Звёздные звуки зомби

Валентин Беляков

Апокалипсис, который мы НЕ заслужили.Что в первую очередь обязан делать человек, переживший зомби-апокалипсис? Искать других выживших, чтобы выстроить новое общество? Но что, если приговор, вынесенный человечеству внеземными силами, куда милосерднее того, который оно вынесло само себе?.. Главный герой рассказа в некоторой степени «невидим» для зомби, поэтому у него есть время, чтобы разгадать их сущность. Возможно, следование инстинкту самосохранения не всегда самый разумный путь.

© Валентин Беляков, 2019

ISBN 978-5-0050-5144-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. …А ведь всё началось с летающих тарелок…

Я сидел с унылым лицом в полутёмном помещении и намазывал на очень чёрствый кусок белого хлеба очень толстый слой чёрной икры. А ведь всё началось, как в любой уважающей себя второсортной фантастике, с летающих тарелок.

Точнее, это были не совсем тарелки и даже не пиалы, а скорее огромные красивые вазы. Правда, с земли их никто не видел, потому что летали они примерно на уровне земных спутников и при этом не светились. Некоторые из них удалось заснять с тех же спутников, и кадры и видео немедленно просочились в интернет, а потом и на телевидение. Сначала все считали, что это грандиозный по масштабу розыгрыш. Этакий перформанс со скрытым смыслом, но без продолжения.

Войти в контакт ни с одним из объектов не удалось, сигналов они не подавали, сбивать их не рискнули. Конспирологи считали, что «вазы» пока просто собирают информацию. Как бы то ни было, через пару месяцев они улетели. Ещё чуть позже, к вящей радости учёных, одна крошечная вазочка всё же вошла в атмосферу, однако не долетела до поверхности земли, очевидно, сгорев дотла или просто растворившись, как оболочка таблетки в желудке.

А потом началось это.

Никто не знал, где и когда именно оно началось, да и никогда не узнает. Зато всем быстро стало понятно, что передаётся оно (опять же, по классике зомби-апокалипсисов) через укус. Несмотря на сотни фильмов, книг, сериалов и комиксов на подобную тематику, человечество оказалось не готово к такому повороту событий. Поэтому сейчас, когда основной переполох уже года полтора как закончился, я сижу при свечах и мажу, возможно, последнюю в мире не заплесневевшую булочку консервированной чёрной икрой, которой я могу объедаться до конца жизни. Но не буду. Как по мне, редкая гадость, и сейчас я ем её только потому, что она всю жизнь была дорогой и вдруг стала бесплатной.

Пожалуй, настоящие зомби оказались довольно сильно отличающимися от киношных. Я лениво перебирал в уме все факты, которые успел о них выяснить. Уже в сотый раз.

Во-первых, зомби не чувствуют боли. Совсем. Я несколько раз, не без содрогания, пробовал пырять ножом этих ребят, и это всё равно, что резать кабачок — ноль реакции. Во-вторых, они очень быстро регенерируют. В-третьих, что необычно, они избегают тёмных мест, так что обычный дом с неосвещённым подъездом — вполне подходящее убежище. Ночью они двигаются немного медленнее, и, похоже, иногда даже спят или что-то вроде того. Ещё один интересный, но бесполезный факт — зомби не едят и не пьют, поправка, я никогда не видел, как они это делают, и не слышал о таком, разве что, под дождём зомби становятся чуть более активными. Укусы людей не в счёт: я не раз видел, как они добираются до человека, и как только хоть один легонько кусает его, тут же теряют интерес и уходят.

Ах да, забыл одну мелочь. Ещё зомби меня не видят.

Точнее, они вообще не реагируют на меня, когда я прохожу мимо них в наушниках. У меня была довольно суицидальная пора (примерно три месяца спустя после катастрофы), когда я просто ходил по улицам среди толпы зомби и слушал, кажется, Radiohead, так ни один из них и глазом не повёл. С выключенными наушниками такое не прокатывало: полную неуязвимость я получал, только когда слушал и, действительно, слышал музыку. Может, они принимали меня за своего?.. Хотя, у меня же не нефритовая кожа. При заражении сначала зеленеют глаза, затем пациент медленно и тихонько худеет, бледнеет и теряет рассудок, а затем румянец вновь появляется, только не розовый, а зелёный. В принципе, мне нравится такой расклад: никакого разложения, вытекающих глаз, струпьев и прочей мерзости.

Наверное, странно слышать, как я рассуждаю обо всём этом с таким спокойствием? Вообще, я лет с четырнадцати полностью готов к зомби-апокалипсису. Нет, не езжу на внедорожнике с пулемётом, а хожу с убитым видом и выедаю всем мозг. Хех. Кроме шуток, во время заражения я думал, что умру от страха. У меня подкашивались ноги, когда кто-то на улице подозрительно спотыкался. Меня выворачивало, когда в голову приходила мысль, что неизлечимый вирус может передаваться через еду. Я не спал по несколько суток из-за кошмаров и паранойи.

Никто не успевал ставить города на карантин, первыми зомби-заразу обычно подхватывали бездомные, собирались в «стаи» и кусали остальных. Редко у кого хватало самообладания не бежать домой и не пытаться сделать вид, будто ничего не было. Видимо все были уверены: «я-то точно не стану кусать свою семью, что я, псих какой-то». Я давно жил на съёмной квартире, и когда в одно прекрасное утро увидел, что глаза моего соседа, поздно вернувшегося накануне, позеленели, просто сбежал из города, даже не заглянув к семье.

2.… — Что слушаешь? — Космос…

Я шёл по шоссе, точнее, вдоль него, так как само полотно покрывал сплошной поток брошенных машин. Те, кто поумнее, заблаговременно решили слинять подальше от большого скопления людей. Где-то сейчас эти умники… Зарядил ливень. Теперь мне было не только страшно, грустно и холодно, но ещё и мокро. Вскоре я уловил впереди какие-то звуки, а ещё время спустя различил, что это смех. Таким счастливым хохотом в таких обстоятельствах мог смеяться только сам дьявол или полный псих. Так как я всегда считал, что дьявол мужского пола, а смех был женским, я склонялся ко второму варианту. Хорошая новость: это точно не зомби, по крайней мере, пока. По телевидению, незадолго до того, как прекратились все передачи, утверждали, что зомби начинают кусаться только после стадии замолкания.

Когда я подошёл ближе, то увидел девушку в дождевике, высоких сапогах и меховых наушниках. Она кружилась так быстро, что непромокаемый плащ раздувался парусом, и иногда задорно притопывала, отчего вокруг разлетались брызги грязи. Всё ещё продолжая смеяться, она шатаясь отошла на полянку у обочины и обессилено рухнула в мокрую траву. «Интересно, что за новые симптомы» — подумал я тогда. Подойдя к девушке почти вплотную, я наклонился, чтобы заглянуть в её лицо. Вроде, вменяемое. Относительно. Интересно, как начинают разговор в таких обстоятельствах?

Конец ознакомительного фрагмента.