Триггеры

Вадим Степанов, 2017

Задача сотрудников триггерской службы – с помощью спецоборудования и новейших технологий предвосхитить ЧП и… нет, не предотвратить его, а взять под контроль и минимизировать последствия. В результате цепочки необъяснимых происшествий и загадочных убийств триггер Кирилл Соболев понимает, что стал пешкой в чужой, очень крупной игре. Теперь Кириллу, постоянно имеющему дело с разрушениями, придётся побороться за то, чтоб не была разрушена его собственная жизнь и на практике доказать – или опровергнуть – главный триггерский принцип: “То, что должно произойти, обязательно произойдёт”.

Глава 4

Соболев не любил ночные смены. Не потому, что он не высыпался или это как-то нарушало его график. Наоборот, ему нравились ночь, фонари, прохлада спящего города. Но вот работать ночью было ужасно. Именно в это время случались все самые опасные ситуации, встречались самые неприятные и невменяемые люди.

Но больше ночных смен Соболев не любил разговоры с начальством. Как раз перед началом смены его опять пригласил к себе Валерий Игоревич на «откровенный разговор».

— Мне кажется, ты здесь самый адекватный, — начал с похвалы директор. — Я вообще хотел бы работать только с такими, как ты, — молодыми, спокойными, смелыми.

— Спасибо, — осторожно ответил на похвалу Соболев. Ему не нравилось начало разговора.

— Но у тебя есть один большой недостаток, Кирилл.

— Да?

— Да. — Валерий Игоревич встал из-за стола и прошёлся по кабинету, как он часто делал, когда разглагольствовал на летучках.

— Ты неинициативный. Про продвижение в старшие мастера мы уже говорили. Но ты мог бы даже моё место занять, если бы хотя бы подумал в эту сторону. Чего, собственно, тебе не хватает? «Вышки»? Ну так тебя по льготам в профильный вуз запросто возьмут. Отучился бы уже давно на заочке и был бы начальником.

— Не все хотят быть начальниками, — заметил Соболев, которому порядком наскучили повторяющиеся нотации.

— Не все, — согласился директор. — Есть ещё безынициативные и ленивые люди, которым важно задницу пристроить на мягкий диван, и чтобы пиво было не очень дорого. Но ты же не такой, Кирилл, тебе же не всё равно. Я понимаю, тебе нравится драйв работы, адреналин. Нравится чувствовать себя героем. Но ещё лет пять-шесть, и начнут болеть суставы от этих прыжков по подвалам и крышам, начнётся аритмия от стресса и окончательно испортится характер от общения с населением. В конечном итоге тебе перестанет нравиться твоя работа. А двигаться куда-то вверх тебе не захочется в силу возраста. Да и безразлично тебе уже будет любое движение. Ты будешь, как Михалыч — бухать, ворчать и отлынивать от работы. Я, кстати, не собираюсь его дальше терпеть и подумываю кем-нибудь заменить.

— Ах, вот вы о чём, — понял наконец Соболев. — Хотите, чтобы я место Михалыча занял?

— А почему нет? — Валерий Игоревич взял свой стул и поставил его рядом со стулом Соболева, чтобы оказаться ближе к мастеру. — Это первый шаг по твоей карьерной лестнице. Пойдёшь учиться, отработаешь годик старшим мастером, потом ко мне в замы. И никаких ночных смен, грязных костюмов и опасных для жизни кульбитов. А главное, совсем другой статус и зарплата. Я тебе скажу, ваш Михалыч совершенно незаслуженно получает вдвое больше твоего.

— И когда вы планируете от него избавиться? — Соболев смотрел на свои руки. Смотреть на начальника он не мог.

— От Михалыча-то? Да скоро. Ещё раз увижу его на работе бухим и попрошу. Ты не переживай за него. Он уже лет пять, как на пенсии должен быть по выслуге лет. Ты о себе подумай. Я ведь тебя не просто так продвигаю. Мне сейчас нужны свои люди.

— А с чего вы решили, что я «ваш»? — удивился Соболев.

— А ты ничей, — усмехнулся директор, — этим ты мне и нравишься, Кирилл. Ты не бухаешь с коллегами после смены, не подстраиваешь своё расписание, чтобы попасть с приятелями в одну смену. При этом тебя все уважают. И ведь есть за что. Но ты почему-то не хочешь реализовывать свой потенциал.

— Знаете, Валерий Игоревич, — начал, поднимаясь со стула, Соболев, — вы всё правильно говорите. Я вижу, что всё реально. Мы с вами почти ровесники, но вы уже директор, а я простой мастер. Но вам не кажется, что каждый сам выбирает, где ему лучше? Может, мне как раз не хочется всех этих ответственностей и нервов. Может, мне проще на земле! И да, скорей всего, это всё со временем надоест, но это мой выбор.

— Ты не торопись, — спокойно прервал Соболева начальник, — ты подумай. Ты сейчас сгоряча наговоришь всякого, потом будешь жалеть. А я тебе реальный шанс предлагаю. Шанс что-то изменить в своей жизни. Просто подумай. Время пока есть.

Соболев мотнул головой, вроде кивнул, и понимай как хочешь, и вышел из кабинета. Начиналась его смена, а заставлять ждать коллег было невежливо. Тем более что те, похоже, собрались действительно после работы посидеть где-нибудь в тёплом месте, судя по их возбужденному состоянию и «алкогольным» шуткам. Слушая их, Кирилл с грустью думал о том, что начальник не так уж и неправ.

Соболев действительно не выбирал, с кем работать, поэтому ему в напарники ставили всё время разных людей. Этой ночью ему, как назло, достался старший мастер. У Кирилла даже возникла мысль, что начальник специально как-то так переиграл расписание, чтобы наглядно продемонстрировать ему правоту своих умозаключений. На эту мысль наталкивало и то, что Михалыч, обычно старающийся сдерживать себя на время работы, пришёл на смену сильно выпившим. Что и так к непростому дежурству добавляло лишних проблем. Радовало одно: несмотря на время работы, на смену с Соболевым пришла и стажёрка. И хоть, как выяснилось, у неё были свои мотивы, он был рад её присутствию.

— Вызов! — Задремавший было Соболев услышал голос Оксаны.

Он повернул голову в сторону главного монитора. Действительно, где-то в центре города сработал датчик. Кирилл открыл окно с адресами клиентов.

— Ого, — сказал он, — магазин. Оксан, пробей, он ночью работает? И если нет, то найди телефон директора.

— Ща.

Оксана погрузилась в свой ноутбук и начала быстро клацать по клавишам.

Соболев посмотрел на Михалыча. Старый мастер спал на кресле, откинув голову назад. Странно, но он почти не храпел в этой позе, что, конечно, никак не влияло на жуткий запах перегара, который его глотка выбрасывала фонтаном в комнату.

— Есть, — отозвалась Оксана, — маркет «Поле», круглосуточный.

— Отлично. — Соболев поднялся с кресла. — Давай, буди Михалыча, а я пока машину прогрею.

— Кринж, — презрительно оглядывая пьяное тело, сказала Оксана. — Сами скоренько прочекаем, олдфаг и не заметит.

— Ага, а потом наш молодой босс захочет проверить нас. И знаешь, что будет?

— Его закенселят, — ответила стажёрка, нехотя приближаясь к спящему Михалычу.

— Именно, — подтвердил Соболев, — и я не хочу брать это на себя. Придётся нам его потерпеть.

— Но это же зашквар! — возмутилась Оксана. — Камон, почему мы должны его терпеть? Если он не хочет работать, пусть катиться и ищет…

Речь стажёрки прервал раскатистый грудной кашель Михалыча. Похоже, он проснулся от её звонкого голоса. Старый мастер, откашлявшись, потёр ладонью морщинистое лицо и недоумённо уставился на Соболева.

— Что, — хрипло спросил он, — ситуация?

— Да, — ответил Кирилл, — собирайтесь. Я на улице машину грею. Оксан, возьми обычный набор.

Заведя старую «буханку», Соболев закурил. Автоматически включилась магнитола, оставленная водителем на «Милицейской волне». Кириллу не очень нравился репертуар этой радиостанции, и он автоматически крутанул ручку настройки. Через шипение волн зазвучала приятная лёгкая музыка, которая, к сожалению Соболева, быстро кончилась, передав эстафету «пятиминутному выпуску новостей». Кирилл усмехнулся заставке, в которой сообщалось, что «мы делаем новости», и хотел уже выключить, но первая новость заставила его руку замереть.

Конец ознакомительного фрагмента.