Оборотни Гведского леса. Книга четвёртая

Вадим Россик, 2018

Мрачный замок в глубине Гведского леса. Странная компания, случайно собравшаяся в нём. Буря загнала в это гиблое место и доктора Мартиниуса со своим секретарём. Здесь им предстоит бороться за свою жизнь. Ведь ночами по замку бродит призрак кровожадного оборотня, настигая одну жертву за другой…

Глава первая,

в которой рассказывается о достославном городе Ксанте

В Ксанте — главном городе Голубой страны — был зимний полдень. Куранты на соборе Святого Иосуба отбивали двенадцать ударов. Над конной статуей основателя Ксанта Кируина, копьём пригвождающего к земле дракона в центре Соборной площади, кружили галки. Из печных труб в бледно-серое небо поднимались столбы дыма. Несмотря на холод, площадь была заполнена зеваками всех сословий. Они глазели на куранты, совсем недавно установленные на башне собора и ещё не успевшие надоесть. После последнего удара куранты начинали играть старинную мелодию «Страна цветов» и в окошке под циферблатом по очереди появлялись фигуры гведских знаменитостей: братьев-близнецов Алкуина, Кируина и Мелуина, волшебника Гведикуса с чёрным орлом на правом плече и белым голубем на левом, Яна Квакенбуржского-Крестителя Гвеции и короля Хенрика Великого.

Это чудо механики было создано местным часовщиком Густавом Кругликом, ведь Ксант издавна славился своими искусными мастерами. Густав Круглик — знаменитый числовед, поклонник цифрологии и страстный любитель техники — был одним из самых известных.

Когда раздались звуки, знакомые каждому гведу с детства, и фигуры начали своё неспешное шествие, многие закричали от восторга, зааплодировали, а некоторые даже пустились в пляс. Среди ликующей толпы беспокойно переступал с ноги на ногу и доктор Мартиниус. Нотариус тянул шею, но при его малом росте это не особенно помогало. Рядом с шефом страдальчески морщил лицо его секретарь Мельхиор. Оба были одеты в тёплые драповые пальто с воротниками из кроличьего меха, кроличьи же варежки мехом наружу и бархатные шапокляки. Уши защищали шерстяные наушники. Накануне они приехали из Квакенбурга в Ксант по приглашению того самого часовщика, творением которого сейчас любовались. Доктор Мартиниус и мастер Густав были старинными приятелями и когда часовщик прислал письмо с предложением погостить у него, лёгкий на подъём нотариус не преминул воспользоваться подвернувшейся возможностью совершить путешествие в Голубую страну. Что же касается Мельхиора, то юноша всегда с большой неохотой покидал особняк Мартиниуса на Зелёной улице, где у него была своя комната. Таким уж он уродился домоседом.

Прошлым летом Мартиниус со своим секретарём по просьбе великого бошкуна имолов Амальрика побывали на юго-западе Гведского королевства в Жёлтой стране¹, но густой загар, полученный там, давно сошёл и они опять превратились в бледнокожих жителей Верхней Гвеции. После близкого знакомства с Великой Жёлтой пустыней нотариус поклялся: больше никаких песков и жары. Он заявил Мельхиору: «Если понадобится ещё куда-то поехать, то пусть лучше это будет север, мой мальчик. Поверьте, нет ничего здоровее крепкого морозца! Вы только представьте себе: снег, лёд и сосны». Вот и накаркал!

Вчера вечером почтовый дилижанс доставил их на Ксантскую почтовую станцию — просторное одноэтажное здание, пропахшее лошадьми. Оттуда спутники на извозчике доехали до гостиницы «Уютная каморка» в Грибном тупике. Мартиниус был щепетильным человеком и не хотел стеснять своего друга. Долгая дорога утомила их и, наскоро поужинав в обеденном зале, они завалились спать. Утром, после завтрака, Мартиниус предложил осмотреть город. Мастер Густав ожидал их только к обеду. Мельхиору ничего не оставалось делать, как согласиться со своим неугомонным патроном.

Честно сказать, Ксант не понравился Мельхиору. Старый город — плотное скопление высоких, почерневших от копоти домов. Каменные стены, крыши из черепицы или сланца с горбатыми коньками, кирпичные дымовые трубы. Булыжные мостовые. По извилистым, тесным улицам с трудом протискивались кареты, фиакры и разноцветные двухэтажные омнибусы, запряжённые тройкой лошадей. Многие улочки были настолько узки, что прохожие ссорились за право первоочередного прохода. Предместья — кварталы одинаковых грязно-голубых домиков с чёрными оконными переплётами. В крошечных огородах стыли покрытые снегом грядки. Жители этих кварталов брали воду из каменных колодцев под коническими крышами, выкопанных на каждом перекрёстке. Подходы к колодцам были покрыты толстым слоем льда. На горизонте дымили бесчисленные мастерские: литейные, железоделательные, механические, оружейные. Там, у жарких печей, суетились чумазые рабочие, летели искры, лился расплавленный металл, мерно били молоты, скрежетали напильники, визжали свёрла. Всему королевству были известны названия ксантских компаний: «Ксант-металл», «Северный сталелитейный завод», «Лучшая фабрика мушкетов, карабинов, фузей и штуцеров» и многих других.

Для начала доктор Мартиниус решил прокатиться на омнибусе. За полукрону бордовый омнибус доставил спутников на окраину города на улицу Пропащей жизни и, развернувшись, тут же отправился назад. Оставшись одни в безлюдном месте, они растерянно огляделись. Мела позёмка. Морозный ветер обжигал лицо. Воняло каменным углём. Мимо прогрохотала телега, на которой была установлена большая клетка со скулящими собаками. Видимо, где-то недалеко находилась живодёрня. В этом безрадостном месте жизнь казалась паршивой штукой.

Мельхиор обратил внимание на стоящий на отшибе приземистый домишко, отличавшийся только необычной ярко-красной штукатуркой.

— Что это за лачуга, доминус²? — спросил он патрона.

Мартиниус неприязненно взглянул на домишко.

— Это жилище ксантского палача. Оно построено за городской чертой и специально окрашено в цвет крови. Такая традиция. Когда городу требуются услуги палача, ему на окно кладут чёрную перчатку.

Мельхиору стало как-то не по себе. Нотариус потащил было юношу к какому-то большому зданию с застеклённой крышей и смотровой вышкой — возможно, депо Ксантского дивизиона огнеборцев — но дорога оказалась заваленной снегом, поэтому Мартиниус отказался от своего намерения. На следующем омнибусе они вернулись в центр и прогулялись по самой шикарной улице Ксанта — Голубому проспекту. Здесь одно помпезное здание небесного цвета сменяло другое. Городской магистрат, Главное управление полиции, Дворец правосудия, в котором находилась Судебная палата Голубой страны, штаб Первого армейского корпуса, чей вход охраняли две маленькие пушечки, банк «Ксантский кредит», Северный банк. Нотариус и его секретарь побывали в сквере с мраморной статуей Ангела города и постояли перед Голубым дворцом — в прошлом резиденцией князя Голубой страны, а теперь канцелярией губернатора княжества. Все гведские князья давно жили в Квакенбурге при королевском дворе. На столичном Гранд-бульваре для них были выстроены роскошные дворцы из разноцветного мрамора с гранитными львами у парадных подъездов.

Свернув на Аллею для прогулок, спутники миновали Северный университет и оказались на Соборной площади. Вдоволь налюбовавшись величавым собором Святого Иосуба с могилой святого под алтарём и курантами мастера Густава на башне, нотариус, наконец, решил, что настало время подкрепиться. В Голубой стране было принято в день есть три раза: завтракать, полдничать и обедать. После позднего обеда, который в других краях сочли бы за ужин, здешние жители отправлялись спать. В самом северном княжестве Гведского королевства темнело рано, поэтому люди привыкли рано ложиться.

Покинув Соборную площадь, они углубились в кривые переулки, больше похожие на тропинки среди каменных круч. С обеих сторон потянулись лавки и лавочки, магазины и магазинчики, закусочные, харчевни, погребки, рюмочные и тому подобные забегаловки. Там их мигом окружили уличные торговцы.

— А вот горячие пирожки с ливером, беляши с крольчатиной! — рвал горло продавец пирожков. — Изысканное угощение для благородных месьеров!

— Кому молочка! Кому свежего молочка! — надрывалась торговка ослиным молоком.

— Попробуйте мои леденцы, карамельки, пастилки, нугу, сахарную вату! — выкрикивала другая. — Сладости! Сладости! Сладости!

— Согрейтесь горячим вином, достопочтенные месьеры! — вопила третья. — Стаканчик! Кому стаканчик?

— Починка вёдер, кастрюль, сковород! — орал лудильщик. Ему хрипло вторил точильщик:

— Ножи-ножницы то-о-очим!

Как ни странно, но забавный выговор обитателей Ксанта всё время напоминал Мельхиору о доме. Дело в том, что так говорила их экономка и кухарка Саския. Она была родом из этих мест, поэтому Мельхиор был хорошо знаком и с северным произношением, и с северной кухней.

Миновав назойливых торговцев, доктор Мартиниус и его секретарь наткнулись на кабачок, зажатый между лавкой старьёвщика и детским приютом «За пазухой у Создателя». Над кабачком на скрипучем вертлюге болталась вывеска с витиеватой надписью «Пьяный гном». Старинное здание ушло на десяток локтей в землю и теперь, чтобы войти, приходилось спускаться по истёртым ступенькам.

Спутники вошли в низенькую овальную дверь. Потемневшие потолочные балки, запотевшие стены. Очаг, дубовые столы и скамьи. На стенах изображения святых: Святой Иосуб в рубище, Кируин на коленях перед Гведикусом, Ян Квакенбуржский, осеняющий короля Хенрика Великого знаменем с девизом королевства «Создатель любит гведов», Святая Пейрепертуза в окружении сонма ангелов, Гарда-защитница, Ксантия-целительница… Публика дружно полдничала: ремесленники, подмастерья, грузчики, извозчики, солдаты в увольнении. Тепло, душно, шумно.

Мартиниус заказал куриную лапшу. Подавальщица — суровая белокурая женщина в фартуке из сыромятной кожи — шваркнула перед ними две деревянные плошки с бульоном и полкраюхи ржаного хлеба.

— Наслаждайтесь, месьеры!

Проголодавшись, оба с жадностью набросились на еду. Горячая лапша отлично согревала. Хлебая сытное варево, Мельхиор подумал, что жизнь не такая уж паршивая штука. Даже в Ксанте.

— Теперь вы сыты, мой мальчик? — пропищал нотариус своим тонким голоском, когда тарелки опустели. — До визита к мастеру Густаву у нас ещё есть возможность посетить обсерваторию. Значит, не будем терять времени. Вперёд, к звёздам!

Примечания

1

Повесть «Чародей из Аксамита»

2

Господин (лат.)