Хроники Провидца

Валентина-Виктория Коскина

2065 год.Бывший полицейский Артём Серебряков, обладающий способностью Провидца, после серьёзного ранения уходит в отставку.Но ему до сих пор иногда снятся вещие сны.И в одном из них он видит, как убивают некую девушку.Артём не может остаться в стороне.Теперь его задача – спасение незнакомки и раскрытие нового преступления, в коем оказываются замешаны и его недавние коллеги.Какие у них мотивы?Сумеет ли Артём снова противостоять злу?Ответы ищите на страницах фантастико-детективного романа!

Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью.

Пауло Коэльо

© Валентина-Виктория Коскина, 2023

ISBN 978-5-0060-6066-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I. Предчувствие

Я перерождался столько веков подряд, что уже не помню имена и лица всех былых знакомцев, пусть с кем-то из них опять встретился в нынешней жизни.

Моя память старше меня, хотя полгода назад я отпраздновал только тридцати трёхлетие.

Ничтожный срок по сравнению с отмеренной мне вечностью.

Лунные Дети всегда иные. Этакие полуиндиго в «глазе урагана» — самом центре головокружительных событий.

Вот и со мной так же.

В тринадцать у меня был первый опыт телепатии, абсолютно безболезненный, но всё равно почему-то чудной.

И с того дня я стал Провидцем, во снах наблюдая за событиями, которые лишь должны случиться.

Необычная способность много раз спасала в буквальном смысле.

До прошлой осени я работал полицейским, а серьёзное ранение прямо в сердце вывело из строя.

Пулю извлечь не удалось.

«Ты в рубашке родился, Артём!» — сказал врач в госпитале.

«Потому что не так должен умереть… и не сейчас…» — мелькнуло в кружившейся от наркоза и потери крови голове.

Странно знать пусть даже приблизительную дату собственной кончины.

Тогда мысли о смерти посещали навязчиво часто.

Но никогда не было к ней страха, ибо я слишком хорошо помню её.

По дороге из госпиталя я бездумно смотрел в боковое окно чёрной «Шкоды» своего лучшего друга, инженера на военном заводе Мирона Терентьева.

Высотки разросшейся Москвы, численность населения коей давно перевалило за пятнадцать миллионов, давили, а серое, предвещающее дождь небо, казалось, в следующий миг упадёт прямо на голову.

Мирон весело глянул на меня:

— Ты что такой смурной? Радуйся. Доктора с их противными пилюлями остались позади.

— Надолго ли? — я криво усмехнулся. — Впрочем, разве я имею право ныть? Мне несказанно повезло!

Голос излучал явный сарказм.

О да, язвить я любил и умел.

— Ты это предвидел? — уже серьёзно спросил Мирон.

Я покачал головой:

— Счастливый случай…

Возле двенадцатиэтажки недалеко от Москва Сити мы расстались.

— Позвоню вечером, — обещал Мирон.

Кивнув, я вышел из салона «чеха».

Говорят, дома и стены лечат, но… блин, как я терпеть не могу пословицы!

Впрочем, в моей холостяцкой студии на последнем этаже было, несомненно, гораздо спокойнее, чем в палате реанимации с её мертвенно-белыми стенами, где я провёл почти две недели.

В прихожей ждала Сакура, ласковая бело-чёрная кошечка, подобранная мною на улице семь лет назад.

Пушистая красотка сразу с мурлыканьем стала тереться о мои ноги.

— Привет! — я погладил её. — Соскучилась? Ну, рассказывай, как жила без меня? Кормил ли Мирон чем-нибудь вкусненьким?

Сакура мяукнула.

— Идём, — засмеялся я и, пройдя в комнату, с облегчением вздохнул. — Господи… Неужели я дома?

Открыв пачку чипсов и устроившись на диване, я включил телевизор.

Шёл выпуск криминальных новостей.

Там кого-то ограбили, тут пытались угнать машину, разбили витрину ночного ларька…

Ненавижу выходные.

Фрики вылазят из своих нор, и работы прибавляется.

Бессонные ночи, сумасшедшие дни.

И как семью заведёшь?

Ни одна девушка не выдержит.

Конечно, у меня были подружки, но самые долгие отношения продлились три года.

Вот она, обратная сторона медали под названием «офицерство».

Движением руки переключив канал и достав из кармана джинсов пачку сигарет, я вышел на балкон, щёлкнул зажигалкой и прикрыл глаза.

В памяти всплыли фрагменты крайнего задания.

Со скрипом качающийся на ветру уличный фонарь, пустырь на окраине Москвы, ухмылка преступника…

Словно наяву раздался выстрел.

И грудь вновь обожгло невидимой пулей.

Я потёр временами болевшее место ранения, открыл глаза и выпустил облачко дыма.

Жив, однако ушёл в отставку.

Возникшую уйму свободного времени некуда девать.

Так рассуждаю, будто стану скучать по воришкам и угонщикам.

А впрочем… не могу сказать, что я не любил свою работу, однако порой изматывался конкретно.

Мда, повезло мне из жизни в жизнь быть военным.

Потушив сигарету о керамическую пепельницу в виде орла с распахнутыми крыльями, я завалился спать.

Раньше сделать это днём удавалось крайне редко.

Вечером, как и обещал, позвонил Мирон.

Его небольшая, чуть светящаяся голограмма отобразилась над экраном моего смартфона.

— Ну что, готов стать обычным смертным? — хмыкнул закадычный друг. — А то я уже возле твоего дома.

— Что? — я невольно насторожился.

Вроде сверхспособность никуда не исчезла.

— Да расслабься, — махнул рукой Мирон. — Лучше давай посидим где-нибудь. Или ты себя со счетов теперь списал?

— Конечно, нет… — я слегка смутился. — И это… Жди. Я минут через пять спущусь.

— Лады, — кивнул Мирон.

Голограмма потухла.

Я бросил взгляд в зеркало.

Майка, клетчатая рубашка, светло-голубые джинсы, индийский амулет в виде слона на серебряной цепочке, кеды…

Вполне приличный вид для посиделок в баре.

Пара минут — и я пристёгивался ремнём безопасности в салоне «Шкоды».

— Есть мысли? — спросил Мирон.

— Можем махнуть в «Джон Донн», — предложил я.

— Только «за», — Мирон вырулил на дорогу.

И отдых начался.

«Джон Донн» на Таганской был традиционным пабом в английском стиле.

Я всегда отдавал предпочтение таким местам.

Уютный интерьер любимой Великобритании, ненавязчивая музыка, хорошее времяпровождение…

Что может быть лучше после больничной койки?

В пабе как обычно вечерами было многолюдно.

Однако это не помешало нам сделать заказ в электронном, встроенном прямо в стол меню, усевшись рядом с большим телевизором.

Шла трансляция футбольного матча «Тотенхем» — «Ливерпуль».

А я, признаться, ярый фанат данного вида спорта.

— Непривычно всё, — я сделал глоток из своей кружки с тёмным пивом. — Если б не ранение, я был бы сейчас на службе.

— Жалеешь? — вопросительно посмотрел на меня друг.

Я неопределённо повёл плечом:

— Ну… Как объяснить? Две недели в госпитале, резкая смена привычного образа жизни… Если честно, я не был готов к этому.

— Как говорится, всё, что ни происходит, к лучшему, — Мирон хлопнул меня по плечу. — Тебе давно нужен отдых. Пашешь каждый день. Или инфаркт хочешь заработать?

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда наслаждайся жизнью, старик, — сказал Мирон. — Даже ты не знаешь точной даты конца.

— Значит, выпьем за неизвестность, — хмыкнул я.

И мы «чокнулись» кружками.

Слева за столиком сидели две симпатичные девушки и, бросая на нас заинтересованные взгляды, о чём-то с хихиканьем шептались.

— Не хочешь познакомиться с ними? — подмигнул мне Мирон.

— Благодарствую, однако воздержусь, — я с улыбкой откинулся на спинку дивана.

— Всё по Ларочке сохнешь? — в тон мне продолжил инженер.

— Мир, хватит, а? — я скривился. — Не сыпь соль на рану. Сам знаешь.

С секретаршей из одной юридической компании Ларисой месяц назад я расстался очень болезненно и не желал в тот момент обсуждать свои самые долгие отношения.

— Угу, — Мирон не стал спорить.

–…Да, парни милашки, — донёсся отрывок разговора девушек.

Поднеся кружку к губам и опустив зелёные глаза, я улыбнулся.

Ночь.

Усыпанное вечными алмазами небо.

Звуки, казалось, никогда не спящей Москвы.

Так хотелось сесть на свой байк, но врач запретил перенапрягаться.

Потому оставалось лишь любоваться открывающимся с балкона видом, дымя сигаретой.

В компании лучшего друга вечер прошёл на «ура».

Не боясь наутро головной боли, я часто смешивал градус алкоголя.

Да и будильник теперь заводить не надо.

Но нет, в окончательный отрыв я не ушёл, так, расслабился впервые за… даже, если честно, не помню, сколько времени.

За спиной из динамиков включённого на MTV телевизора доносился хит двадцать первого века — «На часах ноль-ноль».

Я нажал на экран смарт-браслета, и высветилась голограмма времени.

Ровно полночь.

— «На часах ноль-ноль. Я старше на день», — переделал я текст песни и, потушив сигарету о пепельницу, вернулся в сумрачную комнату.

А свежий ночной ветер продолжал шевелить полупрозрачные светло-золотистые занавески на окне.

Я шёл по песку, и тёплые волны подкатывались прямо к ногам.

В бледном южном небе парили чайки.

Вокруг не было ни души.

Но местность казалась знакомой.

«Чёрное море?» — догадался я.

В прошлом году мне посчастливилось хорошо отдохнуть в Сочи по путёвке с работы.

Однако гложила необъяснимая тревога, пусть я понимал, это лишь сон.

Или?..

С моей способностью я не мог утверждать наверняка, что вижу не созданные воображением образы, а будущее.

И сейчас возникло странное предчувствие беды.

Я огляделся.

Над головой возвышался высокий каменистый берег.

Вдалеке виднелась какая-то хижина.

И вроде бы ничто не предвещало несчастья, как вдруг раздался полный отчаяния и паники женский крик:

«Артём!»

Выхватив из-за пояса пистолет, я бросился вперёд, к этой деревянной хибаре с полуразрушенной печной трубой, откуда выбежали взъерошенный, с ошалелым взглядом молодой человек и заплаканная девушка, к горлу которой тот приставил нож.

«Вика…» — выдохнул я.

«Я убью… убью её! — кричал незнакомец. — Слышишь? Она предала меня и должна сдохнуть!»

«Нет, стой! — пытался вразумить я преступника, а внутри сё так и сжималось от страха за девушку. — Давай спокойно обсудим. Зачем тебе ломать столько жизней? Чистосердечное признание облегчит твою участь».

В академии МВД нас, конечно, обучали ведению переговоров с подобными личностями, тем не менее на практике случались непредсказуемые инциденты.

А я совсем не хотел, чтоб девушка пострадала.

У меня возникла к ней симпатия, будто мы были с ней близко знакомы, хотя во сне я видел её впервые.

Я посмотрел на Вику.

От слёз глаза стали словно прозрачными.

«Не заговаривай мне зубы! — огрызнулся незнакомец. — И вообще, мне нечего терять. Прикончу вас, потом себя. Я уж не жилец».

Лишь тогда я заметил на сгибе его левой руки гниющую иссиня-чёрную гангрену.

Отвратительное зрелище.

Наркоман!

От такого стоит ждать чего угодно.

«Артём…» — беззвучно прошептала девушка.

Приготовившись к любому повороту событий и держа пистолет наготове, я сделал осторожный шаг:

«Отпусти её. Она ни в чём не виновата. Лучше разберёмся вдвоём… как настоящие мужики… ты и я».

Конкретного плана действий у меня не было, и я тупо тянул время, лихорадочно соображая, как быть дальше.

Ну же, Тёмка, думай, ведь часики тикают.

Этот идиот хлеще бомбы.

А медлить нельзя.

Видя, наркоман молчит, я сделал очередной медленный шаг:

«Вот… Мы ещё можем договориться… да? Отдай нож. Обещаю, твой срок будет минимальным. И…»

«Заткнись! — крикнул молодой человек и тряхнул плачущую Вику за плечи. — И ты тоже! Всё, мне надоели глупые игры. Пора кончать затянувшийся спектакль. Бросай ствол! Живо! Дважды я повторять не собираюсь!»

«Ладно, ладно, понял, — я сделал вид, что готов положить пистолет, но в следующий миг зачерпнул горсть песка и бросил в наркомана. — Вика, беги!»

Девушка кинулась прочь.

«Нет!» — преступник зажмурился.

Я сдержал вздох облегчения.

«Добро пожаловать в ад, Артём!» — сказал вдруг кто-то знакомый за моей спиной.

И всё вокруг залилось ослепительно ярким светом.

А над Москвой шумела гроза.

Вспышки молний озаряли комнату, ветер трепал занавеску на окне, раскаты грома походили на игру в десяток огромных барабанов.

Я спал так крепко, что не слышал ничего.

сакура запрыгнула на кровать свернулась клубочком у моих ног, будто хранительница сна из каких-то древних миров. Тихо мяукнув, она закрыла глаза.