Золотой цверг

Вадим Проскурин, 2003

Быть курьером – занятие очень ответственное. Тем более если ты доставляешь антикварный предмет, представляющий огромную ценность для целой расы. Но что, если при этом информацию от тебя скрывают, а сама доставка должна пройти в обстановке строжайшей секретности? Для Анатолия Ратникова, бывшего офицера, а ныне курьера высшего класса коммерческой компании, преград не существует, и вскоре ему придется узнать, что же это такое – загадочный золотой цверг. Лучше бы он не знал…

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Анатолий поднялся в номер, разделся, принял ультразвуковой душ и завалился на кровать. Он не хотел спать, сейчас у него было более важное дело. Неприятное сосущее ощущение, уютно устроившееся на дне души, никак не хотело отпускать, у самого горизонта восприятия продолжала чувствоваться какая-то неясная угроза. Что-то было не так.

Анатолий лег на спину, распрямил ноги, вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза и расслабился. Поехали.

Куонг. Перед внутренним взором сформировался привычный образ, с которого обычно начиналась медитация Анатолия. Серое небо, неясные клубящиеся тени, наклонная дорожка, как в боулинге, только не горизонтальная, а наклонная, в самом низу находится наблюдатель, а сверху катится большой и сверкающий металлический шар, он докатывается донизу, а затем отражается от чего-то невидимого и улетает обратно наверх.

Анг. Серое небо расплывается и превращается в темно-фиолетовую черноту. Несколько секунд, и на равномерном фоне появляются бесформенные пятна, то ли более светлые, то ли более темные, сразу и не разберешь. Они плавают, переливаются, меняют очертания, сливаются и распадаются, за их танцем можно следить вечно.

Банг. Фон снова становится серым, а на переднем плане теперь доминирует белая змейка, совершающая замысловатые резкие движения, стремительные и непредсказуемые.

Ванг. Ганг. Данг.

Неприятные ощущения в кистях и предплечьях никак не проходят. Завтра мышцы будут болеть. Надо подзарядить главную батарею. Хорошо иметь имплантанты класса Е, иначе эту коробку даже поднять было бы трудно. Двадцать шесть с половиной килограммов в пластиковом ящике с гладкими стенками. Даже вольфрам… стоп! Вот и первое несоответствие.

Золотой слиток размером с цверга должен весить не двадцать шесть килограммов, и даже не тридцать шесть. Пожалуй… где-то около семидесяти.

Значит, это не золото. Судя по весу, это может быть железо или какой-нибудь сплав на его основе. Нет, для железа эта вещь слишком тяжелая, может быть, термостойкая сталь с тяжелыми добавками или что-нибудь на основе цинка…

Но поверхность явно из чистого золота. Это, конечно, может быть позолота… но зачем? Внутри сталь, снаружи золото… а зачем нам сталь? Куда проще предположить, что статуя пустотелая. Или губчатая. Помнится, в какой-то книжке про древний мир описывалось губчатое железо, почему бы не быть губчатому золоту? Потому что золото не выплавляют из руды, а добывают в виде самородков. Значит, статуя не губчатая, а пустотелая. Интересно, что там внутри.

Анатолий извлек из эйдетической памяти трехмерный снимок золотого цверга. Мало кто знает, на что способны имплантанты класса Е, особенно в специальном исполнении. В фильмах любят демонстрировать гигантскую силу и ловкость бойцов, но почему-то не принято обращать внимание зрителей на тот простой факт, что победителем в схватке чаще оказывается не более сильный, а более умный. В свое время для Анатолия было откровением, насколько важна в бою хорошая видеосистема. Сейчас посмотрим…

Мда… Сейчас не помешала бы консультация хорошего ксенолога. Ху Цзяо… интересно, лихорадка у нее уже закончилась? Не факт. Но из реанимации ее по любому выписали. Надо к ней заглянуть завтра. Если не придет поезд на Деметру. Но он не придет, потому что чудеса, хоть и встречаются, но встречаются редко. Или это не чудо, а проявление какой-то глобальной закономерности? Какая-то буря в подпространстве, которая ускоряет движение поездов?

Нет, не будем растекаться мыслями. Когда поезд придет, надо на него грузиться, а пока он еще не пришел, делать все равно нечего, а убивать время можно по-разному. Вот, например, если изучить снимок повнимательнее…

Цверг как цверг, изваян очень точно, во всех подробностях. Только усиков нет, но их из золота никак не отлить, слишком они тонкие. А в остальном сходство идеальное, все тридцать шесть сегментов, на каждом восемь ножек и еще должно быть шестнадцать усиков, но их нет в силу технических причин. Все тело покрыто узором, насколько Анатолий разбирался в культуре цвергов (если быть честным, он в ней совсем не разбирался), здесь были все главные символы. Линия Жизни, Круг Смерти, Звезда Возрождения, Дуга Судьбы, еще какие-то незнакомые символы, например, крест в круге, круг с двумя точками, похожий на смайлик, лента из пересекающихся ромбов… Наверняка для цверга этот узор значит очень многое, но человеку трудно уловить даже общий смысл, так обычному человеку европейской культуры не понять глубинную суть традиционного индийского танца, если не считать самых простых движений. Хорошо бы показать этот снимок Ху Цзяо… Может, и вправду показать, мало ли что Сяо Ван говорил, с того момента, как Анатолий подписал передаточную ведомость, слова Сяо Вана вообще мало что значат. Да, пожалуй, стоит обсудить с Ху Цзяо, что это за узор.

А это еще что такое? Анатолий вначале не поверил своим глазам, но, приглядевшись повнимательнее, убедился, что ошибки быть не может. Статуя сварена из двух половинок, так соединяют изготовляют дешевые пластмассовые игрушки. Странно, очень странно, хотя… почему бы цвергам не сделать форму для отливки разъемной? Надо выяснить, как они вообще работают с металлами, может, для них это обычное дело, может, у них все статуи такие.

Анатолий закончил медитацию, налил из-под крана кружку местного пива и подключился к компьютерному терминалу. Он искал информацию об искусстве цвергов.

2

В Колизее наступила ночь. Ксеноновый фонарь под куполом быстро тускнел, внизу один за другим зажигались более мелкие фонари, за считанные секунды вся картина окружающего переменилась до неузнаваемости. В Колизее не бывает долгих сумерек на восходе и закате, здесь сумерки длятся ровно столько, сколько требуется гигантской лампе, изображающей солнце, чтобы перейти из включенного состояния в выключенное или наоборот.

На террасе того же самого ресторанчика сидели те же самые два человека. Негр выглядел злым и взвинченным, он что-то рассказывал индусу, а тот заливисто хохотал в ответ, но его лицо выражало озабоченность.

— Ну дятел дает! — воскликнул индус, отсмеявшись. — Попросил, значит, помочь отнести эту бандуру? Ха-ха-ха! А что ж ты его не послал, он же тебе все-таки не начальник.

Рамирес скорчил злобную гримасу.

— Такого пошлешь, — сказал он. — Может, и надо было, но он угрожал написать докладную записку… ты же знаешь, на что он способен.

— Очень хорошо знаю. И ты тоже знаешь. И он знает, что ты знаешь. Вот потому у него и получаются все эти фокусы. Знаешь, Джон, я иногда задумываюсь, почему мелкие начальники почти всегда сволочи и мерзавцы.

— И почему?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что это закон природы, что когда нормальный человек попадает на такую должность, он тут же начинает эволюционировать в эту сторону, проходит несколько лет, и он становится таким же озабоченным придурком, как наш Сяо Ван. А иногда я думаю, что все дело в том, что нормальные люди не рвутся на должности начальников, нормальный человек просто ждет, когда кто-нибудь оценит его заслуги, а негодяй не ждет, а прикладывает усилия. И в результате получается, что хорошие люди проигрывают естественный отбор. Это плохо.

— На Деметре мы это исправим?

— Не знаю, насколько это возможно исправить. Но мы попытаемся.

— Я еще одну вещь забыл сказать, — вспомнил Рамирес. — Этот Анатолий — он майор в отставке.

— И что?

— У него имплантанты класса Е. Он тащил коробку вообще без усилий, только руки стали красными, как малина.

— Тогда это не класс Е, — усмехнулся индус, — боец класса Е может пробежать с этой коробкой марафонскую дистанцию и не вспотеть. Либо наш курьер вешал тебе лапшу на уши, либо у него неисправны мускульные усилители, либо подсела батарея, либо он в последний раз был в спортзале года три назад… в общем, не бери в голову. Для мероприятия даже лучше, что нам попался такой крутой курьер, меньше будет случайностей.

— А если он что-то пронюхает?

— Что он пронюхает? Зачем ему вообще принюхиваться? Ему платят за то, чтобы он доставил вещь из пункта А в пункт B. Он доставит эту вещь и все пройдет настолько гладко, насколько вообще это может пройти гладко. Даже если он что-то заподозрит, не в его интересах поднимать шум.

— А если он узнает все?

— Тогда ему тем более незачем поднимать шум. Гораздо разумнее получить деньги и вовремя смыться.

— А если его интересуют не только деньги?

— Джон, это уже паранойя! Тебе спецслужбы на каждом шагу мерещатся. Нет, Джон, Анатолий не оттуда, это было бы совсем невероятное совпадение. В жизни специальные агенты встречаются гораздо реже, чем в сказках.

— Хорошо бы… Жалко будет, если он окажется из них. Он, вообще, неплохой парень, мы с ним разговаривали в электричке, он рассказал, почему ушел из армии.

— И почему?

— Психологические проблемы. Он был на Гае, когда взбунтовались кришнаиты. Четверо детей напали на него в полете, они надеялись сбить его тараном. Он был в тяжелой броне.

Индус брезгливо съежился.

— Да уж, — сказал он, — после такого у кого хочешь проблемы будут. Но бог с ним, с курьером. Хотя… забыл спросить, ты ему жучка поставил?

— Поставил.

— И как?

— Пишет потихоньку. Ничего экстренного пока не было.

— Где базу расположил?

— Мой человек снял номер в той же гостинице. Он не знает, что база в номере.

— Хорошо. Утром просмотришь запись. И вообще, просматривай ее регулярно, это сейчас твоя главнейшая задача. Как мероприятие закончится, начнешь готовить эвакуацию.

Рамирес дернулся, как от электрического удара.

— Следующим поездом? — прошептал он дрогнувшим голосом. — Следующий поезд, и все?

— Нет, — покачал головой индус, — меньше, чем в два рейса, мы не уложимся. Но, по любому, срок подходит. Наш час скоро пробьет.

3

Люди появились на Гефесте в 2178 году, через двадцать один год после того, как Ю Чжань опубликовал единую теорию поля, и через три года после того, как из лаборатории, которая потом стала Гималайским вокзалом, удалось пробить канал на единственную земноподобную планету в системе Альфы Центавра. Гефест стал первой из новооткрытых планет, где люди могли жить хотя бы теоретически.

Первая же экспедиция обнаружила на планете колоссальные залежи тяжелых металлов и уже в 2180 году началось строительство грузового терминала Земля-1. Тремя годами спустя на Землю с Гефеста прибыла первая партия платины, а дальше события развивались по нарастающей. Инвестиции полноводным потоком полились в молодую экономику Гефеста. На всех земных телеканалах появилась реклама, приглашающая на новую планету строительных рабочих, геологов, шахтеров, а также бухгалтеров, менеджеров по персоналу, врачей, проституток и других представителей вспомогательных профессий. К 2190 году Новый Кузбасс превратился в город с пятидесятитысячным населением, а вокруг него успели сформироваться города-спутники, растущие, как грибы после дождя, вокруг наиболее богатых месторождений. К этому времени крупные компании уже оккупировали все сколько-нибудь значимые месторождения в радиусе трехсот километров, и «Норильский Никель» уже начал строить на поверхности планеты первый комплекс для суборбитальных полетов.

Это оказалось не таким простым делом, как может показаться. Дело не только в том, что двойное солнце Гефеста испускает радиацию, в сотни раз превосходящую солнечную, и не в том, что атмосфера планеты содержит один процент сероводорода и два процентов метана. Непрерывные бури, песчаные и магнитные, превращали атмосферные полеты в настоящую борьбу за выживание. А еще были песчаные пиявки, которые почему-то невзлюбили металлические конструкции, и с энтузиазмом разрушали те из них, которые не были защищены специальным полимерным покрытием. Земная органика пришлась по вкусу королевской плесени и вокруг первой на планете помойки за считанные дни вырос первый на планете лес. Но когда суборбитальный комплекс превратился в космодром и когда на него приземлился первый межпланетный грузовой транспорт, прибыль с лихвой окупила все затраты.

Дело в том, что газовый гигант Цербер, самая большая планета в системе Гефеста, оказался невероятно лакомым куском для горнодобывающих корпораций. Нет, сама планета не представляла для них интереса, а вот ее луны, как выяснилось, имели на своей поверхности огромные залежи металлического водорода. Этот факт поставил точку в многолетнем споре ученых-физиков, может ли металлический водород существовать при комнатной температуре и атмосферном давлении. Оказалось, что может, только что нужно сделать, чтобы перевести водород в такое состояние, никто так и не понял. Известно лишь, что в глубокой древности на лунах Цербера требуемые условия выполнялись, и добытый там металлический водород сохраняет свои свойства и на Земле.

По состоянию на 2208 год население Гефеста составляло более полутора миллионов людей, и еще десять тысяч обитали в герметичных поселениях на трех лунах Цербера. Уже шесть лет Гефест управлялся местной Ассамблеей, законы Гефеста существенно отличались от земных, особенно в экономической области, и вездесущие антиглобалисты уже не один год вопили о независимости.

Гефест — планета обитаемая. Первая экспедиция сообщила об отсутствии на планете разумной жизни, но скоро выяснилось, что эти сведения не соответствуют действительности. Выяснилось это при весьма драматичных обстоятельствах, стоивших жизни пяти ксенологам, пытавшимся пополнить коллекцию чучел местной фауны. Только после этого Раджив Мананда предположил, что волосатые клопы могут быть разумными существами. Поначалу он сам не верил в то, что было написано в статье, которую он отправил в глобальную сеть Земли, но это оказалось правдой. Цверги действительно разумны, и их цивилизация древнее человеческой, по меньшей мере, на два порядка. Точнее сказать нельзя, потому что цверги не ведут счета времени.

Взрослый цверг, находящийся в позе покоя, похож на большого клопа. Средняя длина тела цверга составляет около сорока сантиметров, диаметр — около пятнадцати. Ножки собраны под брюхом, как у спящей креветки, усики, уложенные вдоль тела, напоминают длинную жесткую шерсть, рот и анальное отверстие скрыты под торцевыми членниками, глаз и ушей у цверга нет, чувствительные клетки равномерно распределены по всей поверхности тела. Перемещаясь, цверг может вытягиваться до двух метров в длину, при этом диаметр тела пропорционально уменьшается. Когда цверг ползет в узкой естественной трубе, какими изрезана вся толща планеты, его ножки широко растопырены, усики, наполненные кровью, не только ощупывают стенки трубы, но и служат дополнительной точкой опоры. Для стороннего наблюдателя ползущий цверг похож на большого мохнатого червя вроде тех, что живут на дне Тихого Океана.

Внутренности цверга устроены предельно просто. Децентрализованная дыхательная система трахейного типа, многосекционная гидравлическая мускулатура, да еще простая пищеварительная система, ненамного более сложная, чем у земных кольчатых червей. Основную пищу цвергов составляют высококалорийные грибы, для переваривания которых не нужно иметь трехсекционный кишечник, поджелудочную железу и желчный пузырь. Больше никаких органов у цвергов нет, у них нет даже четко выделенного мозга, более того, у них нет специализированных нервных клеток, нервная и мышечная функции цвергов неотделимы друг от друга.

Цверги обладают потрясающей способностью к регенерации. Если цверга разорвать пополам, обе половинки обычно выживают и один цверг превращается в двух. Насколько известно ксенологам, культура цвергов не приветствует такой способ размножения, но в особых ситуациях, например, после природного катаклизма, резко уменьшившего численность населения в каком-то районе, клонирование у цвергов в порядке вещей.

Если цвергу везет и с ним не происходит несчастного случая, он живет практически вечно, цверги не стареют и почти не подвержены болезням. Медицина цвергов легко справляется со всеми известными инфекциями, раковые опухоли излечиваются путем отрезания пораженных члеников и последующей регенерации того, что осталось, а специфических болезней старости, вроде атеросклероза у людей, у цвергов нет вообще.

Основная причина смерти у цвергов — несчастный случай. Высокая вулканическая активность, блуждающие подземные реки, многие из которых содержат ядовитые примеси, порывы ветра с поверхности, внезапные прорывы адских котлов, в изобилии встречающихся в толще горных пород, все это, вместе взятое, приводит к тому, что средняя продолжительность жизни цвергов не превышает пятидесяти земных лет. Впрочем, это грубая оценка земных ученых, сами цверги не интересуются тем, сколько времени занимает их жизнь. Они вообще не следят за временем.

Биосфера Гефеста весьма своеобразна. Здесь совсем немного биологических видов, толщу планеты заселяют не более тысячи видов, а микроорганизмы и существа, живущие на поверхности, увеличивают это число до четырех-пяти тысяч. Растительная жизнь ограничена семьюстами видами грибов и лишайников, животные Гефеста делятся на два больших типа, один из которых близок к земным моллюскам, а второй — к кольчатым червям. Цверги относятся ко второму типу.

На Гефесте нет крупных хищников, у цвергов нет естественных врагов среди живых существ, их единственный враг — природа планеты. Первые племена цвергов, появившиеся не менее миллиона лет тому назад, возникли не для того, чтобы защищаться от хищников или совместно воспитывать детей. Единственной причиной, толкнувшей древних цвергов на лестницу цивилизации, был отвратительный характер их родной планеты. Чтобы вытащить цверга, зажатого во внезапно закрывшемся проходе, нужен другой цверг, ведь сам пострадавший не может разорвать собственное тело по линии ущемления. Также другой цверг нужен, чтобы пробить проход в закрывшуюся щель, в которой застрял собрат по несчастью. Для одинокого цверга шансы остаться в живых и дать потомство близки к нулю, чтобы популяция цвергов не вымерла, особи должны помогать друг другу.

Цверги умеют обрабатывать металлы, они умеют легировать сталь, состав некоторых сплавов, открытых цвергами, стал откровением для земных металлургов. У цвергов хорошо развита химия, растворители скальных пород, изготовленные по их технологии, устроили настоящую революцию в горной промышленности Земли. Впрочем, теперь, когда большая часть добывающих предприятий переместилась на Гефест, правильнее говорить о горной промышленности Гефеста. Цверги неплохо разбираются в математике, физике и биологии, но совершенно не понимают кибернетики, а их представления о вселенной более чем странные. Это неудивительно, если учесть среду, в которой они обитают.

Цверги — абсолютно миролюбивые существа, до знакомства с людьми они вообще не понимали, что такое агрессия. Для цвергов взаимопомощь и взаимное уважение — не лозунг, а образ жизни. Невозможно даже представить себе двух ругающихся цвергов, или, тем более, двух дерущихся цвергов. Когда цверги не сходятся во мнениях, они просто прекращают разговор и ни один из них не держит зла на другого. Цверги не умеют желать зла другому разумному существу, да, они убили пятерых людей, но только после того, как лучшие философы племени решили, что к людям следует относиться не как к живым существам, а как к еще одному виду природных катаклизмов, и потому в борьбе с ними хороши все средства. С тех пор, как недоразумение первого контакта разъяснилось, между людьми и цвергами не было никаких конфликтов, но то, в каком виде цверги вернули тела убитых ксенологов, надолго осталось в памяти человечества. До сих пор любимым оружием инопланетных персонажей дешевых боевиков остается загадочный химический реагент, превращающий земную органику в липкую аморфную кашу, на которой тут же прорастает зловещая космическая плесень. Некоторое время администрация планеты всерьез подумывала о тотальной эвакуации, потом, к счастью, здравый смысл возобладал, но понимание того, что цверги способны в любой момент вышвырнуть людей из своего дома, осталось навсегда.

Но не все так плохо, потому что цверги вовсе не хотят избавляться от людей. С тех пор, как люди стали заранее оповещать братьев по разуму о строительстве новых тоннелей, в отношениях между двумя разумными расами установилась полная гармония. Люди получили возможность бесплатно разрабатывать недра Гефеста, а до кучи еще и несколько новых технологий, вроде стального сплава, нерастворимого в серной кислоте, или органической субстанции, превращающей почти любой камень в жидкую кашицу. Цверги получили инструменты, изготовленные из композитных материалов, коммуникационные технологии, ранее казавшиеся им невозможными, а также целую гору философских концепций, которые их культура будет осмысливать еще не одну сотню лет.

Цверги не принимают земную концепцию прогресса, для цверга истинный прогресс всегда внутри, смысл жизни цверга составляют не материальные ценности, а некое непознаваемое для человека понятие, которое автоматические переводчики переводят словом «катарсис». Цверги не верят в бога, для них высшая сила вселенной не воплощается в образе разумного существа. Для человека неживой мир глуп и слаб, от него не нужно ждать милостей, их следует просто взять, никого не спрашивая. Человек в своих глазах венец природы, и в предельной форме это выражается в понятии бога.

Для цверга окружающий его мир силен и могущественен, разум для цверга вовсе не является синонимом силы, разум, по понятиям цверга, слаб и почти бесполезен. Разум — лишь боковое отклонение на Великом Пути, это просто опухоль на теле вселенной. Линия Жизни спрямляет Дугу Судьбы лишь для того чтобы взорваться Звездой Возрождения и это и есть Путь.

Анатолий не стал углубляться в хитросплетения цвергской философии, он уже уяснил главное. Цверги не делают статуи богов, потому что у них нет богов. Цверги не изображают себя в виде статуй, потому что разумное существо в их понятиях недостойно того, чтобы его изображать. И вообще, о какой статуе может идти речь, если вся часть жизнь цверга протекает в узких тоннелях, где просто нет места, чтобы поставить статую, и тем более нет места, чтобы ее разглядывать. Судя по той информации, которую только что прочитал Анатолий, любой цверг, даже самый наикрутейший философ, обязательно впал бы в недоумение, узнай он о том, что кто-то зачем-то изваял статую цверга из чистого золота, да еще и украсил ее традиционными для цвергов узорами.

Остался только один вопрос. Кто прав — глобальная сеть или Джон Рамирес? Что происходит — Рамирес пудрит мозги Анатолию или кто-то пудрит мозги всему человечеству? Этот вопрос надо прояснить в первую очередь.

4

Якадзуно Мусусимару вошел в кабинет главного юриста «Уйгурского палладия» и почтительно поклонился. Хируки Мусусимару широко улыбнулся, вышел из-за стола, обнял сына и трижды похлопал его по спине. Мусусимару-младший все это время сохранял на лице почтительное выражение, ведь то, что главный юрист компании является его отцом, не дает право простому сотруднику наплевать на субординацию. Вот если бы Якадзуно и Хируки встретились во внерабочей обстановке — это совсем другое дело.

— Что привело тебя ко мне? — спросил Хируки, когда стадия объятий закончилась и начался деловой разговор. — Это связано с работой или ты соскучился по отцу?

— Это связано с работой, — ответил Якадзуно. На долю мгновения его лицо исказила досадливая гримаса. Как только отец мог подумать, что Якадзуно способен поставить родственные чувства выше профессионального долга! Никогда и ни за что Якадзуно не отвлек бы отца от дела ради пустой болтовни. — У нас на карьере происходят странные вещи.

— Рассказывай, — сказал Хируки и указал сыну на кресло для посетителей. Интуиция уже подсказала Хируки, что новости, которые принес сын, не просто интересны, а очень интересны, и Хируки ощущал законную гордость за сына, который, кажется, сумел раскопать в густой сети корпоративных интриг что-то по-настоящему стоящее.

— Три дня назад, 21 марта, — начал Якадзуно, — на карьере появился Джон Рамирес.

— Начальник НИЛ-3? Негр такой лысый?

— Он самый. Он прилетел на попрыгунчике, в журнале в качестве пункта отправления указан третий платиновый карьер, но там Рамирес не появлялся уже почти полгода. Я проверял. С собой он привез пластиковую коробку из-под набора инструментов для ремонта электропечи «Самсунг Супер Термо А4», в коробке было что-то очень тяжелое, не менее двадцати килограммов весом. Рамирес пробыл на карьере около трех часов, после чего отправился на попрыгунчике в штаб-квартиру. Другой цели визита, кроме доставки этого груза, у Рамиреса не было. За все время, что он провел на карьере, он не сделал ничего, входящего в его обязанности. Вчера Рамирес снова появился на карьере, погрузил коробку в попрыгунчик и немедленно улетел. Он очень торопился, все расстояние от кабинета до посадочной площадки он преодолел бегом, с таким грузом в руках это нелегко. Интересно, что он не доверил переноску груза дежурным рабочим. Это все, что мне пока удалось выяснить.

Хируки покивал головой с довольным видом.

— Ты молодец, сын, — сказал он. — Ты правильно сделал, что пришел ко мне, информация, которую ты принес, меня заинтересовала. Как ты думаешь, что находилось в этой коробке?

Якадзуно пожал плечами.

— Не знаю, отец, — сказал он. — Инструмент там быть не мог. Судя по весу, там могли быть образцы руды, но зачем тогда Рамирес возил их с одного карьера на другой, да еще используя самый дорогой транспорт из всех возможных? И зачем он потом повез эту коробку в штаб-квартиру в большой спешке?

— Это мог быть геологический образец очень большой ценности.

— Его следовало отправить с обычным грузовым составом. Транспортные рабочие не разбираются в руде, они не поняли бы, что это ценный груз.

— Возможно, Рамирес опасался аварии на линии.

— Серьезные аварии случаются слишком редко. Если бы это был философский камень или стабильный трансурановый элемент, такая тревога была бы оправдана, а так…

Якадзуно улыбнулся и Хируки улыбнулся в ответ. Да, удачная шутка.

— Сейчас посмотрим, — сказал Хируки и открыл консоль стационарного компьютера. — Ты мой сын, поэтому я не буду требовать никаких расписок…

— Никто не узнает о том, что я увидел, отец, — сказал Якадзуно, в глубине души немного обидевшись. Отец мог и не говорить этих слов, ему и так должно быть понятно, что сын никогда никому не расскажет, что видел, как отец нарушает корпоративное законодательство. И вообще, все знают, что Хируки Мусусимару имеет несанкционированный доступ к корпоративным базам данных, на то он и главный юрист.

Хируки работал с консолью, комментируя свои действия следующим образом:

— Рамирес, значит… С карьера он прибыл прямо в штаб-квартиру… в свой кабинет не заходил… пошел прямо к дят… к Сяо Ван Гу… через полчаса покинул комплекс… на подконтрольной территории больше не появлялся… до следующего утра. Дальше… ничего интересного. Архивы… На шестой палладиевый он прибыл из полевой базы в квадрате… ну, это тебе знать не положено… а вот это интересно. Похоже, это действительно был образец руды. Только почему он пошел к Сяо Вану? Ага, там был еще один человек… гость… Анатолий Ратников, сотрудник компании «Истерн Дивайд», курьер высшего класса, только что прибыл с Земли. Ага… объект номер… передается службе доставки «Истерн Дивайд» для доставки… гм… на Деметру. Да, точно, на Деметру, тут и физический адрес прилагается. Основание… распоряжение руководства номер… ну-ка, посмотрим, что за распоряжение…

Якадзуно вздрогнул. Такого не предполагал никто — главный юрист копается в документах руководства! Якадзуно ощутил гордость за отца. Корпоративную этику, конечно, никто не отменял, но отношения коллег по работе никогда не станут такими же тесными, как отношения отца и сына, а значит, отцу нечего бояться, что сын предаст его. И вообще, нужно гордиться тем, что отец сумел сделать такое!

Хируки растерянно кашлянул, озадаченно пощелкал клавишами, снова кашлянул и поднял на сына недоумевающие глаза.

— Ты свободен, Якадзуно, — сказал он.

Якадзуно встал, церемонно поклонился и направился к двери. Его душу грело осознание того, что он сделал хорошее и важное дело. Настолько важное, что даже отец не считает возможным поделиться с родным сыном тем, что сын откопал. Ради таких мгновений и стоит жить, в этом и есть смысл службы внутренней безопасности.

5

Джон Рамирес был недоволен, и это еще было мягко сказано. Рамирес пребывал в гневе, он был готов порвать любого, кто попадется ему под руку, но, к счастью, в квартире никого, кроме него, не было, а код, открывающий дверь, знали только три человека. Даже Миюки, гейша-малолетка, что жила у Рамиреса почти полгода, куда-то улетучилась, учуяв перемену в настроении господина. И правильно сделала.

У Рамиреса был повод для гнева. Жучок, незаметно прикрепленный к рукаву Анатолия Ратникова, не только выдал полную схему перемещений объекта по гостиничному номеру, но и сумел подключиться к гостиничной информационной консоли. Анатолий весь вечер активно работал с сетью, и когда Рамирес повторил его виртуальный путь, обнаружилось то, что Рамирес меньше всего ожидал обнаружить.

Цверги не занимаются скульптурой. Это со всей очевидностью следует из информации, лежащей в открытом доступе, надо только потратить два-три часа на то, чтобы найти в сети все, что нужно, чтобы прийти к этому выводу. Когда Рамирес придумывал легенду, он поленился перелопатить глобальную сеть в поисках информации о цвергах, никто ведь не рассчитывал, что легенда будет подвергаться серьезному анализу. Тогда Рамирес решил, что сойдет и так, но сейчас он понимал, что был неправ.

Цверги не занимаются скульптурой, у цвергов нет понятия бога, это все придумали продюсеры телевизионных боевиков. Золотые статуи, скрытые в далеких отвалах, могут существовать только в фильмах, но не в реальной жизни. Интересно, что подумал бы цверг, увидев сериал «Червь-разрушитель»…

Но это все ерунда. По-настоящему важно сейчас то, что будет делать Анатолий Ратников. Рамирес точно знал, как бы он поступил на месте Ратникова, он доставил бы объект на Деметру, а там стуканул бы местной полиции. После этого статую вскроют… нет, этого никак нельзя допустить! Анатолий наверняка думает, что внутри наркотик, так подумал бы любой, не знающий правды, но когда правда станет известна… нет, нет и еще раз нет!

Может ли Анатолий обратиться в полицию, не дожидаясь конца путешествия? Нет, вряд ли. Все знают, что полиция Гефеста поделена между корпорациями. Только совсем безнадежный оптимист рискнет довериться незнакомому офицеру — кто знает, может он работает на ту же компанию, что и преступник? Нет, Анатолий однозначно должен дождаться прибытия на Деметру, а здесь будет себя вести тише воды и ниже травы.

Получается, что на Деметру должен отправиться кто-то из наших людей, думал Рамирес. Напроситься самому? Сингх спросит, в чем причина, придется ему рассказать об этой глупой ошибке, а в таком случае можно не только не попасть на Деметру, но и не вернуться из очередной геологической экспедиции. Нехорошо. А если ничего не сказать Сингху, получится, что груз с большой вероятностью не дойдет до получателя. Еще хуже. Нет, как бы ни хотелось сохранить в тайне допущенную оплошность, с Сингхом поговорить придется.

Запищала мобила. Рамирес нажал кнопку приема и узнал, что во втором ртутном карьере обнаружился полуметровый пласт чистого каменного угля. Рамирес задал несколько наводящих вопросов и ответы на них подтвердили самые худшие предположения — эти идиоты забрались на плантацию цвергов. Теперь надо хватать за хобот ксенологов и бегом бежать на карьер, пока цверги не превратили дорогостоящий проходческий комбайн в самую большую на планете кучу навоза.

В этот момент Рамирес совсем забыл о золотой статуе, и это была его ошибка.

6

Ху Цзяо чувствовала себя настолько хорошо, насколько хорошо может себя чувствовать пожилая женщина, только что перенесшая тяжелейшую интоксикацию. Ее уже выписали из больницы, сейчас она временно обитала в университетском лазарете, дожидаясь момента, когда поправится настолько, чтобы быть в силах навести порядок в своей новой квартире. Она поприветствовала Анатолия радостно, но с некоторым удивлением — она никак не ожидала, что ее захочет проведать случайный попутчик, который так и не смог как следует скрыть разочарование, когда обнаружилось, что его спутница на двадцать лет старше, чем он ожидал. Но с этим ничего не поделаешь, из соображений политкорректности возраст путешественника считается конфиденциальной информацией, Ху Цзяо успешно пользовалась этим уже не одно десятилетие.

— Как ваше самочувствие? — вежливо поинтересовался Анатолий.

Ху Цзяо хотела было спросить его, где цветы, но вовремя сообразила, что на этой планете не бывает живых цветов. Ей стало грустно.

Анатолий сел рядом и осторожно взял больную за руку.

— Вы хорошо держитесь, — сказал он, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос. — Многие не выдерживают, они начинают биться в истерике, требовать, чтобы их отвезли обратно…

Ху Цзяо вспомнила, как пыталась воткнуть иголку от капельницы в глаз пожилой медсестры, и саркастически улыбнулась.

— Вы даже улыбаетесь, — продолжал Анатолий, — мало кто, оказавшись в вашем положении, способен на такое достойное поведение. Не волнуйтесь, самое плохое уже позади, ваш организм перестроился, теперь вам осталось только набраться сил и вы вернетесь к активной жизни.

В этот момент до Ху Цзяо дошло.

— Вы пришли по делу, — сказала она. — Не просто проведать меня, а по делу.

Анатолий смутился.

— Ну… у меня есть к вам несколько вопросов, но я не настаиваю на том, чтобы вы на них отвечали. Я просто подумал, что вы сможете оказать консультацию… если захотите, конечно…

— Здесь все равно нечего делать, — заметила Ху Цзяо. — Задавайте ваши вопросы.

— Правда, что ксенологам вживляют специальные имплантанты?

Ху Цзяо расхохоталась от неожиданности. От резкого движения зачесались следы уколов на ягодицах. Она сморщилась.

— Это и есть ваш вопрос?

Анатолий понял, что сморозил глупость, и натужно улыбнулся.

— Это еще не вопрос, это как бы преамбула, я просто подумал…

— У меня инфракрасный нейрошунт, совместимый со всеми стандартными протоколами. Сколько информации хотите залить?

— Двенадцать мегабайт.

— Давайте.

— Сейчас. Информация пошла?

— Пошла. Это изображение?

— Да, обычный жпег. Будут две картинки.

— А это, вообще, что?

— Об этом я и хотел вас спросить.

— Откуда оно у вас?

— Если можно, я бы хотел вначале выслушать ваши соображения.

— Чтобы дополнительная информация не затуманивала мозги?

— Вы догадливы.

— Еще бы, у меня все-таки IQ 139 плюс усиленная эмпатия. Сейчас картинка прогрузится, я все сразу и выскажу.

— Я подожду.

— Хи-хи-хи!

— Что такое?

— Вы не поймете, это смешно только для ксенолога. Я, пожалуй, сохраню эту картинку, покажу коллегам.

— Лучше не стоит.

— Почему?

— Я потом скажу.

— Очень хороший коллаж, остроумный. Хотя… это что, снимок реального объекта?

— С чего вы взяли?

— На спине у цверга сварной шов, как на дешевых игрушках.

— Не ожидал, что вы разглядите.

— Нас и этому учат. В общении с чужими самый незначительный нюанс может оказаться важным.

— Вам приходилось работать с чужими?

— Да, у меня была стажировка по ящерам. Хотите узнать, почему я переключилась на цвергов?

— Ну…

— Ладно, поняла, не буду загружать.

— Вы читаете мои мысли?

— Только чувства. То же самое, кстати, умеют военные дознаватели. Вы ведь военный?

Анатолий чуть не упал со стула.

— Как вы поняли?

Ху Цзяо улыбнулась, эту улыбку можно было бы назвать сексуальной, будь Ху Цзяо в два раза моложе.

— Когда постоянно чувствуешь чужие эмоции, умение читать мысли приходит само собой, — сказала она. — Вы все еще хотите узнать, что я думаю насчет картинки, или мы обсудим наши личные особенности?

— Давайте лучше о деле.

— Давайте. Тут узор… ха-ха-ха!

Ху Цзяо смеялась так долго и заразительно, что Анатолий уже начал искать глазами кнопку вызова медсестры. К счастью, посторонняя помощь не понадобилась.

— Нельзя же так людей смешить, — сказала Ху Цзяо, отсмеявшись, — Линия Жизни упирается в крест… ха-ха-ха… нет, это решительно невозможно… так смешить людей просто преступно… Нет, Анатолий, эту статую делали не цверги, даже в цвергской психушке не найдется особь, способная начертать такие знаки. Эту штуку сделали люди. Вам, наверное, сказали, что ей миллион лет?

Анатолий смущенно кивнул.

— Вы можете указать какую-нибудь особенно вопиющую несообразность? — спросил он. — Если мне придется объяснять неспециалистам…

— Я поняла. В этом узоре постоянно встречается круг с двумя точками. Этот символ в узорах цвергов символизирует человеческое лицо, его начали использовать только после контакта с человечеством.

— Эта информация есть в открытых источниках?

— Конечно. Возьмите любой словарь для чайников, этот символ там есть.

— Сильно, ничего не возразишь. Спасибо, Ху Цзяо. Я могу что-нибудь сделать для вас?

Ху Цзяо печально улыбнулась. Странно, но обычные люди никогда не задумываются над тем, что в повышенной эмпатии есть не только преимущества, но и недостатки. Для эмпата, например, решительно невозможно заняться сексом с человеком, который тебя не любит. Нет, технически это возможно, но удовольствия не принесет никакого. Парадокс — эмпатическая женщина способна соблазнить любого мужчину за считанные минуты, но ей это не нужно.

— Спасибо, Анатолий, — сказала Ху Цзяо, — мне ничего не нужно.

7

Больше всего на свете Даниэль Кришнамурти ненавидел Раджа Мохандаса. Не потому, что Радж сделал Даниэлю что-то плохое, нет, Даниэль и Радж даже никогда не были знакомы, дело было совсем в другом. Во-первых, Радж Мохандас снимался в порнофильмах и даже получил в прошлом году Оскара за лучший половой акт. А во-вторых, Радж был похож на Даниэля как две капли воды.

Вначале Даниэля даже забавляло их сходство, ему даже льстило, что его принимают за такую известную знаменитость. Первый тревожный звоночек прозвенел, когда в гостиничном баре, где Даниэль отдыхал после рабочей смены, двое пьяных буровиков приняли Даниэля за Раджа и не хотели признавать ошибку, пока не вмешалась охрана. Потом сцена повторилась, потом она повторилась еще раз, а потом охранники стали показывать на Даниэля пальцем и посмеиваться. Пару месяцев назад одна чернокожая бизнес-леди лет восьмидесяти от роду предложила Даниэлю тысячу евро за ночь, а получив отказ, подняла цену до пяти тысяч, получила повторный отказ, обиделась и велела везти багаж в другую гостиницу. Несколько дней после этого случая коллеги косо смотрели на Даниэля, многие говорили, что лучше бы он согласился. И вот вчера эти два мужика смотрели на Даниэля и было видно, что они думают «где же я его видел».

Проблема усугублялась тем, что Даниэль был на сто процентов гетеросексуален, а Радж — совсем наоборот. Что еще хуже, родители Даниэля воспитали его в твердом убеждении, что гомосексуализм — это плохо, и когда Даниэля принимали за гея, у него буквально переворачивалось все внутри.

Даниэль думал об этом, когда вскрывал сейф, принадлежащий господину по фамилии Ратников. Не потому, что вид сейфа навел Даниэля на эти мысли, нет, Даниэль думал об этом почти всегда, как Вовочка из известного русского анекдота всегда думал о сексе. Если бы Даниэль был не простым гостиничным клерком, а менеджером среднего звена, он смог бы позволить себе визит к психологу и получить подробную справку о своих проблемах. Но Даниэль был простым клерком, его зарплаты хватало только на еду и бордель, к врачам он не ходил и потому пребывал в блаженном неведении.

Большинство людей убеждены, что сейф, запертый на два замка, открываемых прикладыванием пальца, отпереть без участия клиента совершенно невозможно. Наивные люди! Достаточно потратить пару минут на чтение технической документации, которая, между прочим, есть в открытом доступе, и сразу станет ясно, что для любого сейфа любой стандартной модели всегда существует ключ-отмычка. Официально вскрытие сейфа без присутствия клиента категорически запрещалось, но если клиент клал в сейф конфиденциальный объект стоимостью в один миллион евро, Даниэль был просто обязан поинтересоваться содержимым сейфа. Так требовала закрытая инструкция.

Даниэль сделал двумя пальцами козу и коснулся обоих сканеров. Дверца распахнулась, Даниэль поднатужился и с усилием вытащил из сейфа коробку. Тяжелая, зараза, а ведь не скажешь, что тот белый мужик очень сильный. А ведь он поднимал ее почти без усилия, спортсмен, наверное.

Даниэль быстро и сноровисто оглядел коробку и нигде не обнаружил ни скрытых датчиков, ни примитивных, но от этого не менее действенных волосков на липучках. Хозяин груза не озаботился тем, чтобы уберечь его от посторонних глаз. Это хорошо.

На всякий случай Даниэль осмотрел коробку специальным сканером, но охранных устройств по-прежнему не обнаружилось. Вот и замечательно.

Даниэль открыл коробку и его нижняя челюсть медленно отпала вниз. Внутри был золотой цверг, точь-в-точь, как в сериале «Зева, червь-освободитель». Нет, Даниэль не верил, что эта статуя оживет, будучи освещена лучами двух солнц в день осеннего солнцестояния, но, все равно, впечатление было сильное. В коробке был настоящий золотой цверг, покрытый самыми настоящими мистическими узорами. Где-то Даниэль читал, что цверги не верят в бога, но теперь он мог сказать с полной уверенностью, что все это ерунда, такая статуя просто обязана иметь религиозное значение. И понятно, почему она такая тяжелая, золотые слитки весят очень много, об этом говорили в каком-то сериале про шпионов. Круто…

Даниэль вытащил статую из коробки, поставил на пол, достал видеокамеру и обошел вокруг, запечатлевая золотого цверга во всех ракурсах. Потом он перевернул статую вверх брюхом и совершил второй круг. Далее статуя отправилась обратно в коробку, Даниэль закрыл коробку и засунул ее обратно в сейф. Когда он закончил последнюю операцию, он весь взмок, он уже давно отвык от физических упражнений. Надо обязательно помазаться защитным лосьоном, пока вокруг пятен пота не расцвела аллергическая экзема.

Некоторое время Даниэль обдумывал, не стоит ли продать эти кадры какой-нибудь бульварной газетенке, но, по здравом размышлении, решил так не делать, по крайней мере, сразу. Неизвестно, сколько заплатит редакция за подобную диковину, и вообще заплатит ли, но начальство точно снимет с него шкуру. Не говоря уж о тех двух мужиках, они выглядели достаточно опасными, чтобы попробовать снять шкуру с маленького беззащитного человека. Поколебавшись, Даниэль скопировал видеозапись, ведь оттого, что у него останется копия, хуже не будет. А когда груз покинет планету, можно будет продать запись с гораздо меньшим риском для жизни.

В том, что статуя предназначена к вывозу за пределы планеты, Даниэль не сомневался. Где бы подобную вещь ни нашли, она всегда очень быстро оказывается на Земле.

8

Пышногрудая блондинка слезла с тощенькой негритянки и протянула ей руку, помогая встать. Они поднялись на ноги и склонились в поклоне, зал взорвался аплодисментами. Якадзуно Мусусимару аплодировал только из вежливости, на Гефесте он не любил смотреть эротические шоу. В мерцающем освещении сцены подсушивающая сетка почти не заметна, но тому, кто знает о ее существовании, от этого не становится легче. И вообще, какие могут быть ласки, если все чувствительные места обеих девушек надежно прикрыты прозрачными пластиковыми щитками. Такое, с позволения сказать, шоу — просто профанация. Понятно, что по-другому здесь нельзя, ведь если кожа актрисы будет по-настоящему обнажена, атмосфера Гефеста, пусть даже и кондиционированная, непоправимо испортит кожу менее чем за месяц ночных выступлений. Якадзуно считал, что в таком случае вообще не следует устраивать живые шоу, видеозапись гораздо лучше, там все честно.

Хируки аплодировал с энтузиазмом. Якадзуно смотрел на отца и никак не мог понять, что тот действительно думает по этому поводу. Якадзуно никогда не понимал отца, отец мог говорить одно, делать другое, думать третье, готовиться к четвертому и при всем этом сохранять на лице любое наперед заданное выражение. Якадзуно восхищался талантами отца, но он понимал, что подобные умения приходят только с годами.

— Я слышал, ты отправляешься в командировку, — сказал Хируки, прожевав кусок гамбургера.

Якадзуно вежливо склонил голову.

— Да, отец, руководство направило меня на Деметру с краткосрочной миссией.

— Ты недоволен?

— Кто я такой, чтобы выражать недовольство решением вышестоящих?

— Ты не должен выражать недовольство, но ты можешь его чувствовать. Тебя уже посвятили в суть миссии?

— Да, отец.

Хируки неопределенно хихикнул.

— Я слышал, она связана с инспекцией местного отделения. Ты решил стать инспектором?

Якадзуно внутренне напрягся и приготовился к неприятному разговору.

— Нет, отец, — сказал он, — я не решил стать инспектором. Если бы кто-нибудь спросил меня, я бы сказал, что хотел бы продолжить работу в службе внутренней безопасности.

— Несмотря на меньшую зарплату?

— Зарплата — не главное в жизни. Ты сам говорил — не думай, что компания может тебе дать, думай, что ты можешь дать компании. Насколько я сам могу судить, я неплохо справляюсь с работой, и я не вижу причин, которые могли бы заставить руководство перебросить меня в другой отдел.

— О постоянном переводе никто не говорит, это всего лишь краткосрочная миссия.

— Все кадровые перестановки начинаются с краткосрочной миссии.

— В данном случае кадровой перестановки не будет. Твоя миссия — не прелюдия к повышению, это на самом деле обычная краткосрочная миссия. Она может стать прелюдией к повышению, но, пока я занимаю свое место, ты никогда не перейдешь в отдел инспекторов.

— Почему?

— Потому что мне жалко твою печень. И еще потому, что ты говорил правильные слова, на своем месте ты принесешь больше пользы, чем где-либо еще. В конце концов, ты мой сын, и я не хочу идти наперекор твоим желаниям без веской причины. Я предчувствую, что скоро ты займешь более высокий пост в компании, но этот пост не будет иметь никакого отношения к отделу инспекций.

— Могу я узнать, о чем идет речь? — вежливо поинтересовался Якадзуно.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Хируки. — Вначале ты должен справиться с миссией.

До Якадзуно начало доходить.

— Моя миссия имеет второй смысл? — спросил он. — Это как-то связано с нашим предыдущим разговором?

Хируки дважды кивнул и расплылся в улыбке.

— Да, ты прав оба раза. Слушай меня и знай, что все, произнесенное с этого момента, имеет гриф «строго конфиденциально». Ты понял?

Якадзуно кивнул.

— Тогда слушай. Объект, который Рамирес передал Ратникову, сейчас находится в хранилище ценностей гостиницы «Калифорнийская». Ратников доставит его на Деметру, как только придет поезд. Ты отправишься на том же поезде. Твоя инспекция — не более чем прикрытие для главной миссии, а главная миссия включает в себя три основные задачи. Во-первых, ты должен проследить, кому направлен груз. Во-вторых, определить характер груза. В-третьих, принять все меры, которые продиктует обстановка. Вплоть до третьего класса.

Якадзуно аж задохнулся. Когда легендарный Джеймс Бонд получил лицензию на убийство, это было несколько менее круто, чем право на применение мер третьего класса.

Хируки вытащил из кармана джинсовой куртки две стандартные карты внешней памяти. В отличие от большинства подобных карт, на этих не было ни многоцветной рельефной печати с логотипом фирмы-производителя, ни защитных голограмм, вообще ничего, один только белый пластик. На одной из двух карт толстым фломастером был намалеван жирный крест.

— Это мандат, подтверждающий специальные полномочия, — Хируки указал на карту без креста. — А это письмо к Рональду Дэйну. Не перепутай.

— Кто такой Рональд Дэйн? — заинтересовался Якадзуно. — В пояснительной записке этого имени не было.

— Рональд Дэйн — начальник отдела внутренней безопасности на Деметре, можешь доверять ему, как самому себе. Кстати, сама по себе инспекция не несет никакого смысла, последняя негласная проверка на Деметре была месяц назад, серьезных нарушений она не выявила. Так что к миссии прикрытия можешь не относиться слишком серьезно. Вопросы?

— Что за объект везет Ратников?

— Ты невнимательно слушал? Ты должен это определить.

— Я внимательно слушал. Просто… в этой вещи должно быть что-то особенное, чтобы компания решила провести тайную операцию.

— Этот груз отправлен не компанией, — сообщил Хируки.

— Как это?

— Вот так. Сопроводительные документы ссылаются на записи, которых нет в базе данных.

— Но… это значит… это что, измена?

Хируки пожал плечами.

— Пока в пользу этой версии нет данных, — сказал он. — Более вероятно, что кто-то из топ-менеджеров решил подзаработать на контрабанде… да, я знаю, это тоже шаткая версия, но ничего более правдоподобного мне в голову пока не пришло. Я не понимаю, что происходит, но я хочу выяснить это как можно скорее.

— Кто мог организовать отправку груза?

— Двадцать три человека, в том числе и я. Список слишком большой, чтобы сразу принимать крайние меры.

— А если нагрянуть в гостиницу?

— И спугнуть получателя? Нет, это не годится, цепочку надо проследить до конца, что-то подсказывает мне, что результаты будут интересными.

9

— Прошу приготовиться к посадке, — сказал попрыгунчик и сила тяжести в кабине стала медленно убывать. Через пять секунд воцарилась полная невесомость.

Рамирес тревожно взглянул в окно. Ему было неспокойно — при каждой посадке, происходящей в облачную погоду, ему казалось, что машина вот-вот врежется в поверхность планеты. Он понимал, что такие несчастные случаи происходят реже одного раза в год, но ничего не мог с собой поделать. Ему было страшно.

Облака расступились, и внизу открылся вид на поверхность Гефеста. Молодой гарфанг, меньше двух метров в диаметре, сбитый с толку вихревым гравитационным полем, не справился с управлением собственным телом и вошел в зону компенсационного потока. Тонкий кожистый мешок беззвучно лопнул, бесформенное тело твари отправилось в последний полет к земле. Если ему повезет, он успеет расправить мешок, превратив его в парашют, и достигнет поверхности живым. Если ему очень повезет, он регенерирует поврежденные ткани, накопит водород и снова поднимется в воздух. Но ему вряд ли повезет, в окрестностях больших колодцев всегда водится много хищников.

Падение замедлялось и, как это всегда бывает во время посадки попрыгунчика, к горлу Рамиреса подкатил комок. Ему никак не удавалось привыкнуть к тому, что на попрыгунчике не ощущается ни ускорение, ни торможение, гравитационный двигатель полностью поглощает силу инерции, которая должна была вжать тело в кресло, выдавливая воздух из легких. Маневры попрыгунчика создают ощущение нереальности, большинство людей находят это забавным и даже приятным, но Рамирес принадлежал к меньшинству.

Попрыгунчик закончил торможение и завис в воздухе. Машина мелко задрожала, снизу раздался характерный лязг и сила тяжести начала возвращаться.

— Есть контакт, — сообщил попрыгунчик. — Автономный полет успешно завершен, передаю управление наземному комплексу.

Машину резко тряхнуло и она поползла вниз, постукивая роликами о стыки вертикальных рельсов, вначале медленно, но с каждым мгновением все быстрее. За окнами замелькали стены колодца, секунда, и мир погрузился во тьму. Зажглись фонари освещения кабины.

Ху Цзяо тихо застонала. Рамирес отстегнул ремень и обернулся к несчастной. Впервые увидев Ху Цзяо, он испытал острое желание кастрировать того идиота, который додумался отправить больную пожилую женщину туда, где и здоровым людям приходится несладко. Сволочи эти ученые, честное слово.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Рамирес.

— Нормально, — ответила Ху Цзяо. — Токсикоз уже почти прошел, думаю, моему здоровью больше ничего не угрожает.

Рамирес недовольно поморщился.

— Вам нельзя долго здесь находиться, — сказал он. — Я не хочу давать показания перед судом по поводу вашей смерти. Двенадцать часов и не минутой больше.

— Посмотрим. Нам еще долго ехать?

— Минуты три до площадки, там пересядем на дрезину… ваш костюм в порядке?

— В порядке.

— Вам придется переодеться в скафандр.

— Зачем? мой костюм в порядке.

— На всякий случай.

— Но респиратор задерживает сернистый газ! Или нет?

— В концентрации до пяти процентов — задерживает. Но метан свободно проходит сквозь респиратор.

— Откуда возьмется метан на нижних горизонтах?

— Из котла, например.

— Вы имеете ввиду автономные магматические очаги?

— У нас их называют адскими котлами. Нет, Ху Цзяо, сегодня вы будете в скафандре. Можете считать это моей гнусной прихотью. Мне не нужно, чтобы вы получили аллергический шок из-за того, что на вашу недоделанную прививку наложился атмосферный выброс.

— Как знаете. Мы уже приехали?

Попрыгунчик качнулся и замер на месте.

— Приехали, — подтвердил Рамирес и открыл дверь.

Их уже встречали трое мужчин в нежно-салатовых защитных комбинезонах, очевидно, экипаж проходческого комбайна. Один из них, тот, что был чуть выше прочих, выступил вперед и представился:

— Василий Семенов, бригадир.

— Джон Рамирес, — представился Рамирес в ответ и протянул руку для рукопожатия. Рукопожатие получилось довольно странным, оно всегда получается странным, когда у обоих участников руки одеты в толстые прорезиненные перчатки.

Рамирес огляделся по сторонам и не обнаружил того, что искал.

— Где юрта? — спросил он.

— За углом, — Василий указал рукой направление.

— Нам нужен скафандр.

— Зачем?

— У нее, — Рамирес указал на Ху Цзяо, — еще не закончился токсикоз.

Василий вытаращил глаза.

— Какой гомосексуалист послал ее в этот ад?

Рамирес недовольно поморщился. Русский сленг иногда бывает ужасно неполиткорректным.

— Не будем зря тратить время, — сказал Рамирес. — Ху Цзяо, идите в юрту и переодевайтесь. А мы с вами пока поговорим о делах.

Василий начал раздавать приказания.

— Таро, проводи гостью и помоги ей переодеться. Мохаммед, заводи дрезину. Что хотите узнать, господин Рамирес?

— Просто Джон. Что произошло?

— Разве я разговаривал не с вами?

— Со мной. Просто я хочу выяснить подробности. Вы внезапно обнаружили толстый слой каменного угля…

— Да, слой антрацита толщиной около полуметра. Я сразу удивился, откуда взялся уголь на нижнем горизонте, к счастью, я вовремя вспомнил инструктаж насчет клопов.

— Цвергов. Они называются цвергами.

— Какая разница? Они же все равно не понимают человеческий язык.

— Некоторые понимают.

— Они обижаются на клопов?

— Они ни на что не обижаются, но они понимают, когда с ним плохо обращаются. Лучше относиться к ним с уважением, возьмите это за правило. И проинструктируйте подчиненных, я не хочу удобрять местные тоннели имуществом компании или, тем более, вашими телами.

— Насколько я помню лекции по технике безопасности, надо еще постараться, чтобы цверги напали.

— Стараться не надо. Надо стараться, чтобы цверги не нападали. Они уже выползли?

— Когда мы отправились вас встречать, их еще не было.

— Второй экипаж проинструктирован?

— Сидят, изучают.

Рамирес состроил мрачную гримасу. Он тоже читал эту инструкцию. Ну почему инструкции всегда пишут такие идиоты?

Ху Цзяо появилась из-за большого валуна, теперь она была одета в тяжелый скафандр лимонно-желтого цвета. Сразу бросалось в глаза, что перемещается она с трудом.

— Козлы, — констатировал Василий.

Рамирес мрачно кивнул.

— А что, — поинтересовался Василий, — разве у вас в попрыгунчике скафандра не было?

— Не было, — отрезал Рамирес. — Бардак.

Василий длинно и заковыристо выругался. Ху Цзяо вздрогнула. Похоже, ей не часто приходилось близко общаться с русскими.

— Поехали, — сказал Рамирес.

Дорога к месту контакта заняла добрых полчаса. Это было не слишком приятное путешествие, тоннель, сооруженный геологоразведочным комбайном, никогда не бывает идеально ровным, а дрезины никогда не оснащаются хорошей подвеской. Бедная Ху Цзяо!

Наконец, дрезина остановилась. Рамирес выбрался наружу и с усилием выпрямил затекшее тело. Ага, вот и братья наши меньшие, тут как тут, три штуки, сидят на куче угля, как слизни на навозе, и шевелят своей плесенью. Брр… В принципе, Рамирес ничего не имел против цвергов, в обычных условиях он относился к ним с уважением, но при каждой личной встрече ему приходилось преодолевать инстинктивное отвращение. Рамирес не был исключением, на Гефесте большинство людей страдают той же напастью, просто не у всех она выражена так заметно.

Дно потревоженной плантации осыпалось на участке примерно пять метров на два, крупные куски угля матово блестели в неверном свете бортовых фонарей комбайна. Интересно, подумал Рамирес, кто-нибудь из ученых знает, почему грибные плантации цвергов всегда образуют под собой угольный пласт? Вряд ли. Человеческая наука хоть и достигла больших высот, но чем больше делается открытий, тем больше обнаруживается новых тайн.

Таро и Мохаммед выволокли из дрезины массивный ящик, Ху Цзяо открыла замки и на свет божий показался голографический проектор. Цверги способны понимать человеческую речь, но эти три особи вряд ли уже сталкивались с людьми и потому с ними лучше разговаривать на родном языке.

— Приглушите свет! — велела Ху Цзяо. — Он их ослепляет.

Таро залез в кабину комбайна и через пару секунд освещение померкло. Лицевой щиток костюма Рамиреса автоматически переключился на режим ночного видения. Цверги оживились, один из них, похоже, самый главный, удлинился сантиметров до шестидесяти и стал причудливо извиваться, его червеобразное тело озарилось инфракрасными вспышками. Другие цверги ответили похожими жестами, откуда-то появилось еще три особи, они были похожи на персонажей диснеевского мультфильма, исполняющих под классическую музыку жизнерадостный танец непуганых идиотов.

Проектор зашипел и выбросил конусообразный луч, который в инфракрасном спектре казался небесно-голубым. Ху Цзяо подключила к проектору карманный компьютер и сосредоточенно шевелила пальцами, давя на клавиши виртуальной клавиатуры, видимой только ей. Цверги замерли.

Луч как будто сгустился и внутри него сформировался полупрозрачный цверг, который начал извиваться, точь-в-точь как его материальные собратья. Настоящие цверги ошеломленно замерли в неподвижности. Но вот главный цверг неуверенно шевельнулся, виртуальный цверг ответил на заданный вопрос, минута, и между Ху Цзяо и аборигенами завязался оживленный разговор. Рамирес облегченно вздохнул. Кажется, на этот раз пронесло.

10

Анатолий вежливо постучался, повернул ручку и толкнул дверь. За дверью обнаружилась стандартная офисная комнатенка, оборудованная письменным столом из белого пластика, двумя шкафами из желтого пластика, вращающимся креслом из черного пластика и стационарным компьютером на столе. Пожилой китаец в маленьких круглых очках оторвался от консоли компьютера, нажал пару клавиш, соорудил на лице приветливую улыбку и поднялся навстречу Анатолию. Анатолий успел заметить, что на экране компьютера закрылось окно, в котором демонстрировался порнофильм. Судя по тому, как поспешно закрыл окно хозяин компьютера, фильм был либо пиратский, либо запрещенного содержания.

— Профессор Дао Лан? — поинтересовался Анатолий.

Китаец кивнул.

— А вы, очевидно, господин Ратников?

Анатолий тоже кивнул и снял рюкзак, с трудом подавив вздох облегчения. Приятно, когда снимаешь с плеч такой груз.

— Это и есть ваш объект? — заинтересовался Дао Лан. — Должен сказать, вы меня заинтриговали. Позволите взглянуть?

Анатолий мягко отстранил руку профессора.

— Прежде всего, я хотел бы уточнить одну вещь, — сказал он. — Вы должны пообещать, что результаты экспертизы останутся между нами.

— Если обнаружится что-то противозаконное, я обязан уведомить власти.

— Конечно, — согласился Анатолий. — Но если там нет ничего противозаконного, я бы не хотел, чтобы описание этой вещи попало в планетарные новости.

— Хорошо. Моего честного слова будет достаточно или нужно что-нибудь подписать?

— Честного слова будет достаточно. Поймите, если вы растрезвоните об этой вещи, никакие бумаги не помогут. Те люди, которые вами займутся, иногда вообще не умеют читать.

— Это угроза? — сощурился Дао Лан.

Ушу, подумал Анатолий. Не ниже второго дана, а скорее третий. Но имплантантов нет. Господи, что за ерунда лезет в голову, я же не драться сюда пришел!

— Нет, это не угроза, — сказал Анатолий. — Это, если хотите, пророчество. Лично я вам мстить не буду, желающие найдутся и без меня. Если вы готовы сохранить в тайне все, что узнаете, можете открыть коробку.

— Вы заинтриговали меня еще сильнее, — сказал профессор и открыл коробку.

Чтобы извлечь статую, потребовалась помощь Анатолия. Внутренняя школа, подумал Анатолий, внешние школы ушу не относятся с таким пренебрежением к силовым упражнениям.

— Что вас интересует? — спросил Дао Лан.

— Материал, из которого изготовлен объект. Возраст объекта. Обстоятельства изготовления.

— Думаете, эту вещь изготовили цверги? Тогда вам нужна консультация ксенолога.

— Возможно. Но сначала я хочу получить вашу консультацию.

— Какие методы исследования допустимы?

— Не понял.

— Я могу вскрыть объект и посмотреть, что внутри?

— Объект не должен получить заметных повреждений.

— Почти все анализы оставляют следы на поверхности.

— Они не должны быть заметны без специального оборудования.

— Хорошо. Приходите завтра вечером. С вас сто евро.

— Но я не могу ждать до завтра!

— Тогда с вас пятьсот евро.

— Хорошо.

— Замечательно. Давайте приступим.

Дао Лан слегка покачал статую туда-сюда.

— Это не монолитное золото, — сказал он. — Будь эта вещь полностью золотая, ее не подняли бы даже вы.

Дао Лан постучал по спинке цверга согнутым пальцем.

— Больших пустот внутри нет. Интересно. — Дао Лан вытащил из шкафа загадочную конструкцию из тонких металлических трубок. Несколько простых движений, и конструкция превратилась в небольшую тележку. — Помогите, пожалуйста, погрузить эту штуковину.

Анатолий засунул золотого цверга обратно в коробку, погрузил коробку на тележку и они с профессором отправились в короткое путешествие по коридорам университета. Целью их путешествия было большое помещение, густо захламленное разнообразным научным оборудованием. Лаборатория, догадался Анатолий.

Дао Лан попросил Анатолия засунуть статую в большой металлический шкаф с вмонтированным в одну из стенок жидкокристаллическим монитором, шкаф утробно заурчал, и вскоре на экране появилось полупрозрачное трехмерное изображение золотого цверга.

— Объект сварен из двух половинок, — сообщил Дао Лан. — Сварной шов идет вдоль живота и спины цверга, как в детских игрушках. Объект пустотелый, толщина стенок около сантиметра. Материал стенок однородный. Внутри большая полость, заполненная мелкодисперсной твердой субстанцией.

— Чем заполненная?

— Порошком. Порошок кристаллический, решетка ионная, геометрия решетки… нет, к сожалению, геометрия не определяется, слишком толстые стенки. Боюсь, без вскрытия точнее не скажешь.

— Вы можете определить, что это за вещество?

— Без вскрытия объекта — не могу.

— А если использовать другой сканер, более мощный, или, там, более чувствительный?

— Не поможет. Вскрывать будем?

— Нет, — с сожалением покачал головой Анатолий, — не будем. Но вы можете хотя бы предположить, что внутри?

— Соль. Судя по общей массе объекта, соль какого-то тяжелого металла. Какая соль, какого металла — без вскрытия сказать не могу.

— А если попробовать пофантазировать? Что это может быть за соль?

Дао Лан впал в задумчивость.

— Ну… например, хлорид бария. Используется в медицине, его глотают при рентгеноскопии кишечника. Может быть, киноварь или урановая смолка… о! Давайте-ка проверим эту штуку на радиоактивность.

Еще через минуту Анатолий узнал, что цверг не излучает ничего похожего ни на одну из известных форм радиоактивности.

— Может, металлические стенки экранируют радиацию? — предположил Анатолий.

Дао Лан энергично помотал головой.

— Нет, это невозможно, гамма-излучение так просто не экранируется.

— Но в скафандре высшей защиты стенки гораздо тоньше.

— Это совсем другое дело. Одно дело снизить радиацию до безопасного уровня и совсем другое — полностью ее скрыть. Скафандр снижает радиацию на один-два порядка, эти стенки снимут три, максимум, четыре. Но все равно, радиация в комнате не превышает естественного фона, так что если внутри цверга и есть радиоактивные материалы, то только в микродозах. Урановая смолка излучает гораздо сильнее.

— Там не могут быть наркотики?

— Исключено. Что бы там ни было, это точно не органика.

— Может, какой-нибудь сверхценный металл?

— Преобразованный в соль, чтобы незаметно провезти через таможню? Теоретически возможно, но… я, конечно, не специалист в контрабанде, но я не понимаю, зачем делать контейнер такой причудливой формы? Вы ведь курьер, правда? Вам поручили вывезти эту вещь с планеты, а вы подозреваете, что дело нечисто?

Анатолий мрачно посмотрел на Дао Лана и ничего не сказал.

— Не хотите — не говорите, — махнул рукой Дао Лан. — Золото солей не образует, платина и палладий — тоже, уран и торий радиоактивны, вольфрам не стоит того, чтобы вывозить его контрабандой, гафний — тем более. Есть, в принципе, еще одна возможность, но она из области фантастики.

— Что за возможность?

— Допустим, какие-нибудь гениальные ученые откопали в каком-нибудь затерянном отвале большую залежь чего-нибудь редкоземельного. По-настоящему редкоземельного, не как лантаноиды, а как технеций или рутений. Несколько килограммов такого металла стоят того, чтобы ради них изваять золотую статую. Только тут появляется много вопросов. Кому продать металл? Очень редкий металл не может быть по-настоящему ценным, потому что никто не будет разрабатывать технологию, в которой требуется именно этот металл, а не какой-нибудь другой. А ни один из редких металлов не обладает какими-то уникальными свойствами, они интересны только тем, что они редкие. Разве что франций, но он радиоактивен. Можно, конечно, предположить, что одни ученые придумали суперпродвинутую технологию, для которой нужен сверхредкий металл, а другие ученые случайно добыли этот металл в достаточном количестве… нет, такое бывает только в фильмах. Может, все-таки вскроем статую? Просверлим канал…

— Нет, — отрезал Анатолий, — ничего сверлить мы не будем. Вы можете сказать, когда эта статуя изготовлена?

— Попробуем, — сказал Дао Лан. — Давайте-ка загрузим ее вон в тот шкаф.

Анатолий загрузил статую вон в тот шкаф, и минут через пять Дао Лан сказал следующее:

— Золото, чистое золото. Низкокачественное, много примесей, среди основных — сера, германий и стронций, еще немного вольфрама и фосфора. Золото выплавляли на Гефесте, в этом нет сомнений, на других планетах такого набора примесей быть не может. Выплавляли его в кустарных условиях, я бы даже сказал, антисанитарных. Или цверги поработали, или полевой робот. Хотя нет, цверги тут точно ни при чем. У поверхности статуи много микропузырьков, заполненных газом. Их заполняет воздух человеческого поселения.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Сернистого газа почти нет, кислорода больше пятнадцати процентов… никаких сомнений, этот воздух однозначно прошел через кондиционер.

— Значит, статую отлили не цверги?

— Ни в коем случае. Ее отлили в одном из поселений, в кондиционированном отсеке. В пузырьках довольно много озона, я бы предположил, что это был полевой лагерь, в городах лишний озон удаляется из воздуха.

— Значит, эту статую отлили в кустарных условиях из низкокачественного золота, а внутри у нее соль.

— Совершенно верно.

— А когда ее отлили?

Дао Лан развел руками.

— Здесь нет органики, а для неорганических объектов в условиях Гефеста возраст не определяется. Поверхность планеты далеко, в подземельях короткоживущие изотопы практически не встречаются. Могу сказать только одно — статую отлили после того, как на Гефесте появились люди.

— Из-за особого состава микропузырьков?

— Да.

— Других данных в пользу человеческого происхождения объекта у вас нет?

— Нет. А что, одного этого мало?

Анатолий пожал плечами.

— Спасибо, я узнал все, что хотел, — сказал он, — вы заработали свои пятьсот евро. Давайте вашу карту.

— Может, наличными? — смущенно спросил Дао Лан.

— Пятьсот евро наличными? — удивился Анатолий. — Да где вы видели такую сумму? Давайте вашу карту.

Дао Лан понял, что этот гонорар не удастся скрыть от бывшей жены. Идиотские, по мнению Дао Лана, законы Гефеста не ограничивали алименты фиксированной верхней границей. Казалось бы, мелочь, но благодаря ей госпожа Таня Чандрасекар, с которой профессор имел несчастье развестись два года назад, купалась в роскоши на Земле, не ударяя палец о палец, в то время как сам Дао Лан зарабатывал ей на очередные сережки, страдая от серной вони в отвратительных подземельях Гефеста. Дао Лан не считал, что поступает достойно, уклоняясь от алиментов, но у него не поднималась рука поделиться кровно заработанными деньгами с вполне обеспеченной женщиной, которая всего лишь родила дочь от Дао Лана, а теперь наслаждается блаженным ничегонеделанием.

Дао Лан вздохнул и протянул карту Анатолию. Четыреста евро, конечно, хуже, чем пятьсот, но тоже неплохо.