Средостение

Валентин Беляков

Средостение – мир потерянных вещей, забытых снов и одиноких душ. Он размазан тонким слоем по изнанке нашего измерения. И иногда люди могут вызывать демонов, а демоны – людей. Но не стоит забывать, что одну душу нельзя продать дважды!Мафия нашего мира опасна, бароны Средостения опасны вдвойне, но хуже всего, когда они работают вместе. Что могут сделать трое маленьких людей, когда на кону судьба обоих миров? Даже если не учитывать, что двое из этих людей потеряли себя, а третий так и не нашёл…

Глава 5. Контракт из-за контракта

«Контракт на место, контракт на место», — непроизвольно повторял про себя Робин всю дорогу до дома. Как обычно, продираясь сквозь забитые капилляры тесного района бесов, снял куртку, чтобы не порвать окончательно. Футболка его и так была похожа на лохмотья, но под курткой этого никто не заметит, верно? Добравшись до дома, спрессованного в единый блок с соседними, он совсем озяб, но не утратил блестящего настроения.

— Йоу, беспы, у меня контракт на место! — с порога отчеканил Робин, сделав руками серию припадочных пассов.

— Место на кладбище? — недоверчиво отозвался средостенец, лежавший на второй кровати сверху в правом ряду.

— Разве что для тебя, Барри, — в тон ему ответил Робин, залезая на свою койку по узкой лесенке и стараясь при этом не задеть свешивавшиеся конечности спящих. Бес обитал в одном из беднейших районов Средостения — так называемых вертикальных трущобах. Непонятно на что опиравшиеся дома, набитые комнатами, как сотами, тянулись вверх и вниз на многие километры (правда, расстояние в Средостении километрами не меряют — слишком часто пространство играет разные шутки). На коридоры место не тратят — все комнаты проходные, почти полностью занятые кроватями. Даже кухни и ванные комнаты для соседей Робина — непозволительная роскошь. Проблемы готовки и мытья решают двумя путями: либо довольствуешься спиртовкой и принесённой водой из тазика (но где, в таком случае, эту воду хранить?), либо ловишь платные передвижные ванные и кухни, ползающие по стенам зданий. Да, ползающие по стенам.

— А сейчас разве твоё кроватное время? — Барри, такой же молодой и бестолковый бес, свесился со своей койки и заглянул в лицо Робина с плохо скрываемым любопытством. Остальные соседи тоже украдкой косились на него, приглушив бесконечное жужжание разговоров.

— О, об этом можешь не беспокоиться. Я как раз разделался с долгами и выкупил койко-место целиком.

— Ограбил кого-то, что ли? Или труп человека нашёл? Смотри, опять просадишь всё, как в прошлый раз. Прошлые разы.

— На этот раз всё по-другому, — осклабился Робин, — у меня реально сегодня вызов был. И контракт на место.

Он пощупал шишки так и не выросших рогов, убедив себя, что они заметно увеличились. Внезапно со стороны наружной стены послышались тяжёлые шаги, отдававшиеся вибрацией во всей вертикальной комнате.

— Ванная? — с воодушевлением спросил кто-то. Все обитатели комнаты прислушались.

— Кухня! — сделал вывод Робин, когда шаги приблизились и оказались характерно лёгкими. В среднем кухни легче ванных, потому что им не нужно таскать с собой столько воды и топлива для её нагрева. — Всем ужин за мой счёт! Из ваших продуктов, конечно.

Он проворно соскочил с кровати, распахнул ставню круглого незастеклённого окошка и помахал сияющей пирамидкой ена. Кухня — куполообразное металлическое существо на суставчатых ногах — живо прогрохотала к нему. Бес посторонился, и «жало» кухни — труба примерно метр в диаметре — пристыковалось к окну. Пока проход был закрыт створкой, как раковина рапана, и средостенец просунул красный кубик в маленькое квадратное отверстие. Робин поймал себя на мысли, что делает это впервые за очень долгое время — нергов у него давно не водилось.

— Это на размен. Не вздумай сожрать! — строго предупредил он, и кухня нехотя выплюнула взамен десяток ен из треугольного отверстия. Робин закинул пять ен обратно, и люк открылся.

— Да здравствует горячий ужин! — провозгласил Робин и полез обратно на кровать, над которой в стене был ящичек с его немногочисленными запасами. Вообще большая часть стен и даже межэтажных перекрытий в вертикальных трущобах была выскоблена под ящики, шкафчики и тайники для хранения различного скарба. Поэтому дома со временем становились всё более хрупкими, как трухлявое дерево. Нередко, когда на пол падало что-то тяжёлое или передвижная ванная неловко наступала на стену, целые этажи вертикальных домов складывались, как карточный домик (разве что карты при разрушении домика не превращаются в труху). Опять же благодаря пористости и лёгкому материалу стен под этими завалами почти никто не погибал. Но десятки беспов могли остаться без крова.

Вскоре воздух в тесной комнатушке стал таким густым и жарким от ароматов пищи, что, казалось, в нём самом можно что-нибудь сварить, как в бульоне. Опустив с края верхней кровати циновку, сплетённую из лент целлофана, Робин заткнул её за матрас по периметру кровати, создав некое подобие уединённости. Полулёжа в этой норе при свете фонарика, он закончил свой ужин, а потом достал из кармана куртки сложенный вчетверо листок. Расправил. Направил слабый луч жёлтого света на рисунки: четыре кадра незавершённого эротического комикса. Представил, как Меган набрасывает их угловатые линии: экспрессивно, немного нервно и взволнованно, будто боится упустить вдохновение. По крайней мере, выглядели они именно так. Вдоволь насмотревшись на милующуюся парочку, Робин убрал листок в ящик, где хранилось его главное сокровище. То был ещё один комикс, старый, с оторванной и потерянной обложкой. Много лет он скитался по Яви, а теперь совсем истрепался, путешествуя вместе с Робином по трущобам Средостения. За это время должен был порядком зарядиться ментальной энергией беса, но у того и в мыслях не было её выкачать. Ведь этот комикс дал ему имя: вдохновившись подвигами главного героя, бесп и выбрал себе имя в честь него — Робин. В Средостении не принято называть детей, каждый со временем сам находит своё. «Сегодня ты неплохо поработал, бес. Завтра можно и выходной взять», — сказал сам себе Робин и уснул, вытянув усталые худые ноги, насколько это было возможно на тесной койке.

Разбудил его дробный стук. Сначала Робин решил, что это снова кухня или ванная, но потом понял, что доносится он от противоположной стены. Наскоро скатав циновку, бес вытянулся и взглянул на верхнюю койку. Там вместо Барри сидела сырьевщица Джанет. Её очередь — значит, он проспал две трети суток. За это время в Средостении могло столько всего произойти!

Стучали, оказывается, в дверь. Кто-то с нижних кроватей открыл её, и в комнату ввалился красный пиджак. Робин с удивлением узнал Мелкого из вчерашней погони.

— Мне нужен Робин, — заявил он с порога.

— Я отдал вам все долги! — Меньше всего в Средостении беспу сейчас хотелось опять выяснять отношения с подручными Кровавой Мэрилин. Он бы лучше ещё повалялся пару часов, потом плотно позавтракал…

— Сама Мэрилин тебя приглашает, постыдился бы.

Робин слез на пол и подошёл к Мелкому, хотя и проворчал себе под нос:

— Она меня уже «пригласила» один раз, и мы оба помним, чем это кончилось.

Не слушая его нытьё, красный пиджак вытащил беспа на лестницу. Нет, не на лестничную площадку, а именно в узкий вертикальный тоннель с лестницей из железных колец. Они находились словно внутри бесконечно вытянутой грудной клетки и висели над зловонной темнотой, держась за «рёбра».

— У тебя есть шанс перебраться в более приличное место. Кровавая Мэрилин предлагает тебе работу, — кратко бросил красный пиджак, стараясь дышать поверхностно. У Робина от неожиданности так ослабели руки, что он чуть не соскользнул в туннель.

— Мэрилин что? — сдавленно воскликнул он.

— Это из-за твоего контракта на место. Ты же теперь ценный кадр. Потенциально. Если хочешь знать моё мнение, ты всё тот же бесп.

— В гробу я видел твоё мнение, но… Откуда Кровавая вообще знает о контракте?!

— Меньше надо было трепаться, не на необитаемом острове живёшь. Давай, спускайся, а то я скоро сознание потеряю, — буркнул Мелкий.

Действительно, Робин вспомнил, что на радостях рассказал о своей удаче всей комнате. И её жителям.

За шестнадцать часов информация может распространиться по всему району, а за несколько дней — по всему Средостению, только рассеется так, что без специальных средств не соскоблить. Ещё и этот широкий жест с кухней — соседи наверняка возомнили невесть что. Наверное, и правда стоило вести себя аккуратнее — Робин не знал, сулит ему контракт с Мэрилин богатство или новый виток долгового рабства. А в том, что подписать контракт придётся, он не сомневался. Иначе она до конца жизни будет ставить ему палки в колёса, причём конец наступит быстрее, чем хотелось бы.

— Я так понимаю, моё мнение Кровавая свет Мэрилин спрашивает чисто из вежливости?

Демон кивнул, слегка склонив бычью шею.

— Ладно, дай только собрать пожитки.

— Вызвать машину?

— Да ты шутишь. — Робин вгляделся в широко расставленные глаза Мелкого и понял, что тот предлагает на полном серьёзе. — Давай сразу поезд и бригаду грузчиков.

Он беспечно рассмеялся и сбегал за комиксом, скетчем и другими бесовскими мелочами, свободно поместившимися в карманы.

На пороге дома, где стык трёх зданий образовывал крошечный намёк на дворик, они столкнулись нос к носу с высокой темноволосой женщиной в белой тунике. Явно не местная: ботинки из одной пары и ни одной заплаты на одежде. Она брезгливо переминалась с ноги на ногу, недовольная, видимо, тем, что слой трущобных отбросов пачкает её серебристые сапоги-чулки. На секунду Мелкий замер, и Робин заметил, как между взглядами двоих пришельцев промелькнула искра профессиональной ненависти.

— Успел-таки первый, клубничка? — бросила она, едва разжав губы. Они, казалось, были просто созданы для поцелуев, как и у всех работников Кракен-лавера — одного из влиятельных баронов Средостения. И, как и остальные «кракеновцы», она терпеть не могла Кровавую Мэрилин и её подчинённых и посмеивалась над их светло-алыми пиджаками с подплечниками. Впрочем, их собственные складчатые туники, на взгляд Робина, тоже были забавны и напоминали салфетки.

— Как видишь. Так что возвращайся в свою салфетницу, — холодно ответил Мелкий.

— Бес, ты серьёзно хочешь работать на эту вздорную бабу с биполяркой и вечным ПМС? — Она бросила на Робина взгляд, который в дешёвом чтиве называют «роковым», и тряхнула шёлковой гривой волос, в которой явно блеснули сладострастно-лиловые переливы.

— Отвали от него. Он уже завербован. И уж точно не захотел бы скакать на щупальцах, как все вы.

На всякий случай Мелкий всё же положил тяжёлую ладонь Робину на плечо, потому что тот, сам не зная почему, сделал полшага вперёд.

Демоница в белом усмехнулась и развернулась на каблуках, взмахнув подолом туники, под которой ничего не было. А Робин с Мелким отправились во дворец Мэрилин. Бес не переставал удивляться: он и предположить не мог, что будет когда-либо замешан в баронские разборки.

Впрочем, ничего против переселения из трущоб он не имел. Сначала Робин чувствовал гордость, покидая бесконечные кварталы вертикальных трущоб. Но менялась архитектура и ширина улиц, направление гравитации, вместо трущобных серпентобусов, похожих на облезлых червяков, ходил более комфортный транспорт, а главное — облик средостенцев вокруг стал другим. И вот уже бесп начал ощущать нараставшую неловкость. Демонов кругом уже нельзя назвать бесами: их рога были длиной как минимум с ладонь, а у более важных особ и вовсе развесисто откидывались на плечи, делая их осанку непередаваемо величественной. Движения были размашисты, одежда, в основном, одинаковой, а обувь парной. Особым шиком считались парные шнурки на ботинках и пуговицы: в Средостении вы вряд ли найдёте две одинаковые мелочи, поэтому придётся прибегнуть к трансформации предметов и потратить на неё драгоценную ментальную энергию. Робин всё больше мрачнел, натягивая на голову кепку-блин и мечтая что-нибудь под неё подложить, и кутаясь в свою лоскутную ветровку.

Мелкий то и дело поглядывал на низкорослого беса с нескрываемым злорадством. Просто он и сам происходил почти из трущоб, и несколько лет добивался нынешнего положения, поэтому и был недоволен, что какой-то бес столь быстро продвигается по службе. Правда, он всё ещё куда ниже Мелкого по положению, по крайней мере, пока.

Алобел. Несмотря на то, что он находился в самом богатом районе этой области Средостения, особняк Кровавой Мэрилин выделялся на фоне окружающих домов. Но не роскошью и размерами, а безукоризненно выдержанным стилем: молочно-белые плавные, почти кокетливые изгибы стен и призывно-алые крыши с резко выгнутыми, как кошачьи спины, очертаниями. Ворота — хищная полуулыбка, своды над миндалевидными окнами — точно скептически изогнутые брови. Каждая деталь отражала характер хозяйки этих владений. Да, не богатство выделяло баронов Средостения из массы других зажиточных демонов, а развитое и своеобразное чувство эстетики, которому подчинялись даже самые чудовищные их деяния. Ну и, разумеется, подконтрольные им фрагменты Сингулярности.

Робин подозревал, что внутри особняк куда просторнее, чем выглядит снаружи, может, даже имеет внутренний двор с имитацией неба. Почему бы и нет, если у хозяев есть с полсотни ги в месяц, чтобы создать и удерживать новый карман пространства. Жителям бедных районов приходилось умещаться в том пространстве, что предоставило им само Средостение. Хотя постепенно даже трущобы расширялись от поступавшей в них ментальной энергии жителей. Поэтому можно без преувеличения сказать, что трущобы высасывали энергию из своих обитателей, будто вампиры. Логично и обратное: если какой-то участок пространства долго оставался совсем не заселённым, постепенно он съёживался, спрессовывался вплоть до полного коллапса. Поэтому материя Средостения, достигавшая почти бесконечной плотности, становилась частью Сингулярности. Что же происходило с попавшими в неё душами, никто доподлинно не знал, потому что вернуться из Сингулярности, преодолеть её притяжение, как известно любому средостенцу, невозможно.

— Мы зайдём внутрь? — одновременно с надеждой и страхом спросил Робин.

— Перебьёшься. Для подручных выстроен отдельный кампус. В смысле, для нищебродов вроде тебя, у которых нет своего жилья.

Они свернули в узкий переулок там, где поворачивала за угол стена особняка. Робину было стыдно признаться в этом даже себе, но в привычной тесноте он почувствовал большое облегчение. Улочка упёрлась в дверь менее шикарного красно-белого здания, в окнах которого Робин заметил несколько любопытных лиц. Жители кампуса были без красных пиджаков, успевших намозолить Робину глаза за последние пару недель, и без «боевой раскраски». Вообще-то, это часть дресс-кода Мэрилин: светлая пудра, мушка и золотистый цвет волос. Кто-то достигал этого лёгкой магией, тратя каждое утро несколько енов, а остальные…

— Мне что, тоже придётся в блондина краситься? — уныло поинтересовался Робин.

— Можешь носить парик.

Мелкого явно забавляла эта ситуация. Его статной фигуре и мужественному лицу блонд шёл, делая демона похожим на скандинавского воина. Разве что кокетливая родинка у рта портила эффект.

Когда средостенец ушёл, предварительно проследив, чтобы у Робина не возникло проблем с регистрацией в кампусе и заселением, бес наконец смог увидеть свою новую комнату и соседей. К его удивлению и запредельной радости, их было всего трое.

— Мы что, будем жить вчетвером во всей этой комнате? — невольно вырвалось у него.

— Если повезёт… — начал один из соседей, высокий худой средостенец с рогами в форме карандашей.

–…И если не будешь лениться, конечно, — продолжил второй, похожий на него, как брат. Вскоре Робин узнал, что они и вправду братья. — …То скоро переселишься в более крутой корпус, где живут по двое.

— Но сначала тебе, конечно, нужно выполнить испытательный контракт, — с расстановкой произнёс демон, уютно устроившийся наверху одной из двух двухэтажных кроватей, — сама Кровавая тебе его скоро поручит.

— Испытательный контракт? — Робину не нравилась каждая буква в этом словосочетании.

Вместо ответа его соседи вытянулись в струнку, запрокинув головы, и застыли с округлившимися от страха и восхищения глазами (тот, что лежал на верхней полке, выпрямился сидя). Бесп тоже поднял глаза, предчувствуя неладное. И не зря: во весь потолок растянулось гигантское лицо Кровавой Мэрилин. Умом он догадывался, что это всего лишь изображение, но оно было таким реалистичным, что четверо средостенцев чувствовали себя муравьями в спичечном коробке. Идеально симметричное, многократно увеличенное лицо демоницы можно было бы разглядеть до последней поры, морщинки и трещинки. Если бы у неё были трещинки, морщинки и поры.

— Ро-обин, — протяжно произнесли атласные губы размером с диван, — малыш Робин, ты не перестаёшь меня забавлять. Не смотри на меня с таким ужасом, я тебя не съем.

В данной ситуации в это нелегко было поверить.

— Тебе выдадут форму завтра рано утром, пройдёшь коротенький инструктаж и тебе определят случайного человека, проблему которого нужно будет решить. Отправишься в Явь с шиком, а не как ты обычно это делаешь, — она коротко рассмеялась, обнажив идеальные жемчужины зубов, — с общего для моих сотрудников корпоративного телепорта.

— Эм… Спасибо.

— Постарайся меня не разочаровать. — Изображение подмигнуло, хлопнув ресницами, огромными и пушистыми, как веер из чёрных страусовых перьев, и исчезло. Робин ещё долго глядел, моргая, на белый потолок.

— Ах, Мэрилин, — мечтательно протянул один из братьев, — аж в штанах тесно стало.

Бес ничего не ответил, хотя и был совершенно не согласен: у него скорее в грудной клетке стало тесно от ужаса.

— Подожди, она что-то такое сказала про забавление, — подал голос средостенец сверху и свесил лицо, покрытое родинками, как луна — кратерами, — ты не тот ли Робин, который на днях от Войда ускользнул?

— Да, я тот самый Робин, — с неохотой признался бесп.

— Расскажи! — хором потребовали долговязые братья.

А пятнистый задумчиво спросил:

— И после всего этого ты пошёл на неё работать? Не боишься, что она может сделать, если завалишь испытательный контракт?

— Знаете… Я немного мазохист, — ответил Робин и пожал плечами с обезоруживающей искренностью.