Модерация

Вадим Чернышев

Третья повесть писателя предлагает свою версию теории зарождения Вселенной, выдвигает оригинальную концепцию взаимодействия материи, заставляет задуматься о месте человека в бесконечном мире галактик.

Глава 2. Первый контакт

Локация: Киев.

Крещатик горел праздничными рождественскими огнями. Народ, пьяный от предвкушения праздника и горячего глинтвейна, сновал по магазинам, выгребая всё с прилавков на подарки родным и близким. Мягкий, падающий снег придавал всему происходящему сказочные оттенки.

Анелина накрывала стол, когда её телефон издал надрывный звук и призвал хозяйку к ответу. Откровенно говоря, рингтон был мерзким, но звонким.

— Саша, возьми трубку, — заголосила Емельянова, вытягивая шею к проходу в соседнюю комнату, где её муж беспечно читал журнал.

— Сама возьми, я занят, — ответил он, не отрывая от страницы взгляд.

— Придёт война, попросишь хлеба, — бормоча себе под нос, женщина пошла к телефону.

— Алло, говорите.

— Анеля, привет, это Дробышев. Я уже в Киеве. Ну, что, сразу к вам или купить что-то в магазине? — прозвучало из аппарата.

— Ничего не надо, дуй к нам, ждем.

— Хорошо! Лечу!

Через полчаса в дверь позвонили. Муж Емельяновой Александр открыл дверь и расплылся в улыбке.

— Иван приехал! — крикнул он в комнату через плечо.

Гость протянул бутылку шампанского хозяину дома и они по-мужски обнялись.

— Ну, наконец-то! Уж не чаяли увидеть такого человека в гостях, — Анелина, вытирая руки о полотенце, поспешила обнять друга и соратника.

— Не вводи в краску, обычный мешок с костями и немного амбиций, — отшутился гений.

— Не нарывайся на комплимент, проходи. Вот твоя комната. Праздновать будем через час. А пока располагайся, — Емельянова показала гостю куда проходить.

— Как ты? — с опаской спросил Дробышев коллегу.

— Нормально, цвету и пахну!

После инцидента в Антарктиде Анелина была в депрессии. Единственным утешением была её семья, и Дробышев это понимал. Между ними давно назревал разговор и каждый знал, что от результатов этой беседы зависело будущее их сотрудничества. Именно по этой причине Иван принял приглашение семьи Емельяновых отпраздновать Новый год вместе в Киеве. Обеими сторонами предполагалось, что атмосфера праздника сгладит шероховатости общения между собеседниками.

Муж Анелины, понимая ситуацию, вышел из комнаты. Когда ученые остались одни, первой разговор начала женщина.

— Иван, давай по чесноку, я понимаю, что ты связан обязательствами о неразглашении, но кое-что я должна знать.

— Спрашивай. Всё, что смогу пояснить — поясню.

— Я же не дура и прекрасно понимаю, почему для испытаний выбрали полигон в Антарктиде. Сразу как его начали там строить, я смекнула, что кое-кто захотел заглянуть куда не следует и увидеть то, что не должно существовать в принципе.

— Да, ты не дура, — с улыбкой поддержал её физик.

— И ты знал об этом?

— Догадывался. Но я ученый и догадки не входят в мою компетенцию.

— Я думала, тему эскадры Бэрда оставили десятки лет назад.

— Не совсем так. Эта тема была косвенной. Земля Королевы Мод не единственная аномалия на планете. Её просто выбрали из многих.

— Кто выбрал? — без особой надежды спросила Анелина.

— Если честно, понятия не имею, кто за этим стоит. Да и какая разница. Я был одержим лишь результатами эксперимента. Мне всё равно было, из какого района начинать. Но клянусь, я не ожидал такого и даже предположить не мог. Я в таком же шоке, как и ты.

— Я тебя ни в чем не виню и буду дальше продолжать работу.

— Ты не уходишь из проекта?! — с ликованием, присущим ребенку спросил Иван.

— Разумеется, нет, как ты мог такое подумать? Я просто хочу, нет, я требую больше информации о происходящем, — сказала Емельянова и её кулаки сжались.

— Будет тебе информация. Я записал тебя в международную группу по расследованию инцидента. На основе её работы нам откроют финансирование на создание второго прототипа, — глаза Дробышева сияли.

— Я тебя прикончу, — захлебываясь от восторга, сказала его собеседница — и ты молчал?!

— А вдруг бы ты отказалась, — уже засмеялся физик.

— Когда начинаем работать?

— Ну, уверен, выпить в новогоднюю ночь мы успеем.

После откровенного разговора и такого подарка на Новый год, настроение у всех было выше Эвереста. Шутки сыпались невпопад, радости не было предела. Грандиозные планы опять замаячили на горизонте, и тосты были один оптимистичней другого. И хотя идет молва, что физики пьют до потери сопротивления, на наших героев это не распространялось. В назначенный час все разошлись по комнатам и легли спать. Впереди всех ожидал необычный, насыщенный событиями 2048 год.

Выдающийся российский ученый, член Академии наук, Дробышев Иван Данилович спал крепким сном, и снились ему странные вещи. Бескрайние снежные равнины Антарктики уходили за горизонт. Странного вида строения возвышались над уровнем льда. Яркий контраст архитектурных решений не напоминал ничего ранее виденное ученым. Между строениями то и дело перемещались машины, напоминающие светящихся черепах. Черные силуэты, похожие на людей, возникали то тут, то там и исчезали из поля зрения.

Тишина стояла оглушительная, не было слышно ни ветра, ни машин, ни других звуков. «Люди» общались между собой, но слова не долетали до ушей профессора. И вообще было ощущение полного присутствия и очевидной логики происходящего. Физик отчетливо понимал, что спит, но с любопытством наблюдал за суматохой. А если учесть, что сны в его жизни были явлением скорее исключительного порядка, то он явно получал удовольствие от представления.

— Что скажете, профессор? — раздался голос справа от ученого.

Рядом с Дробышевым стоял невысокого роста мужчина, с темными волосами и пронзительным, но теплым взглядом.

Ученый, с его ростом под два метра, карими глазами, белой кожей и кучерями на голове, был явным антиподом собеседнику.

— Здравствуйте, — растерялся профессор.

— Здравствуйте, — серьезно сказал персонаж из сна.

— А вы кто? И вообще где я? Это же сон?! — вопросы сыпались изо рта гения науки, как из рога изобилия.

— Вы в Антарктиде. Недалеко от вашего полигона. Сейчас 1587 год по вашему летоисчислению. Как видите, они монтируют оборудование.

— Простите, что?! Я в прошлом? Господи, голова кругом. Ну и сон. И всё же, кто вы?! — не унимался Иван.

— Имя моё вы не произнесёте всё равно, Вам просто нечем это сделать. Мы слишком разные во всех смыслах этого слова. А меня можете называть Модератор.

— Модератор чего?

— Модератор вашего мира, вашего кластера, ваших условий существования, всего, что можно назвать вашим, в общем.

— Я сплю?

— Нет. Вы находитесь в пограничном состоянии. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое.

— Да, но…

— Иван Данилович, вы первый человек с кем я общаюсь за всю историю человечества. Меня к этому вынуждают обстоятельства. Так получилось, что вы постучались в мою дверь. Выражение фигуральное конечно, но из песни слов не выкинешь. Так, кажется, люди говорят.

— А вы не люди? — академик пытался сосредоточиться на услышанном, не веря в происходящее.

— Нет, я вообще не из вашего мира. Но всему своё время. Я вышел на контакт не случайно. Нам предстоит друг друга понять, иначе последствия будут непредсказуемы. Ваши действия попали под мой контроль. Я вынужден принять меры. В мои обязанности входит, чтобы некоторые процессы не выходили за рамки, а первого ноября уже прошлого года, это произошло. Теперь надо превратить минус в плюс и сосуществовать дальше мирно и спокойно.

— Мы отсканировали вашу базу?

— Нет, не нашу, но и не вашу. Это база инопланетного происхождения, но вы не должны были увидеть даже её. Череда событий, нами называемая «диссонанс», иногда случается. Мы не имеем право упорядочить ход событий по своему усмотрению, поэтому реагируем иногда не на причину, а на следствие.

— Там пришельцы?! — Дробышев ахнул.

— Нет, там их база. И она стоит на автоматической защите. Шанс, что цикл сработает на реликтовое излучение был мизерным, и я надеялся до последнего, что он нереализуем. Но всегда есть вариант диссонанса. По каким-то причинам защита активизировалась и ваш комплекс был уничтожен. Сейчас я сам ищу причины и мне нужны ответы.

— А вы разве не всё знаете?

Модератор улыбнулся: — Всё знать — моя цель здесь, но об этом позже.

— Так кто вы? Откуда и сколько вас? И кто эти люди вокруг? — физик понимал, что это не может быть игрой его воображения.

— Предлагаю сделать так. Вот вам координаты, где я вас буду ждать ровно через десять дней. Пожалуйста, прибудьте в назначенную точку без промедлений.

— Но как я пойму, что это всё мне не приснилось?

— Вы какой торт любите?

— Что? Не понял.

— Иван Данилович, какой вы торт любите?

— Киевский. Он мне всегда нравился.

— Ну, тогда утром загляните к Анелине в холодильник и сами убедитесь, что это не сон.

Картинка исчезла и физик погрузился в черную пустоту ночного отдыха.

Утром, его разбудили восклицательные возгласы из кухни. Физик вышел на звук и протирая глаза ото сна спросил что происходит.

— Никогда не видела такой киевский торт — улыбаясь, ответила ему Емельянова — какой-то новогодний розыгрыш что ли? Где ты его купил? И главное подложил так незаметно в холодильник.

В руке у инженера был свежий киевский торт, но вместо обычного, стандартного узора, на поверхности кремом были нанесены координаты места, упомянутые Модератором во «сне».

Дремоту Дробышева сняло как рукой.

— Анеля, мне надо позвонить в центр, — сказал он как в забытьи, — срочно! И ещё, собирайся, мы летим в Антарктиду.

Немая сцена с тортом в руках ещё долго стояла перед глазами профессора, но что-либо объяснять не было времени.