Погрешность

Вадим Степанов, 2023

Роберт Джордан возвращается из далекой командировки на Марс. Новые космические корабли на "гипертяге" позволяют за считанные часы оказаться дома. И до Земли обычно долетают все. Но ходят слухи, что существует маленькая погрешность.

Больше всего в своей работе Роберт Джордан любил именно этот момент — возвращение домой. Для многих эта очередь на посадку была раздражающим фактором, растянувшимся на часы. Роберт Джордан видел в этом ожидании продление удовольствия. Он летел к своей семье, в свой уютный дом, к своей любимой работе, при этом вёз с собой отличную новость, которая поднимет его статус в институте на новый уровень.

— Терпеть не могу эти очереди, — проворчал мужчина за спиной Роберта Джордана, — словно мы живём в каменном веке. Неужели нельзя придумать какую-нибудь штуку, которая бы сканировала пассажиров прямо в очереди. Почему нам приходится заходить по одному в эту чёртову кабину, раздеваться и стоять там в ожидании, пока лучи сканера ощупывают тело.

Роберт Джордан повернулся к говорившему. Ворчуном был похожий на бухгалтера смуглый высокий мужчина, одетый в дорогой костюм. Такие прилетали на Марс не ради заработка, скорее по необходимости — когда их боссы, угрожая увольнением, заставляли их отправляться в эту командировку.

— Зато перелёт пройдёт быстро, — решил ответить Роберт Джордан незнакомцу.

— А это вообще странно, — оживился смуглый мужчина, найдя отклик в очереди, — как, скажите на милость, эти штуки преодолевают расстояние за часы, когда обычному кораблю, даже с самыми совершенными двигателями, приходится лететь месяцы до Земли.

— Но так они же работают на гипертяге, — как само собой разумеющееся ответил Роберт Джордан, — искривление пространства и всё такое.

— Что, чёрт возьми, это за гипертяга такая? — продолжил возмущаться пассажир. — Все только и говорят: «гипертяга, гипертяга», а сами и не понимают, что это такое. Вот вы можете мне объяснить, что это такое? Вот. И никто не может. Нас пичкают байками про искривлённое пространство и прочую ерунду, а толком никто не объясняет.

— Я думаю, это как-то связано с коммерческой тайной, — сказал Роберт Джордан не от желания поддержать беседу, а чтобы её быстрее закончить. Ему неприятно было ловить на себе любопытные взгляды очереди.

— Вот-вот, — не успокаивался пассажир, — тайна. Неизвестно, что происходит с нами в этом полёте. Зачем, если мы летим всего несколько часов, необходимо погружать нас в сон? Может, они проделывают какие-нибудь эксперименты над нашими телами, пока мы спим. Мы же как бесплатный материал для их корпоративных лабораторий.

— Зря вы так сгущаете краски, — Роберту Джордану уже надоел этот бессмысленный разговор, — на всё есть логичное объяснение. Сон нужен, чтобы тела не шевелились во время перелёта, потому что тела во время гиперпрыжка испытывают сильные перегрузки. Благодаря этим, может быть, чрезмерным мерам предосторожности достигается абсолютная безопасность полётов. На каком ещё виде транспорта нулевая статистика смертности? Для нашей же пользы они стараются, понимаете?

— Ну, конечно, для нашей. А потом люди по непонятным причинам сходят с ума, плодят себе клонов или руки расчёсывают до кости. А корпорации нам потом втирают, — ворчун изобразил воздушные кавычки, — про лёгкое психосоматическое нарушение.

Роберт Джордан хотел зло ответить паникёру, что такие нарушения как раз и случаются с параноиками и трусами, но тут, к счастью, подошла его очередь на сканирование. Мужчина передал посадочный талон сотруднику космопорта и скрылся за шторкой сканера. Снимая одежду, он все еще слышал недовольный голос смуглого пассажира. Тот продолжал сеять панику, пока на него не цыкнули в очереди.

В то время как фиолетовый луч сканера медленно скользил по телу Роберта Джордана, он думал, что, наверно, это очень неприятно — бояться чего-то так сильно, как тот пассажир. Страх парализует волю и мешает нормально жить. Человек перестаёт контролировать свои мысли и поступки. А главное — страх, как грипп или ветрянка, легко распространяется на других людей, заражая их симптомами слабости, которые очень тяжело лечить. Роберт Джордан очень боялся заразиться такой болезнью и надеялся, что его место в шаттле будет как можно дальше от места того смуглого пассажира.

Но ему не повезло. Когда Роберт Джордан уже разместился в своей посадочной капсуле так, чтобы видеть соседний ряд, и приготовился подчиниться действующему в его крови снотворному, он увидел, как на соседнее место бортпроводник усаживает того самого скандалиста. Это было жуткое невезение. Обычно Роберт Джордан любил полёты, всегда легко засыпал и просыпался отдохнувшим. А в сон уходил, глядя в беззаботно улыбающееся лицо другого пассажира, что напоминало совместные ночёвки с друзьями в кампусе института. Но в этот раз Роберт Джордан засыпал, глядя на потеющего от страха бухгалтера, которого еле усадили в капсулу. Тот кривил рот в ужасе, отчего его и без того неприятное лицо приобретало совсем уж мерзкую форму. Но, к счастью, препарат начинал действовать, в капсуле приятно потянуло озоном, и Роберт Джордан погрузился в спасительный омут сна.

А вот пробуждение оказалось не таким уж приятным. Роберт Джордан выбрался из капсулы и понял, что пробыл в отключке больше положенного — другие пассажиры уже покинули салон шаттла. В голове шумело, и тело никак не хотело просыпаться. Роберт Джордан еле устоял на ногах, когда шёл по коридору, так затекли у него ноги. Бортпроводник услужливо помог достать ручную кладь из багажного отсека и даже вынес её из салона. Роберт Джордан поблагодарил его, но про себя подумал, что никакой сервис не может перебить все те неприятные ощущения, которые он испытал в этом полёте. Возможно, в следующий раз, подумал он в шутку, ему придётся воспользоваться услугами другой транспортной компании.

Но, оказавшись на улице, Роберт Джордан подумал, что, может, всё не так плохо. Свежий земной воздух наполнил его лёгкие, прохладный ветер растрепал волосы и залез под воротник. Мягкое вечернее солнце заливало глаза приятным светом.

— Бобби!

Ему навстречу бежала одна из самых прекрасных женщин земли. Серый плащ очень эффектно подчёркивал её стройную фигуру, развеваясь на ветру, каштановые волосы вздрагивали от порывов ветра и падали струями на плечи. Роберт Джордан замер на секунду, любуясь своей женой.

— Вэл, как я рад тебя видеть, — Роберт Джордан распахнул объятия.

— Тебя так долго не было, — уткнувшись ему в грудь лицом, запричитала Валентина, — так долго. Я уже начала переживать.

— Разве долго? — Роберт Джордан немного отстранил супругу. — Обычная командировка.

— Я не про командировку, дурачок. Я про шаттл. Все пассажиры давно уже вышли, а тебя всё нет. А потом представляешь… Ой, страшно вспоминать, — Валентина снова уткнулась ему в грудь, — вывезли кого-то на носилках в чёрном мешке. Я почему-то подумала, что это ты. Так вдруг страшно стало.

— Что за глупости, — удивился Роберт Джордан, — ты же сама знаешь, что это самые безопасные перелёты. Хотя, может…

Роберт Джордан взял свой чемоданчик в одну руку, а другой обнял жену.

— Ты знаешь, со мной летел странный пассажир. Может, он что-то сделал с собой, я слышал, такое бывает. Пойдём спросим у администратора.

Роберт Джордан повёл жену к стойке регистрации.

— Какой кошмар! — испугалась Валентина. — Почему ты так думаешь?

— Ну он был странный. Трясся весь. Я где-то читал, что если человек принял какие-нибудь препараты, которые перебивают действие снотворного, то он может проснуться среди полёта. И, кто его знает, с какими перегрузками столкнётся его мозг.

— Может, и «синдром руки» из-за этого появляется, — предположила Валентина.

— Кстати, да. Может быть, — Роберт Джордан не верил в этот синдром, считая его очередной уткой жёлтой прессы, вроде привидений, случайных клонов или инопланетян. Но ему нравилось поддерживать в Валентине интерес к разным явлениям. Используя их как повод, он мог обсудить много технически сложных идей с супругой, которые ей просто так было бы скучно слушать.

Они подошли к стойке, и Роберт Джордан обратился к сотруднику компании:

— Извините.

— Да? — девушка отвлеклась от чтения снова входящей в моду бумажной книги.

— Скажите, а что случилось на сегодняшнем рейсе? Там что-то произошло с одним из пассажиров?

— С чего вы взяли? — девушка удивлённо подняла бровь.

— Ну, — стал подбирать слова Роберт Джордан, — со мной летел очень нервный человек. Видимо, боялся полётов. Такой высокий в синем костюме. Моя жена видела, как выносят кого-то на носилках, а я слышал, что накладки могу произойти во время полёта, если пассажир не выполнил требования по фармакологической стерильности.

— Исключено, — твёрдо заявила девушка, — не верьте вы в эти байки. Конечно, определённые условия для перелёта на сверхвысоких скоростях есть. Но они не критичны, а носят скорее рекомендательный характер. Ещё никто не пострадал в этих перелётах. Слышите, ни один человек. К слову, сам экипаж всё время находится в бодрствующем состоянии во время полёта. И тоже, как вы понимаете, все целы.

— Да, — смутился своей легковерности Роберт Джордан, — я понимаю.

— Но я же видела мешок, — вспомнила Валентина, — большой чёрный мешок с телом.

— С чего вы взяли, что там было тело? — уточнила девушка. — Вы его видели?

— Нет, — ответила Валентина, — но по форме можно предположить.

— Секундочку, — подняла руку девушка-администратор, — я уточню.

Она куда-то позвонила и спросила про мешок. Потом кивнула два раза кому-то на той стороне экрана и затем вернулась за стойку.

— Оказывается, обычный груз, — ответила девушка, — просто сыпучий. Везли грунт с Марса, а контейнер треснул. Пришлось придумывать на ходу, как его вытащить из шаттла и погрузить на склад. Такое вот ноу-хау от бортпроводников.

— Вот видишь, дорогая, — обнимая нежно жену, сказал Роберт Джордан, — ничего жуткого. Обычная работа у людей.

— Но тебя не было так долго, — тихо сказала Валентина, прижавшись к плечу мужа.

— Такое бывает, — сказала девушка-администратор, — переутомление, стресс, усталость. Люди часто из транспортировочного сна переходят в обычный.

— Спасибо вам, — сказал Роберт Джордан и повёл свою супругу на выход. Ему очень хотелось побыстрее оказаться дома.

Свой дом он любил. Он любил его за уют, за технические новинки, на которые он был подписан и которые каждый квартал ему привозили на дом. Любил он большую мягкую кровать, удобный рабочий стол и гостевую с огромным телепроекционным полем. В гостевой практически не было мебели, чтобы во время игр можно было свободно передвигаться. Не успев прийти домой, Роберт Джордан нацепил домашние интерактивные линзы и прошёл в гостиную. Ему было жутко интересно, какого прогресса достиг его персонаж в компьютерной игре.

— Может быть, ты сперва в душ сходишь? — окликнула его Валентина.

— Да, сейчас, — отозвался Роберт Джордан, — быстренько гляну на развитие и пойду.

Он уже целиком был затянут игрой. На его сетчатке глаз отображалось изображение, полностью превращающее его мир в виртуальный. Роберт Джордан стоял, замерев посреди гостиной, слегка двигая руками. Он уже забыл про реальность и про плохой полёт. И только нежное прикосновение руки супруги к его плечу вернуло Роберта Джордана в реальность.

— Всё-всё, — покорно сказал он, — уже иду.

— Не забудь снять линзы, — строго сказала Валентина, — а то потеряешь опять.

Роберт Джордан с сожалением вышел из режима игры. Он взял чистые вещи и пошёл в душ. Забираясь в просторную кабинку, он вдруг почувствовал, как на него навалилась усталость. В который раз Роберт Джордан подумал, как прекрасно оказаться дома.

Под тёплыми струями мягкой воды он чувствовал, как с него смывает переживания и напряжение прошедшего дня. Он нажал кнопку дозатора, и к струям воды, падающим на него с потолка, примешался душистый гель для тела. Как же он любил этот запах. Лёгкий запах ванили и кокоса, обволакивающий и нежный. Вдруг он услышал, как раздвинулись пластиковые шторки кабинки. На плечи Роберта Джордана легли нежные руки жены. Он повернулся к ней. Без одежды Валентина была просто прекрасна. Он обнял её за талию и притянул к себе. Это ли не счастливая жизнь.

А утром просыпаться не хотелось. Противный будильник бегал по комнате как сумасшедший и орал сиплым голосом что-то странное про Моисея, свой народ и что народ этот почему-то надо отпустить.

— Что это за ужас, — простонал Роберт Джордан, целясь подушкой в неугомонный будильник.

— Ты сам поставил в настройках случайный выбор песни, — сладко потянувшись на кровати, ответила Валентина. — это ещё не самый плохой вариант.

Роберт Джордан швырнул подушку и сбил с тоненьких ножек назойливый будильник, который после падения депрессивным голосом назвал точное время и предположил, что срок его жизни при таком обращении может быть сильно уменьшен.

— Это умная техника, мне кажется, даже слишком умная. Вот раньше были будильники — швырнул об стену, и он заткнулся, а не стал мне читать нотации по правильному обращению с железом. Хорошо ещё она в суд на нас не подаёт за жестокое обращение.

— Подожди, ещё не вечер, — вставая с кровати, ответила Валентина, — будет и в суд подавать. Но это не страшно. Страшно станет, когда она же и решения в этих судах начнёт принимать.

Завтракал Роберт Джордан всегда одинаково: кофе, свежесваренный кофемашиной, каша из злаков, любезно приготовленная универсальным кухонным комбайном, и блинчики с фруктовым желе. Валентина обычно импровизировала, в это утро она приготовила себе йогурт.

— Интересно, шоколад когда-нибудь легализуют? — глотая пресный йогурт, спросила она.

Роберт Джордан не ответил. Он смотрел в одну точку, механическими движениями поедая свой завтрак.

Конец ознакомительного фрагмента.