Ненависть Волка

Вадим Тарасенко, 2008

Выпускник Высшего Рязанского института воздушно-десантных войск Андрей Кедров волею судеб оказывается за сотни тысяч световых лет от Земли, где в жестоком противостоянии сошлись три могучие цивилизации. Российский офицер спецназа не растерялся и принял в этом противостоянии самое активное участие. Кедрову предстоит сразиться не только с врагами своей новой Родины, защиты потребует его новая семья, его мужское достоинство. А выиграть такое сражение порой бывает намного сложней, чем у явного врага. О звездных войнах, о приключениях российского офицера на далеких планетах, о таких поистине универсальных, несмотря на громадные расстояния, понятиях, как дружба и любовь, читайте в продолжении романа «Волк с планеты Земля» – «Ненависть Волка».

Глава 4

Клинок лазерного луча поразил кроковский крейсер прямо в «сердце» — пятисоттысячемегаваттный сгусток световой энергии ударил по отсеку, где находился ядерный реактор. Прикрывавший его защитный кормовой экран был уничтожен пятью минутами раньше. И вот теперь очередь дошла до реактора. Он сопротивлялся долго — даже по человеческим меркам и восприятию. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы нарушить систему охлаждения реактора и циркулирующая в ней вода вырвалась из сковывающих ее пут трубопровода. Еще секунд десять быстро разогревающаяся активная зона ректора плавила все вокруг себя, превращая неприступную сталь в вязкий пластилин. Наконец, вся конструкция под своим весом сложилась и рухнула внутрь реактора. Тонны воды упали в раскаленное чрево. Но еще долгую одну секунду обжигающий, радиоактивный пар разрывал, раздирал энергетический отсек крейсера. В конце концов, не выдержал и он. Это уже была агония звездолета — по его могучему корпусу пробежала сильная дрожь, зазмеились трещины и случилось самое страшное — разрушилась защитная переборка отсека, являющаяся днищем следующего, топливного, отсека. Затем наступила смерть… Тонны и тонны жидкого водорода полились на раскаленные останки реактора, чтобы, мгновенно превратившись в газ, мощной ударной волной развалить весь корабль. «Контрольным выстрелом в голову» для крейсера стало соединение водорода с кислородом из разрушенных резервуаров, необходимых для дыхания экипажа. Яркий красно-голубой шар взрыва запульсировал в холодном космосе.

По неписаной, но неукоснительно соблюдаемой в военно-космических силах челов традиции любое проявление эмоций в случае успешной атаки на врага, до того как свое слово не скажет командир, считалось бестактным. Но командир крейсера «Авангард» полковник Рахад Виргул не стал томить своих подчиненных:

— Что ж, господа, поздравляю, еще одним кроковским крейсером стало меньше, — ровным, спокойным голосом произнес он и довольно откинулся на спинку кресла.

И едва сдерживаемая радость наконец разлилась по рубке управления. Люди хлопали в ладоши, поздравляли друг друга.

— Да здравствует крейсер «Авангард»!

— Да здравствует его командир полковник Виргул!

— Ладно, ладно, господа. Довольно. После вахты приглашаю всех в кают-компанию на праздничный ужин. Заррад, сообщение в Центр. Уничтожен кроковский крейсер второго класса. Продолжаю патрулирование заданного района. Подпись моя, — командир «Авангарда» вскочил с кресла, еще раз скользнул глазами по показаниям приборов, по экранам внешнего обзора и вышел из рубки.

Рахад Виргул мог быть доволен собой. Это была его пятая победа как командира «Авангарда» и восьмая, с тех пор как он закончил Высшую Академию космических войск.

«Пора командованию цеплять мне на грудь генеральский значок. Восемь звездолетов! Из них пять крейсеров!» — полковник тихо рассмеялся.

Все складывалось как нельзя лучше. За семь лет — от лейтенанта до полковника! Никто из его сверстников так по ступенькам карьерной лестницы пробежать не смог. Максимум — майоры. И это притом, что ему никто не помогал. Да и кто ему мог помочь? Звездолет с родителями исчез в еще более бескрайних, чем сама Вселенная, просторах гиперпространства, когда ему не исполнилось и трех лет. Нет, они не были военными и погибли не в бою. Тогда было бы легче. Сын погибших героев имел бы какие-то преимущества перед детьми обыкновенных родителей.

Родители Рахада были обычными мирными челами и летели на Рождество Всесильного Исама позагорать на пляжах Вантеи. Пассажирский звездолет не вышел из гиперпространства в расчетной точке. Он вообще нигде не вышел. Наверное, что-то случилось с гиперпространственным движком. Какая уж тут героическая смерть.

Воспитывали Рахада бабушки и дедушки. Причем все хотели быть самыми незаменимыми, самыми любимыми для единственного внука. Поэтому мальчик был окружен прямо-таки тотальной любовью. У челов есть поговорка: слишком много поваров портят суп. Как при таком воспитании из Рахада получился хороший «суп» — загадка. Очевидно, хорошие ингредиенты были вложены в него при рождении, «вытащили» безобразную стряпню.

Рахад Виргул вырос не высоким, но крепким, здоровым юношей. Красивым юношей. Волнистые, черные волосы, спадающие на высокий лоб, большие, карие глаза под изящно прочерченными густыми бровями, тонкий аристократический нос над полными, чувственными губами. И на волевом, действительно мужском подбородке небольшая ямочка. Многие девушки вздыхали по той ямочке и мечтали попробовать на вкус эти чувственные губы. И Рахад не отказывал им в этом удовольствии. Он не был жадным мальчиком. После школы он с ходу поступил в Высшую Академию космических войск. Ну а куда должен был стремиться крепкий, умный парень, пытающийся сбежать от окружающей его тотальной любви сонма бабушек и дедушек? Только в военное заведение с его казармой и скупыми увольнительными. Впрочем, девушек он находил и при таком жестком распорядке. Вернее, они его находили.

Из-за одной такой девушки он чуть даже не вылетел из Академии. На последнем курсе одна из красавиц умудрилась слишком «утонуть» в его ямочке на подбородке — забеременела. Обычная история. И все бы ничего — подумаешь, залетела. Он, как настоящий мужчина, будущий офицер, все бы организовал — нашел бы врача, оплатил бы операцию. А в качестве моральной компенсации еще заплатил бы за восстановление девственной плевы. Лети девочка-недотрога, ищи себе другого курсантика. Может, он станет генералом. Но залетевшая девочка лететь никуда не собиралась. А собиралась рожать. Уговоры и увещевания не помогли. Рахад был в отчаянии. Становиться в двадцать один год папой — это категорически не входило в его планы. Тогда, по закону, он обязан был выделять на воспитание ребенка минимум пятьсот гивов. А это же половина лейтенантской зарплаты! Которая, кстати, будет только через год. А до этого государство будет давать Рахаду в долг эти деньги, которые, естественно, надо потом отдать. Из все той же лейтенантской зарплаты. Похоже, пару лет он будет обречен питаться только офицерским пайком. Какие уж тут девушки. Правда, столь фатальные для него расходы можно уменьшить. Для этого надо жениться на Сартизе, заметно округлившийся животик которой и вечно заплаканные глаза вызывали у него сейчас только глухое раздражение. А ее черная родинка над верхней губой, которую он раньше любил целовать, сейчас, при мыслях об этом, доводила чуть ли не до рвотных спазм. Никогда! Никогда он не женится на этой женщине.

Тот тихий летний вечер Рахад запомнил, наверное, навсегда.

— Сарти, поехали покупаемся? Я тут знаю одно уютное местечко. Сейчас там точно никого не будет. Только ты и я, и тихое бормотание волн, да красный шар Вебы, садящийся прямо в воду.

Глаза девушки радостно заблестели. С тех пор как она сказала ему о своей беременности, это были первые теплые слова, услышанные от него.

В том месте, куда Рахад привез Сартизу, действительно никого не было. О цивилизации напоминали лишь гул скоростного хайвэя где-то у них за спиной и отдаленные светящиеся точки флайеров, вьющиеся над еще более отдаленным мегаполисом.

— Ну что, пошли купаться? Вода — лучше, чем в лучших фитнес-клубах.

Девушка радостно кивнула и поспешно сбросила с себя легкое платьице. Мужской взгляд невольно скользнул по животу. Увидев это, девушка как-то инстинктивно попыталась закрыть его руками. Получилось довольно нелепо. Рахад улыбнулся. Сартиза, очевидно, истолковала эту улыбку как знак ободрения. Она в свою очередь, улыбнулась кокетливо и игриво. Насколько это было возможно при ее животе, вбежала в море. При такой резко увеличившейся части тела, мерно заколыхавшейся при беге, получилось не игриво, а смешно.

«О, Всесильный Исам, — парень чуть сбоку смотрел на бегущую девушку, — но почему ты сделал так, что часто беременность происходит против нашей воли? И что потом делать со всем этим?» — он нагнал ее в три прыжка и обхватил за талию. Вернее, за то место, где должна быть талия.

— А трусики? — Он уверенно потянул небольшой лоскуток материи, примостившийся на женских бедрах, вниз.

— Ой, не надо, — смущенно пробормотала она, — вдруг кто увидит? — А сама уже каким-то торопливым, судорожным движением обхватывала его за шею.

Он овладел ее прямо здесь, на границе воды и суши. Женский живот мешал, очень мешал. Рахад первый раз занимался сексом с беременной женщиной, можно сказать, изрядно беременной. По привычке он опрокинул девушку на спину и тут же услышал свистящий шепот:

— Только осторожней… живот.

Ну и что оставалось делать? Кое-как примостившись перед Сарти на коленях, Рахад натужно подтянул девушку к себе и все же овладел ею. От воды женское тело стало скользким, и попка то и дело соскальзывала с его колен, со всеми вытекающими отсюда последствиями — возбужденная, разгоряченная плоть, неожиданно выдернутая из своей уютной временной «квартирки», тут же окатывалась водой. Натужные неуклюжие движения по восстановлению статус-кво, и через минуту все повторяется — морская волна бьет о мужской бушприт[Бушприт — наклонный круглый деревянный брус, выступающий впереди носа корабля, один его конец закреплен на корабле.]. Это только сталь, чтобы она была тверже, закаливают — разогревают до вишневого цвета, а затем резко опускают в воду. Для мужской крайней плоти такая металлургическая процедура имеет совершенно обратное действие…

После нескольких минут такой борьбы — сексом такое назвать было сложно — раздраженный Рахад, едва сдерживая себя, прошептал:

— Давай выйдем на берег.

Он быстро поднялся на ноги, помог подняться своей спутнице и подтолкнул ее от воды. Девушка успела сделать всего два шага, как мужчина властно потянул ее вниз. На этот раз он не стал Сартизу опрокидывать на спину, а просто мягко, но сильно толкнул ее, стоящую уже на коленях, в спину. Девушка сразу все поняла. Она быстро оперлась на локти и прогнула спину.

В своем первом толчке Рахад выплеснул все раздражение, накопившееся в нем после «закаливающих» процедур несколькими минутами раньше, от вида бегущей к морю девушки с колыхающимся животом, а еще больше от осознания того, что эта девушка его.

— Ой, осторожно, я же чуть не упала на живот.

И вот это «ой» его взбесило. Внутри будто что-то лопнуло, и все, что накопилось в нем за эти несколько месяцев, после того, как он узнал о беременности своей подружки, выплеснулось наружу. И он еще сильнее навалился на девушку. И уже больше не обращал внимания на ее крики и стоны. Сартиза пыталась опрокинуться на бок, но он, навалившись всем телом на ее спину, не давал ей сделать этого. И все время продолжал грубо, сильно входить в девушку. Отчаянно крича, девушка все ниже и ниже прогибалась и, наконец, упала животом на песок. А он все продолжал неистовствовать. Это уже было просто насилие…

Рахад пришел в себя, когда почувствовал под собой какую-то влажность, неприятную влажность. Настолько неприятную, что это сразу остудило его страсть, точнее ярость-страсть.

Влага оказалась кровью. Сартиза чуть слышно со стоном что-то бормотала, не двигаясь. Испугавшись, Рахад перевернул ее на спину. Глаза девушки были закрыты. И тут он услышал:

— Ребенок, ребенок…

Низ девушки был обильно залит кровью.

«Всесильный Исам, что делать? — мысли вихрем пронеслись в голове парня. — Оставить здесь? Убить. Нет, сразу поймут, кто».

Он легко подхватил девушку на руки и отнес к машине. Через двадцать минут, выключив автопилот и блокиратор скорости, будущий офицер военно-космических сил уже был около одной из клиник.

У Сартизы произошел выкидыш. Ребенка спасти не удалось. А через три дня его вызвали в городское управление полиции и зачитали заявление его подружки, в котором она обвиняла Рахада в преднамеренных действиях, которые привели к выкидышу и смерти ребенка. Четыре месяца он защищался, как мог. Приглашал своих друзей в качестве свидетелей, чтобы те подтвердили, как нежно он относился к Сартизе. Показывал в своем коммуникаторе сообщения, которые он отсылал девушке. Демонстрировал многочисленные фотографии, где он обнимал, держал на руках, коленях и шее свою последнюю подружку. И сумел-таки убедить следствие, что трагедия, случившаяся на пляже, была случайностью. Что всему виной страсть. Обычная человеческая страсть, которая часто возникает между молодыми людьми. Экспертиза личных вещей девушки показала, что они не имеют повреждений и были сняты добровольно.

Родители девушки что-то там еще пытались сделать: писали жалобы, заявления. Но через полгода Рахад закончил Академию и с огромным удовольствием улетел к своему первому месту службы — на военную базу «Домаргам», что находилась в шестом секторе государства, за сорок тысяч световых лет от девушки с крупной черной родинкой над верхней губой и темными кругами вокруг печальных глаз. А еще через месяц, во время разведывательного рейда на территорию кроков, он, командуя легким корветом, уничтожил свой первый вражеский корабль — эсминец. Бой был трудным. От корвета мало что осталось, от его экипажа еще меньше. Вся страна чествовала героев. И в этом всеобщем хоре восторженных криков мгновенно затерялись тихий плач девушки и возмущенный ропот ее родителей.

А судьба, закрыв глаза на проделки своего любимчика, все быстрее и быстрее несла Рахада на вершину славы. Еще один вражеский звездолет, потом еще один, назначение командиром новейшего крейсера и победная дробь из четырех побед. Нет, из пяти. Сегодняшней. Вон, обломки кроковского крейсера еще не успели остыть до почти абсолютного ноля и тела врагов еще не приобрели твердость стали.

На руке полковника Виргула коротко пискнул коммуникатор — срочный вызов в рубку управления.

«Что там еще?» — зашедший было в свою каюту командир «Авангарда» мгновенно выскочил из нее и бросился по короткому коридору обратно в рубку.

Срочный, значит, срочный. Полковник Рахад Виргул давно уже понял, что иногда победу от поражения, а значит, жизнь от смерти отделяет всего одна секунда — командир звездолета, которому на этот раз суждено вернуться на базу, на секунду раньше принял правильное решение, чем его проигравший коллега-враг.

— Что? — командир «Авангарда» мгновенно «схватил» взглядом панель управления — ничего страшного. Датчики целостности пространства молчат, на экранах внешнего обзора ни одной красной точки — все видимые объекты классифицированы и не представляют опасности.

— Господин полковник. Срочное гиперсообщение из Центра.

Он уже и сам видел горящую зеленую лампочку в правом углу панели управления — аппаратура дальней космической связи приняла сообщение.

Привычным движением он бросил свое тело в командирское кресло. Большой палец утопил кнопку на коммуникаторе, тот вновь коротко пискнул — прибор сгенерировал радиоволну-пароль для запуска программы-дешифратора. Тут же в ответ откликнулся монитор, стоящий напротив командирского кресла.

«Командиру крейсера „Авангард“ полковнику Рахаду Виргулу. К вам выслан крейсер „Маршал Гаргул“. Время его прибытия — двадцать три часа по среднегалактическому. По прибытию „Маршала Гаргула“ сдать ему свой район патрулирования и возвращаться на базу. Поздравляем с очередной победой. Центр»

«Надо же, в самый последний момент, но вспомнили, поздравили с победой, — командир „Авангарда“ иронично усмехнулся. — Вот только почему так срочно отзывают? Вряд ли, зная наш Главный Космический Штаб, чтобы спешно мне нацепить генеральский значок. Ладно, прилечу, узнаю. По крайней мере, меньше буду тут в этой дыре болтаться и концентраты жрать. Да и Вирсула… Хватит одному на койке валяться. Заодно и проверим девочку, как она там без меня».

— Штурман! Готовь маршрут на базу!

— Есть готовить маршрут на базу!

«Ну вот, ты и генерал. Доволен? — Рахад Виргул спускался по широкой лестнице Главного Космического Штаба. В отполированных до зеркального блеска каменных сиреневых плитах на стенах здания отражался невысокий, атлетически сложенный мужчина, молодой генерал — на груди блестел сине-черный значок с силуэтами трех крейсеров — знак отличия генерала звена. — Все нормально, Рахад. Через пять лет ты уже будешь генералом эскадры. Впрочем, почему через пять? Если выполню это задание, то значок с пятью крейсерами будет у меня уже очень скоро», — новоиспеченный генерал вновь мысленно вернулся к полученному заданию.

Под его командованием организовывалась экспедиция в составе пяти крейсеров и четырех эсминцев к Матее. Гордые фролы запросили помощь. По их сведениям кроки разрабатывают новое оружие, сверхоружие, способное забросить в тартарары — в гиперпространство — целые планеты. Пока кроки сумели отправить туда небольшой астероид. Если, конечно, фролы ничего не перепутали. У них же там астероидов вокруг ненаглядной их Матеи… Лучше бы столько у них было красивых женщин! А то все какие-то худосочные да плоскозадые.

«Ничего, думаю, хоть какой-нибудь более-менее приемлемый вариант подвернется. За пять крейсеров на груди можно месяц-другой потерпеть. Главное выполнить задание — захватить крока, который хоть что-то внятное об этом оружии мог бы рассказать. А еще лучше — захватить образец этого оружия. Что значит „а еще лучше“? Захватить и точка». — Рахад Виргул ставил себе задачи только по максимуму — служить, так только до маршала, иметь жену, так только дочь Президента.

Мужчина улыбнулся своим мыслям, поправил на груди генеральский значок и твердым шагом направился к входным дверям — через полчаса в очень даже приличном ресторане соберутся друзья и сослуживцы, чтобы отметить его очередной чин. Как следует отметить — не обмытый несколькими литрами крепкого джина значок не так блестит на груди. И чем меньше литров выпил за звание, тем дольше будешь ждать следующего. Проверено!

— Ты снова улетаешь, так мне ничего и не сказав, — высокая брюнетка, вздохнув, встала с постели, взяла с тумбочки сигарету и подошла к окну.

— Девочка, я тебе уже сто раз говорил, что я тебя люблю, — Рахад, сладко потянувшись, оперся спиной на спинку кровати.

— На женщинах, которых любят, женятся! — девушка зло сунула сигарету в рот. Послышался легкий щелчок, и сразу в комнате потянуло приятным ароматом.

«Женятся на нужных женщинах, с любимыми занимаются сексом… и с нелюбимыми, впрочем, тоже».

— Девочка, сколько тебе раз говорить, сделаю карьеру и сразу женюсь.

— А генерал в тридцать лет — это не карьера?

— Хорошо, прилечу с задания — женюсь!

«Все, пора менять девочку. Она стала доставлять больше проблем, чем удовольствия».

— Честно?

— Честно.

Мужчина скользнул по женскому силуэту, четко выделяющемуся на фоне окна.

«Да и ноги у нее не такие уж длинные, а грудь так вообще — холмики, переходящие в равнину. И чего я на нее позарился?»

Рахад познакомился с Вирсулой полгода назад, когда прилетел с очередного патрулирования. Рейс был тяжелым. Они нарвались на разведывательный отряд кроковских звездолетов — два крейсера и два эсминца. Бой был скоротечным, но жестоким. Рахад сумел завалить один вражеский крейсер, но и его звездолету досталось — практически все защитные экраны были или уничтожены, или их ресурс был выработан более чем на девяносто процентов — это уже была не защита, а так, пустышка, чихнешь и разлетится. А оставшийся кроковский крейсер и два эсминца наседали. Полковник Виргул спас себя и оставшихся в живых людей своего экипажа тем, что решился нырнуть в гипер. Это было крайне опасно. Ударь по его раскрывшемуся гиперокну в этот момент лазерным лучом — и полковник рисковал сильно «похудеть». Но каким-то сверхъестественным чутьем, рассчитать это было невозможно, он почувствовал, что кроковские звездолеты должны ударить на несколько мгновений позже, чем необходимо для фатального исхода. И он только получит по «заднице». Так и случилось. Пятисотмегаваттный боевой лазерный луч хлестнул по рукотворной дыре в космосе, когда крейсер «Авангард» уже скользнул в подпространство. Получив столь мощный «зубодробительный» удар, окно в иной мир тут же схлопнулось, порождая мощную гиперпространственную волну. Сгусток виртуальных частиц, которые в своем привычном гиперпространственном мире были отнюдь не виртуальны, обрушился на звездолет, как мощный штормовой вал обрушивается на корабль. И тут Рахад все правильно предусмотрел, нырнув в гипер с минимальной энергией перехода. Это как велосипед. Если велосипед еле едет, его легко столкнуть даже небольшим толчком. Но попробуйте сбить мчащийся велосипед. Для этого необходимо значительно более сильный толчок, и такой велосипед пронесется еще несколько десятков метров, прежде чем свалится в дорожную пыль. Так и звездолет, несущийся в гиперпространстве. Удар волны и «медленный» крейсер полковника Рахада Виргула тут же вылетел на «поверхность» — в обычный трехмерный мир, за несколько световых часов от места схватки. Спасся!

«Сильно похудеть» на жаргоне пилотов обозначало то, что если лазерный луч бьет по гиперокну в тот момент, когда звездолет находится еще в так называемом тоннеле перехода — пограничной среде, между пространством и гипеространством, то нарушившееся равновесие просто схлопнет этот тоннель, сплющив корабль до толщины одного атома.

Получить по заднице — это было несколько лучше. Звездолет уже успевал уйти из тоннеля перехода в гиперпространство, и его только догоняла образовавшаяся подпространственная ударная волна, сбивая с курса и вышвыривая из своего мира совсем не в расчетной точке. Точка выхода в этом случае, в принципе, могла находиться и в центре какой-нибудь звезды или планеты.

Естественно, тогда их сразу сняли с патрулирования и вернули на базу — латать дырки, как в корпусе корабля, так и в душе. И пока «Авангард» находился в ремонтном боксе, оставшиеся в живых члены экипажа просиживали в барах, время от времени совершая короткие «гиперпространственные» зигзаги от бара к борделю и обратно. Ведь бравым космическим волкам давно и точно известно, что зигзаг — это кратчайшее расстояние между ними.

Вот на одном из таких зигзагов Рахад и познакомился с Вирсулой. Может, от пережитых волнений, когда смерть смотрела на него линзами кроковских боевых лазеров, а может, действительно так и было, но даже искушенный в таких делах полковник был поражен постельным искусством девушки. Даже ему, тертому космическому волку, Вирсула сумела показать, что называется, небо в алмазах.

«Наверное, тогда меня просто сильно прижало, если бросился на такую, — мужчина равнодушно скользил взглядом по стройной фигуре девушки, — поджарая, как беговая лошадь. А зачем мне лошадь? Да и вообще, девка без сисек — деньги на ветер».

— Честно, — еще раз повторил он.

— Милый! — девушка, отбросив сигарету, бросилась к Рахаду в постель. — Ты только быстрей возвращайся! А то я сильно по тебе скучаю.

В голосе Вирсулы мужчина отчетливо услышал игриво-жеманные нотки.

«Тьфу! Точно пора девочке сказать бай-бай, когда вернусь. Мол, когда я выполнял очередное опасное задание на благо нашей Родины, когда чуть ли не каждый день смотрел смерти в глаза, я понял, что пока мне рано думать о семейной жизни. Какое может быть семейное счастье, когда кроки буквально в тысяче световых лет от нас?»

— Не волнуйся, вернусь! — спокойно ответил Рахад и тут же почувствовал на своих губах вкус модных сладковатых, с кислинкой дамских сигарет.

«Тьфу!»

«А я еще думал, что мне придется тут за пять крейсеров на груди терпеть, общаясь с худозадыми фролками. А тут есть такая… ух». — Генерал звена Рахад Виргул с удовольствием рассматривал Эльдиру, стоящую вместе с Андреем Кедровым в толпе гостей.

В Большом зале Главного здания Верховного совета достойных шел праздничный прием в честь прибытия группы военных звездолетов челов. Неизбежно нудноватая официальная часть приема закончилась, Глава Совета Варзарул СакТардол наконец закончил свою речь, и огромный зал заполнила тихая, неспешная музыка, позволяющая людям разговаривать между собой не напрягая ни голоса, ни слуха.

Шуршали шелка, мерцали бриллианты, и плыл тончайший аромат дивных духов в тяжелом густом дыму дорогих сигар…

«Как рычаг экстренного перехода в гипер, — чел наконец смог подобрать адекватное переполняющим его эмоциям при виде Эльдиры словесное сравнение. Массивный, точеный, приятно ложащийся в руку. Словом, классная вещь. И если взять его в руку и как следует дернуть, то тут же наваляться такие ощущения, что только успевай воспринимать. Адреналин килограммами впрыскивается в кровь!»

Рахад увидел, как к девушке подошел Главный командор, которого ему представили во время официальной части.

«Да это же его дочь, — тут же понял чел, — те же крупные черты лица, только по-женски смягченные, те же размеры. Это не женщина, крейсер!» — молодой генерал привычно устремился в атаку на этот великолепный «крейсер».

— Простите. Простите. Ох, извините, — толкая окружающих его людей, Рахад Виргул приближался к выбранной цели.

— А я и не знал, господин Главный командор, что у вас такая прекрасная дочь, — приблизившись, чел, как привык, с ходу сделал «залп».

— Но… — Матрул ДарВул не успел договорить.

— Об этом не трудно догадаться, стоит только увидеть вас вместе. Вы похожи, как две капли воды.

— Две большие капли воды, — вставила Эльдира.

Все рассмеялись.

— И эту большую каплю воды зовут Эльдира, — отец представил дочь Рахаду.

Все вновь рассмеялись.

— А это ее муж, Андрей Кедров, — Главный командор кивнул на землянина.

Рахад Виргул умел держать удар. Ничего, кроме любезной улыбки, на его лице не отразилось.

— Очень приятно.

Вышла заминка. Андрей, как привык на Земле и как это делали фролы, протянул правую руку для приветствия, а Рахад, в соответствии с человскими обычаями, хлопнул землянина по левому плечу.

И вновь раздался смех.

— Ничего, надеюсь, мы легко притремся друг к другу и против нашего общего врага будем сражаться как одна команда.

— Несомненно, Главный командор. И кроки это скоро поймут, — генерал челов произнес эти слова с легкой улыбкой.

И эта улыбка Андрею не понравилась. То ли чел иронизировал по поводу слов ДарВула о единой команде, то ли иронизировал по поводу способности фролов самостоятельно дать отпор крокам.

Музыка заиграла громче.

— Разрешите, — чел протянул руку к Эльдире, — пусть у старого космического волка останутся приятные воспоминания, чтобы было, что вспомнить накануне схваток с врагом.

— Так уж и старый, — девушка кокетливо улыбнулась и протянула свою руку.

Вскоре Рахад и Эльдира кружились по огромному залу среди других танцующих пар.

«Ну точно, как рычаг перехода в гипер, — мужчина с удовольствием сжимал руками крепкое упругое тело фролки, — ух, как мне хочется его дернуть на себя. — Рахад невольно потянул Эльдиру к себе, но, увидев вопросительно-насмешливый взгляд голубых глаз — ну и как близко ты меня к себе притянешь на глазах у мужа и отца? — замер.

«С таким „крейсером“ мне еще не доводилось встречаться. Такой главный калибр кого хочешь с первого залпа завалит, — мужчина невольно скосил глаза на женскую грудь, которая была буквально на расстоянии растопыренной ладони. — Вот только муж… Никогда не думал, что такие фролы бывают. Под стать ей. Ну ничего, чем труднее победа, тем приятнее наслаждаться плодами победы». — И мужские глаза вновь опустились вниз.

Андрей Кедров смотрел на танцующих, и неожиданно на него нахлынули воспоминания из, казалось бы, уже бесконечно далекой юности. Убогий сельский клуб с растрескавшимся дощатым полом, на котором под неувядающие «Белые розы» танцевало с десяток пар. И среди них его Люська с облапившим ее высоким плотным парнем, недавно дембельнувшимся из пехоты. Тогда он дрался. Дрался не столько из-за Люськи, сколько из-за боязни потерять авторитет вожака среди сельских пацанов. Дрался без надежды победить, слишком не равны были силы. Что мог поделать хоть и крепкий, но невысокий девятиклассник против высоченного, под два метра и за центнер двадцатилетнего парня, которого два года дрючили сержанты на физподготовке и в марш-бросках? Оказалось, что кое-что мог. Главное хладнокровие и жизненный принцип — драться до конца, используя все, в том числе и песок в глаза, которым он сыпанул уже торжествующему амбалу. Именно тогда за ним закрепилось лестное прозвище — Волк.

Сейчас Андрей стоял не на заплеванном, с облупившейся коричневой краской полу сельского клуба, а на натертом до блеска паркете из редчайшего голубого дерева в главном здании Верховного совета достойных. И сейчас это был не шестнадцатилетний юнец-школяр, видевший мир не дальше околицы родной деревни, а двадцатитрехлетний мужчина, за плечами которого был Рязанский институт воздушно-десантных войск, жесткая учебка Главного разведывательного управления Генерального штаба, рудники Гамеда. И на звезды он уже смотрел не как на красивые яркие точки, разбросанные по черному небу над деревней, а как на солнца других миров, до которых можно долететь, скользнув за подкладку Вселенной. И он знал, что очень часто эти миры встречают тебя полновесными залпами лазерных пушек. И все равно ему вновь хотелось драться. Драться азартно, бескомпромиссно, по-мальчишечьи. Но теперь не из-за боязни потерять авторитет вожака. Какой к черту вожак в мире, на несколько веков опередившем в развитии его Землю. А из-за банального, универсального для всех разумных существ Вселенной чувства — ревности. Да и для неразумных тоже.

Но теперь его соперником был не обычный сельский пацан, потолком которого была продавленная сидуха заезженного «Колоса» или «Дона», а генерал, привыкший к удобному, специально подогнанному по нему командирскому креслу боевого звездолета. Представитель высокоразвитой цивилизации, прилетевший помогать фролам в их борьбе против жесткого и жестокого врага.

«Только попробуй начать подбивать клинья к моей жене. Хоть ты и генерал, а от моего свинга[Свинг — длинный и тяжелый удар кулаком в корпус. ] правой ты точно сложишься».

— О чем ты так напряженно думаешь? — до него донесся голос Матрула ДарВула.

— Да так, воспоминания нахлынули.

— А вот и мы, — раскрасневшаяся и возбужденная танцем дочь Главного командора и ее напарник подходили к ним.

— Теперь старому космическому волку будет что вспомнить? — землянин сумел своему голосу придать веселые нотки.

— Несомненно! — тут же последовал короткий, как вспышка боевого лазерного луча, ответ.

Возникла неловкая пауза. Вновь загремевшая музыка спасла положение.

— Никогда не танцевал инопланетные танцы, — землянин обхватил свою жену за талию и решительно увлек ее в центр зала.

«Ох, заработаешь ты у меня, генерал. И все твои звездолеты не помогут», — Андрей Кедров сделал первое па на паркетном полу.

Рахад Виргул смотрел вслед удаляющейся паре и улыбался. Он вспоминал на мгновенье блеснувшие глаза дочери Главного командора, когда он, натолкнувшись на ее насмешливо-вопросительный взгляд, перестал прижимать свою партнершу к себе во время танца.

«Эх, ты, старый космический волк», — вот что коротко блеснуло тогда в голубых женских глазах.