Узнай, где хранится браслет принцессы.

— Это не составит трудности, если кто-то из присутствующих знает о его нахождении.

— И я хочу, чтобы ты применил свои способности, вернее, одну способность — забвение. Мне нужно, чтобы ты стер память, оставив наилучшие воспоминания детства.

Вутеканин молча обратил взор своих белых глаз на заключенного в цепях харата.

— Я полагаю это наказание за учиненные злодеяния. Что же…

— Постой! — забеспокоился вождь. — А как же мое право на последнее желание? Забвение — процедура довольно болезненная, не каждый выживает после этого.

— Ты можешь облегчить нам задачу и рассказать, куда спрятал браслет. — спокойно предложил Шерват. — И тогда сих Шумер постарается стереть твои воспоминания с наименьшими последствиями.

— Я хочу попрощаться…и сделать прощальный подарок. — Зихаб прямо посмотрел на меня. — Если принцесса подойдет ближе…

— Это невозможно, — категорично ответил Шерват.

— Я подойду. Не думаю, что он причинит мне вред.

Уверенно стала приближаться к вождю и остановилась в шаге от него. Я чувствовала напряженный взгляд любимого. Когда Зихаб поднялся с колен, Шерват даже привстал, готовый тут же избавить меня от опасности, но я рукой остановила его.

— Все в порядке, — успокоила я Шервата.

Зихаб взял мою руку и приложился к ней губами. Такая ласка скорее была неожиданностью для меня. Я вздрогнула от прикосновения и еще оттого, что кольцо с кровавым камнем прохладой легло в ладонь. Перстень Сихваршата. Он отдал его, зная, что ему оно уже не поможет. Кольцо открывало только электронные устройства. Зихаб, всегда подавляющий властностью и в какой-то степени грубостью, исходящей от него, на этот раз удивил и обезоружил простыми словами:

— Ты навсегда останешься в моем сердце, даже если исчезнешь из моих воспоминаний. Мое сердце запомнит тебя, но я хочу, чтобы и ты иногда думала обо мне.

И он приложил другую мою руку к своей груди. Я не сразу поняла, что происходит, а когда под пальцами что-то замерцало и вспыхнуло, было уже поздно. Последнее, что увидела перед тем, как меня потянуло вверх, это широкую, полную коварства улыбку Зихаба.

И первое, что увидела, была все та же широкая улыбка харата.

Мы оказались на космическом корабле. Последний раз я привязала нахождение браслета к расположению звездолета, поэтому мы так быстро перенеслись. Корабль братьев все время находился поблизости, невидимый для глаз и радаров висел над Шимараном, не привлекая внимания.

— Ты… Ты все время носил с собой мой браслет?

— Не мог же я допустить, чтобы такая полезная вещь пропала, и был прав. Она сыграла мне неплохую службу.

— Как же ты понял, как пользоваться браслетом? Ты не мог знать земного языка.

— А я и не знал. Просто запомнил, куда ты хотела нажать в тот раз, когда хотела сбежать от меня. Как ни пытался — ничего не выходило. Оставалось только одно — отпечаток твоего пальца активирует телепорт.

— Неужели ты думаешь, тебе удастся избежать кары? — не скрывая сарказма, спросила я Зихаба.

— Дорогая, я уже это сделал! — с превосходством в голосе ответил он.

— Ненадолго, поверь, — убеждала я его. — У Шервата есть корабль и он…

— Пока он осознает, мы уже будем далеко с тобой. Да и как я понял, твой корабль не так легко обнаружить. Арменейские корабли всегда считались лучшими. — Он обвел глазами главный отсек по управлению и тут же переменил тон. — Милая, куда бы ты хотела отправиться? — голосом новоиспеченного и заботливого муженька спросил меня он, будто интересовался, где нам лучше провести медовый месяц.

Убила бы. Нет, пожалуй, так легко не отделается. Сначала бы помучила хорошенько, и кандалы, кстати, для этой цели имеются. Телепортировалось только то, что касалось кожи Зихаба во время переноса. Но то, что цепи остались на Эрлеване, не беда, придумаем что-нибудь вместо них.

Я уже живо представляла себе, как привязала бы его к потолку, расставила бы широко его ноги и отхлестала бы кнутиком да пожёстче, пожёстче…

Так, надо немедленно останавливать свою бурную фантазию, а то вон как смотрит выжидающе, с явным предвкушением. Мне всегда говорили, что по моему лицу можно читать, как по раскрытой книге. Поджала губы, выдохнула и успокоилась. Теперь можно убивать, тьфу, возвращать. На Земле, слышала, бытует такой метод, как «ловля на живца», вот сейчас этим и займемся.

Взмахнув длинными ресницами, призывно улыбнулась. Потом, не оборачиваясь, приподнялась на носочках и села на круглый стол, демонстративно положив одну ногу на ногу. Шарон Стоун с меня может и никакая, но на Зихаба мои действия произвели неизгладимый эффект. Разрез платья при этом открыл линию бедра и притянул мужской взгляд. Зихаб сглотнул, не сводя глаз с моих ног.

— А ты молодец, восхищаюсь твоей смекалкой и умением выходить из воды сухим, — похвалила я вождя. — Как истинный воин до последнего не сдаешься.

В глубине красных глаз зажегся огонь, а на губах проскользнула осторожная улыбка.

— Неужели ты оценила, наконец, мои способности?

— Должна признать, ты меня удивил сегодня.

Даже врать не приходилось, действительно поразил.

— Рад это слышать, — он стал медленно приближаться ко мне.

Я опустила ресницы, только бы не выдать своей радости. Рыбка проглотила наживку, стоило только поощрить мужское самолюбие.

— Я могу и не так удивить, — с придыханием проговорил харат. — Тебе стоит только попросить.

Став напротив и положив ладони на стол, он оперся на них, таким образом, я оказалась между его вытянутых рук, а лицо его приблизилось слишком близко, настолько, что дыхание наше смешалось.

Это было волнительно и опасно. Теперь сложно было понять: кто из нас кошка, а кто мышка. Я занервничала и прикусила нижнюю губу, когда рука Зихаба прошлась по обнаженному бедру. Чувствуя, что игра зашла слишком далеко, решила, что момент настал.

Однажды мне удалось выключить сознание Зихаба ненадолго, может, удастся и сейчас. Но он словно ожидал от меня такой подлянки, рука была перехвачена, а сама я прижата к столу. Тяжело задышав, приказала отпустить меня, на что услышала обещающее:

— Никогда!

Я попыталась сбросить с себя тяжелое тело, он же в ответ только довольно рассмеялся. Его рука не спеша прошлась по всему моему телу, задерживаясь на холмиках груди и провоцируя высказать ему в лицо все, что я о нем думаю. Мои весьма нелестные выражения, самые забористые сравнения с земными животными и эпитеты, приставленные к ним и выдержанные в лучших традициях русского языка, заставили бы покраснеть бабушку и дедушку за воспитание своей внучки.

Я только хотела выдать очередную порцию, как неожиданно замигала кнопка активации телепорта и раздался голос виртуального искусственного интеллекта, в шутку названного братьями Дорой. Он или, вернее было бы сказать она, просила подтверждения запроса.

Шерват! Только на его корабле был установлен телепорт. Я набрала в легкие воздух и уже хотела было закричать Доре, что даю разрешение, как мой рот закрыли самым наглым способом.

Поцелуем.

Сигнал потух, а Зихаб и не собирался отпускать меня. То, что удовольствие от поцелуя испытывал он один, ничуть не расстраивало его, а подстегивало на более активные действия. Я подумывала уже пойти на крайние меры, так как скинуть с себя этого качка не представлялось никакой возможности, как почувствовала себя свободной от посягательств.

Уже хотела обрадоваться, да только радость моя мгновенно улетучилась при виде… эронийского императора. На Аримана Валаруада было страшно смотреть, и я зажмурилась, пытаясь отогнать видение.

Не помогло.