Гучок

Валентин Гноевой, 2013

Вдумчивая книга, написанная хорошим русским языком, может быть рекомендована для чтения и умным детям, и остроумным взрослым любой взрослости. Одним жарким летом два маленьких мальчика отправляются в путешествие через Лес, Тундру и Северный Деловитый Океан к Северному полюсу на поиски Деда Мороза, чтобы попросить у него новых родителей. В этом походе ребят сопровождают их мягкие, но верные друзья – лягушонок и дракоша, у которых свои жизненные проблемы и просьбы к Деду Морозу. За ними неразлучно следуют их старые и ненадёжные знакомые – Полный Бардак, Шиворот Навыворот и Задом Наперёд. Эта ненужная и бесполезная троица использует любую возможность, чтобы показать свою нужность и полезность в любом месте и при любой погоде. Мальчики и их друзья весьма познавательно знакомятся с кучей зверей, птиц и всяких насекомых, помогая им и пользуясь их помощью. А огромный кит с преогромным именем Гансхристиансебастьянйохансенюхансенандерсен по прозвищу Птичья лапка заменяет им настоящий корабль. Но путешественникам помогают не только животные. Например, из ненужных и выброшенных вещей можно сделать транспортное средство Вездекар. А, если его ещё и оборудовать подружкой безопасности Простомашей, то путешествие может стать намного романтичнее… На своём пути ребятам предстоит совершить много новых и увлекательных открытий в бесконечном познании Мира. А сколько вопросов ещё без ответа! Например, почему беспорядок, сложенный в шкафчики, называется порядком? Или, почему самые лучшие родители это игрушки? А ещё, может ли сила легкости уравновесить силу тяжести?… А можно ли родителей выращивать в пробирках, и как их туда запихнуть?… Искать ответы, это значит идти вперёд. И при этом, как сказал дракоша, всегда лучше идти в правильном направлении, чем стоять в неправильном!

Трое на велике и Игорёк

И вот настало воскресенье. Гучок поднялся пораньше и разбудил лягушонка и дракошу. Все трое позавтракали припасенными с вечера бутербродами и котлетами. Тихонько, чтобы не разбудить родителей, они вытащили из квартиры рюкзаки и велосипед и закрыли дверь. Путешествие началось.

Незаметно выскользнув со двора и завернув за угол соседнего дома, друзья погрузили рюкзаки на велосипед. Гучок сел за руль, а Гоша с Кешей залезли на рюкзаки и уселись сверху. Стрелка компаса, ещё с вечера прикрученного скотчем к рулю велосипеда, показывала, что север находился где-то в конце улицы.

Доехав до конца улицы, друзья въехали во двор пятиэтажного дома, преграждавшего дорогу. Только сейчас Гучок заметил, что дракоша спит, свисая с рюкзака и зацепившись хвостом за ремешок. Вот, только, лягушонка нигде не было. Оставив велосипед на детской площадке, мальчик побежал искать Гошу.

Лягушонок тоже заснул на велосипеде, но свалился на обочину, потому что хвоста у него не было. Недосмотренный на рюкзаке сон был досмотрен на земле. Проснувшись, он уселся в траве и с наслажденьем стал есть комаров и мошек, которых впервые в жизни ловил своим длинным розовым языком. Увидев мальчика, он восторженно закричал:

— Смотри, что я делаю!

— Ого! А зачем ты их в рот запихиваешь?

— Не знаю. Наверное, это я так ем.

— А ты, что, точно не знаешь, что делаешь? — удивился Гучок.

— Точно не знаю. Оно само по себе получается, — ответил Гоша. — Но делаю что-то вкусное.

— А, что, мошкара вкусная? — ещё больше удивился мальчик.

— Ещё бы! Сам попробуй! — заверил его лягушонок и протянул ему мошку, прилипшую к языку.

Гучок с сомнением посмотрел на язык Гоши.

— Спасибо. Я сейчас не хочу, — осторожно, чтобы не обидеть лягушонка, ответил мальчик. — Ты вообще заметил, что потерялся? Пошли к велосипеду!

Гоша удивленно посмотрел по сторонам, ойкнул и помчался за мальчиком. Гучок, чтобы больше никто не вывалился, засунул своих друзей в рюкзак, из которого теперь торчали только их головы.

— Эта твой виласипет с меском иглусек? — вдруг раздался из-за его спины чей-то очень серьезный голос.

Гучок оглянулся. Перед ним стоял мальчуган его же роста в красно-серой бейсболке с надписью «Бэтмэн», который держал в руках детскую машинку. Он внимательно разглядывал велосипед с рюкзаком и, не дожидаясь ответа, снова спросил:

— Ты, навелное, летний Дед Малос?

— Нет. Меня зовут Гучок.

— Дед Гусёк? — уточнил любопытный незнакомец.

— Я не дед. Я мальчик. И зовут меня просто Гучок. А ты, наверное, букву «р» не выговариваешь?

— Букву «л» я не выгаваливаю. А исё букву «з», «с», «сь» и «ць», — сообщил мальчик.

— Букву «р» он не выговаривает. А ещё «ж», «ш», «щ» и «ч», — перевел лягушонок из рюкзака.

— Вау! Гаваляссий! — восторженно уставился на Гошу мальчуган. — Дай мне!

— Я не могу его тебе дать. Он мой друг, — объяснил Гучок. — И дракоша тоже друг. Мы все друзья.

Мальчуган засопел.

— Эта плоха, сто ты ни Дед Малос, — разочарованно сказал он и уселся на песок. — Завтла снова буду длатца в садике.

— А из-за чего вы в садике деретесь?

— Канесна, из-за иглусек.

— И ты, наверное, там самый сильный?

— Не-а, — мотнул головой мальчик и вздохнул. — Ни я. Васпитательница.

— Игорёк! — вдруг раздался чей-то голос. — Встань сейчас же с земли! Простудишься!

— Мама! Не мисай, пазалуста, мне лазгаваливать! — твердо сказал мальчик, но все-таки поднялся.

— Тебя зовут Игорёк? — спросил Гучок.

— Эта мама миня так называит. А миня завут Игаль Лама́новиць Клутой.

— А чего тебя так назвали? Ты, что, все ломаешь? — удивился Гоша.

— Лама́н — эта такое имя. Маиво папу так завут. Паэтому я — Лама́новиць, — терпеливо объяснил Игорёк. — А вы где зивете? Я вас в пелвый лаз визу.

— Мы живем далеко отсюда. И сейчас едем на север к Деду Морозу, — сообщил сверху Гоша.

— К Деду Малосу?! — восхищенно протянул Игорёк.

— Игорёк! Ты почему разбросал свои игрушки? Я их собирать не буду! — снова раздался голос мамы Игорька.

— Мама! У миня здесь вазный лазгавол! Дагавалю и собилу! — рассерженно проговорил мальчик, возмущенно посмотрев на маму, после чего снова повернулся к новым знакомым.

— А засем к нему ити? Папласите ладителей, ани иму письмо написут.

— То, что мне надо, они не напишут, — нахмурившись, сказал Гучок.

— Панятна! Ты этаму Деду заказываес одну иглуску, а ладителям она не нлавица, и Дед плиносит тибе длугую.

— Нет. Я хочу попросить его, чтобы он подарил мне других родителей.

— Ницево сибе! — снова восхищенно протянул Игорёк. — Вот так пада́лацек!

–… Которые позволяли бы мне самому решать, во что мне играть, сколько мне кушать, что одевать…, — продолжал Гучок.

— Вот эта да-а!.. Я иду с вами, — решительно сказал мальчик.

— Игорёк! Надень курточку, ветер очень холодный! — сказала мама Игорька, подойдя к детям.

— Мама! Ва-пелвых, ветла нет. Ва-вталых, я тибе узе гавалил, сто нам надо завести вталова лебёнка.

— Ну, и какая же связь между холодным ветром и вторым ребёнком? — улыбнулась она.

— А такая! Вот у Стасика есть малинький блатик, — стал рассуждать Игорёк. — Пока его мама занята малиньким, Стасик спакойно иглаица. И ему халасо, и мама пли деле.

— Когда ты станешь послушным, обязательно заведем, — снова улыбнувшись, ответила мама. — А пока нас с папой на тебя одного еле хватает. А кто этот мальчик?

— Это мой длуг Гусёк. Мы с ним сицяс будим иглать в паход. Пасли дамой, я плигатовлюсь к паходу.

— У тебя вечно какие-то походы, переходы, перела́зания и скалолазания, — недовольно сказала мама. — Я никуда не хочу идти! Давай, лучше, поиграешься в песочнице.

— Мама, ну, как ты ни панимаис! Я лебенок. А все лебенки долзны лазвиваться, стобы стать самастаятильными. А в паходе самастаятильность лазвивается луцсе всево. Пасли!

И пока мама что-то говорила, пытаясь хоть как-то изменить планы сына, Игорёк шепнул своим новым друзьям:

— Падаздите меня на лавацьке. Я быстло.

И действительно Игорёк довольно быстро снова появился во дворе, толкая велосипед, нагруженный какими-то мешками.

— Ого! Это ты чего нагрузил? — удивился Гучок.

— В паходе плигадится. Пасли быстлее, пока мама не высла.

И компания путешественников уже в новом составе направилась на север.

Игорек оказался очень толковым путешественником. Выяснилось, что он уже два раза ходил с папой на ночную рыбалку. Поэтому он на собственном опыте знал, что может пригодиться в походе. И, хотя Гучок собирался в поход по книжке, но, книжка книжкой, а ценнее собственного опыта нет ничего. Среди всего того, что набрал с собой Игорек, были спальный мешок, в котором было тепло даже в холодные ночи, котелок и сухой спирт для разжигания костра.

Путешествовать вчетвером было весело и интересно. Гучок с компасом ехал впереди. Дорога уводила друзей то вправо, то влево от направления на север, и Гучок беспокоился, что они проедут мимо Деда Мороза. Но, как только появлялась дорожка или тропинка, ведущая точно на север, друзья поворачивали на нее. Поэтому иногда они попадали в лес.

Дракоша, который любил покушать что-нибудь вкусненькое или просто что-нибудь, перепробовал все лесные ягоды и всех лесных жуков, гусениц и бабочек. Поэтому частенько на завтрак он приносил на огромном листе лопуха кучу ягод и пойманных им жуков и гусениц, украшенную разноцветными бабочками. Но из всей этой вкуснятины Гучок и Игорёк выбирали только ягоды, а все, что пыталось уползти или улететь с лопуховой тарелки, доставалось дракоше и лягушонку.

— Я не знал, сто в лесу так много ягод ластет, — признался Игорёк. — А как ани называюца?

— Тут много чего растет. И ежевика, и малина, и земляника, и черника, и голубика…, — начал перечислять Гоша.

— Стой! — остановил его Игорек. — Дальсе я сам знаю. Есё есть зеленика, класника, синика, зелтика…

— Такое в лесу не растет, — рассмеялся Гоша.

— Откуда ты знаес? — собрался, было, спорить Игорек. — Ты в лесу пелвый лаз, а я вталой!

— Я это запомнил, когда бабушка читала Гучку книжку про лес, — сказал Гоша и хвастливо добавил. — Я очень запоминательный лягушонок!

Узнав от запоминательного лягушонка, что в лесу живут дикие пчелы, которые делают дикий мед, Кеша, любивший не только что-нибудь вкусненькое, но и что-нибудь сладенькое, стал устраивать охоту на мед. Для этого он брал банку сгущенного молока и привязывал к ней веревку. Другим концом веревки был обвязан Гоша. Дракоша подходил к пчелиному гнезду и начинал во весь голос расхваливать сгущенку. Любопытные пчелы садились на соседние ветки деревьев и слушали лекцию о пользе сгущенного молока для пчелиного организма, громко жужукаясь между собой. И пока весь пчелиный рой дружно пытался открыть жестяную банку сгущенки, подаренную Кешей, сам Кеша, умыкнув медовые соты, тихонечко уползал по ветру, чтобы пчелы не пронюхали, куда исчез их дом с продуктами.

Когда же пчелы, так и не открыв банку, бросались искать свой дом, Гоша подтягивал её к себе и бежал к ближайшему озеру или болоту. Нырнув туда вместе со сгущенкой, он пережидал, пока одураченные пчелы успокоятся, а потом возвращался к друзьям.

Однажды дракошину лекцию о пользе сгущенки услышал сом, который жил недалеко в пруду. На этот раз пчелы оказались очень изобретательными. Получив банку сгущенки, весь рой выстроился в форме консервного ножа и приготовился открыть подарок. Увидев это, лягушонок дернул банку к себе и побежал. На какое-то мгновенье пчелиный рой превратился из консервного ножа в огромный знак вопроса. В следующее мгновенье он превратился в одураченного иакающего осла, который ещё через секунду стал разъяренным рычащим львом. Туча разозленных пчел погналась за лягушонком и уже готова была вцепиться ему в попу.

Увидев, как Гоша бежит с банкой прямо к нему, сом забыл про свою охоту на ужей и пиявок и притаился в камышах. Лягушонок, добежав до берега, с разбега прыгнул в воду банкой вперед. Увидев раскрытую пасть сома, Гоша резко затормозил в воздухе и плюхнулся на песок. Банка сгущенки и гнавшиеся за ней пчелы затормозить не успели и влетели в рот сома.

Такого деликатеса сом ещё ни разу не пробовал. А Гоша на таком водном аттракционе ещё ни разу не катался. Триста пятьдесят восемь раз ужаленная в язык рыбина, выплюнув пчелиный рой, рванула с места. Гоша, болтаясь на поверхности воды как поплавок, то, погружаясь, то, всплывая, понесся за ней. На его пути попался большой лист кувшинки. И теперь лягушонок летел по поверхности пруда как заправский серфингист, огибая заросли камышей и островки из кувшинок, и поднимая при этом миллиарды брызг над водой.

— Спасите-е-е!!! — верещал он на все озеро. — Я плавать не умею!!!

На берегу в это время Гучок и Игорёк разожгли огонь и поставили на него котелок, чтобы сварить вермишель. И в тот момент, когда вода в нем уже закипела, рыба, таскавшая за собой Гошу, не зная, куда деться от пчел, выскочила из воды и плюхнулась прямо в котел. «Нашла место, где спрятаться», скептически подумал лягушонок, летевший вслед за рыбой. Крышка на котелке подпрыгнула и упала на место. Лягушонок ударился об крышку и зарылся по самые пятки в песок.

Возвращавшийся с охоты на мёд довольный дракоша в это время вылезал из кустов на полянку, где остановились друзья, волоча за собой улей с медом. Лист кувшинки, на котором серфинговал Гоша, упал прямо ему на морду. От неожиданности Кеша не удержал равновесие и шлепнулся прямо на улей, в одну секунду став сладким как мед.

Несколькими минутами позже все четверо сидели у костра и облизывали. Дракоша облизывал свой хвост, а остальные — его спину.

— Я такой сладкий, как никогда, — хвастался довольный Кеша.

— Ты особо не болтай, — посоветовал ему Гоша. — Если пчелы услышат, то станешь ещё и покусанным. Как никогда.

На обед вместо вермишели получилась уха из сома. Но никто ничего «против» не имел. Все были только «за». Особенно лягушонок. Понятное дело, лучше пусть рыба будет внутри тебя, чем ты внутри рыбы.

А внутри рыбы была ещё и банка сгущенки. Правда, уже вареной. Но снова никто ничего «против» не имел. Особенно дракоша. Понятное дело, лучше пусть вареная сгущенка, чем вареный лягушонок.

Поужинав, друзья улеглись спать. Зато, к этому времени проснулись не ужинавшие комары. Учуяв тепло, исходившее от костра, первая эскадрилья комаров (назовем ее, первая комарилья) поднялась в воздух. Обнаружив возле костра четыре штуки чего-то вкусненького, они раззвонили об этом всем своим родственникам и знакомым. Через минуту в воздух поднялись вторая, третья и четвертая комарилья.

Лягушонок проснулся оттого, что по нему пробежала какая-то лошадь. Оказалось, что это были Гучок и Игорёк. Они пробежались по нему один раз, но вдвоем. «Странная у них игра. Какая-то ночная пробежка-припрыжка с пришлепками», подумал Гоша, глядя на мальчиков, которые бегали вокруг него и при этом шлепали себя всем, чем можно по всему чему можно.

Дракоша проснулся оттого, что по нему пробежал какой-то бегемот. Бегемотом была лошадь, пробежавшая по лягушонку. Кеша тут же сообразил, что мальчики играют в убегалку от комаров. Он схватил под мышку Гошу, направил его морду на комаров и стал стрелять из него как из автомата. Только вместо пуль из лягушонка вылетал его язык и хватал всех комаров на своем пути.

Через несколько минут все четыре комарильи были съедены лягушонком. Кеша не мог уже держать в лапах растолстевшего лягушонка и выронил его. Упавший Гоша, громко икнул, довольно улыбнулся и шлепнул себя по животу:

— Я скоро стану похож на твоего папу, — сказал он, повернувшись к Гучку. — А как называлась эта вкуснятина? — поинтересовался он, лежа на траве.

— Комароны, — пробурчал Гучок, ползая на коленях в траве и пытаясь найти свои кроссовки.

Игорёк восхищенно смотрел на лягушонка.

— Плиеду домой, куплю лягуску, буду с ней длузить и ходить в паходы, — торжественно пообещал он. — Ты — луцсий фумигатол.

— А кто такой фумигатол? — поинтересовался Гоша.

— Это такая стуцька от камалов, — пояснил Игорёк. — В лазетку вставляица. Тока ты луцсе. Ты без лазетки лаботаес.

Он обошел вокруг лягушонка и начал щупать его бока и спину. Лягушонок заверещал от смеха.

— Не щекотайся! А то из меня все комароны выпадут.

— А я и не сикатаюсь, — серьезно заявил Игорёк. — Я баталейки исю.

— Ты думаешь, что мы на батарейках работаем? — удивился Кеша.

— Ну, если не на баталейках, тада на сампанском, — предположил мальчик.

— А что такое… вот это вот… сампанском? — спросил Гоша, осторожно выговаривая последнее слово.

— Сампанское — эта газиловка для взлослых, — пояснил Игорёк. — Кода мой папа атклывает бутылку сампанскава, то плобка литит по квалтиле и абязатильна сто-то лазбивает.

Гоша с Кешей переглянулись.

— Мы тоже иногда летаем по квартире и что-то разбиваем, — проговорил Кеша.

— Ты в нас, когда мы спим, не заливаешь сампанское? — спросил шепотом лягушонок, придвинувшись к Гучку.

Тот помотал головой.

— Они настоящие! Они — не игрушки, — твердо сказал Гучок.

— Какой-зе ты настоясий? — обратился Игорёк к лягушонку. — Все лягуски плавать умеют! А ты не умеес!

— Он умеет! — стал на защиту друга дракоша. — Он в пруд нырял с банкой сгущенки, когда прятался от пчел! Правда, Гоша?

— А циво он тада клицял, сто плавать не умеет?

Гоша сидел, опустив голову. Ему было стыдно признаться, но было уже поздно.

— Не умею, — грустно сказал он. — А в воду я нырял, там, где мелко. Где плавать не надо.

— Зато, он умеет комаров языком ловить. Так только лягушки могут, — поддержал лягушонка Кеша.

— А есё я в мультике видел, сто настоясии длаконы могут агнём дысать. Ты умеес агонь из носа или изо лта выпускать? — снова спросил Игорёк, посмотрев на Кешу.

Кеша растерянно посмотрел на друзей.

— А летать умеес? — продолжал Игорёк. — У тебя зе клылья есть.

— Я не знал, что с ними можно летать, — недоуменно сказал дракоша, помахивая поочередно то левым, то правым крылом. — Я ими махал, когда мне было жарко.

— Зато он может со своим животом разговаривать, — вставил лягушонок.

— Пло зивот в мультике ницево не было, — подумав, ответил Игорёк.

— Может быть, они чего-нибудь и не умеют, но они мои самые лучшие друзья, — заявил Гучок. — Всё. Давайте спать, а то глаза слипа… ютса.

Последние слова он произнес, зевая, и сразу же провалился в сон. Остальные тоже улеглись, и через три минуты на освещенной луной полянке раздалось мирное сопение. Только дракоша и лягушонок продолжали ворочаться.

— Ты спишь? — шепотом спросил дракоша.

— Какой уж тут сон, — грустно произнёс Гоша, — когда ты, непонятно кто.

— Как это непонятно? — запротестовал Кеша, усевшись на траву. — Ты лягушонок!

— А ты кто?

— Конечно же, дракон.

Лягушонок с сомнением на него посмотрел.

— Какие-то мы с тобой недоделанные…

Дракоша не знал, что возразить. Но падать духом от слов их нового друга он не собирался.

–… Наверное, мы брачные игрушки, — продолжал думать вслух Гоша. — И теперь нам с этим жить всю жизнь.

— Ты хотел сказать «бракованные»? — уточнил Кеша.

— Какая разница, — упавшим голосом ответил лягушонок. — Брачные и мрачные. Теперь Гучок не будет с нами дружить так, как раньше.

— Да ты что! — запротестовал дракоша. — Он наш самый лучший друг, а мы его лучшие друзья. Он сам это сказал. А Гучок своё слово держит. От того, что мы чего-то не умеем, сейчас мы хуже не стали. И не будем мы жить с этим всю жизнь! Просто, мы не знали, что мы можем уметь. А сейчас уже знаем и, поэтому теперь будем учиться.

Настроение лягушонка, слушавшего дракошу, постепенно улучшилось.

— Пожалуй, это лучше, чем быть всегда брачным и мрачным, — согласился он.

— Конечно! — ободряюще сказал Кеша. — Всегда лучше идти в правильном направлении, чем стоять в неправильном.

Друзья рассмеялись. Луна тоже улыбнулась им, потом приложила палец к губам. По верхушкам деревьев пронеслось шелестящее «Ш-ш-ш!». И теперь уже вся полянка с головой погрузилась в глубокий и сладкий сон.