Дух человечества. От расцвета до заката

Вадим Юрин, 2022

В книге кратко приводится всемирная история: происхождение человечества, условия жизни, отношения с животными, голод, эпидемии, войны, религии, техника, обустройство на Земле и прочее. При этом исторические процессы рассматриваются с точки зрения не только науки, но также философии, религий, оккультизма, теософии, спиритизма. Такой подход применён впервые, где раскрывается связь земной истории с миром иной реальности.

Люди и животные

В живом мире пять царств: вирусы, бактерии, грибы, растения, животные.

Люди среди них — шестое царство.

Вся история человечества проходит в тесном общении с животным миром. Дикие звери, домашний скот, птицы, рыбы и земноводные были людям пищей, одеждой, обувью, постелью и жилищем, изготовленных из шкур. Люди постоянно сталкивались со свирепыми хищниками, беспрестанно боролись с вредителями сельского хозяйства — грызунами, птицами, насекомыми; использовали животных как транспорт и рабочую силу, а также в сражениях с врагами и в азартных развлечениях. С появлением микроскопа человек узнал о необъятном царстве микроорганизмов, кишащих в земле, воздухе и воде, а также в теле самого человека, сопровождая всю его жизнь от рождения до смерти и, время от времени, выкашивая эпидемиями села, города и целые страны.

Грозные хищники

Много тысяч лет человек жил в плотном окружении диких животных, как тех, на которых охотился, так и свирепых хищников, которые охотились на него. Это сейчас мы не боимся диких зверей, остатки которых в лесу в страхе убегают, лишь почуяв человека. И если какой-нибудь окончательно озверелый тигр или бессовестный крокодил сожрет зазевавшегося гражданина, то шум стоит на всю округу и люди обрушивают на такого людоеда всю мощь своих технических средств.

В древние времена было иначе. В темных лесах и непролазных джунглях, в прериях, степях и горах рыскало в поисках еды множество хищных зверей, не пуганных стуком колес поездов, гулом самолетов, шумом машин и выстрелами охотничьих ружей. Волки и медведи в Европе, тигры в Азии, львы в Африке, а также леопарды, пантеры, ягуары наводили страх на сельских жителей, нападая даже днем на скот и людей, а иной людоед, отведав человеческого мяса, наводил ужас на всю округу.

Самым опасным для человека был тигр. Когда-то тигры населяли всю Азию от Черного до Японского моря. Его сила такова, что в зубах может тащить целого быка несколько километров. Он крадется как тень, лазит по деревьям и хорошо плавает. Тигр нападал на людей в джунглях, камышах, реках, на дорогах, проникал в деревни и даже города, врывался в дома. В Индии, Индокитае, Туркестане, на реке Амур, на островах Ява и Суматра, везде, где водился тигр, тысячи людей были его жертвами. Многие деревни на реке Ганг были брошены жителями в страхе перед этим могучим хищником. Даже в конце XIX — начале XX века тигры свирепствовали в Корее, иногда забегали на улицы Сеула.

Особенно мрачную известность заслужили тигры в Индии, где от тигров-людоедов ежегодно погибало в современное время до тысячи человек. В 1964 году сообщалось об уничтожении тигрицы, убившей 267 человек. Убедившись, что человек — самая легкая добыча, тигры начинают нападать все чаще и чаще, причем не ночью, а днем, так как люди днем передвигаются гораздо больше и подстеречь их в это время намного легче. Встретившись с тигром, человек понимает, сколь он смехотворно слаб и жалок по сравнению со зверем, который движется бесшумно, как тень, и может убить человека одним ударом лапы.

Мы любим плоть — и вкус её, и цвет,

И душный, смертный плоти запах…

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжелых, нежных наших лапах

Александр Блок. «Скифы».

На тигров охотились из-за их красивой шкуры и за века истребили во многих странах. Сейчас тигров берегут от истребления. В Индии иногда, чтобы не убивать, но отучить тигра-людоеда от привычки нападать на людей, делали следующее: садили на берегу реки чучело человека с удочкой (вроде рыбак) и подключали к нему ток хорошего напряжения. Тигр нападал не «рыбака», а потом, бегая по лесу, крутил своей глупой башкой, тряс лапами и рычал от обиды на людские проделки.

Другой могучий хищник — лев также тысячи лет наводил ужас на людей, нападая на скот и человека. А. Э. Брэм в книге «Жизнь животных» описывает нападение льва: «Вот село солнце… Кочующий араб загнал свое стадо в безопасную «серибу», огороженную десятифунтовой изгородью из колючих мимоз. Овцы блеянием созывают ягнят, выдоенные коровы мирно пережевывают жвачку. Целая стая собак окружает их, оберегая от хищников. Горе гиене и даже леопарду, которые вздумают подойти близко к ограде «серибы»! С яростным лаем кидаются на разбойника бдительные стражи, и хищник, после короткой борьбы, принужден удалиться. В кочевье водворяется тишина. Все засыпают. Ночной мрак все гуще и гуще опускает на землю свой покров…

Вдруг словно глухие раскаты грома раздаются вдали, заставляя вздрогнуть все живое. «Эсед (возмутитель)! Эсед! — шепчут проснувшиеся арабы, и точно, полное возмущение и смятение воцаряются в спокойном дотоле «серибе». Обезумевшие овцы, дрожа всем телом, мечутся из стороны в сторону. Козы начинают жалобно кричать. Коровы сбиваются в тесную кучу. Привязанные верблюды стараются оторвать привязь. Храбрые собаки с визгом прячутся под защиту своего хозяина. Сам владелец в ужасе дрожит, не смея выйти из шатра со своим жалким копьем.

А громовой рев приближается все ближе и ближе. Вот уже у самой ограды раздаются его оглушительные раскаты. Ещё минута, и грозный «сабаа» — истребитель стад, одним прыжком перелетает изгородь. Его глаза горят в ночной темноте зловещим светом, хвост яростно бьет воздух, могучие когти взрывают землю. Со свирепым наслаждением смотрит чудовище на окаменевших животных, выбирая жертву… скачок — и молодой бык с разорванной шеей грузно падает на землю; могучие челюсти схватывают добычу и закидывают на спину; ещё гигантский прыжок — и лев переносится с жертвой за ограду «серибы», где и скрывается во мраке ночи. Оставшиеся в живых обитатели кочевья мало-помалу оправляются от ужаса…

В некоторых местах Судана суданец — магометанин покупает за порядочные деньги у духовенства «геджаб», то есть лоскуток бумаги, исписанный изречениями из Корана, и вешает на ограду своей «серибы». Лев — животное справедливое, любимое Богом, уверен бедняк, он слушает слова пророка и не тронет «серибы», защищенной «геджабом»… Может быть, так бы и было, если бы «царь зверей» был грамотен», — пишет Брэм.

Громадный вред, наносимый львами населению Африки, главное богатство которого составляют стада, является причиной, почему и арабы, и негры, и европейские поселенцы Черного материка старались истреблять этих животных всеми возможными средствами.

Не менее опасны и другие хищники из семейства кошачьих, — леопарды и пантеры, особенно, когда они, отведав человеческого мяса, становятся людоедом. Леопард из Рудрапряга (Северная Индия) восемь лет подряд терроризировал население на площади 500 кв. километров. Он убил 125 человек. Он был неуловим и беспощаден. Иные верили, что это злой дух в образе леопарда. Он был знаменитым, о нем писали газеты всего мира. На него ставили капканы и самострелы, его травили мышьяком и цианидами, стреляли из ружей. Но он обходил самострелы, вырывался из капканов, носил в себе куски свинца как талисманы, а яды лишь улучшали его аппетит. Вначале он подстерегал ночных пешеходов на лесных дорогах, а затем стал врываться и в жилища. Сила и ловкость этого зверя были таковы, что ему удалось незаметно унести из комнаты одного из двух собеседников — при этом влезть в окно и не уронить вазу в его проеме. Он с жертвой весом 70 кг в пасти прыгнул с четырехметровой скалы и не выронил того, кого нёс. Он убил человека и перетащил его тело через тела 50 спящих вповалку людей, никого не разбудив при этом.

В Европе постоянно досажали людям волки. Они нападали на пасущийся скот, залезали в овчарни, разгребали соломенные крыши и, забравшись в хлев, резали всех животных. Волки забегали в деревни, воровали собак и заглядывали по ночам в окна, пугая людей. Поселившись поблизости, волки иногда доводили крестьян до разорения. Особенно опасны были волки зимой, когда они собирались в стаи и убивали всех на своем пути.

Кроме того, волки уничтожали в округе диких зверей, лишая человека охоты и законной добычи. Французский натуралист Бюффон так охарактеризовал волка: «Мерзкий лик, дикий вид, устрашающий голос, невыносимый запах, коварный нрав». Люди издревле убивали волков, устраивали на них облавы с собаками, уничтожали любыми способами и в некоторых странах извели полностью. В Германии последнему волку даже памятник поставили.

Но не только на суше, в лесах, степях и горах подстерегали человека хищные звери. В реках и озерах на человека нападали другие хищные животные и опасные существа. Самым страшным из них был крокодил.

Наибольшую опасность представляет хорошо известный нильский крокодил и главным образом из-за традиционного безразличия к нему со стороны женщин, стирающих белье в реках и озерах Восточной Африки. Мало того, что они стирают под алчущим взглядом плавающих вокруг крокодилов, они ещё придерживаются старинного способа стирки: заходят в воду и, повернувшись лицом к берегу, трут белье о прибрежные камни. Было бы непростительно крокодилам упускать такую возможность, и обычно они её не упускают. В 2005 году в озере Виктория, в Уганде был пойман пятиметровый крокодил, который по утверждению местных жителей съел за двадцать лет 83 человека. Он утаскивал детей, приходивших к берегу набрать воды, опрокидывал рыбачьи лодки и поедал рыбаков, даже забирался в деревянные суда и там нападал на людей.

Кусали людей ядовитые животные — змеи, пауки, скорпионы, ящерицы, жабы, насекомые. Наибольшую опасность представляла королевская кобра, от укуса которой только в Индии ежегодно гибнет до 10 тысяч человек.

Таким образом, вся история человечества проходила в окружении опасных животных и свирепых хищников. Они бегали по земле, лазили по деревьям, таились в джунглях и лесах, в прериях и степях, в горах и песках, болотах и камышах; плавали в воде, обитали в глубине рек и озер. Всюду человека подстерегала опасность, и остается удивляться как человек каменного века, живя в пещерах, норах и на деревьях, не имеющий никаких природных средств защиты вроде клыков и когтей, рогов и копыт, не умеющий быстро, как звери, бегать, как рыбы плавать, выжил в таком опасном окружении и размножился по всей планете.

Рабочие животные

Собаки

Ещё в каменном веке, примерно 8 тысяч лет назад, приручил и одомашнил человек волка, и постепенно, с веками благотворного для обоих сотрудничества, превратился волк в собаку. Человек и собака вместе успешно охотились на диких зверей, вместе добывали себе еду, вместе спали, и собака охраняла сон человека. Люди того далекого времени были сильные, свирепые и своей яростью не уступали волко-собаке. Десятки людей племени, вооруженные каменными топорами, копьями и пращами вместе с собаками уже представляли грозную силу и могли нападать на крупных и опасных зверей, а также обороняться от свирепых хищников. И поныне люди охотятся с собаками, где они незаменимые помощники.

С появлением домашнего скота и земледелия собаки стали охранять стада и посевы от набегов диких зверей, защищая имущество человека. За это их крепко не любят тигры, львы, леопарды и волки, они при случае жестоко расправляются с собаками.

Издревле собак использовали и на войне. В Малой Азии у хеттов и в Ассирии были специально выращены сильные догообразные собаки, которые одетые в железный панцирь с шипами, участвовали в сражениях. У Александра Македонского и Ганнибала имелись воинские подразделения собак. Парфяне использовали страшных псов-убийц. Каждый такой пес мог справиться с вооруженным пехотинцем или всадником, несколько — с боевым слоном. В Индии собаки шли в бой с горящими факелами, укрепленными на спине. В XII–XIII веках английские короли широко использовали собак в борьбе с шотландцами; граф Эссекс, отправляясь на борьбу с ирландцами, взял собачье «войско» из 800 собак. Собаки помогали испанцам покорять коренных жителей Америки, а затем помогали плантаторам отыскивать беглых негров-рабов.

Во время второй мировой войны русские использовали собак против немецких танков. Их голодными приучали бросаться под танк, куда ложили еду, а затем на фронте прикрепляли к телу взрывчатку и торчащий стержень взрывателя на спине. Голодная собака бросалась под наступающий немецкий танк, полагая, что там припасли кусок мяса, и, взрывая танк, сама разлеталась в клочья. Из донесения командующего 30-й армии генерал-лейтенант Лелюшенко от 14 марта 1942 года узнаем, что: «В период разгрома немцев под Москвой пущенные в атаку танки противника были обращены в бегство собаками истребительного отряда. Противник боится противотанковых собак и специально за ними охотится».

Человек, сотрудничая с собакой, обеспечил ей жизнь собачью, посадив на железную цепь, шил из кожи собак теплые унты, шапки и спальные мешки, потрошил её в научных исследованиях, а в голодное время съедал без остатка, и таким образом собака спасала жизнь человека.

Сейчас собак используют для охраны имущества и заключенных, для поисков преступников, полезных ископаемых, самолетов, потерпевших аварию, людей, погребенных снежной лавиной; для обнаружения наркотиков, взрывчатых веществ и утечки в газопроводах; для спасения людей во время пожаров и тонущих в воде. Но основную роль помощника человека в борьбе за выживание они утратили. Собаки летали в космос на спутниках прежде человека. Многие содержат собак из любви к животным, для утешения и забавы, а на улицах городов бегают за самкой стаи бездомных кобелей и бессовестно сношаются где попало, попирая воспитательную мораль человека.

Лошади

Более десяти тысяч лет назад человек приручил дикую лошадь, и на протяжении всего этого времени она служила ему и кормилицей, и транспортом, и помощником в сражении с врагами. Человек соединил свою хищную природу и свой разум с силой и скоростью этого могучего животного, что немало способствовало его процветанию и размножению.

В Азии и Европе кочевые племена разводили огромные табуны лошадей. Все богатство вождя и племени было в лошадях. Богатые скотоводы кочевых народов владели стадами, в которых насчитывалось до 10 тысяч лошадей. Они их доили и пили кумыс, ели в вареном, жареном и сыром виде; из шкур делали одежду, обувь и жилища — юрты, хвосты привязывали к копьям и пикам для украшения, а сухой лошадиный помет жгли в кострах для согревания.

Человек оседлал лошадь, то есть надел на неё седло, чтобы удобнее было ездить, к седлу привязал стремена, чтобы упираться ногами, а на морду надел узду и засунул ей в рот железное удило, чтобы управлять, раздирая губы. Так и ездил на лошади тысячи лет, нахлестывая ее кнутом и всаживая в бока острые шпоры, чтобы быстрей бежала. И стал человек на лошади как единое целое, как один зверь, который с гиканьем несется по полю, потрясая копьем и метая стрелы. Очень впечатляет!

Когда конквистадоры в XVI веке появились в Америке, то индейцы были в ужасе от такого соединенного вида человеко-зверя, поскольку лошадей они никогда не видели. Но быстро поняли преимущество и стали воровать лошадей у бледнолицых, разводить их, а одичавшие лошади превратились в мустангов и стали носиться табунами по бескрайним прериям Америки.

Совершенствуя дальше свои взаимоотношения с лошадью, человек надел ей на шею хомут и оглоблями прикрепил к хомуту тележку с колесами, а зимой — сани и стала лошадь возить кареты с людьми, телегу и сани с поклажей, и стал человек все силы на земле измерять в лошадиных силах. Так, если автомобиль мощностью в 100 лошадиных сил, то это, стало быть, приравнивается к 100 лошадям, что, конечно, очень глупо, но зато почетно для лошади.

Незаменимой лошадь стала для войн и сражений между людьми. В Азии для этого выращивали сухих, высоких и стройных лошадей, славящихся своей скоростью бега, а в Европе рыцари вывели себе породы мощных лошадей, одели их, как и себя, в железную броню и превратились в живой, сокрушительный танк. И начались сражения сотен тысяч людей и лошадей, от топота которых содрогалось земля. Таким образом, человек вовлек лошадь в собственные войны, они возили и орудия, снаряжение и питание для солдат и вообще стали незаменимыми в делах человечества, вплоть до сексуальных домогательств мужчин.

Тысячи лет лошади тянули деревянную соху и железный плуг, вспахивая землю для прокормления людей, а в последнее время участвовали также и в техническом оснащении человечества. Первые железные дороги в Англии, Германии, Франции были конными. Вагон на рельсах вначале тянул не паровоз, а лошади. Даже «царская» железная дорога между Петербургом и Царским Селом, открытая в 1836 году, в течение полутора лет использовала лошадей, а паровики, то есть паровозы цеплялись только по праздникам. Внутри городов трамвай долго ещё таскали лошади, так называемая знаменитая «конка». Использовали лошадей и под землей, в шахтах, где они возили вагонетки с рудой и углем, а также как двигатель для подъема воды из глубоких колодцев.

Человек любил лошадь, он её кормил овсом, чистил, мыл, украшал гриву лентами, подбивал ей копыта железными подковами, чтобы не стерла ноги; лечил, когда заболеет, и заботливо накрывал попоной, чтобы не простыла, когда вспотеет. Человек обращался с лошадью как с лучшим другом и помощником, ну, а когда она заупрямится, лупил её кнутом, палкой или оглоблей, те есть, воспитывал, чтобы знала кто все-таки хозяин. Так веками, душа в душу сосуществовали люди и лошади, пока не появились бездушные машины и вонючие трактора. В 1913 году на планете было около 100 млн. лошадей, сейчас их используют, в основном, для спорта.

Верблюды

Издревле человек приручил, одомашнил и использует верблюдов. В Египте найдена небольшая скульптура вьюченного верблюда, которой более 5 тысяч лет. И сегодня в мире живет около 15 млн. «кораблей пустыни». Верблюды неприхотливы и довольствуются растительностью, которая несъедобна для других животных: они охотно жуют побеги, утыканные шипами, которые, если на них наступить, свободно проткнут подошву сапога. В верблюжьем желудке не перевариваются разве только гвозди. «Корабль пустыни» может прожить без воды 45 дней. Стопы их ног защищены мозолистыми подушками, они предохраняют ноги от ожогов на раскаленной солнцем почве и от травм об острые камни. Благодаря всем этим качествам верблюды были веками незаменимы людям, живших в жарких, пустынных местах Азии и Северной Африки.

Человек оседлал верблюдов и до сих пор ездит на них, использует для перевозки грузов, так как верблюд может нести половину собственного веса, а самые сильные — столько же, сколько весят сами — 700 кг. Их доили и ели, а шерсть и кожа шла на различные изделия. Таким образом, для некоторых народов Азии и Африки верблюды тысячи лет были кормильцами и благодетелями, без которых эти народы навряд ли смогли бы выжить.

Использовали верблюдов и в сражениях. За войском персидского царя Кира следовал караван верблюдов, груженных водой и хлебом. Перед сражением с войсками лидийского царя Креза Кир приказал освободить верблюдов, посадить на них всадников с оружием и пустить впереди пешего войска, зная, что у лидийцев сильная конница, а лошади боятся верблюдов и не выносят их запаха. Так и вышло. Лишь только верблюды с фырканьем приблизились к лидийской коннице, лошади, завидя их и, почуяв невыносимый запах, повернули назад, не подчиняясь всадникам, и смешали ряды лидийского войска, чем немало способствовали победе Кира.

Пишут, что Александр Македонский, встретив индийское войско на слонах, приказал привязать к хвостам верблюдов пучки соломы, поджечь их и пустить на слонов. Верблюды с пылающими хвостами с ревом бросились бежать в сторону слонов. А слоны, завидя такое горящее страшилище, бросились назад, смяли индийское войско, обеспечив Александру победу в сражении.

Во время второй мировой войны 350 верблюдов мобилизовали в Красную Армию в период боев под Сталинградом. Они тягали пушки и различный фронтовой груз. Большинство из них погибли, обеспечивая победу, а верблюд Яшка дошел до Берлина.

Так тысячи лет служили и продолжают служить человеку верблюды, во всех его домашних, хищных и коварных делах.

Слоны

В Индии ещё шесть тысяч лет назад слонов отлавливали, обучали, ломая их волю, и заставляли работать на людей. Они до сих пор широко используются в странах Индокитая. Слон экономичнее трактора, в особенности на лесоповале, там, где деревья вырубают не все подряд, а выборочно. Они выносят бревна, толкают их лбом, тащат волоком сквозь джунгли до ближайшей дороги. Бирманский журнал «Форвард» назвал слона «универсальной машиной, заменяющей тягач и бульдозер, автопогрузчик и укладчик».

Слоны издревле использовались на войне как живые танки. Первыми начали использовать слонов в боевых целях в Индии, затем финикийцы в Северной Африке. Участвовали они в карфагенской армии Ганнибала. У Александра Македонского «служили» 200 слонов, доставшихся в битвах с индусами. Чтобы слоны не боялись людей и огня, им перед боем давали пиво или вино. Иногда против слонов использовали свиней, визга которых они боятся. Свиней в это время кололи или жгли, чтобы они громче верещали. В последний раз слонов «призывали» в армию в Бирме во время второй мировой войны для перевозки военных грузов.

Человек одомашнил для еды и других своих нужд много животных: дикого тура, что превратились в коров и быков, овец, коз и свиней, кур и гусей, буйволов в Африке и Азии, оленей на Севере, лам в Южной Америке, яков в Тибете.

Дикую кошку человек одомашнил и использовал для борьбы с мышами и крысами, которые воровали у него еду. В 1943 году, когда в блокаде Ленинграда появилась брешь, в город срочно направили не только оружие и продовольствие, но и четыре вагона голодных, тощих кошек, чтобы ловить мышей на складах.

Заставляли работать и обезьян. Их привязывали веревкой и посылали на деревья собирать кокосовые орехи. Кормили соленой пищей и тогда обезьяны быстро находили воду для людей, роя землю там, где есть вода. Использовали для сбора чая в труднодоступных горных местах, для пастьбы коз и даже в качестве нянек детей.

Тысячи лет покорно служили животные человеку. Они охотились для него, добывая еду, защищали, пахали землю, возили всадников и грузы, а также участвовали в жестоких сражениях людей. Люди их доили, ели, а из шкур, рогов, жил и шерсти делали себе различные вещи. Животные сыграли значительную роль в становлении и развитии человечества на Земле.

Приручая диких животных, человек, прежде всего, ломал их волю, жестоко бил, морил голодом, а после кормил, всеми способами показывал, что он хозяин их жизни и судьбы. Животные сопротивлялись, но что значит их сопротивление перед хитростью, настойчивостью и волей человека. В конце концов, животные подчинялись человеку и становились его рабами, человек для них стал хозяином и богом.

Приведем извлечение из рассказа замечательного писателя Н. С. Лескова «Очарованный странник», как объезжают лошадей.

— Я конэсер.

Что-о-о тако-о-е?

Я конэсер-с, конэсер-с, или, как простанароднее выразить, я в лошадях знаток и при ремонтерах состоял для их руководствования.

Вот как!

Да-с, не одну тысячу коней отобрал и отъездил. Таких зверей отучал, каковые, например, бывают, что встает на дыбы да со всего духу навзничь бросается и сейчас седоку седельною лукою может грудь проломить, а со мной этого ни одна не могла.

Как же вы таких усмиряли?

Я… я очень просто, потому что я к этому от природы своей особенное дарование получил. Я, как вскочу, сейчас, бывало, не дам лошади опомниться, левою рукою её со всей силы за ухо да в сторону, а правою кулаком между ушей по башке, да зубами страшно на неё заскриплю, так у неё, у иной, даже инда мозг изо лба в ноздрях вместе с кровью покажется, — она и усмиреет.

Ну, а потом? Потом сойдешь, оглядишь, дашь ей в глаза себе налюбоваться, чтобы в памяти у неё хорошее воображение осталось, да потом сядешь опять и поедешь.

И лошадь после этого смирно идет?

Смирно пойдет, потому лошадь умна, она чувствует, какой человек с ней обращается и каких он насчет её мыслей. Меня, например, лошадь в этом рассуждении всякая любила и чувствовала. В Москве, в манеже, один конь был, совсем у всех наездников от рук отбился и изучил, профан, такую манеру, чтобы за колени седока есть. Просто, как черт, схватит зубищами, так всю коленную чашку и выщелушит. От него много людей погибло. Тогда в Москву англичанин Рарей приезжал, — «бешеный усмиритель» он назывался, — так она, эта подлая лошадь, даже и его чуть не съела, а в позор она его все-таки привела; но он тем от неё только и уцелел, что, говорят, стальной наколенник имел, так что она его хотя и ела за ногу, но не могла прокусить и сбросила; а то бы ему смерть; а я её направил как должно.

Расскажите, пожалуйста, как же вы это сделали?

С божиею помощию-с, потому что, повторяю вам, я к этому дар имею. Мистер Рарей этот, что называется «бешеный укротитель», и прочие, которые за этого коня брались, все искусство противу его злобности в поводах держали, чтобы не допустить ему ни на ту, ни на другую сторону башкой мотнуть; а я совсем противное тому средство изобрел; я, как только англичанин Рарей от этой лошади отказался, говорю: «Ничего, — говорю, — это самое пустое, потому что этот конь ничего больше, как бесом одержим. Англичанин этого не может постичь, а я постигну и помогу». Начальство согласилось. Тогда я говорю: «Выведите его за Дрогомиловскую заставу!» Вывели. Хорошо-с; свели мы его в поводьях в лощину к Филям, где летом господа на дачах живут. Я вижу: тут место просторное и удобное, и давай действовать.

Сел на него, на этого людоеда, без рубахи, босой, в одних шароварах, да в картузе. В руках же у меня не было никакого особого инструмента, как опричь в одной — крепкая татарская нагайка со свинцовым головком, а в другой — простой муравный горшок с жидким тестом. Ну-с, уселся я, а четверо человек тому коню морду поводьями в разные стороны тащат, чтобы он на которого-нибудь из них зубом не кинулся.

А он, бес, видя, что на него ополчаемся, и ржет, и визжит, и потеет, и весь от злости трусится, сожрать меня хочет. Я это вижу и велю конюхам: «Тащите, — говорю, — скорее с него, мерзавца, узду долой». Те ушам не верят, что я им такое даю приказание, и глаза выпучили. Я говорю: «Что же вы стоите! Или не слышите? «Снимай!» Они было ещё слово; но тут уже и я совсем рассвирепел, да как заскриплю зубами — они сейчас в одно мгновение узду сдернули. Да сами кто куда видит бросились бежать, а я ему в ту же минуту сейчас первое, чего он не ожидал, трах горшок об лоб: горшок разбил, а тесто ему и потекло и в глаза, и в ноздри. Он испужался, думает: «Что это такое?» а я скорее схватил с головы картуз в левую руку и прямо им коню ещё больше на глаза теста натираю, а нагайкой его по боку щелк… Он вперед, а я его картузам по глазам тру, чтобы ему совсем зрение в глазах замутить, а нагайкой ещё по другому боку…

Да и пошел, да и пошел его парить. Не даю ему ни продохнуть, ни проглянуть. Все ему своим картузом по морде тесто размазываю, слеплю, зубным скрежетом в трепет привожу, пугаю, а по бокам с обеих сторон нагайкой деру, чтобы понимал, что это не шутка… Он это понял и не стал на одном месте упорствовать, а ударился меня носить. Носил он меня, сердечный, носил, а я его порол да порол, так что чем усерднее он носится, тем и я для него еще ревностнее плетью стараюсь, и наконец оба мы от этой работы стали уставать: у меня плечо ломит и рука не поднимается, да и он, смотрю, уже перестал коситься и язык изо рта вон посунул. Ну, тут я вижу, что он пардону просит, поскорее с него сошел, протер ему глаза, взял за вихор и говорю: «Стой, собачье мясо, песья снедь!» — да как дерну его книзу — он на колени передо мною и пал, и с той поры такой скромник сделался, что лучше требовать не надо: и садиться давался, и ездил, но только скоро издох.

Издох, однако?

Издох-с; гордая очень тварь был, поведением смирился, но характера своего, видно, не мог преодолеть».

Так же и быков, буйволов приучают тянуть плуг и возить тяжести. Так же и диких слонов приучают к работе, связывая и моря голодом, пока не сломится. Быку пробивают носовой хрящ и вставляют туда железное кольцо, к которому привязывают веревку и он покорно идет, когда его больно тянут за нос. Верблюду для этих целей пробивают щеку, а слоном управляют по ушам — самому больному месту, поскольку вместо носа у него хобот. Так слабый, но хитроумный человек голодом и побоями покоряет сильных животных, ломает их волю и заставляет работать на себя до последнего издыхания.

То же самое и другие домашние животные на убой и издыхающие в тяжелой работе. Они лишены человеком испытаний и радостей вольной жизни, и тем самым — своего духовного предназначения. Как писал Сергей Есенин о корове:

Дряхлая, выпали зубы,

Свиток годов на рогах.

Бил её выгонщик грубый

На перегонных полях

Сердце неласково к шуму,

Мыши скребут в уголке.

Думает грустную думу

О белоногом телке.

Не дали матери сына,

Первая радость не впрок.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее,

С той же сыновьей судьбой,

Свяжут ей петлю на шее

И поведут на убой.

Жалобно, грустно и тоще

В землю вопьются рога…

Снится ей белая роща

И травяные луга.

Человек, как истинный царь природы, все живое рассматривает лишь с точки зрения своих потребностей и заботится о животных для своего существования и удовольствия. Любить — тоже потребность человека, которую он иногда удовлетворяет через любовь к своим домашним животным. Наверно, правильно утверждают некоторые мыслители, что человек, свершив огромный скачек в своем развитии, затормозил развитие в животном мире.

Нескончаемая война с насекомыми

Нарастающая подобно морскому приливу масса насекомых каждый день атакует человеческие цивилизации.

Р. Шовен.

Необъятный и удивительный мир насекомых обитает на Земле с древних пор появления жизни на ней. Примерно 350 млн. лет назад, когда первые земноводные покинули воду и вышли на сушу, насекомые уже обосновались там и долгое время были единственными обитателями воздушного пространства до появления птиц. Неисчислимое их количество порхает среди трав и деревьев, бегает, прыгает, ползает, копошится на земле в лесах, степях, горах, пустынях и подземных пещерах. Они летают в воздухе, забираясь на высоту до пяти километров, носятся по воде, обитают в лужах, озерах, прудах, реках и морях. Насекомые живут за Полярным кругом, в суровой Антарктиде, на поверхности океана, а также в Гималаях, на высоте 6 километров среди скал и вечного льда. Число их несметно, только на одном гектаре плодородной почвы обитает около восьми миллионов насекомых, многие из них микроскопических размеров. Земля — планета насекомых!

Насекомые всегда сопровождали человека. Они жили в его доме, портили продукты, одежду и строения, нападали на людей и скот, кусали их, пили кровь, пожирали урожай и разносили болезни. Тысячи лет человек безуспешно пытался бороться с ними, не подозревая с какими приспособленными существами он ведет борьбу: они плодятся с неимоверной скоростью и на место тысячи убитых встают сотни тысяч других.

Всю жизнь донимали людей летающие кровососы — комары, москиты, оводы, слепни и мухи. Они, вовсе не отличая людей от скотины, жалили, кусали, пили кровь человека, невзирая на его божественную сущность. Мне рассказывали в Красноярске, что на строительстве плотины ГЭС тучи комаров иногда затмевали солнце, и люди вынуждены были приостанавливать работы. Зато рыба в реке была такая жирная, что её жарили без масла. После строительства плотины и затопления низменности, где размножались комары, их осталось ничтожное количества, во всяком случае, нас в лесу они не кусали.

В сибирской тайге комары и мошки иногда насмерть заедали медведя. Они забивались ему в глаза, нос, рот, медведь когтями раздирал себе морду в кровь, ревел от ярости и бессилия и издыхал могучий зверь от алчности миллионов кровососов. В тундре, на севере коренное население угоняло летом стада оленей к морю, где ветер спасал их от полчищ мошкары.

«Однако наши комары ничтожны по сравнению с южноамериканскими москитами, которые отравляют жизнь всем местным жителям — пишет А. Э. Брэм. — известны случаи, когда жители покидали свой город вследствие беспрестанных мучений, испытываемые ими от москитов и переселялись в другое место. В 1813 году в одном округе Венгрии от москитов падали целыми массами рогатый скот и свиньи. Они заползали в нос, уши, рот и доводили их до бешенства так, что через несколько часов животные умирали».

Кроме того, комары разносят ещё малярию, сонную болезнь и тропическую лихорадку. Комар во многом способствовал гибели людей во время испано-американской войны; он вынудил французов отдать американцам Панамский канал (говорят, за каждую шпалу, уложенную на Панамской железной дороге, французы теряли по одному человеку, умирающему от желтой лихорадки). Между прочим, комар-самец никогда не сосет кровь, а пьет лишь сладкий нектар, да сок растений. Кровь сосет комариха, чтобы расплодить своих комарят до 300 штук за один присест.

Слепни (большие мухи) кусают очень больно, от них страдают люди, домашний скот, дикие животные, грызуны, птицы и крупные ящерицы. Самка за один раз выпивает столько крови, сколько 70 комаров, затем она откладывает яйца и снова ищет, где бы напиться крови.

Оводы мельче слепней, они кровь не пьют, а откладывают яйца под кожу, что ещё хуже. Лошади и коровы, задрав хвосты, удирают от них, взбрыкивая и мотая головой, а человек не взбрыкивает, он отмахивается и матерится.

Мухи не только донимают, портят и гадят, но там где разводят скот, кусают и людей. Муха цеце в Центральной Африке считается страшным врагом местных жителей. Она отличается назойливостью и не отстает от человека или животного, к которому привязалась. Эта муха легко прокусывает кожу, пьет кровь, в этом месте появляется опухоль, и набухают подъязычные железы.

Веками донимали человека вши, клопы и блохи. Блохи хорошо прыгают и больно кусают, невзирая на лица, а вывести их трудно. Блохи — кровопийцы, но это ещё полбеды. Куда хуже, что они — разносчики чумы, распространявшейся мышами, крысами и другими грызунами. Собачьи блохи охотно перебираются на человека, а кошачьи — только с голодухи. В нарядах великосветских дам в Европе присутствовали изящные коробочки на цепочке с дыркой в ней, куда ложилась капля меда, и когда блоха залезала в эту «блохоловку», вылезти оттуда она уже не могла. Учитывая их способности, люди устраивали блошиные цирки, где блохи таскали миниатюрные тележки, пушки и прочее на потеху зрителям.

Постельные клопы весь день с нетерпением ждут человека, когда он приедет, ляжет и забудется сном от трудов праведных. Тогда их время. Те, которые в кровати, сразу бегут вкушать крови, а те, которые под обоями, лезут на потолок и, учуяв запах человека, летят прямо на него как на парашюте. Напьется клоп крови — станет толстым и красным, а человек их давит спросонья и оттого вся простынь в крови. Да притом они ещё воняют противно.

Великая напасть — вши у человека, которые живут прямо на нем — в одежде, в волосах на голове и других местах, покрытых волосами. Во время народных бедствий, войн и революций вши прямо-таки заедали людей, скученных в окопах и лагерях. Люди их давили, стригли волосы, кипятили, парили и прожаривали одежду, боролись всеми возможными способами, но окончательно победить не могли.

Но, бывало, и люди вшей использовали. «Около ста лет тому назад при помощи этого насекомого у шведов в Граденбурге проходили выборы бургомистра, — пишет П. И. Мариковский. Претенденты на эту должность садились вокруг стола и клали на него бороды. Посередине стола помещалась вошь. Бургомистром избирался тот, на чью бороду она заползала».

Тараканы — постоянные спутники человека и, кажется, будто они жили рядом с человеком всегда. В России они известны несколько столетий. Четыреста лет назад некий Теннер, живший в Москве при посольстве Королевства Польского, писал, что в России есть ужасное животное «по названию каракан, который не тревожит хозяев, но живьем заедает гостей». Этот нахлебник был таинственным и непонятным, его окружали легенды и поверья. В деревнях тараканов обычно вымораживали, то есть в сильные морозы оставляли дом на 2–3 дня, тогда все тараканы погибали, так как они не выдерживают холода ниже 5 градусов.

В мире существует 2500 видов тараканов. Они были на земле, когда не было ещё ни птиц, ни зверей и хозяйничали по всей планете. В тропической зоне есть ярко-оранжевые тараканы, белые с черными пятнами, есть слепые тараканы, живущие в пещерах и даже в муравейниках. Самые крупные тараканы в мире живут в Колумбии и достигают в длину 97 мм, а в ширину — 45 мм. Люди делали из тараканов настойки и порошки от разных болезней — водянки, плеврита, язвы желудка, воспаления легких, устраивали соревнования — тараканьи бега, а в голодные годы жарили и ели. Хоть какая-то польза от этих нахлебников.

Нападают на человека и другие любители теплой крови — клещи. Они обычно сидят на кончиках травинок и мигом прицепляются к проходящим зверям и людям. Клещ сосет кровь около суток, набухая и увеличиваясь в объеме примерно в 200 раз до размера крупной горошины. Клещ очень терпелив, он может сидеть и ждать жертву годами, иные в опытах голодали 7 лет! Поэтому и напивается крови с запасом. Но самое страшное — клещи, зараженные вирусом энцефалита. Человек, укушенный таким клещом, две недели не знает ничего о болезни, а затем вирусы, размножившись, вызывают паралич, а иногда и смерть.

Раньше такой напасти в России не было, энцефалит пришел с Востока. Как пишет Ф. Зигель в книге «Виновато Солнце»: «Неисчислимые полчища обезумевших белок (в 1956 г. при очень высокой солнечной активности) двинулись на север, где их ждали холод, голод и смерть. Они переплывали разлившийся Амур, преодолевали высокие горы и даже пытались пересечь вплавь Татарский пролив! Лапки у белок кровоточили, шерсть была стерта, но они шли и шли в одном направлении, не обращая никакого внимания на людей и препятствия. Через некоторые селения проходило до 300 белок в час, а двигались они примерно со скоростью 30 км в сутки. И каждая белка несла на себе сотни клещей, зараженных вирусом энцефалита. На следующий, 1957 год в Приморье вспыхнула эпидемия энцефалита, — напившись на белках, клещи набросились на людей…».

С тех пор энцефалитный клещ прошел всю Сибирь и добрался до Урала — границы Европы и Азии. Здесь он встретился с колорадским жуком, который недавно пришел из Европы, и, обменявшись информацией о пользе вреда, жук двинулся в Азию, а клещ — покорять Европу.

Саранча. Несметная стая саранчи, затмевающая Солнце, со зловещим треском — шелестом миллиардов крыльев казалась единым всепожирающим драконом, наводящим ужас своим появлением. Английский натуралист Карутерс, наблюдая перелет саранчи с берегов Северной Африки в Аравию, которая летела над ним целый день, вычислил её массу в 42 миллиона тонн!

Как свидетельствуют очевидцы: «Коричневато-серая лупоглазая саранча летела и летела с юга, из пустынь Ирана и Афганистана. Когда раскаленное солнце поднималось над полями и садами Туркестана, в тихом воздухе слышался шелест, бумажное шуршание мерцающих крыльев миллиардов насекомых. Холмы предгорий Копетдага, оазисы и такыры, как бы заволакивало странным желтоватым клубящимся туманом. К вечеру бесчисленные стаи саранчи опускались на землю, облепляя деревья и кустарники, гроздями повисая на стеблях растений, пригибая их к долу. И там, где сели стаи, зловещий хруст оповещал о гибели урожая. Поля окапывали канавами, преграждая путь ползущим насекомым, и сжигали их там, поливая керосином. С деревьев саранчу стряхивали, и давили, чем придется. Опрыскивали посевы ядохимикатами. И днем и ночью шел бой».

Пытаясь напугать приближающуюся стаю, все население выходило с барабанами, палками, трещотками, пустыми сосудами производя шум и крики, чтобы не приземлялась на их поля. Под треск саранчовых крыльев, под хруст уничтожаемого урожая молились люди, воздевая руки к небу, не смея взглянуть на поля, превращаемые в пустыню, после чего наступал страшный голод.

Все больше и больше, распахивая земли и засевая их себе на еду, человек также привлекал насекомых, которые питаются этими растениями. Насекомые с радостью поселялись на этих замечательных полях, садах, огородах и размножались там в невероятных масштабах, нередко оставляя человека без урожая и ставя его под угрозу голода. Люди видели в этом божественную кару за свои грехи. Они молились, заклинали насекомых, приносили жертвы богам, священники окропляли поля и проклинали насекомых.

Известны случаи, когда насекомых даже отлучали от церкви. Но иногда, прежде чем применять такое мощное средство, как церковную анафему, обращались в суд для вынесения справедливого решения. Знаменитый процесс над личинками майских жуков проходил в 1479 году в Швейцарии. Благодаря изворотливости защитника жуков процесс тянулся два года, а когда суд все-таки приговорил насекомых к изгнанию, и обвинители обратились к епископу Лозаннскому с просьбой предать насекомых анафеме, то защитник жуков заявил, что крайне неуместно изрекать анафему насекомым, сопровождавшим Ноя на его ковчеге. Долго потом выяснялось, были ли майские жуки на Ноевом ковчеге.

Ещё более знаменитый процесс состоялся в XVI веке, когда виноградники Сан-Жульена в Альпах подвергались разрушительному нашествию насекомых. Первый раз в 1545 году жители округа ограничились молитвами и религиозными процессами. Бедствия прекратились. Но через 40 лет виноградники снова подверглись нападению. Тогда крестьяне подали в суд. Суд приговорил насекомых к выселению. Но вот куда?

По настоянию защитника была создана комиссия, которая выбрала участок для переселения, и по которому жителям разрешалось ходить ограничено. Но адвокат выдвинул новое возражение: началась война и солдаты должны пройти по этому участку. Судьи приняли этот аргумент и отложили решение до окончания войны. А когда война закончилась, защитник заявил, что участок настолько поврежден, что насекомые не могут на нем жить. Чем закончилась эта история, неизвестно.

Зато известно, чем кончился суд над термитами, состоявшийся в начале XVIII века в Бразилии. Термиты напали на монастырь святого Антония и не только грабили монашеские кладовые, но и вообще угрожали разрушить все здание. Монахи пожаловались епископу, тот назначили адвоката, который должен был выступать на суде от имени насекомых. Адвокат горячо защищал насекомых, а самих монахов, построивших монастырь на земле, испокон веков принадлежавшей термитам, назвал захватчиками. Но суд все-таки приговорил насекомых к выселению из монастыря. Приговор был зачитан перед жилищем термитов в январе 1713 года, и «они устремились десятками тысяч вперед и замаршировали колоннами на отведенное им место», писал один из свидетелей.

Сейчас плотность населения иная, чем 100 лет назад, и масштабы сельского хозяйства тоже иные. Восемь миллиардов людей хотят есть каждый день, и не собираются делиться с насекомыми и другими вредителями. Мировые потери зерна по данным ООН составляют примерно 1/5 часть всего урожая. Это значит, что пятая часть людей, занятых в сельском хозяйстве работает только на насекомых и грызунов. Вопрос стоит так: мы работаем, они — жрут, видимо полагая, что это человек для них старается.

Из Европы в Америку тайно и явно перебралось более трехсот видов насекомых, причем более 25 из них — опасные вредители. Из Америки в Европу переселилось также несколько десятков видов насекомых в том числе такие вредители, как филлоксера, американская белая бабочка и колорадский жук.

Игорь Акимушкин. «Головокружительная карьера колорадского жука»: «Этот малоприметный жучок тихо и мирно жил на восточных склонах Скалистых гор американского Запада. Сонно жевал местную траву — колорадский паслен. Он и сам не ожидал, что вскоре перед его именем содрогнется население крупнейших стран мира.

Не жук пришел к человеку, человек пришел к жуку. Американская цивилизация, распространяясь к западу, добралась до Скалистых гор. Вместе с ней добрались сюда и поля картофеля. Картофель, по мнению ботаников, мало чем отличается от паслена. Жук также с этим согласился. Листья картофеля пришлись ему ещё больше по вкусу, чем дикий паслен, и он стал поедать их с неуемным аппетитом.

Как только весной зазеленеет на грядках картофель, жуки пробуждаются от зимнего оцепенения и набрасываются на молодые листочки. Самки не мешкая, дают потомства: на листьях, которые ещё уцелели, они откладывают желтые яички. Каждая — около семисот яиц. Из яиц выходят личинки и тоже едят листья. Быстрыми темпами личинки превращаются в жуков, и те опять размножаются. В течение одного лета колорадский жук дает три поколения и оставляет после себя около восьмидесяти миллионов прожорливых потомков! Ясно, сколько бы ни сажали люди картофеля, всех жуков им не прокормить. Вскоре жукам тесно стало в Колорадо, и они двинулись на восток, форсировали Миссисипи и в 1871 году вышли к берегам Атлантического океана. В 1877 году немецкие крестьяне поймали в своих огородах каких-то неведомых им жучков. Их желтые спинки были расписаны, словно кожура арбуза, десятью продольными черными полосами. Крестьяне принесли жуков в ближайшее лесничество. Немецкие университеты вскоре тоже получили такие же «экспонаты». Специалисты без труда установили, какого нового врага приобрело сельское хозяйство Европы. Тревога, если не сказать паника, наполнила сердца людей, которые понимали все значение принесенной из-за океана беды. Еще не разделались с филлоксерой, а тут новый диверсант и более страшный. Без вина-то ведь можно прожить, но попробуйте прожить без картошки!

Рейхстаг запретил ввоз картофеля из Америки. На борьбу с жуком немцы бросили армию. Тысячи пехотинцев и саперов рыли глубокие траншеи вокруг зараженных полей. Поливали нефтью поля, опустошенные жуками, жгли их. А химики испытывали яды на «пленных» жуках, способные быстро их погубить. И когда ещё через год не нашли ни одного жука, решили, что битва выиграна. Но жуки «решили» иначе. Они ушли, так сказать, в подполье, а через восемь лет, набравшись сил, снова ринулись на картофельные поля. Снова армия открыла против них военные действия. И снова битва была выиграна. Но ненадолго. Это была не победа, а тревожное перемирие. В 1914 году колорадские жуки опять атаковали поля. Когда закончилась война и американские войска уплыли за океан, французы с ужасом увидели и на своих полях полосатых обжор. Полагают, что их завезли с продовольствием и снаряжением американцы.

Методы борьбы с колорадским жуком, уже испытанные в Германии несколькими годами раньше, были усовершенствованы французами. Войска поливали зараженные поля ядовитыми смесями, жгли огнеметами, щедро опрыскивали их ипритом, травили газами. Но все напрасно. Война помешала вовремя начать истребление жуков, а теперь они завладели слишком большой территорией, и выжить их с неё было уже не в силах человеческих. Жук продолжал свои завоевания. В 1933 году он «перепрыгнул» Ла-Манш и объявился в Англии. Через три года уже опустошил поля Бельгии, а затем Голландии, Швейцарии, вскоре алчность его испытали крестьяне Чехословакии и Венгрии».

В мае 1956 года в Москве собралась Международная конференция по колорадскому жуку. Ее участники разработали совместную программу борьбы с колорадским жуком. «Урожай картофеля теперь «полностью защищается от повреждений жуков» — так было записано в резолюциях этого совещания. Резолюция — резолюцией, она что заклинание, но мы-то знаем, что это не так, и по-прежнему боремся с жуком за урожай на своих огородах.

Невозмутимый стой во всем,

Созвучье полное в природе

Лишь в нашей призрачной свободе

Разлад мы с нею сознаем.

Откуда, как разлад возник?

И отчего же в общем хоре

Душа не то поет, что море,

И ропщет мыслящий тростник?

Ф.Тютчев.

Поразительной выживаемостью обладают насекомые. Одни способны жить после замораживания при температуре — 30 градусов, другие населяют горячие источники, где температура достигает +50 градусов, третьи способны выжить в самом глубоком вакууме, какой только может создать человек. Личинки одного вида мух-береговушек живут почти в чистой соли, а их родственники псилоны нефтяные, развиваются в лужах нефти возле бурильных вышек. Насекомые едят не только растения, в том числе перец, опиум, сухое дерево, но и винные пробки, музейные чучела и даже мумии. Капля росы утоляет их жажду, крошка пищи — целое пиршество, а камешек в пустыне создает им спасительную тень.

Такая приспособленность к жизни в любых условиях обитания делает насекомых единственными существами, оспаривающих у человека право господства над планетой. А вообще, создается впечатление, что это совершенно иная эволюция на Земле, очень приспособленная за 300 миллионов лет существования, но «застрявшая» в своем развитии.

Чёрная смерть

Кроме зверей, птиц, рыб и земноводных, кроме вездесущих насекомых природу наполняет несметное число мельчайших живых существ. Они кишат повсюду — в воздухе, в земле и воде; в лесах, горах и пустынях, в городах и домах, а также в телах всех живых и мертвых организмов, в том числе и в людях. Их плодотворная и нужная работа в природе не видна и люди тысячи лет не догадывались об их существовании. Имя им — бактерии. Один грамм почвы в среднем содержит 40 миллионов бактерий, их биомасса превышает суммарную биомассу всех животных и растений.

Они обитают в струях гейзеров с температурой 105 градусов, в океане, на глубине 11 километров, в атмосфере, на высоте 40 километров, в недрах земной коры, на глубине несколько километров и обнаружены в вечной мерзлоте Арктики, где они пробыли 2–3 миллиона лет. Они выдерживают глубокий вакуум, космический холод и смертельную для человека радиацию. Размножаются бактерии простым делением надвое, и за несколько часов их может быть миллиарды. Одни из них — паразиты, другие — хищники, третьи производят органические вещества, а иные питаются соединениями железа и серы.

Они переносят биты генетического материала, передают наследственные черты, создают мутации, производят глобальный генетический обмен в мире живого и тем самым предопределяют эволюцию жизни на Земле. С бактерий началась жизнь на планете и с их непосредственным участием она протекает. Миллиарды миллиардов бактерий, живущих в земле и океанах, а также внутри всех растений, животных и людей, непрерывно регулируют жизнь на земле.

Другие сущности ещё меньше, они настолько малы, что не видны даже в световой микроскоп, а только в электронный. Имя им — вирусы. Они витают на границе живого и неживого и тоже заполняют собой всю природу.

В среде бактерий и вирусов, с их непосредственным участием жили, множились и гибли народы, совершенно не подозревая об этом огромном царстве обитателей земли. Но это неведомое царство время от времени потрясало род людской страшными болезнями, эпидемиями и пандемиями, выкашивая целые страны, наполняя города и села человеческими трупами, сея смерть по всей земле. И тогда в ужасе метались люди, тысячами умирали в муках и страданиях, в страхе разбегались кто куда, бессильные противостоять грозному шествию неведомой смерти. Они, заламывая руки, молили небо избавить их от кары, или в отчаянии проклинали богов, которым прежде смиренно поклонялись. Эпидемии влияли на ход войн, потрясали царства и великие империи. История человечества и история эпидемий неразрывны.

Чума

Эта страшная болезнь известна с древнейших времен, она не раз выкашивала народы в странах Азии, Европы и Африки своей неведомой, беспощадной и неодолимой силой. Первые сведения о чуме в 1200 году до новой эры упоминаются в Ветхом Завете (1-я Царств, 5; 6–12).

В 480 году до н. э. «чума Фукидида» разразилась в Средиземноморье. Античный историк Фукидид (460–396 г. до н. э.) писал: «Впервые, как передают, болезнь началась в Эфиопии, что под Египтом. Оттуда она распространилась на Египет, Ливию и на большую часть владений персидского царя. Совершенно внезапно болезнь вспыхнула также и в Афинах… Люди умирали одинаково как при отсутствии ухода, так и в том случае, когда их хорошо лечили. Против этой болезни не помогали никакие средства: то, что одним приносило пользу, другим вредило. Недуг поражал всех, как сильных, так и слабых, без различия в образе жизни. Умирающие лежали друг на друге, где их заставала гибель, или валялись на улицах и у колодцев, полумертвые от жажды. Сами святилища вместе с храмовыми участками, где беженцы искали приют, были полны трупов, так как люди умирали и там».

Эпидемия «чумы Галена» в Римской империи во время правления Марка Аврелия (161–180 гг.) свирепствовала два десятилетия, она привела к обнищанию и опустошению многих областей римского государства. Умерло около пяти миллионов человек, сам Марк Аврелий скончался от чумы в марте 180 года.

Страшная пандемия (мировая эпидемия), начавшаяся в Египте в 542 году охватила Византийскую империю во время правления императора Юстиниана («юстинианова чума») и далее распространилась в страны Северной Африки, всей Европы, Центральной и Южной Азии. Она длилась тридцать лет и выкосила половину населения Византийской империи, а по всем охватившим странам — около 40 миллионов человек.

Чума то затухала, то вспыхивала эпидемиями в тех или иных местах, а в 1346–1354 годах вошла в историю под названием «Великая чёрная смерть». Эта пандемия началась в Китае, затем пришла в Индию, выкосив около 30 млн. человек, достигла Персии, Византии и Европы, погубила около четверти тогдашнего населения Европы, примерно 25 миллионов человек. В Лондоне умерло 100 тысяч, во Флоренции — 60 тысяч, в Марселе — почти все жители.

Как пишет Лион Фейхтвангер в своем романе «Безобразная герцогиня»: «Чума пришла с Востока. Сначала она свирепствовала на морском побережье, затем проникла вглубь страны. Она убивала тысячи людей в несколько дней, а иногда — в несколько часов. В Неаполе, в Монпелье погибли две трети жителей. В Марселе умер епископ со всем капитулом, а также все монахи-доминиканцы и минориты. Целые местности совершенно обезлюдели… Папа заперся в самых дальних покоях, никого не допускал к себе, поддерживал целый день большой огонь и сжигал на нем очищающие воздух травы и коренья… В Праге, в подземной сокровищнице, среди золота, редкостей, реликвий сидел Карл, король Германский, он наложил на себя пост и молился целыми днями».

Рассказом об эпидемии чумы начинает свою книгу «Декамерон» итальянский писатель Джованни Боккаччо: «В начале болезни у мужчин и женщин показывались под мышками какие-то опухоли, разраставшиеся до величины яблока или яйца; народ называл их бубонами. В короткое время эта смертоносная опухоль распространялась на другие части тела, а затем признак указанного недуга изменялся в чёрные и багровые пятна, появлявшиеся на всех частях тела. Казалось, против этой болезни не помогали и не приносили пользу ни советы врачей, ни сила лекарства… не помогали против неё ни мудрость, ни предусмотрительность человека. Почти все умирали на третий день после появления указанных признаков. На переполненных кладбищах при церквях рыли преогромные ямы и туда опускали целыми сотнями трупы, клали их в ряд, словно тюки с товаром в корабельном трюме, потом посыпали землей, потом клали ещё один ряд — и так до тех пор, пока яма не наполнялась доверху».

Свирепствовала чума и на Руси, переходя из одних мест в другие, и везде оставляя горы трупов. Карамзин Н. М. в книге «Предания веков» пишет: «Ещё в 1346 году был мор в странах Каспийских, Черноморских, в Армении, в земле Абазинской, Ясской и Черкесской, в Орде при устье Дона, в Бездеже, в Астрахани и в Сарае. Пишут, что сия жестокая язва, известная в летописях под именем Черной смерти, началась в Китае, истребила там около тринадцати миллионов людей, и достигла Греции, Сирии, Египта. Генуэзские корабли привезли оную в Италию, где, равно как и во Франции, в Англии, в Германии, целые города опустели. В Лондоне на одном кладбище было схоронено 50 000 человек. В Париже отчаянный народ требовал казни всех жидов, думая, что они сыплют яд в колодези. В 1349 году началась зараза и в Скандинавии; оттуда, или из немецкой земли, перешла она во Псков и Новгород: в первом открылась весною 1352 года и свирепствовала до зимы с такою силою, что едва осталась треть жителей. Болезнь обнаруживалась железами в мягких впадинах тела: человек харкал кровию, и на другой или на третий день издыхал. Нельзя, говорят летописцы, вообразить зрелища столь ужасного: юноши и старцы, супруги, дети, лежали в гробах друг подле друга; в один день исчезали семейства многочисленные. Каждый иерей по утру находил в своей церкви 30 усопших и более; отпевали всех вместе, на кладбищах уже не было места для новых могил: погребали за городом, в лесах.

Сперва люди корыстолюбивые охотно служили умирающим, в надежде пользоваться их наследством; когда же увидели, что язва сообщается прикосновением, и что в самом имуществе зараженных таится жало смерти, тогда и богачи напрасно искали помощи: сын убегал от отца, брат — от брата. Напротив того некоторые изъявляли великодушие: не только своих, но и чужих мертвецов носили в церковь; служили панихиды и с усердием молились среди гробов. Другие спешили оставить мир и заключались в монастырях, или отказывали церквям свои богатства, села, рыбные ловли; питали, одевали нищих и благодеяниями готовились к вечной жизни. Одним словом, думали, что всем умереть должно.

Скоро язва посетила и Новгород, где от 15 августа до Пасхи умерло множество людей. То же было и в других областях российских: в Киеве, Чернигове, Смоленске, Суздале. В Глухове и Белозерске не осталось ни одного жителя. Таким образом, от Пекина до берегов Евфрата и Ладоги недра земные наполнились миллионами трупов, и государства опустели».

Чума продолжала выкашивать народы, и люди были бессильны ей противостоять. Они применяли кожу змеи, сердце лягушки, прикладывали пиявки, прижигали каленым железом бубоны, разжигали на улицах костры, вдыхали пары селитры и пороха, но ничего не помогало. Врачи надевали на себя кожаный костюм с головой птицы «дабы оборониться от незримых стрел демонов чумы», глаза закрывали очками, уши и нос затыкали губкой, а рот набивали сырым чесноком, и народ их в таком одеянии боялся больше чумы.

С XV века начали применять карантины как защитные барьеры между поселениями на пути этой страшной болезни. Зачастую карантин накладывали на дома, где обнаружена чума, заколачивая наглухо все окна и двери, обрекая жильцов на смерть, а на стене писали: «Да смилуется над вами Бог».

Чума свирепствовала в Европе в XVII веке. Пастор из Вестфалии Филипп Николаи во время эпидемии чумы похоронил 1300 своих прихожан. В этом «царстве смерти» он написал прекрасный хорал: «Проснись и воспрянь, ибо ночь летит…». В 1710–1711 годах черная смерть косила народы на севере Европы. В Таллинне умерло 90 % населения, в Риге 60 тысяч, в Стокгольме — 20 тысяч человек. В 1754 году в Москве от чумы умерло свыше 100 тысяч человек. Дважды, — в 1803 и 1815 годах бушевала чума в Константинополе, каждый раз унося около 150 тысяч жителей, не раз вспыхивала эпидемия чумы в Египте.

И вновь и вновь взошли на Солнце пятна,

И омрачнились трезвые умы,

И пал престол, и были неотвратны

Голодный мор и ужасы чумы.

А. Чижевский

В 1892 году чума началась в Китае, проникла в Индию, умертвив там шесть миллионов человек, и к 1910 году, кочуя на судовых крысах, охватила портовые города Азии, Европы и Америки. Но благодаря международным соглашениям о проверке судов, уничтожении крыс в трюмах и портах, чума не проникла вглубь континентов и, выкосив «всего лишь» двадцать миллионов человек, через несколько лет пошла на спад.

В 1894 году во время чумы в Гонконге Йерсен и Китазато обнаружили возбудителя чумы — чумную палочку. Этот микроб обитал на крысах и крысы, а точнее, их блохи являлись переносчиком заразы на людей, а уж потом люди заражались друг от друга.

Американский исследователь Эрнст Уолкер свидетельствовал, что «болезни, занесенные крысами, унесли за последнюю тысячу лет больше человеческих жизней, чем все войны и революции. Крыс ловили, травили, использовали против них кошек и собак. На острове Ява за пять крысиных хвостов выдавали удостоверение личности, а за 25 хвостов женили. В Латинской Америке за несколько крысиных хвостов детей пускали в кино. Но уничтожить крыс не так-то просто, они обладают высокой жизнеспособностью и едят все: могут питаться травой, грызут доски, съедают электроизоляцию и даже прогрызают металл.

Со временем человечество нашло способы борьбы с этой страшной болезнью, но даже в первой половине XX века от чумы умерло во всем мире 13 миллионов человек.

Оспа

Другая страшная зараза, вызываемая вирусом, — оспа известна ещё две тысячи лет до новой эры в Китае, Индии и Персии. Постепенно она распространилась на Аравию, Египет и Европу. Во времена вторжения арабов и в период крестовых походов эпидемии оспы были поистине ужасные, она выкашивала народы дополнительно к их ожесточенным войнам. Известно, что эта болезнь привела к гибели все войско Фридриха Барбароссы.

В 1517 году испанцы завезли оспу в Южную Америку, и она там начала косить людей, а в 1520 году свирепствовала в Мексике, где умерло от нее почти половина населения. Оспа перекочевала в Северную Америку, Австралию и Океанию и в XVI–XVII веках стала ужасной болезнью, поражающей почти все население земного шара, и убивающей или обезобразывающей четверть населения планеты. В XVII–XVIII веках оспой ежегодно болело 12–15 миллионов человек, из них около 1,5 миллиона умирало. Люди покрывались вонючими гнойниками и умирали в муках, заражая хоронивших их. Кроме того, оспа давала различные осложнения, и 2/3 слепых ослепли именно от этой болезни, а те, которые выздоровели, были безобразны лицом, сплошь покрытым шрамами и оспинами. Переболевших оспой было настолько много, что женщины без оспин на лице считались красавицами.

С 1798 года человечество начало применять иммунизацию путем заражения людей коровьей оспой, после чего у человека вырабатывался стойкий иммунитет к этой болезни. Оспа стала встречаться реже, но продолжала свирепствовать в иных местах. Даже в 1967 году во всем мире переболело оспой боле 10 миллионов человек. Сейчас никто не болеет этой болезнью, а возбудитель оспы — вирус продолжает жить лишь в лабораториях США и России.

Тиф.

Эта болезнь, как чума и оспа, тысячи лет сопровождала род людской и была такой же опустошительной во время вспышек. Эпидемии сыпного и возвратного тифа, где разносчиком заразы является платяная вошь, зачастую возникали во время войн, революций и других народных бедствий, во время скученности людей в походах, тюрьмах, лагерях и других местах. В таких условиях вши плодились и распространялись неимоверно, они кишели в одеждах и многие из них были тифозные. В свободное время вшей давили, одежду прожаривали на кострах, пропаривали в котлах, сжигали и меняли, но искоренить вшей никак не удавалось, они кочевали меж людьми и переползали с мертвых на живых. Заболеваемость достигала 60 %, и смерть уносила иногда половину больных.

В 1812 году в наполеоновской армии, двигавшейся по России, от тифа умерло более 25 тысяч человек. Во время первой мировой войны эпидемия сыпного тифа охватила почти все воюющие стороны и трудно сказать, сколько умерло именно от тифа, но известно, что в Сербии и Герцеговине переболело тифом половина населения и 150 тысяч из них умерло. В Германии переболело тифом 15 % населения, после того как вернулись домой немецкие солдаты с полными карманами вшей. В России во время гражданской войны и послевоенной разрухи 1918–1922 годов тифом переболело 10 миллионов человек, из них более миллиона умерло в дополнение к умершим от голода и убитым в страшной междоусобице. Брюшной тиф, заражение которым происходит через воду и пищу, тоже в разные времена и в разных странах выкашивал народы тысячами смертей.

Холера

Страшные эпидемии холеры издревле бывали в Индии, первое упоминание о которой датировано III веком до новой эры. Постоянные очаги холеры — бассейны рек Ганга и Брахмапутры, куда стремились паломники. Холера поражала миллионные толпы паломников, пришедших поклониться богам, у ног которых они и умирали, а другие разбегались по стране, распространяя заразу. Люди покидали города, умирали на дорогах, и некому было сжигать трупы на погребальных кострах.

С началом колониальных войн холера из Индии и других стран Юго-Восточной Азии начала распространяться по всем континентам. За сто лет, с 1817 по 1926 годы шесть последовательных и опустошительных пандемий холеры унесли жизни десятки миллионов людей. Население заражались холерным вибрионом через воду и пищу. Начиналась рвота и понос, смертность достигала 80 % заболевших. В России переболели холерой более пяти миллионов человек и половина из них умерло. Седьмая пандемия, начавшись с Индонезийского архипелага в 1961 году, охватила 39 стран на всех континентах и длилась 30 лет. В настоящее время болезнь является эндемической во многих странах.

Конец ознакомительного фрагмента.