Подумаешь, попал

Валентин Георгиевич Вишняков, 2019

Герой этого романа фэнтези в результате несчастного случая попадает в параллельный мир в тело молодого парня, командира взвода одного из полков, находящихся в Белоруссии перед самой войной. Он быстро вживается в новое тело и даже почти забывает, что Виталий Кропоткин – это не он. Благодаря тому, что этот мир мал, получает звания и награды, но тут же попадает в нелепые, а порой опасные ситуации, из которых ему помогают выбраться приобретенные друзья… В некоторых эпизодах книги герои выпивают, жизнь тогда была такая. Конечно, лучше обойтись без этого. Пример тому – генерал Горбатов который не пил и не курил, несмотря на то, что в жизни ему пришлось многое испытать.

Глава третья

Чуть ли не на сутки, где мы держали оборону, установилось затишье.

Бригаду все же разделили, приказом командующего армии, первую роту тяжелых танков, кинули на помощь соседней дивизии, которая откатилась не удержав позиции, оголив наш фланг, с нею ушел комиссар. Ажиотаж, после хоть и небольшой победы затих.

А после случилось то, что должно было случиться. Все началось с бомбежки. Самолеты налетали, казалось непрерывно. Нас как я и ожидал, поскольку мы не имели своих пехотных частей, все же раскидали по позициям. Хорошо что хоть по взводу, а не по штучно. Это уже попытался сделать командир батальона, которому нас временно придали. Мы стояли друг перед другом, и мерились своими полномочиями. Он капитан, я капитан. Он комбат, я комвзвода, но это как посмотреть. У него медалька двадцать лет РКК. У меня медаль за отвагу, ордена, красной звезды, Ленина, золотая звезда героя Советского Союза. Впрочем вначале, этого он всего не увидел. Я вылез из танка, спросил где командир и направился к указанному мне человеку, стоящему на бруствере окопа, напряжено всматривающегося в туманную дымку приникнув к биноклю.

Уже похолодало, несмотря на это, капитан был в распахнутой шинели.

Оторвав от глаз бинокль он посмотрел на меня, а танкист прибыли наконец то.

— Один танк будет здесь по центру, другой там на пригорке, от туда все как на ладони, третий будет на правом фланге. — Все понятно? Я остался стоять на месте.

— Что еще? Комбат раздражено махнул рукой.

— Выполнять.

— Что выполнять? Спросил я спокойно, и добавил.

— За расстановку танков и их действия, — отвечаю я.

— Да как ты смеешь мальчишка, да я тебя.

На меня накатила злость, и я расстегнул комбинезон. Рука капитана в замахе замерла.

— Извинитесь, — проговорил я. И так мы, смотрели друг на друга.

И комбат понял, что проигрывает.

— Мои танки прибыли для взаимодействия при отражении атак противника, при поддержки бронетехники, а не в ваше личное подчинение.

— А на том при горочке, как вы заметили, наш танк будет отличной мишенью для врага.

Комбат был красным от злости, но поняв, что я не уступлю процедил.

— Поступайте, как считаете нужным, но я доложу о вашем поведении.

–А я о вашем. Не остался я в долгу.

— И запомните, еще раз попробуете накричать на меня, или поднять руку.

Я наклонился к уху капитана, и прошептал. — Пристрелю, как бешенную собаку.

Капитан отпрянул и оцепенел, он пробовал что то сказать в ответ, но видно нечего не приходило в голову. Я развернулся и пошагал к машинам. И так сотрудничество не удалось, но надо первым делом подумать о маскировке. А вот тут были трудности, это вам не Белоруссия, где если не лес, то все ровно неподалеку рощица. В конце концов нашлись места, там удобный кустарник, там овражек. Взяв с собой командиров танков, старшего сержанта Поплывца и лейтенанта Егорина выдвигаемся на передовую.

Вот дорожный тракт, с одной стороны поле, с другой холмы, овражек.

Может я зря наехал на комбата, но нет, тот пригорок, что он мне предлагал действительно открытая позиция, поле для обстрела как на ладони, а вот со стороны холмов мертвая зона. Вижу, как на пригорок вкатывают сорокапятку, вот неугомонный комбат не меня так артиллеристов поднапряг. Замечаю балку неподалёку от пригорка, указываю на нее лейтенанту Егорину, тот кивает головой. Смотрю дальше, показываю позицию Поплывцу, ну а сам в резерве, это не значит, что не буду участвовать в бою, просто у меня не будет определенной позиции. Через два часа началось. Сперва появились два мотоциклиста, объезжая лужи и рытвины на дороге, они катили не спеша к нашим позициям и похоже у кого то не выдержали нервы, раздался выстрел, потом еще и понеслось. Результат, один убитый из разведчиков, при развороте мотоцикла спрыгнул с заднего сидения, чтоб подтолкнуть и тут его настигла пуля. По окопу забегал ротный.

— Кто стрелял? — Вопрошал он, — говорил же, без команды не стрелять.

Но на дороге, уже появилось кое что посерьезней. Две бронемашины и два танка, Т-2 и Т-3.

Разъехавшись, они открыли огонь, в ответ заухала сорокапятка с пригорка. За всем этим я наблюдал из окопа. Близкие разрывы возле бронетехники врага, не каких результатов пока не дали. Еще одна пушечка, укрытая где то пониже попала в Т-3, но не смогла пробить броню. Тройка ударила по пригорку, и тут началось. В след за разрывом танкового снаряда последовали другие, по пригорку забила артиллерия врага. Но это было не все, часть снарядов разорвались возле окопов. Была пристрелка, я присел прикрывая голову руками. Несколько выстрелов послышалось в ответ.

Две 34, выскочив из укрытия на намеченные позиции, сделав пару выстрелов откатились назад. Тотчас, где только что они были, поднялись столбы земли, орудия противника перенесли огонь на новую угрозу. Я приподнялся и навел бинокль. Дело было сделано,

Т-3 дымил, от него волоча ногу отползал один из танкистов, опрокинутая на бок горела бронемашина, развернувшись спешно отступали танк и ганомак. Последний не успел, тявкнула укрытая сорокапятка. Ганомак дернулся, и задымил. Я навел бинокль на пригорок. Тот был весь изрыт воронками, и среди них выделялось, что то бесформенное, все что осталось от сорокапятки с расчетом. Выбравшись из окопа я побежал к оврагу, где укрывалась моя Т-34.

Не добежал немного, почти пере домной возник гигантский гриб, меня отбросило.

Сколько был бес сознания, не знаю. Оттолкнувшись

рукой, я поднялся и пошагал, пошатываясь. Позади, что то гремело. Немцы обрабатывали окопы из своих гаубиц. Ко мне подбежал Иван, его я взял к себе вместо погибшего башнера и помог взобраться в танк. Глотнув из фляжки, отнюдь не воды я сказал. — Сейчас затихнет и полезут.

Так и было. Я вывел свой танк, и он покатил вдоль осыпавшихся окопов. Лишь кое где,

виднелись бойцы, поправлявшие бруствер. Танк остановился. Я наполовину высунулся из башни, доставая бинокль. Рядом с окопом копошились санитары, перевязывая раненых, лежали в рядок убитые. Появился комбат, правая рука на перевязи, и глянул на меня так, будто я виноват во всем этом.

— Ползут! — Крик, заставил всех зашевелиться.

Санитары поспешно, начали оттаскивать раненых. Я же приставил к глазам окуляры, их было семь танков, среди них даже были две четверочки, серьезный противник.

Они катили не спеша: — четыре на правом фланге, три посредине. Показалась пехота, не меньше двух рот. Комбат подошел к танку и проговорил.

— Слушай ты танкист, у меня в ротах по тридцать — сорок бойцов осталось, пушек больше нет, одна надежда на вас, действуй как тебе надо.

Комбат отойдя, спрыгнул в окоп. Я же нырнул в башню и стал ждать. Первый выстрел, и Т-4 со сбитой гусеницей завертелся на месте, со вторым я поспешил, третий утихомирил подранка.

Т-34 находилась постоянно в движении, это делало нас, менее удобной мишенью и успокаивало бойцов показывая, что они не одни. Все внимание обратилось на меня, даже те коробочки, что были справа довернули к центру, а зря. Вспыхнула одна тройка, подставившая борт, потом заполыхала двойка, до этого уцелевшая после первой атаки. Словил снаряд и мой,

танк, но броня выдержала. А вот ответ, прям под башню. Разрыв рядом, но ничего вот и тебе, что не нравится? Еще один Т-4 с заклиненной башей попятился назад. Атака сорвалась. Четыре танка и до взвода пехоты неплохо. Снова откатываемся в укрытие. Подошел комбат, нервно куря он проговорил.

— Думал не выдержат, побегут, а тут вы, даже не дали, толком немчуре порезвиться,

в общем извини капитан погорячился. Поморщившись, он поправил перевязь на руке.

— Серьезно? — спросил я.

— Терпимо, как ты думаешь еще полезут?

— Прилетят. — Проговорил в ответ, глядя на небо, тучки по расходились.

Действительно, через час появились два звена «стервятников», и тут уж нам досталось.

Да так, что я начал молиться, близкие взрывы пошатывали машину, казалось этому не будет конца. Подойдя к окопам, точней то что от них осталось, я понял что обороны

больше нет, после налета авиации, еще раз прошлась артиллерия.

Я окончательно оглох, на одно ухо. Два танка и три бронетранспортера, пехота в притык сними. Будь что будет, моя 34 пошла в атаку следом Поплывца. Третья с разорванной башней, прямое попадание бомбы, дымилась в овраге. В этот раз не ушел не один танк, добавился один ганомак, два успели улизнуть. А у подбитых машин, была свалка, рукопашная и тут я не чем не мог помочь. Оказывается от нашей пехоты, что то осталось и те вслед за нами ринулись в атаку.

Стоя на крыле машины, из ТТ отстреливал сильно рьяных. Рядом, раздалась автоматная очередь. Оглянулся это Иван срезал немца, взобравшегося на трансмиссию с гранатой. С криком вынув финку, бросился на фельдфебеля душившего кого то из наших, патроны в ТТ кончились. Немного погодя, схлопотал в ухо, ответить выпадам ножа не успел, красноармеец штыком пропорол моему обидчику брюхо, и тут же сам завалился от удара приклада по голове. Я поднырнув, всадил нож в горло тому немцу. И тут произошел перелом, враг побежал мы за ним, но буквально метров через полтораста, немцы остановились, их было человек тридцать, нас с десяток.

Все запыхавшиеся в крови, уставшие смотрели друг, на друга. Пулеметная очередь, нарушила раздумье, кидаться друг на друга или нет. Т-34 Поплывца, воспользовалась разрывом между дерущимися и вклинилась в него. Оставшихся мы добили, пленных не брали. Тяжело дыша, вернулся к своей машине. Максим копался, пробуя что то сделать.

Конец ознакомительного фрагмента.