Блеск золотых куполов

Валентин Колесников, 2021

Уважаемые читатели, автор цитирует историю собственных деловых отношений в мелкой торговле на базе собственного опыта в бизнесе, который вы никогда не найдете в многочисленных учебниках, которые содержат в большинстве своем сонмы юридических правовых советов без практического применения. Эта книга о взаимодействиях между сторонами сделок, списанных из жизненных ситуаций, складывающихся спонтанно, порой, в сюжеты увлекательных приключений. В книге имена героев историй вымышлены, совпадения случайны, совпадения. Содержит нецензурную брань.

Глава первая

Эта история началась лет восемнадцать назад. Стоял 1986 год. Я, вместе с другими добровольцами был отправлен в столицу Афганистана Кабул в качестве старшего лейтенанта-инженера техника самолета по обслуживанию боевых машин МИГ-21. Во взводе прикрытия военного аэродрома служил лейтенант выпускник Киевского общевойскового командного училища Дидык Юрий Иванович. В один из боевых дней, не могу точно сказать, когда нашу военную базу обстреляли"духи"отравляющими снарядами…

Очнулся я в Киеве в госпитале военного Киевского гарнизона. Как объяснила медсестра я получил ранение в голову срикошетившим осколком снаряда, который снял мне скальп с правой стороны лба над бровью. У меня была большая потеря крови плюс сотрясение мозга и глубокая потеря сознания. Врачи боялись, что я не выйду из комы. Но все обошлось благополучно, так как в военном госпитале здесь в Киеве врачи оказали квалифицированную помощь, и, что если я пожелаю, то могу продолжать службу в вооруженных силах после выздоровления.

Моя голова еще была в бинтах. Заботливая медсестра, под опекой которой я находился, сказала, что рану скрепили на семи кнопках. Что кость на голове цела и, что надо отлежаться пока не срастется скрепленный лоскут кожи на лбу. И завтра будут делать перевязку. Я огляделся вокруг незнакомой палаты и увидел в пространстве над рядами коек порхающих разноцветьем красивых бабочек.

— Скажите, а что это за бабочки?

— Какие бабочки такие? — вопросом на вопрос ответила медсестра.

— Разноцветные и очень красивые.

— Нет здесь никаких бабочек, — улыбнувшись, ответила девушка. — Это круги пляшут перед глазами от слабости. Ничего, наберешься сил, и все будет хорошо.

В госпитале я познакомился с Юрой Дидыком. Однажды я спросил Дидыка:

— Ты будешь продолжать службу, когда зарастет ранение?

— Что я дурак?

— Ну, так продержат нас тут минимум три максимум шесть месяцев. — Возразил я.

— Пусть так, но лучше от этого кошмара подальше. — Зло, затягиваясь сигаретой и лихорадочно сверкая глазами, ответил Юра.

Так потянулись скучные однообразные дни госпитальной жизни. С нами еще лежало несколько контуженых десантников побывавших в горячем котле Кабула. Их навещала психолог, адаптируя к нормальной жизни. По ночам они вздрагивали во сне, стонали, дико орали команды, не давая спать нам и другим раненным бойцам. Мы вынуждены были просить начальника госпиталя, подполковника медицинской службы, чтобы нас перевели в более спокойную палату. На что получили категорическое:

— Мест нет!

В конце концов, мы смирились с недосыпанием ночью и наверстывая сон днем. Контуженые офицеры десантники, почуяв, что к ним нет сострадания с нашей стороны стали систематически наезжать на более слабого Юру.

— Ты знаешь, — заговорщицки обращался ко мне молоденький лейтенант, Григорий, страдающий непереносимостью возражений, — он что-то воротит от нас заслуженных бойцов нос. Вон посмотри, сколько у него под подушкой сигарет, целый блок, отец носит. Хоть бы раз угостил, все злобиться, и смотрит волком. — Стрельнув у меня две сигареты, старший лейтенант успокаивался и уходил на костылях в курилку, прихрамывая на раненную ногу в гипсе.

Юру контузило взрывной волной при обстреле нашей базы и его, как и меня доставили с тяжелыми отравлениями и контузией сюда в госпиталь. Тут я и узнал, что он, как и я из Киева и мы, как два земляка стали симпатизировать друг другу. Юра рассказывал мне, что он долго ничего не слышал и не понимал, где он и что с ним произошло. Это продолжалось до тех пор, пока память не вернулась к нему полностью. От контузии лишь осталось легкое заикание. Лечащие врачи рекомендовали ему занятие утренней гимнастикой, чтобы укрепилась координация движений и быстрее придти в себя.

Григорий еще был в гипсе, но уже обучал ходящих бойцов рукопашному бою. Смех и грех было наблюдать за этими изможденными войной лицами. Исхудалые тела конвульсивно повторяли за Григорием выпады, удары, подсечки и прочие премудрости приемов. И, как в этих лицах с каждым движением восставал и зажигался боевой дух. Куда девался страх пережитого. Казалось, после таких занятий бойцам спалось ночью спокойнее. Но вселившийся в служивых боевой дух требовал дедовщины. И каждый вновь прибывший получал звание"молодой". Над ним тихонько издевались. Меня бояться. Юру еще считали середняком, искоса поглядывая на меня, наступали иногда.

Григорий вернулся из курилки и подошел снова ко мне:

— Ты знаешь, кто у этого Юрки отец?

— Нет. А, что? — нарочито строго спросил я.

— Он директор ювелирной фабрики"Изумруд", где делают эти галантерейные побрякушки с искусственного стекла, цветные безделушки, никому не нужные.

— Ну, и что с этого?!

— Что-что, а то, что на Борщаговке живет (жилой район Киева) и носит ему каждый день курочек, запеченных в духовке, компоты из ягод, апельсины, мандарины, и блоки сигарет. — Сказал Григорий, алчно заглядывая мне в глаза.

— Ну, и что ты мне хочешь этим сказать?! — раздраженно спросил я.

— А то, что ты, наверное, из-за этих апельсин с ним и дружишь?

— Козел ты, Гришка, хоть и герой Авгана!

— А ты! — он запнулся, и, заикаясь, добавил:

— Я, я, я, в, в, вам бока, обоим бока намою!

Я глядел на его хитро смеющуюся физиономию и сказал: — Ты, Гриша, прямо сказал бы, что у Юры есть блок"Мальборро". Так-то, и так, угостите сигареткой.

От этих слов Григорий засопел и отвернулся. На его спине под форменной тельняшкой зашевелились бугры крепких мускулов тренированного тела десантника.

— Нечего мыльцами играть, я не голубой. На вот возьми. — Я протянул ему пачку сигарет.

— Возьми одну, пока Юрка не видит.

Григорий взял сигарету и вышел. Через некоторое время с утренней гимнастики явился Юра.

— Опять Мальборро у Гришки?

— Ну, угостил убогого. — Оправдывался я, — Что жалко?!

— Да нет.

Юра был не жадный парень и привязался ко мне, потому, как мне казалось, во всем, среди этих контузников было легче держать их в узде.

Однажды к нам в палату на место отсутствующего Григория, по причине перекура, медсестра поместила на его койку вновь прибывшего контуженого сержанта десантника из роты разведки. Он весь вздрагивал и лежал на застеленной кровати Григория притихшей скомканной ветошью, собранных кое-как в человеческое тело костей. Рядом у стенки палаты пустовала приготовленная ранее для него койка. Григорий, докуривший Мальборро, вошел в палату и с удивлением обнаружил на своем месте чужака.

— Эй! — с вызывающим возмущением воскликнул, — Это мое место!!!

От этого неожиданного окрика живые кости стали трястись. Пружины кровати завизжали, как раненный зверь. Но вновь прибывший десантник не сдвинулся с места. Григорий с налитыми кровью глазами и со сжатыми кулаками двинулся к лежащему больному с громким командным голосом: — Я кому сказал?! — заорал взбешенный Григорий, — Перебирайся под стенку! Там твоя койка!

— Э — а! А — э! — зашевелился спортивный костюм, издавая не членораздельные звуки, и койка под ним затряслась. Гришка чуть не плача протянул:

— Я тебя сейчас бить буду!

Эти слова на новичка произвели эффект, как от взрыва ручной гранаты. Трясясь, как паралитик, с обезумевшим перекошенным лицом и выступившей пеной на губах, вновь прибывший больной бросился, как молния на громоотвод, на закаленного в боях десантника. От удара этого больного, Григорий полетел в сторону двери и спиной ударился о стену. Отскочив от стены, он упал ниц на пол. На его спину обрушилась штукатурка, обнажая деревянную дранку от потолка до пола. К шевелящейся куче обвалившейся штукатурки, как метеорит бросился паралитик. Десантник вскочил на ноги и завопил петушиным фальцетом:

— Медсестра!!! — рванулся в коридор, унося за собой прилипшие к спине и штанам куски обвалившейся стены. На его крик с веником и совком для мусора вбежала перепуганная медсестра. Увидев ее, контуженный вдруг, успокоился и лег на койку Григория, которая теперь уже стала его…

С момента госпиталя и до сего дня мы дружим с Юрой. Отец его и вправду крупным начальником на фабрике"Изумруд". Правда, не директором, а руководителем внешнеэкономического отдела фабрики по связям с иностранными компаниями поставщиками сырья и сбыта готовой продукции. Продолжать службу я не намеревался, и меня уволили из рядов вооруженных сил. Итак, в эпоху начавшего капитализма знакомство с Юрой помогло мне в будущем заняться бриллиантовым бизнесом и тем, что сопутствовало этому…