Хроника Колхиса

Вакели

Рассказанная отпрыском могучего Тифона и змеедевы Эхидны хроника его злоключений: преследуемый заклятым Гераклом покидает лукавец Пелопоннес и находит пристанище в изобильной Колхиде, где обустраивает семейное гнёздышко с очаровательной дракайной Пирцецхли, вступает в службу к царю колхов благородному Аэту, оказывается втянут в сплетённую критским деспотом Миносом зловредную интригу с участием подложного беглеца – беотийца Фрикса и златорунного овна, выступает в качестве искусного воеводы в череде судьбоносных сражений, и, наконец, отвращает угрозу мирному бытию приютившей его земли, хитростью приобщив к действу фессалийского царевича Ясона сотоварищи: всамделишная Аргонавтика, или подлинная история «золотого» руна. Фактура текста завлекает читателя в малоизвестный ему до сей поры мир древней Колхиды, к богам и героям колхов, к их капищам и обычаям, и, параллельно, в относительно знакомую любителям истории Эгеиду героической эпохи, в самую гущу авантюрных деяний вожделеющих достатка надменного Востока ахейских вождей. По мнению автора – всесословно и любому складу ума подходяще: простец прочтёт как фэнтезийный, столь модный нынче роман; у читателя сметливого может случиться интерес к стародавним событиям – потянется вдруг рука к хроникам да запискам учёных мужей; почитатель античной словесности позабавится, стилизации и травестии просматривая; знаток греческой истории займёт досуг угадкой рассыпанных по тексту шарад, загадок, метаграмм… При написании автор руководствовался наставлением небезызвестного мэтра, сеньора Умберто Эко: «обучать, развлекая»…

Перипетия

Метит хищник царить,

Самовластвовать зарится…

Алкей

Все критяне — лгуны.

Эпименид

Я, Колхисом называемый ныне, сын богоборца, низринутого в страшный Тартар — пещера в горах Киликийских была колыбелью страдальца, сей день же Этны громада тяжко гнетёт косматую грудь — призываю богов презреть свои склоки на время (Олимп в дом терпимости Зевс превратил не иначе) — судьбы народов зависят уже от прихоти алчных царьков. Вот: позабавился Эврисфей, гоняя прислужника по суше и морю — вся Эгеида, и стар и млад, потешаются над выходками Геракла — развеял скуку Эврисфей, а после надумал заполучить пояс презренного Ареса — на зависть Миносу, дружку своему, для похвальбы.

Геракл только-только отпрыска вероломного бога — Диомеда-фракийца угробил, привёл в Микены угнанных кобылиц (говорят — Автолик обучал Геракла приёмам единоборства, — как там с бросками и захватами у них получалось — не знаю, но воровское искусство от сына Гермеса ученик перенял в совершенстве), кобылы те, до того не знавшие ни вожжей, ни узды, да ещё вскормленные человечиной — так взрастил их прежний владелец-затейник — принялись жрать кого ни попадя, пришлось гнать их со двора на все четыре стороны, а конокраду вновь собираться в дорогу, к берегам Меотиды.

Геракл подельников отобрал тщательно: Иолай — племянник, Теламон-братоубийца и Тесей, конечно — как же без верного пса идти на грабёж?

Двинулись посуху, налегке: мимо Коринфа — колыбели ремёсел, мимо богатой Мегары, у грубиянов беотов пображничали изрядно — Геракл во хмелю в буйство впал, как обычно, еле уняли — минуя Локриду, пробрались к Фессалийской равнине: здесь, в Иолке, царь Пелий — Пелея, соглядатая, навязал ворам в попутчики (про последнего люд говорил, что в юности отнимал у жён он мужей, а в зрелые годы — у мужей заимствовал жён).

Далее лежал их путь через пашни хлеборобов македонян; обойдя Фермский залив, вышли во Фракию; берегом Понта к голубому Истру: киммерийцы, тавры, кочевники скифы чередой встречали бродяг.

Преодолев широкий Борисфен, по бескрайней степи добрались, наконец, к устью Танаиса, в страну амазонок.

Конец ознакомительного фрагмента.