Звездный шлюз

Вадим Проскурин, 2004

Противостояние с инопланетными агрессорами закончилось победой. Казалось бы, битва закончена, враги повержены и теперь можно передохнуть. Конечно, никто не обещает, что отдых будет долгим, но все-таки... Однако жизнь вносит свои коррективы в наши планы. По интернету стали рассылать подробную инструкцию как собрать терминал и куда можно для начала отправиться. Казалось бы, кто обратит внимание на такие письма? Но обязательно найдутся люди, которые захотят проверить полученную информацию. И теперь нужно думать как остановить этот снежный ком подключений к межзвездной Сети. И думать быстро, иначе будет поздно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Ну вот я и дома. Ну и попал я… Не так круто, как на Оле, но тоже неслабо. Хорошо, что выбраться сумел. Ну-ка, посмотрим, какое сегодня число…

Девятнадцатое мая, среда. Получается, я провел на этом проклятом Румылве целых полтора месяца. И за все это время ни одна извилина в мозгу не шевельнулась, что пора возвращаться на Землю. Жуткая вещь эта психотропная магия.

Даши дома не было. Никакой записки тоже не было, а та записка, которую она оставила в день спама, бесследно исчезла.

Я обратился к Сети и потребовал соединить меня с Дашей в режиме телефона. Даша отозвалась мгновенно.

«Андрей!» воскликнула она. «Куда ты подевался? Мы думали, ты погиб, я искала тебя на Румылве, но тебя там не было…»

«Я там был», уточнил я. «Просто был изолирован от Сети заклинанием. На Румылве действует магия, точнее, не совсем магия, а недокументированная возможность Сети, то есть, не самой Сети, короче, я об этом лучше потом расскажу. Ты сейчас где?»

«В другом мире. На Земле стало слишком опасно, мы еще в конце апреля начали перебираться в другое место. Портал тут недалеко, перемещайся и через полчаса будешь у меня».

«А почему на Земле стало опасно? Тот спам так и не остановили?»

«Не остановили. Месяц назад один журналист переместился в тело Буша прямо во время пресс-конференции и все озвучил в прямом эфире. Ему сначала не поверили, а потом, когда поверили, началось такое… На Земле сейчас жуткая анархия, все правительства эвакуировались в Сеть… Знаешь, раньше я была о людях лучшего мнения, никогда не думала, что среди них столько идиотов».

Я саркастически усмехнулся и глубокомысленно заметил:

«Понимание приходит с опытом. А в чем эта анархия заключается? Все подряд перемещаются туда-сюда и захватывают тела друг друга? Наибольшей популярностью, надо полагать, пользуются тела политиков?»

«Не угадал. Популярнее всего тела звезд. Когда Габов дал команду убираться с Земли, по радио как раз передали новость — супругов Бэкхем хулиганы затрахали чуть ли не до смерти, оба в больнице, английская спецслужба дала добро на их эвакуацию в Сеть, но никак не может добраться до базовых личностей. Только прогоняют одного хулигана, сразу появляется другой «.

«А как же тот приборчик, который Габов включал перед тем, как я в тебя вселился? И еще потом, когда мы штурмовали узел…»

«Эта технология еще не рассекречена».

«Может, уже пора?» предположил я. «Опубликовать чертежи и пусть каждый предохраняется как может».

«Может, уже и раздали», сказала Даша. «Я перестала следить за новостями с Земли, слишком они мрачные».

«А что такого мрачного там происходит? Я сейчас у нас дома, здесь все спокойно».

«У нас дома?» переспросила Даша. «Ты действительно сказал: у нас дома?»

«Мой дом — твой дом», улыбнулся я, но тут же стер улыбку с лица. Потому что вспомнил, как говорил те же самые слова Машке и что потом вышло из этой романтики. Будем надеяться, с Дашей все пойдет по-другому. Даша, в отличие от Машки, девушка умная и самодостаточная, она умеет не только «Космополитен» читать, но и серьезными делами заниматься.

«Ты надолго там не задерживайся», посоветовала Даша. «Иди лучше к нам».

«К вам — это к кому?»

«У нас тут как бы филиал российского правительства. Что-то среднее между дурдомом на выезде и семейкой Адамс».

«А стоит ли так сразу к вам перебираться?» спросил я. «Тебе не кажется, что ты поторопилась? Ну, бродят всякие придурки по астральному пространству, вселяются в кого ни попадя, но нам с тобой это не грозит, мы все-таки не звезды. Мне-то уж точно не грозит, в мое тело ни одна сволочь не вселится, меня Вудсток защищает».

«В тебя не вселится», согласилась Даша. «А в твоего соседа — запросто. Кожухов считает, что на следующем этапе чужие будут выборочно уничтожать наиболее опасных для себя людей. Ты в их списке наверняка стоишь под первым номером».

«Меня не так просто ликвидировать», заметил я.

«Пристрелить Буша тоже было не просто».

«Буша убили?!»

«Не только Буша. Еще Блэра, Ширака, Ниязова… На Земле политические убийства происходят каждый день, Кожухов говорит, это только начало, дальше будет еще хуже.

«То есть, чужие все-таки перешли в наступление?»

«Сами чужие в покушениях вроде бы пока не участвуют, пока работают только наши земные экстремисты. Давай, двигай к нам, а то еще, не дай бог, повторится та заваруха с ядерным ударом».

«Разве те чудесные ракеты больше не действуют?»

«Ракеты действуют, но чужие о них теперь знают. Если чужие повторят атаку, первым делом они нейтрализуют расчеты пусковых установок, а мы ничего не сможем этому противопоставить. Абонентов Сети на Земле стало как грязи, за всеми не уследишь».

«И что теперь, сдаваться?»

«Сдаваться никто не собирается. Мы временно отступили с Земли, но война только начинается. Нам очень тебя не хватает. Габов с Иноходцевым каждый день тебя вспоминают, говорят: вот если бы Сигов был с нами, мы бы им тогда показали».

«Где вы находитесь?»

«Перемещайся в ближайший ко мне портал, дальше разберешься. Не хочу произносить вслух имя планеты, вдруг наш разговор могут подслушать».

«Наш разговор не нужно подслушивать», заявил я. «Любой абонент Сети может дать запрос на перемещение в ближайшее гостевое тело к Даше с Земли, которая является одним из первых абонентов Сети на Земле».

«Так просто не получится», возразила Даша. «Чтобы можно было так сделать, надо, чтобы в моих настройках была выставлена опция не скрывать географические координаты. А у тебя она, кстати, не выставлена случайно?»

«А я-то откуда знаю?»

«Спроси у Сети».

«Сейчас… Выставлена. Как ее убрать?»

«Просто пожелай».

«Ага, пожелал. Убралось. Там еще есть какие-нибудь важные опции?»

«Там их полно, но с остальными можно пока подождать. Иди ко мне, я тебе все сделаю».

Ее последние слова прозвучали двусмысленно. Я улыбнулся и переспросил:

«Все-все?»

«Пошляк», констатировала Даша. «Все-все сделаю. Иди ко мне».

«Иду», сказал я и начал формулировать запрос на перемещение.

2

Я узнал эту планету с первого взгляда, вампироподобные тела с эльфийскими ушами трудно с чем-либо перепутать. Хороший выбор.

Планета Сорэ населена эрпами — гуманоидами, внешне очень похожими на людей, но совсем другими по культуре и мировосприятию. Находиться в теле эрпа вполне комфортно, но их культура настолько отлична от человеческой, что чужие нескоро обнаружат наш след. Контакты между различными секторами Сети сводятся к минимуму, а сектор, в котором расположена Сорэ, настолько отдален от Земли, Нисле и Шотфепки, что Сорэ даже не вошла в путеводитель по мирам, предназначенный для обитателей земного сектора. Я узнал об этой планете случайно, на другой планете, которая тоже не входит в земной сектор. Крайне маловероятно, что кто-нибудь из тех чужих, что начали тайную войну против Земли, сумеет отследить траекторию моего блуждания по мирам в январе-марте, а без этого обнаружить Сорэ практически невозможно.

Я встал с топчана, прошел к выходу, открыл дверь и оказался на улице. И тут меня ждал еще один сюрприз.

Я прибыл в тот же самый портал, что и в первое свое посещение этой планеты в начале марта. Я сразу узнал характерный рельеф местности. Вон за тем холмом стоит дом, в котором обитают Ош, Ик и Спа, хотя Ош, вполне вероятно, уже отправился в очередное странствие. В прошлый раз из-за холма доносилась музыка, но сейчас все было тихо, тишину нарушал лишь шум веток, колыхаемых ветром.

Я связался с Дашей и спросил ее, как пройти к дому. Она стала объяснять дорогу и вскоре я сообразил, что она живет в том самом доме. Одна. Странно, что Ош, Ик и Спа покинули это место. Неужели их так шокировало мое временное тело, которое я оставил в гостевой спальне?

Даша стояла на том самом крыльце, на котором в прошлый раз меня встречала Спа. В теле эрпа Даша показалась мне очень похожей на Спа, наверное, потому что других эрпов женского пола я пока не видел.

В отличие от Спа, Даша прикрыла отсутствующую грудь мешковатой футболкой, а на лысую голову нацепила легкомысленную кепочку, отдаленно напоминающую земную бейсболку. Я никогда не ношу бейсболки и не люблю, когда их носят другие, я вообще не люблю американский стиль в одежде, но Даше бейсболка идет, в ней она выглядит соблазнительно даже в теле эрпа.

Даша наблюдала за моим приближением, склонив голову на бок и состроив на лице какое-то неясное выражение.

— Здравствуй, Андрей! — поприветствовала меня она, когда я приблизился к крыльцу метров на десять. — Это точно ты?

— Точно, — подтвердил я. — А что, есть сомнения?

Даша поднесла ко рту кулачок и хихикнула.

— Да вроде нет, — сказала она. — Но ты в этом теле такой странный… Оделся бы, что ли… — она снова хихикнула.

Я опустил взгляд, критически осмотрел свое тело и не обнаружил ничего, что могло бы вызвать такую реакцию.

— А что такого? — спросил я. — Что не в порядке?

Даша снова хихикнула.

— Ничего, — сказала она. — По отдельности все в порядке, а вместе… Нет, ты не страшный и не отталкивающий, просто такой прикольный… Наверное, это нервное. Ты еще нашего президента не видел, — добавила она и снова захихикала.

— Он тоже здесь? — удивился я.

— И не только он. Тут половина министров, их семьи… Кстати, они не все эвакуировали сюда свои семьи все, некоторые были только рады свалить от семьи на другую планету.

Я критически оглядел Дашин дом. Он, конечно, большой, но не настолько, чтобы в нем можно было разместить все российское правительство.

— Они что, все ближайшие окрестности заселили? — спросил я.

— Нет, — помотала головой Даша. — Человеческие поселения рассеяны по всей планете. Мы старались селиться поближе друг к другу, но половина домов заняты аборигенами, а многие свободные дома расположены далеко от порталов. У нас семь анклавов в разных местах планеты, вокруг семи различных порталов. Этот анклав самый большой, тут живут… дай бог памяти… человек сто — сто двадцать.

— А в этом доме сколько народу живет?

— Теперь двое — ты да я. Я пришла сюда первая и заняла этот дом по праву первооткрывателя. Никто не возражал, Габов только попросил выделить две комнаты под гостиницу для переселенцев.

— Мы теперь официально считаемся переселенцами? — уточнил я. — Земля все-таки признана потерянной?

— Кто знает? — пожала плечами Даша. — Кожухов считает, что да, но даже он до конца не представляет, чем все закончится. По его мнению, чужие пока не вмешиваются активно в земные дела, они вбросили спам и смотрят, что из этого получится. Пока им и не нужно вмешиваться. Никто не сможет лучше испортить нам жизнь, чем мы сами. Ты на Земле новости в интернете не читал?

— Я сразу позвонил тебе, как только попал на Землю.

— Заботливый ты мой, — улыбнулась Даша. — Кстати! Я так и не спросила, что с тобой случилось.

— Очередное безумие. Когда ты была на Румылве, ты поняла, что там действует магия?

Даша наморщила лобик:

— Что-то такое аборигены говорили и в памяти тела об этом что-то было. Но я подумала, это просто мифология, обожествление правителей и все такое.

— Там все сложнее, я до конца и сам не во всем разобрался. Похоже, на этой планете какая-то древняя раса ставила масштабный эксперимент. Там реально действует что-то такое, что можно назвать магией, в этом как-то задействована Сеть, я просил Вудсток изложить подробности, он говорит, что все понимает, но я смогу в этом разобраться только лет через пятнадцать.

— Румылв не изолирован от Вудстока? — удивилась Даша. — Я думала, наша Земля — единственная планета, с которой с ним можно связаться.

— Я разговаривал не с самим Вудстоком, — уточнил я, — а с его агентом, который сидит у меня в голове. С самим Вудстоком, полагаю, с Румылва связаться нельзя. Во всяком случае, я не пробовал.

— Ладно, поняла, — сказала Даша. — Там действует магия… и что? Почему я не могла тебя найти?

— Тот немец, которого я преследовал, вселился в тело местного короля-волшебника. Я попытался на него наехать, а он сотворил какое-то заклинание и я стал его рабом, начал подчиняться его приказам, а обо всем остальном даже не думал. Этот король как-то сумел пробудить личность того аборигена, чье тело я занял, и эта личность стала доминирующей. Мы с ним как бы поменялись местами — он командовал, а я предоставлял нужные знания и навыки.

— Странно, но понятно, — сказала Даша. — Но почему я не могла тебя найти?

— Король применил какое-то заклинание, которое изолировало меня от Сети. Он, кстати, и себя изолировал.

— Зачем? Погоди… Чтобы те, кто будут вас искать, никого не нашли? Хороший ход. Так, значит, он умеет создавать изолированную зону просто усилием воли?

— Не совсем. Магия — это… Это нельзя объяснить, это можно только прочувствовать. Если хочешь, переселись в кого-нибудь из королей Румылва, их всего пять, король Арадан, правда, уже занят этим придурком, но все остальные… Кстати, среди них есть женщина, белая королева Буджим.

— Обязательно переселюсь, — кивнула Даша. — Только сначала… А что сначала? Пожалуй, прямо сейчас и переселюсь, если ты не против. А то я уже устала дурью маяться, начальство все время между собой разбирается, кто виноват и что делать… слушать противно. Я тут начала планетарный узел выращивать…

— Выращивать?

— Разве ты не знаешь? — удивилась Даша. — Ты же, вроде, открыл эту планету.

— Я провел здесь только один вечер.

— А, тогда понятно. Тут все дома подстраиваются под своих обитателей. Если хочешь, чтобы в доме что-нибудь появилось, оно появляется, например, еда в кухонном шкафу, но это самый простейший случай. В доме можно вырастить любую вещь, которая не противоречит законам физики. Простые вещи появляются сразу, а вот узел растет третью неделю и все никак не вырастет. Выполнять простейшие функции он уже умеет, но до конца работы еще далеко. Очень трудно объяснить той штуке, которая выполняет желания, что от нее требуется в данном случае.

— А что это за штука?

Даша пожала плечами:

— А я-то откуда знаю? Можешь спросить у Вудстока. Сильная вещь, если ее повторить на Земле… Нет, боюсь, ничего хорошего не получится. Люди начнут какие-нибудь наркотики выращивать… К тому же, если я правильно тебя поняла, магия Румылва для наших целей подходит гораздо лучше, чем… гм… магия Сорэ.

— Для каких наших целей?

Даша недоуменно посмотрела на меня.

— А какие могут быть варианты? — спросила она. — Главная цель у нас одна — ликвидировать кризис на Земле, предотвратить катастрофу, изгнать чужих и сделать так, чтобы от Сети было одно только благо. Сейчас человечество ведет себя как толпа дошкольников, которые случайно забрели на кондитерский склад. Сколько смогли — сожрали, остальное поднадкусывали, стали кидаться друг в друга тортами, перепачкались, обгадили все вокруг, заблевали…

Я продолжил ее мысль:

— А мы должны сыграть роль строгого воспитателя. Всех построить, отобрать недоеденные куски, утереть морды, раздать слабительное… Так, что ли?

— Не знаю, — вздохнула Даша. — Я знаю только одно — развитие событий нельзя пускать на самотек. Если мы ничего не сделаем, произойдет катастрофа. Не знаю, в чем она будет выражаться, может, ядерная война начнется, а может, все будет как-то по-другому, не знаю. Никогда не думала, что придется столько думать о судьбах мира. Я ведь обычная маленькая девочка…

Она попыталась подкрепить свои слова соответствующей гримаской, но на бледном и почти бескровном лице эрпа эффект получился неожиданный. Даша стала похожа на грустного вампира. Мне вдруг стало ее жалко и одновременно я почувствовал… даже не знаю, как это объяснить. Не то чтобы неприязнь… Мне стало неприятно, что девочка, пусть и не маленькая, а вполне сформировавшаяся, но все-таки подросток, так серьезно рассуждает о таких серьезных вещах. Кажется, она умнее меня.

Стоило мне мысленно произнести эти слова, как все встало на свои места. Да, она умнее меня. У нее не хватает жизненного опыта, ей недостает здорового цинизма, но это дело поправимое. В той ситуации, в какую попали мы с ней, люди взрослеют очень быстро. А когда она повзрослеет в достаточной степени, она поймет, что рядом с ней… нет, не чмо, но все-таки не такой продвинутый мужчина, какого она заслуживает. Или она все уже понимает? Не знаю. Женская душа — потемки, а душа умной женщины — потемки вдвойне.

— Девочка, — повторил я. — Девочка-вундеркинд.

И вздохнул.

Даша тоже вздохнула.

— Опять начинается, — сказала она.

— Что начинается?

— То, что обычно. Парни меня боятся.

— Неудивительно, — хмыкнул я. — Парни всегда боятся слишком умных девушек.

— Слишком? — переспросила Даша.

— Слишком умных, чтобы чувствовать себя рядом с тобой… не то чтобы неуверенно… Нет, я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Так устроены мужчины — нам нужно чувствовать себя более крутым, чем любимая женщина.

— Любимая? — переспросила Даша и улыбнулась. — Ну вот ты и проговорился.

Я пожал плечами.

— Да нет, — сказал я, — не проговорился. Честно говоря, я пока еще не думал о тебе в таких выражениях… Я и сам не понимаю, что со мной происходит, может, это любовь, а может, и нет, я ведь не знаю, что такое настоящая любовь. Несколько раз мне казалось, что я понял это, но каждый раз проходило время и я понимал, что был не прав. Наверное, я еще никого не любил по-настоящему. Я боюсь снова поверить, что люблю, боюсь, что придется разочароваться, а это очень больно. Не могу нормально объяснить, ерунда какая-то получается. Если бы ты владела эмпатией, ты бы меня поняла.

— А ты меня понимаешь? — перебила меня Даша.

Теперь она выглядела абсолютно серьезной и я видел в ее ауре, что это не просто видимость. Она действительно полагает, что любит меня. Я не знаю, правильно она это полагает или нет, этого не знает даже она, ведь невозможно точно и правильно понимать во всех деталях, что думает и чувствует разумное существо. Да и неважно это, потому что о любви нельзя думать неправильно. Когда думаешь о любви, мысль и действие неразделимы. Это как белая магия королевы Буджим, мысленные слова «я заклинаю» не описывают действие, но сами являются им. И если ты искренне и от чистого сердца говоришь «я люблю», это и есть любовь, а все остальное неважно. Все эти высокие слова насчет того, кто и чем готов для кого пожертвовать, и всякие пошлые мелочи вроде букета дохлых растений на романтический праздник, вся эта ерунда не стоит и выеденного яйца. Брр… Что-то пробило меня на дурацкую философию…

— Не понимаю я тебя, — сказал я. — Да и себя тоже не понимаю. Я вообще ничего не понимаю. Мне бы сейчас нажраться как следует…

— Да, конечно! — встрепенулась Даша. — Ты из такого гадкого места выбрался, а я тут тебя загружаю всякой ерундой, вопросы глупые задаю… Пойдем, я за тобой поухаживаю. Ты что предпочитаешь — пиво или водку?

— И то и другое, и можно без хлеба. А разве местный кухонный шкаф умеет водку делать?

— Он все умеет, его надо только научить. Насчет водки не знаю, а пиво у него получается вполне достойное. Вкус, правда, немного экзотический, на «Оболонь» похоже.

Я непроизвольно поморщился. Пил я однажды эту «Оболонь», моча мочой.

— А «Хольстен» он умеет делать? — спросил я. — Или хотя бы «Афанасия»?

— А я-то откуда знаю? — пожала плечами Даша. — Если кто-то из гостей его научил, то умеет, а если нет, то нет. Попробуй, может, и получится что-то. Чаще всего получается не совсем то, что хочешь, но пить обычно можно.

Я вспомнил жуткий гибрид ложки и щипчиков для сахара, рожденный кухонным шкафом по моему приказу два месяца назад. Ну и ладно. Проявлять пессимизм еще рано, может, и получится нормальное пиво.

3

Нормально напиться так и не удалось. Во-первых, как я ни пытался представить себе «Хольстен», в шкафу появлялась исключительно «Оболонь». А во-вторых, я никак не мог расслабиться — очень хотелось узнать подробности того, что происходит на Земле. Я уже собрался отвести тело в портал и временно вернуться на Землю, но Даша напомнила, что солнце заходит, скоро пойдет дождь и когда я захочу снова явиться на Сорэ, мне придется топать всю дорогу от портала под дождем. Можно было, конечно, отправиться на Землю на всю ночь, но к этому я был не готов. Я хотел провести эту ночь с Дашей.

Утром позвонил Габов.

«Рад, что ты жив, Андрей», сказал он. «Даша уже вкратце пересказала твои приключения на Румылве. Я хочу получить от тебя полный отчет».

«Сделаю», сказал я и тут же сообразил, что это будет непросто. «На Сорэ разве есть компьютеры?» спросил я.

Габов издал нечленораздельное мысленное ворчание. Казалось, он хотел выругаться, но передумал.

«Компьютеры-то есть», сказал он, «только не те. Нормальных человеческих компьютеров тут нет, а вырастить их еще никому пока не удалось. У твоей супруги кое-что получается, но…»

«У кого?!»

«Извини, с языка сорвалось, не то хотел сказать. Даша вырастила неплохой компьютер, но он заточен не под то, она из него хочет планетарный узел сделать. Давай, лучше попробуй на словах рассказать».

Я начал рассказывать. Я рассказывал долго и сбивчиво и в конечном итоге мои слова больше запутали, чем прояснили.

«Примем к сведению», сказал Габов, дослушав меня до конца. «Новости с Земли Даша тебе уже рассказала?»

«Только основные. Буша убили, Бэкхемов затрахали…»

Габов снова издал раздраженное ворчание.

«Вот что, Андрей», сказал он, «сходи-ка на Землю и посмотри своими глазами, что там к чему. Только смотри лучше через интернет, на улицу по возможности не выходи. По всему выходит, что ты сейчас если не самая главная цель врага, то уж точно одна из главных. Имей в виду — любой человек рядом с тобой может быть агентом чужих. Подойдет к тебе бабушка божий одуванчик спросить, сколько времени, да и пырнет ножом. Такие случаи уже были».

«Чужие все-таки начали террор?» уточнил я. «Даша говорила, они пока выжидают».

«Они и выжидают. Пока безобразничают только наши земные террористы. Но чужие могут в любой момент перейти к активным действиям. И когда они просекут, что ты на Земле…»

«А как они могут это просечь?» перебил я Габова. «Насколько я понимаю, для этого им придется построить на Земле свой планетарный узел…»

«Я тоже так считаю», согласился Габов. «Но ты абсолютно уверен в этом? Мы не знаем о Сети почти ничего, мы нахватались по верхам базовых знаний и теперь пытаемся играть на равных с расами, которые вошли в Сеть тысячи лет назад».

«У нас есть перед ними одно преимущество «.

«Да, у нас есть Вудсток», согласился Габов. «Он снабдил нас кое-чем, чего нет у других рас, чужие не зря нас боятся. Но мы не знаем точно, что у них есть, а чего нет. Мы как варвары, которые случайно набрели на склад взрывчатки. Если грамотно распорядиться этой находкой, можно легко истребить все легионы римских колонизаторов, но сможем ли мы грамотно распорядиться знаниями Вудстока? Конфликт продолжается уже второй месяц, а мы все еще в прострации. Первая реакция была ошибочной, надо было не пресекать распространение спама, а сразу начать эвакуацию, тогда мы не потеряли бы столько времени. А теперь… Спрятать от террористов важнейших государственных чиновников мы успели, но сейчас эти люди выведены из строя. Им надо привыкать к Сорэ, решать бытовые проблемы, у половины психологический шок, а на Земле в это время творится черт знает что. Сходи на Землю, почитай новости, а заодно подумай, что со всем этим можно сделать. Может, какой-нибудь план появится».

«У вас до сих пор нет никакого плана?»

«Никакого», подтвердил Габов. «Мы как Конев с Буденным в сорок первом году под Вязьмой. Нас непрерывно бомбят, мы спасаем свои задницы, а об управлении войсками речь не идет вообще. Иногда мне кажется, что управление потеряно навсегда, не дай бог. Но ты подумай, может, и придумаешь что-нибудь дельное. Как придумаешь, звони».

Произнеся эти слова, Габов оборвал соединение.

Я не верил своим ушам, а точнее, той части мозга, которая принимает телепатические сигналы из Сети. Когда мы познакомились с Габовым, он показался мне человеком очень целеустремленным, умеренно жестким и не склонным впадать в уныние. А теперь он балансирует на грани истерики. Неужели на Земле все так плохо?

4

Через час я понял, что на Земле все не просто плохо, а ужасно. Я сидел за компьютером, читал новости в интернете и время от времени тихо ругался.

Число абонентов Сети перевалило за миллион. Тайна Сети перестала быть тайной, контакт с инопланетянами стал новостью номер один во всех земных газетах и телепередачах. Сотни тысяч людей по всей Земле мастерят терминалы из подручных средств и отправляются путешествовать по вселенной.

Большинство из них начинают свои странствия с одного из миров, упомянутых в том письме. Нисле, Шотфепка, Руроа и другие цивилизованные планеты нашего сектора закрыты для людей, но в секторе хватает и относительно отсталых миров, не имеющих собственных планетарных узлов или по каким-то другим причинам терпимо относящихся к иммигрантам.

Особенно много землян отправилось на планету Уфсыма, отличающуюся удивительно мягким климатом и населенную добродушными и миролюбивыми уфсулами, внешне напоминающими больших темно-красных жаб. Если верить статьям земных журналистов, этот мир представляет собой настоящий рай на земле. Его аборигены не испытывают недостатка ни в еде, ни в других ресурсах, а особенности физиологии не позволяют уфсулам размножиться настолько, чтобы страдать от перенаселения.

Большая часть планеты покрыта болотами, заросшими негустым лесом. Для человека пейзаж Уфсымы показался бы мрачным и даже жутковатым, но с точки зрения уфсула он прекрасен. Человек, оказавшийся в теле уфсула, воспринимает окружающее сквозь призму эмоций временного тела, а в эмоциональном спектре уфсулов положительные эмоции составляют не десять процентов, как у людей, а более половины. Уфсыма считается одним из лучших курортов земного сектора, особенно хорошо она подходит гуманоидам.

По мнению экспертов, на Уфсыме сейчас насчитывается около ста тысяч человек, причем если первые путешественники распределялись по планете равномерно, то теперь там стали появляться обширные территории, заселенные исключительно людьми. На любой другой планете это привело бы к войне, но не на Уфсыме — уфсулы давно привыкли к тому, что некоторые особи иногда начинают вести себя странно. Уфсулы воспринимают Сеть как мир богов, у них считается, что боги иногда снисходят на землю, чтобы пошутить. Время от времени инопланетные туристы начинают просвещать аборигенов, объясняя, что те тоже могут построить терминал и путешествовать по Сети самостоятельно, но на Уфсыме нет ни электроприборов, ни уникальных биологических объектов вроде цветка рвасса с планеты Ол. На Уфсыме нельзя построить терминал Сети, потому Сеть с точки зрения уфсулов — просто красивая сказка, которую любят рассказывать субъекты, временно удостоенные особого внимания богов.

В земном секторе хватает и других курортных планет. Например, водный мир Убомбо — ожившая мечта любителей подводного плавания. Или Мэйге, мечта наркомана — населяющие эту планету колониальные организмы способны испытывать управляемые галлюцинации потрясающей силы. Да хотя бы Гну — официальная колония Нисле, на которой хоть и имеется планетарный узел, но местные таможенные правила практически не ограничивают временную иммиграцию. Единственное, что требуется от посетителя, прибывшего на Гну не с Нисле — сообщить планетарному компьютеру интересную информацию, которой компьютер ранее не располагал. Кто-то из людей заметил, что компьютеру Гну нравятся книги Дарьи Донцовой, и в русском интернете появился специальный форум, посетители которого решают между собой, кто какую главу какого романа будет учить наизусть, чтобы потом зачитать компьютеру.

Правительства пытаются ограничивать и запрещать доступ в Сеть, но безуспешно. Даже в Северной Корее появились свои сетевые туристы. А в демократических странах вроде нашей России в супермаркетах продается специальный йогурт «сетевой», который делают тухлым уже на заводе. Одна маленькая пачка стоит почти тысячу рублей, но его все равно покупают, потому что покупатели верят рекламе, которая утверждает, что только этот йогурт позволяет сделать перемещение по Сети удобным и безопасным. Воистину, чем реклама бредовее, тем она эффективнее.

Но то, что люди толпами уходят в иные миры, еще полбеды. Гораздо больше проблем создают люди, использующие Сеть для путешествий в пределах родной планеты. Курортные миры — это, конечно, хорошо, но гораздо интереснее побывать в теле настоящего Леонардо ди Каприо и трахнуть настоящую Жизель Бундхен. Да, аморально, ну и что? Все равно ведь никто никогда не узнает, кто это сделал. Ди Каприо занят? Попробуем Брэда Питта. Тоже занято? На худой конец и Филипп Киркоров сойдет. Свободно? Ура! Аллочка, иди сюда! Ты не Аллочка? Наплевать!

А еще очень интересно покопаться в памяти какого-нибудь знаменитого человека, а потом поделиться с друзьями обнаруженными секретами. Борис Моисеев, как выяснилось, вовсе не гей, а Майкл Джексон — никакой не педофил. А вот другой очень известный человек как раз гей, но очень ловко скрывается. Точнее, скрывался. От нас не скроешься! А вот еще один интересный товарищ. Хотите узнать полную историю жизни Никиты Михалкова? Смотрите после рекламы эксклюзивный материал от нашего специального корреспондента, получившего всю информацию прямо изнутри! А в следующей передаче мы зачтем вам полный список сексуальных партнеров Жанны Фриске! И так по всем программам телевизора.

Двадцать седьмого апреля кто-то обнаружил, что по Сети можно убивать. И понеслось… Буша застрелил телохранитель, Блэр перерезал себе вены, а Ниязов спрыгнул с четвертого этажа на асфальт, сломал себе шею и пока жив, но в коме. Судя по энцефалограмме, его даже в коме атакуют сетевые путешественники.

Двадцать восьмого апреля почти все видные политические деятели ушли в Сеть, где и находятся до сих пор. На очередное заседание российской госдумы явились только депутаты от ЛДПР — Жириновский где-то раздобыл глушилку астрального излучения и никому ничего не сказал, кроме товарищей по партии. Вице-спикер произнес эмоциональную речь, обвинил все прочие партии в предательстве интересов России и заявил, что раз власть больше никому не нужна, то он ее с удовольствием примет во всей полноте. В ходе исторического заседания депутаты приняли сразу в последнем чтении целых шестнадцать законов, в том числе и эпохальный закон «О Сети». Все это шоу транслировалось в прямом эфире по CNN, а закончилось оно тем, что в зал ворвалась группа террористов в телах вооруженных охранников и началась перестрелка. Как ни странно, жириновцы отбились — их вождь применил какую-то сетевую технологию, неизвестную даже Габову.

Но нет худа без добра. На Земле наконец-то произошло всеобщее ядерное разоружение. Мировые державы десятилетиями переливали из пустого в порожнее, а когда приперло, все проблемы решились в три дня. Бомбы, ракеты и прочая летучая гадость с ядерными боеголовками отправились в два могильника — один на дне Тихого океана, другой — на дне Северного Ледовитого. Химическое оружие, к сожалению, так просто уничтожить нельзя, а значит, опасность всеобщего армагеддона все еще сохраняется.

«Кавказ-центр» призывает к неограниченному джихаду против всех русских. Судя по криминальным сводкам, его призывы находят отклик у некоторой части населения.

Дорожно-транспортные происшествия больше не являются самым распространенным видом несчастных случаев, их оттеснили на второе место немотивированные убийства. Иногда доходит до полнейшего маразма — какой-то алкоголик зарезал свою тещу, а ментам сказал, что в него вселился инопланетянин. Защищать этого алкаша взялся знаменитый адвокат Скорник, он уверяет журналистов, что обвиняемый будет оправдан.

В Израиле творится нечто чудовищное. Немотивированных преступлений столько, что на всей территории страны введено военное положение. Только потом власти сообразили, что им следовало сделать нечто противоположное, но уже поздно. По непроверенной информации, в центре Иерусалима скопилось столько трупов, что живым трудно дышать. Но эту информацию не могут проверить уже третий день — ни один журналист не решается там появиться даже в чужом теле.

Вот такие дела творятся на нашей родной Земле. Я надеялся, что Даша преувеличивает, но надежда была напрасной. Люди как будто всеми силами стараются устроить себе всепланетную катастрофу и, скорее всего, у них это получится. Весь мир сошел с ума.

5

Вечером мы с Дашей гостили у Габова. Как оказалось, жилые дома на Сорэ размещены гораздо более густо, чем думают аборигены. Если не сходить с тропы, то от любого дома до любого соседнего всегда ровно день пути, но если идти напрямую через лес, добраться до ближайших соседей можно за час с небольшим.

Габов заметно нервничал. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, но по ауре было видно — он в отчаянии.

— Нет у нас никакого плана, — говорил он. — Все планы накрылись медным тазом. Планетарный узел восстановлен, но он больше не планетарный, он теперь даже Москву не охватывает. Чтобы контролировать хотя бы Подмосковье, нужен «крей», он у нас, в принципе, есть, но программное обеспечение под него будут писать еще года полтора, а когда напишут, абонентов станет столько, что он даже всю Москву не потянет. И еще нужна сеть детекторов по всей стране, их надо как-то связывать между собой, причем не по интернету, а через спутники либо по выделенным каналам, а на это уйдет года два. А к тому времени в Сеть не войдет только ленивый и для планетарного узла потребуется такая вычислительная мощность, какую наша техника еще долго не сможет обеспечить. К тому же, все крутые программисты сейчас по Сети шарятся, они люди увлекающиеся. «Интел» и «Сан» официально заморозили все исследования, «Майкрософт» говорит, что у них пока все в порядке, но агенты докладывают, что и у них тоже работа стоит. Даже у нас половина программистов по Сети бродят, говорят, что предметную область изучают… Тьфу!

— А если без планетарного узла? — спросил я. — Может, все-таки как-то можно…

— Как? — переспросил Габов. — Если знаешь — скажи, я тебе в ножки поклонюсь, спасителем человечества будешь.

— Создать изолированную зону…

Габов скептически хмыкнул.

— Уже пробовали, — заявил он. — Легче сказать, чем сделать, реально мы даже одну комнату изолировать не можем. Физики говорят, нужно оборудование, которого у нас не только нет, но и вообще непонятно, как его можно изготовить. Все, что мы умеем — ставить помеху, но это не годится. Да ты и сам должен помнить.

Я вспомнил и непроизвольно поежился. Сознание, подключившееся к Сети, воспринимает астральную помеху как оглушительную какофонию. Если такая музыка будет звучать в голове несколько дней подряд, немудрено и свихнуться.

— А если пойти другим путем? — предположил я. — Объявить несанкционированный вход в Сеть уголовным преступлением и карать за него по всей строгости закона?

— Не пойдет, — покачал головой Габов. — Нормальный человек не поверит в существование Сети до тех пор, пока в нее не войдет. А когда войдет и поверит, вспомнит о законе и побоится возвращаться. Или не побоится. Представляешь, сколько повсюду будет преступников? Придется каждого второго сажать.

Тут мне в голову пришла неожиданная мысль.

— А у американцев как дела обстоят? — спросил я. — Может, попробовать с ними скооперироваться…

Габов и Даша дружно заржали. Их смех был истерическим.

— Не смешно, — сказал Габов, отсмеявшись. — ЦРУ больше не существует, от ФБР тоже мало что осталось. Какие-то панки подключили их базы данных к интернету, агентура рассекречена, те, кто вовремя спохватились, сбежали в Сеть, а остальных по большей части уже перебили. Кого успели, мы вытащили сюда, у нас тут специфическая компания подобралась, интернациональная. Американцы, англичане, евреев очень много, только евреи позавчера все дружно на Землю вернулись. Читал, что в Израиле творится?

— Читал, — кивнул я. — Зря они вернулись. Лучше было здесь переждать.

— Я им то же самое говорил. У них самого главного Сергеем зовут, он из России эмигрировал еще при Брежневе, раньше парторгом был в каком-то почтовом ящике, на «Моссад» работал, его разоблачили, но взять не успели — вовремя сбежал. Всю жизнь был нормальный человек, атеист, коммунист, а как в Израиль переехал, ударился в религию, обрезание сделал, патриотизм, говорит, проснулся, ощутил принадлежность к богоизбранной нации… Евреи — они, конечно, те еще жиды, но патриотизму у них не грех поучиться. Представляешь — на Сорэ ни одного моссадовца не осталось! Ни одного! Я Сергею говорю: ты же умный человек, ты должен понимать, что ни черта не добьешься, только голову зря сложишь. А он вздыхает так тяжело и говорит: все понимаю, но иначе поступить не могу. Жиды, блин… И знаешь что? Я верю, что они отобьются. Всю Палестину в крови утопят, но своей земли ни пяди не отдадут. Если бы все земляне были евреями, к нам бы никакие чужие не сунулись, сразу бы поняли, что это самоубийство. А мы…

Габов сокрушенно махнул рукой и замолчал.

— Не такие уж мы и бестолковые, — попытался я его успокоить. — Если сравнивать с американцами…

— Сравнил хрен с редькой! — возмутился Габов. — Вся американская разведка держится только на одном — на долларах. Если бы в Сети принимались человеческие доллары, американцы давно бы уже весь сектор под себя подмяли. А без долларов они работать не умеют, за что и поплатились. Да ну их! Давай лучше выпьем.

— Только через мой труп, — тихо, но внушительно заявила Даша. — Николай Алексеевич, позавчерашний день уже забыли? Напомнить? Андрею тоже будет интересно послушать.

Габов скорчил такую физиономию, как будто только что выпил стакан неразведенного спирта и не нашел, чем запить.

— Тебе, Даша, — сказал он, — надо следователем работать. Умеешь ты одной фразой человека в дерьме по уши вывалять.

— А вы не вляпывайтесь в дерьмо, — посоветовала Даша. — На вас уже смотреть противно. Я не вас лично имею ввиду, а всю вашу компанию, один нормальный человек и тот Жириновский.

— А что такого Жириновский учудил? — заинтересовался я.

— А ты в новостях не читал? — удивилась Даша. — Он где-то раздобыл маломощную сетевую глушилку, накрыл помехой зал заседаний в госдуме, устроил там шоу…

— Об этом я читал. А что здесь крутого?

— Крутое здесь то, — сказала Даша, — что своих партийных товарищей он вооружил парализаторами, работающими на неизвестном науке принципе. Когда террористы ворвались в зал, их тут же положили, а потом ЛДПРовцы отследили, откуда было проникновение, и… Николай Алексеевич, вы не знаете, что они сделали с этими гадами?

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Габов. — Если узнаю, придется принимать меры, а мне достаточно и того, что Жириновский сейчас… — он осекся. — Неважно.

— Ведет переговоры с Путиным, — закончила за него Даша. — Вы зря тут секретность разводите, на Сорэ тайны долго не держатся.

— Вот это меня и пугает, — заявил Габов. — Чужие ничего серьезного еще не предприняли, а мы уже деморализованы.

— Не так уж и деморализованы, — возразил я. — Даша, например, самообладание сохраняет вполне.

— Это потому, что у нее ответственности нет никакой, — проворчал Габов. — Легко сохранять самообладание, когда ни за что не отвечаешь.

— Давайте не будем заниматься самобичеванием, — предложил я. — Да, все плохо, ну и что? Нам сейчас надо думать не о том, как все плохо, а о том, что надо делать, чтобы все стало хорошо.

— Думай, — согласился Габов. — Я уже пробовал. Подумал-подумал, а потом запил. Слава богу, ненадолго.

— Андрей, — сказала вдруг Даша. — Может, тебе стоит у Вудстока совета попросить?

А ведь она права. Может, это и есть единственный выход из ситуации?

«Вудсток! Что скажешь?»

Ничего.

«Почему?»

Не вижу темы для разговора.

«Тебе не интересно то, что мы обсуждаем?»

Очень интересно.

«Тогда почему ты не хочешь помочь?»

Нет необходимости.

«Ты считаешь, что все потеряно?»

Нет.

«Тогда почему?»

В моей помощи нет необходимости.

«Проблема так просто решается?»

Это не проблема.

«Может, для тебя это не проблема, а для нас проблема!» возмутился я. «Что мы должны сделать, чтобы ее решить? Помоги мне, пожалуйста».

В моей помощи нет необходимости. Думай сам.

— Ничего не получается, — констатировал я. — Вудсток не хочет помогать, говорит, что никакой проблемы нет. Наверное, намекает, что мы и сами справимся, без его помощи.

— Так это же замечательно! — воскликнула Даша. — Он не дал намека, что нужно делать?

«Вудсток! Намек дашь?»

Вудсток промолчал.

— Не дал, — вздохнул я. — Придется самим думать.

— Думайте, — кивнул Габов. — А я все-таки выпью.

— Николай Алексеевич! — возмутилась Даша. — Не позорьтесь. Вы полковник госбезопасности или кто?

— Или где, — поправил ее Габов. — Надо говорить «или где». Это у нас сленг такой.

— Давайте не будем отвлекаться, — сказал я. — В чем наша главная проблема? Главная проблема в том, что всякие уроды получили возможность безнаказанно и неконтролируемо влезать в Сеть. Как это можно пресечь? Создавать изолированные зоны мы не умеем… Стоп. Румылв. Арадан Синий.

— Думаешь, эта магия будет действовать и на Земле? — спросил Габов. — Вряд ли. Если бы магия Румылва не была специфична для конкретного мира, ею бы уже везде пользовались.

— Может быть, — согласился я. — Но попробовать надо все равно.

— Попробуй, — кивнул Габов.

— Осторожнее, — сказала Даша. — А то как бы не вышло, как в прошлый раз. Я буду страховать тебя.

— Только не ты! — возмутился Габов.

Впервые за сегодняшний день он проявил какую-то активность.

— Ты нужна здесь, — заявил он. — Я лучше Андрею Диму Самохина пришлю, он лучше подстрахует.

— Дима… — Даша наморщила лобик. — Это какой Дима? Драконтрест, что ли?

— Он самый.

— Какой еще Драконтрест? — не понял я. — Это прозвище?

— Прозвище, — подтвердила Даша. — Он в детстве толстым был, да и сейчас немаленький, когда в базовом теле. Его в детстве жиртрестом звали, а когда стал каратэ заниматься, прозвали драконтрестом. Так и приклеилось прозвище.

— А ты-то откуда знаешь? — удивился я.

— Не ревнуй, — улыбнулся Габов. — Дима — парень хороший и с понятиями, к чужим женам… э… подругам не пристает. Хотя, честно скажу, к такой девушке трудно не приставать.

— Хорошо, пусть будет Драконтрест, — сказал я. — Проинструктируйте его, а завтра прямо с утра начнем.

6

Перед тем, как вновь отправиться на Румылв, я провел небольшое исследование. Я попытался выяснить, является ли Румылв единственной планетой, на которой действует магия, или во вселенной существуют другие подобные миры. Если магия есть и в других мирах, то на Румылв лучше не соваться — снова вступать в схватку с Араданом Синим совсем не хочется. Даже с учетом того, что меня будет страховать опытный оперативник Драконтрест, вторгаться в вотчину синего короля все равно боязно, уж очень свежи воспоминания о том, как был куклой в его руках.

К сожалению, других планет с аналогичными свойствами обнаружить не удалось. Как только я убирал из запроса ссылку на Румылв, Сеть сразу отказывалась понимать слово «магия». Либо магии нет больше нигде, либо магия других миров настолько отлична от магии Румылва, что Сеть просто не понимает, о чем идет речь.

По ходу дела у меня возникла еще одна мысль. Я связался с Габовым и поинтересовался, не пытался ли кто-нибудь из его людей разобраться в высоких технологиях Сорэ. Если научиться изготавливать на Земле устройства, умеющие создавать любую вещь, которую пользователь способен себе представить…

Габов сказал, что ученые занимаются этим вопросом, но похоже, что дело тухлое. Практических результатов можно ожидать не ранее, чем лет через десять, а к тому времени, как говорил Ходжа Насреддин, ишак сдохнет. Жаль.

Очень не хотелось снова перемещаться на Румылв. Я никак не мог отделаться от предчувствия, настоятельно рекомендовавшего не совать голову в западню, а поискать обходные пути. Но я не видел никаких обходных путей.

Был уже первый час дня, когда я связался с Драконтрестом и сообщил, что готов к перемещению.

Я убедился, что Драконтрест находится в полной готовности, и выдал приказ на перемещение. Я потребовал переместить меня в тело существа, которое находится на планете Румылв, обладает большой магической силой и не является ни синим королем Араданом, ни белой владычицей Буджим. Сеть приняла приказ и запросила подтверждения. Я подтвердил.

7

Черного короля звали просто и незамысловато — Джей, на Румылве это самое обычное простонародное имя. Родового имени у Джея не было, оно ему и не полагалось — он был простым крестьянином, подданным Арадана Синего. Физически Джей обитал в пригороде синей столицы. Знал бы Арадан, насколько близок к нему вожделенный черный король… А почему, кстати, вожделенный?

Когда я размышлял над этим вопросом в прошлый раз, сознание было затуманено королевским заклинанием, но теперь, когда я перестал быть королевским слугой, ответ стал очевиден. Арадан опасался, что я захвачу тело более сильного волшебника, чем он сам, сумею освободиться от подавляющего волю заклинания и захочу расквитаться с ним за то, что он со мной сделал. Арадан хотел, чтобы я вселился в тело самого слабого из пяти королей, в этом случае возможная неудача не стала бы для него катастрофой. Теперь понятно, почему он так испугался, когда узнал, в кого именно я вселился.

Арадану повезло — его заклинание не рассосалось после моего перемещения в тело Буджим. Я выполнил приказ Арадана в той мере, в какой это было возможно, успешно вернулся обратно и в конечном итоге все получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Повезло ему.

А вот на Джея магия Арадана не действует, Джей абсолютно свободен в своих мыслях и чувствах. Естественно — он ведь король, он не подчиняется чужим приказам, а сам повелевает другими.

Немного покопавшись в памяти Джея, я понял, что дело не только в этом. Психотропное заклинание Арадана действует только на немногочисленных королевских слуг, в число которых входят высшие чиновники и военачальники, дворцовая стража, обслуга и наложницы. Это логично — какое дело правителю большой страны до того, что о нем думает безграмотный крестьянин? Зачем тратить магическую силу на всяких там смердов?

Джей преподнес мне еще один сюрприз. Я полагал, что черный король будет прятаться в мрачном логове посреди дремучего леса и строить злобные планы насчет того, как бы побыстрее умертвить все живое и распространить свою власть на весь мир. Но у Джей вовсе не стремился к могуществу.

Джею было сорок пять лет, он стал черным королем девять лет назад. Он применял черную магию регулярно и систематически, но только с одной целью — истреблять вредителей на огороде. Поначалу он пытался экспериментировать и с более мощными заклинаниями, однажды, например, убил и разупокоил бродячую кошку — он рассчитывал, что она будет ловить мышей лучше, чем живая. Так оно и вышло, но вскоре обнаружилось, что на мертвой кошке не заживают даже самые мелкие царапины и через пару месяцев она стала настолько страховидна, что пришлось упокоить ее окончательно.

Джей был зажиточным крестьянином. Если бы он жил в СССР в 1930-е годы, его бы непременно раскулачили. У него было две жены, семеро детей, пятеро внуков и участок земли площадью в три гектара, на котором он выращивал съедобные растения. Если оценивать образ жизни Джея с точки зрения человека постиндустриальной эпохи, она кажется убогой, но сам Джей был вполне удовлетворен своей судьбой и не собирался ничего менять. Барон Джагз, на земле которого обитал Джей, был добродушен и незлобив, войн не устраивал, налоги собирал умеренные, привилегиями сеньора не злоупотреблял, в общем, Джей был вполне доволен своим сеньором. Джей понимал, что его жизнь могла быть более интересной и увлекательной, и что если правильно применить волшебные заклинания, можно получить столько острых ощущений… Но Джей хорошо знал, какой конец всегда ожидает черного короля. Джей не хотел становиться черным королем, ему было и так неплохо.

Помнится, По Тусфу считал, что черный король должен испытывать неодолимое давление собственной магии, которая подталкивает его к тому, чтобы реализовать предназначение, собрать вокруг себя толпу зомбей… Очевидно, народная молва преувеличивает. В душе Джея я не видел никакого стремления к власти, он даже чуть-чуть стеснялся своей темной сущности. Может, его время еще не пришло?

И вообще, как происходит превращение обычного человека в короля-волшебника? Происходит оно одномоментно или есть какая-то личиночная стадия, в которой новоявленный король обретает и постепенно наращивает силы, продолжая при этом вести обычную человеческую жизнь? И сколько времени длится эта стадия? Джей провел в ней девять лет и непохоже, чтобы она подходила к концу. А может, ему просто не суждено стать полноценным королем и он проведет остаток своих дней в простом крестьянском жилище? Или личинка становится королем не по истечении заданного времени, а под влиянием определенных событий? Например, напали на деревню какие-то гопники, надо защищаться, а ничего, кроме магии, под рукой нет, вот и приходится простому крестьянину стать черным королем. Помнится, у Перумова в какой-то книжке было что-то подобное…

Ответ на этот вопрос узнать несложно, достаточно всего лишь еще раз вселиться в тело королевы Буджим и как следует поковыряться в ее памяти. Главное, чтобы в тот момент там не было Арадана.

Кстати о Буджим… Когда я находился в ее теле, я мог колдовать белую магию, а когда покинул ее — потерял эту возможность. Значит, способность к магии привязана не к душе, а к телу. А тогда получается… Интересно, чем отличаются пять королей от остальных своих соотечественников? Какая-то мутация? Но тогда королевская должность должна передаваться по наследству. И почему королей всегда ровно пять?

Я не успел додумать эту мысль до конца, потому что получил входящий вызов из Сети. Драконтрест?

Это был не Драконтрест, это был Арадан Синий собственной персоной. Как говорится, про дурака вспомнишь, он и появится. Впрочем, Арадан не дурак. Сволочь, но не дурак.

«Андрей, ты?» спросил он.

«Я. Что тебе нужно?»

«Поговорить».

«Говори».

Арадан вздохнул:

«Обижаешься?»

«Нет, блин, радуюсь! Я по твоей милости проторчал полтора месяца в твоем дворце, а в это время на Земле…»

«А что на Земле?» переспросил Арадан. «Там кто-то еще остался или все уже по Сети разбежались?»

«Новости с Земли не смотрел?»

«Нет, не смотрел. Зачем ты вернулся? Мстить пришел?»

«Встречу лицом к лицу — отомщу», заявил я. «А будешь мешаться под ногами — найду и так отомщу, что мало не покажется. Но специально преследовать не буду, у меня и без тебя забот хватает».

«Каких еще забот?» заинтересовался Арадан. «В моем мире дело у тебя может быть только одно, но довести его до конца я тебе не позволю. Хозяином этой планеты буду я и только я. Впрочем, если хочешь, мы можем заключить союз. Ты можешь стать моим канцлером, вторым человеком в империи».

Я начал злиться. На Земле творится черт знает что, а этот придурок никак не может наиграться в свои игрушки. Лучше бы он в Master of Magic империю строил.

«Вторым человеком в империи я не буду», заявил я. «И вообще мне на твою империю наплевать с высокой колокольни. До тех пор, пока ты мне не мешаешь, делай что хочешь, но как только встанешь на пути — пеняй на себя. Второй раз на ту же удочку я не попадусь».

«Тогда освободи Джея», потребовал Арадан. «У меня на него есть кое-какие планы, ему пора выйти из тени и начать строить черное королевство».

Мне показалось, что я ослышался.

«На твоей земле?» уточнил я.

«Для начала на моей. Потом мы устроим поход в земли Гуфза…»

«Кого?»

«Гуфза Зеленого. Я уже выяснил, зеленая магия против черной слабовата будет. Гуфз обязательно попросит помощи у Буджим, я тоже предложу свои услуги, а когда мы все соберемся вместе, я им такой сюрприз устрою… Ты точно не хочешь поучаствовать?»

«Точно».

«Тогда зачем ты вернулся? Если тебе не нужна власть над планетой… Погоди… Думаешь, эта магия будет работать и на Земле?»

Догадался. А ведь эту его мысль можно использовать… Главное, чтобы он не успел понять, что я действительно думаю по этому поводу.

«Не знаю», сказал я. «Извини, у меня дела».

«Погоди!» завопил Арадан в моем мозгу. «Ты действительно считаешь, что магия Румылва будет работать на Земле?»

Я оборвал связь и немедленно вызвал Драконтреста.

«Сейчас на Землю переместится один деятель с Румылва», сказал я. «Его надо прибить».

«Как прибить?»

«Физически, чтобы обратно не вернулся. Это тот самый Арадан, про которого я говорил».

«Понял», сказал Драконтрест. «В какое место на Земле он переместится?»

Откуда он ушел на Румылв? Ага, вспомнил.

«Германия, Дрезден».

«Не пойдет», вздохнул Драконтрест. «Наш узел контролирует только Москву и ближайшие окрестности».

«Да причем тут узел?! У него наверняка не скрываются географические координаты и…»

Драконтрест не дал мне договорить.

«Понял», сказал он. «Сейчас передам задание… передал. Что-нибудь еще?»

«Пока ничего. Но будь в готовности».

С этими словами я оборвал связь.

Что ж, эту проблему, будем считать, решили. Теперь можно вернуться к основному делу, то есть, к изучению памяти Джея.

А что тут, собственно, изучать? Заклинания черной магии меня не интересуют — я все равно не смогу их применять, когда выйду из тела Джея. Сейчас для меня важно только одно — понять, что нужно сделать, чтобы эти заклинания заработали. Ведь когда я переместился из тела По Тусфу в тело Буджим, заклинание, наведенное на меня Араданом, продолжало действовать. Но то была внешняя магия, а как насчет внутренней? Всегда ли она теряется при выходе из тела волшебника? Надо было спросить Арадана. Хотя нет, его лучше не спрашивать, с таким гадом лучше поменьше разговаривать, а то придумает еще один хитрый фокус…

И тут я почувствовал входящий вызов от Драконтреста. Как только я его принял, мозг сразу затопило ощущение сильнейшей тревоги.

«Арадан сбежал», сообщил Драконтрест. «Сашка Антошин на него вышел, но лажанулся, Арадан что-то почувствовал и сбежал обратно. Может, эта магия и вправду работает на Земле».

Я мысленно выругался, а в следующую секунду почувствовал смущение Драконтреста и понял, что он уловил мою мысль. Когда говоришь по Сети, очень трудно отделять мысли, предназначенные для внутреннего употребления, от мыслей, проецируемых на собеседника.

«Извини», сказал я. «Это я про себя подумал. То есть, не в прямом смысле про себя, а…»

«Я понял», ответил Драконтрест. «Ты там поосторожнее. Арадан на тебя серьезно обиделся».

«Это его проблема», буркнул я. «Сейчас поменяю тело и больше он меня не найдет».

«Здравая мысль», согласился Драконтрест. «Я бы так быстро не догадался».

«А я и не догадывался», сказал я. «Я в любом случае собирался менять тело. Что-нибудь еще хочешь сказать?»

«Больше ничего».

«Тогда не отвлекай меня».

Драконтрест отключился.

Я вздохнул и попытался собраться с мыслями. Никак не получается сосредоточиться, то Арадан достает, то Драконтрест… Что я собирался делать-то? Какой-то вопрос обдумывал… А, вспомнил.

Вопрос был такой — чем отличаются тела Арадана, Буджим, Джея, Гуфза и неизвестного алого короля от тел других квогов? Или дело не в самих телах, а в статусе их носителей? Наверное, так и есть. Джей, например, стал черным королем только девять лет назад, а до того был обычным крестьянином и ничем не отличался от других аборигенов Румылва. Надо будет потом снова посетить королеву Буджим, узнать, как она обрела свои магические способности. Наверняка что-то прояснится.

Если верить памяти По Тусфу, новый король приходит в мир в тот самый момент, когда обрывается жизнь его предшественника. А по каким критериям выбирается кандидат на должность нового короля? Играют роль личные особенности кандидата или выбор абсолютно случаен? И как это можно выяснить? Боюсь, что никак — если наша наука не позволяет создать даже одну-единственную изолированную зону, то проследить и понять такие сложные закономерности нечего и пытаться. Помнится, Вудсток говорил, что для этого придется пройти десять курсов обучения. Или не для этого…

Кстати о Вудстоке. Если он не может объяснить суть процесса, может, он сумеет дать мне, убогому, хотя бы примитивное описание?

«Вудсток! Ты можешь объяснить, по какому принципу на Румылве производится выбор преемника после смерти короля?»

Только очень приблизительно.

«Объясни, пожалуйста».

В первом приближении выбор случаен.

«А во втором?»

Во втором приближении на выбор оказывают влияние возраст потенциального кандидата, его физическое и психическое здоровье, некоторые особенности личности…

«Какие особенности?»

Очень трудно дать точное определение.

«Дай приблизительное».

Человек должен быть эмоционально уравновешенным, устойчивым к внешним воздействиям на психику, не должен иметь склонности к истерическим проявлениям…

«То есть, человек должен быть нормальным?»

Не нормальным, а выдающимся. Только у одного из двадцати есть шанс стать королем.

«Если у одного из двадцати, тогда получается, что такой человек может быть не особенно выдающимся».

Да.

«Я могу стать королем?»

Нет.

«Недостаточно выдающийся?»

Нет, дело не в этом. Королем может стать только личность, находящаяся в базовом теле. Это техническое ограничение.

«Если бы я находился в базовом теле, я мог бы стать королем?»

Да.

Что ж, это радует, но к делу не относится. Стоп! Почему бы не мне спросить Вудсток напрямую, действует ли магия Румылва в других мирах?

Я повторил этот вопрос, обращаясь к Вудстоку, и Вудсток ответил:

Не действует. Для того, чтобы магия начала действовать, в мире должна быть проведена большая подготовительная работа. Насколько мне известно, она не велась нигде, кроме Румылва.

«Эту работу трудно провести? Ты можешь этим заняться?»

Могу, но не буду.

«Почему?»

Это не нужно и опасно. Эксперимент на Румылве не зря был признан неудачным.

«Что ты о нем знаешь?»

Почти все.

«Ты знаешь, какая раса его проводила?»

Да.

«И какая?»

Я не могу идентифицировать ее в твоей системе понятий.

«У них нет звуковой речи?»

Да.

«Ты знаешь, где находится их планета?»

Последние тысячу двести лет у них нет родной планеты.

«Что с ней случилось?»

С планетой ничего не случилось, кое-что случилось с расой. Они перешли на следующий уровень развития.

«Следующий уровень? Что это такое?»

Ты не поймешь. Чтобы ты смог составить об этом понятии цельное представление, тебе нужно усвоить очень большой объем знаний. Если твой мозг будет работать на пределе возможностей, для этого потребуется не менее пятидесяти лет. Но я не уверен, что эти знания тебе помогут. Не факт, что твой мозг сможет функционировать в сверхразумном состоянии даже после операции.

«Какой операции?»

Кибернетической. Большинство разумных рас не могут перейти на следующий уровень без аппаратной модернизации мозга.

«Типа, имплантанты надо вживлять?»

Да.

8

Внезапно я понял, что нахожусь не на огороде черного короля Джея, а на Сорэ, на кухне нашего с Дашей доме.

«Что такое?» обратился я к Вудстоку. «Что случилось?»

Ударное заклинание. Пока мы разговаривали, король Арадан приблизился и нанес магический удар. Джей мертв.

Я растерянно помотал головой, отчего растерянность только усилилась — голова эрпа имеет совсем другую форму, чем человеческая, и мотание ей вызывает совсем другие ощущения.

«Ничего не понимаю», сказал я. «Почему Джей мертв? Ты выбросил меня из его тела в последний момент?»

Да. Советоваться было поздно, опасность была слишком велика.

«Почему ты не предупредил заранее?»

Опасность была неочевидна. Возможно, Арадан хотел просто поговорить.

«Если бы он хотел просто поговорить, он бы вызвал меня по Сети!»

Скорее всего. Но я не знал точно, что именно он собирается делать. Безусловной опасности не было.

«Мда… Ну спасибо хотя бы и на этом. Что бы я без тебя делал…»

Без меня ты бы давно уже был мертв. Тебя бы убили сразу после возвращения с Ола.

«Спасибо, что заботишься», сказал я.

Почему-то в этих словах прозвучал злой сарказм. Непонятно, почему — Вудсток ведь все сказал правильно, без него я действительно был бы уже давно мертв.

«В следующий раз предупреждай, пожалуйста, заранее», попросил я. «Когда кто-нибудь из королей Румылва окажется на дистанции магического удара…»

Алый и черный короли могут наносить удары с любого расстояния.

«А синий?»

Синий — нет, ему нужно видеть противника.

И то хорошо. А Джей, значит, может… мог…

Но достаточно о магии. Магия Румылва не имеет для меня никакого значения. Раз она не работает в других мирах, значит, для нужд Земли она не годится. Теоретически, можно использовать Румылв как убежище… Но для этого годится и Сорэ, причем гораздо лучше — там нет Арадана. А для меня лично Вудсток всегда сделает особое Убежище с большой буквы.

Не сделаю.

«Почему?»

Больше нет необходимости. Теперь ты можешь постоять за себя сам, не прячась во внутренних мирах.

«Внутренних мирах? Что это такое?»

Все миры, входящие в Сеть, делятся на внешние и внутренние. К внешним мирам относятся планеты, звезды и туманности, населенные разумными существами, способными подключаться к Сети. Внутренние миры созданы самой Сетью для своих внутренних нужд. В обычных обстоятельствах абоненты туда не допускаются, но иногда Сеть делает исключения.

«Вроде как для меня?»

Да.

«А почему Сеть сделала для меня исключение? Чем я так важен для нее?»

Ты не поймешь.

«Чтобы я смог понять, я должен прослушать у тебя еще сто курсов?»

Поменьше.

«Намного поменьше?»

Не очень.

«У нас нет столько времени. Лучше скажи вот что — магия Румылва может пригодиться для решения наших задач? Я имею в виду отражение агрессии чужих против Земли».

Чужие не проявляют агрессии против Земли. Их действия не выходят за рамки допустимого.

«Устроить такую анархию — это в рамках допустимого?»

Анархию устроили вы сами. Если вы хотели избежать ее, вам не следовало подключаться к Сети до завершения подготовительных операций. До того, как выходить в Сеть, вы должны были ликвидировать тяжелое оружие, навести порядок в планетарной информационной сети и ограничить доступ к Сети антисоциальных элементов.

«Мы этим и занимались! А потом появился спам…»

И вы оказались абсолютно не готовы к нему. Это была ваша ошибка. А ведь этот ход был очевиден — ваша слабость в информационной сфере сразу бросается в глаза.

«Ты заранее знал, что чужие вбросят спам?»

Не знал, но предполагал.

«Ты мог нас предупредить».

Мог, но не стал.

«Почему?»

Я не могу предупреждать вас вечно. Вы должны учиться сами.

«Скоро учиться будет некому».

Ты преувеличиваешь. При самом наихудшем раскладе потери Земли составят не более половины населения. Основную угрозу вы уже устранили, уничтожив ядерное оружие.

«Ты ничего не сказал, потому что не хотел, чтобы разоружение сорвалось?»

Разоружение не могло сорваться, оно было неизбежно. Ни в одном из высокоразвитых миров Сети нет оружия массового уничтожения. Есть, конечно, средства двойного назначения, но они никогда не применяются в военных целях, а если вдруг применяются, происходит катастрофа. Но так бывает редко.

«Тогда почему ты ничего не сказал?»

Вы должны учиться. Я помогаю только тогда, когда бездействие приводит к гарантированной катастрофе. До тех пор, пока вы справляетесь сами, я не вмешиваюсь в происходящие события. Я не хочу ограничивать вашу свободу.

«А когда мы перестанем справляться, ты вмешаешься?»

Да. Твоя раса представляется мне перспективной, я не хочу, чтобы она прекратила существование. Мне кажется, у вас есть хороший шанс выйти на следующий уровень.

Туманные намеки Вудстока начали меня доставать.

«Да что же это такое — следующий уровень? Ты когда-нибудь объяснишь мне нормально, что это такое?»

Ты не поймешь.

«Хотя бы приблизительно объяснить можешь?»

В вашей литературе это называется словом сверхцивилизация.

«Цивилизация сверхразумных существ?»

Да. Цивилизация, субъекты которой настолько превосходят вас интеллектуально, насколько вы превосходите обезьян.

«Цивилизация богов?»

Как правило, нет. Сверхразумные существа очень редко интересуются ролью бога. Мечтать о том, чтобы стать богом — прерогатива примитивных рас.

«Вроде человеческой?»

Да.

«Яхров ты тоже считаешь примитивной расой? «

Да. Только не подумай, что я отношусь к вам или к ним с предубеждением. Каждая разумная раса проходит в своем развитии определенные этапы. Первобытная дикость, феодальное средневековье, промышленная революция, общество потребления… Так было у вас, но это только один из возможных путей, существуют и другие. Большинство из них заканчиваются тупиком, но некоторые приводят к прорыву на следующий уровень. Я надеюсь, что человечество сумеет прорваться, у вас намного больше шансов, чем у яхров.

«Потому ты нас и поддерживаешь? Твоя цель — перевести на следующий уровень как можно больше рас?»

Это не цель. Ты не поймешь, что это такое.

«Но как первое приближение слово цель годится»?

Да.

Вот и первый положительный результат моего путешествия на Румылв. Теперь стало понятно, почему Вудсток нам помогает. Хотя… Когда я разговаривал с ним в Убежище, он говорил примерно то же самое, только другими словами. Нет, я по-прежнему ничего не понимаю. Вудсток говорит, что на Земле не происходит ничего страшного, никакой агрессии нет… хорошо ему так говорить. Потери человечества не превысят половины населения… Черт бы побрал эту Сеть! Если для того, чтобы нормально к ней подключиться, придется принести в жертву каждого второго…

С другой стороны, ни одна большая революция не обходится без крови. Когда в средневековой Англии начали появляться мануфактуры, сотни тысяч крестьян были согнаны с земли, началась массовая эмиграция в Америку, гражданская война… А ведь Сеть обещает революцию куда более серьезную, чем промышленная. Когда Земля окончательно войдет в Сеть, образ жизни людей изменится намного сильнее, чем после появления паровых машин. Можно по-разному относиться к нопстерам и яхрам, но одного у них не отнимешь — их образ жизни намного комфортнее человеческого. Не это ли мешает им совершить прорыв, о котором говорит Вудсток?

«Вудсток! Как ты думаешь, яхры смогут перейти на следующий уровень?»

Не знаю.

«Потому что они в тупике? Как эрпы?»

Яхры не в тупике, они на развилке. Одна дорога ведет в тупик, другая — наверх. Я не знаю, какой путь они выберут. Надеюсь, что хотя бы один из их миров отважится пойти наверх. Они изобрели способ путешествовать по Сети в родном теле, это дает им преимущество перед другими расами, но одновременно вносит в ситуацию большую неопределенность. Я не могу дать даже приблизительный прогноз для их ситуации. На моей памяти подобных случаев еще не было.

«На твоей памяти… Ты имеешь ввиду память агента или память Вудстока?»

Память агента. Мое основное сознание недоступно из этого мира, но я полагаю, что оно тоже не знает о подобных случаях. Иначе это знание было бы вложено и в меня.

«Погоди, дай я попробую уяснить. Значит, по-твоему, эрпы находятся в тупике?»

А что, есть сомнения?

«Нет сомнений. Эрпы в тупике, они сформировали общество, неспособное к прогрессу. Когда все довольны и счастливы, прогрессировать очень трудно. Правильно?»

Не совсем. Есть еще внутренняя мотивация.

«Моральный кодекс строителя коммунизма?»

Зря иронизируешь. Внутренняя мотивация — великая вещь. Когда ты вырастаешь настолько, что окружающая среда не может заметно воздействовать на тебя, внутренняя мотивация остается единственным фактором, не позволяющим тебе превратиться в животное.

«Намекаешь, что на Земле надо срочно начинать большую пропаганду, чтобы у всех появилась внутренняя мотивация?»

Нет. Ты зря воспринимаешь этот разговор как инструкцию к дальнейшим действиям. Цель нашего разговора совсем другая и намного более важная.

«Какая же?»

Твой личностный рост.

«Мой личностный рост важнее, чем жизнь на Земле? Нет, я, конечно, высокого мнения о себе, но не до такой же степени!»

Жизни на Земле ничего не угрожает. Да, будут потрясения, будет много смертей, но жизнь не прекратится. Минуту назад ты правильно подумал — революции не бывают бескровными. Жизнь устроена так, что при любом потрясении выживают лучшие. Это естественный отбор. Когда он прекращается, раса деградирует. Ты видел, к чему это приводит.

«На Шотфепке?»

На Сорэ.

«Ну, до такого безобразия мы не скоро дойдем».

Вам потребуется от трех до десяти тысяч лет. По меркам вселенной — мгновение.

«Ну, если для тебя это мгновение… Сколько тебе лет, кстати?»

Не знаю.

«Забыл, когда родился?»

Я не родился, я сформировался. Я не помню, сколько времени прошло с тех пор. А ты многое помнишь из своего детства?

«Свой день рождения я помню».

Не помнишь, а знаешь — его дату тебе сообщили старшие. А у меня не было старших.

«У тебя не было родителей? Ты с самого начала был единственным существом на планете? Или ты сформировался из нескольких… гм… кустов?»

Вудсток изобразил печальный вздох.

Я могу прочитать тебе целую лекцию по растительной анатомии и психологии, но к твоим проблемам она не будет иметь ни малейшего отношения.

«А что имеет к ним отношение? Хоть как-то их можно решить?»

Смотря что ты понимаешь под словом «проблема».. Но ты зря расстраиваешься. По моим расчетам, шансы благополучного исхода для твоей расы составляют примерно три к одному.

«Что ты называешь благополучным исходом?»

Переход на следующий уровень.

«Даже если на Земле при этом погибнет половина населения?»

Ты зря тревожишься, массовой гибели людей не будет. Численность населения сократится не за счет высокой смертности, а за счет того, что многие уйдут в другие миры. Массовая эмиграция — обычное явление для миров, недавно подключившихся к Сети. Особенно для примитивных миров вроде вашего.

«Наш мир не так уж и примитивен».

Смотря с чем сравнивать. По сравнению с планетами яхров вы все еще в средневековье. Я полагаю, в Сеть уйдет около половины населения Земли. Что тебя удивляет?

«Но…»

Внезапно я понял, что слова Вудстока очень похожи на правду. В самом деле, что подумает какой-нибудь китайский крестьянин, когда узнает о Сети? Вначале он не поверит, что Сеть существует, а когда не верить станет невозможно, он будет всеми силами стараться не замечать на сотрясающие мир изменения. А потом настанет момент, когда не замечать их станет решительно невозможно. Возможно, в деревне появятся инопланетяне, возможно, в Сети побывает кто-то из друзей или родственников крестьянина, а может, на Земле появится нанозавод, штампующий терминалы в неограниченном количестве. Как бы то ни было, крестьянин войдет в Сеть, побывает в более развитых мирах и поймет, что Земля — не самое приятное место во вселенной. Уйдет ли он в Сеть навсегда? Это зависит только от того, как он воспринимает свою жизнь. Если как источник приятных ощущений — непременно уйдет. А если он живет не только для себя, любимого, но и для Родины или для семьи…

Вудсток прав, все решает внутренняя мотивация. Если для тебя работа всего лишь источник денег, а семья нужна только для того, чтобы быть не хуже других, тогда твой путь в Сети определен однозначно. Вначале ознакомительная прогулка по близким мирам, а затем вечная жизнь на Сорэ или какой-нибудь другой псевдорайской планете. Может, Сорэ потому и не внесена в энциклопедию нашего сектора?

Нет, ответил Вудсток на мой вопрос. Власти Нисле и Шотфепки были бы только радысбросить на Сорэ свой социальный балласт. Как только в твоем секторе узнают о Сорэ, на нее повалят целые толпы. Эрпам придется туго, они столкнутся с проблемой перенаселения. Но это даже хорошо, им не повредит хорошая встряска.

«Думаешь, она им поможет?»

Кому-то наверняка поможет. Ош, например, показался мне не совсем безнадежным.

«Мне тоже. Не знаешь, где он сейчас?»

Откуда мне знать? Он же не подключен к Сети.

«Действительно. Как думаешь, если дать ему терминал, он подключится?»

Думаю, что да. Интересный эксперимент может получиться.

«Интересный для тебя?»

Думаешь, для меня уже не осталось ничего интересного?

«Ну… Раз ты живешь так долго…»

То я должен все знать? Все знать невозможно. Чем больше круг, тем длиннее окружность. Чем больше тебе известно, тем больше становится того, что тебе еще предстоит постигнуть.

«Это понятно. Но психологию гуманоидов ты должен был изучить в совершенстве».

Гуманоиды гуманоидам рознь. Иные гуманоиды сильнее отличаются друг от друга, чем инсектоиды от колониалов.

«Ты знал о Сорэ до нашей встречи?»

Нет. Во вселенной слишком много миров, чтобы держать в памяти каждый. Кроме того, Сеть растет с каждым годом.

Я замолчал, не зная, о чем еще спросить Вудсток. Он истолковал мое молчание по-своему.

На сегодня достаточно, сказал он. Тебе потребуется некоторое время, чтобы осмыслить то, что ты узнал в ходе этого разговора.

«Подожди!» воскликнул я. «Я же еще ничего не узнал! Я должен расспросить тебя о многих вещах!»

Еще успеешь. У твоей расы есть одна большая проблема — вы не умеете ждать. Вы всегда живете сегодняшним днем, всегда стремитесь сделать все возможное и невозможное именно сегодня. Не надо спешить, дай ожиданию исполниться.

Закончив эту фразу, Вудсток оборвал мысленную связь.

9

Габов прокомментировал мои слова следующим образом:

— Мы с Кожуховым пришли примерно к тем же выводам, хотя и не столь категоричным. Очень хорошо, что Вудсток их подтверждает. А особенно хорошо, что по мнению Вудстока катастрофа нам не грозит.

— Разве три миллиарда жертв — не катастрофа? — спросил я.

— Не катастрофа, — заявил Габов. — Эти люди не погибнут, они станут только счастливее. Кому-то из них, конечно, не повезет, кто-то угодит в притон, как ты на Шотфепке, у кого-то будут другие неприятности, но большинство из них будут вести приятную и достойную жизнь на хорошей цивилизованной планете. Разве можно записывать их в потери?

Я пожал плечами и сказал:

— Для страны они будут потеряны.

Николай Алексеевич рассмеялся и спросил:

— С каких пор ты стал патриотом, Андрей? Если судить по твоему досье и предыдущим поступкам, сначала ты всегда думаешь о себе и только потом о Родине. В ночной дозор тебя бы не приняли.

— Я бы и не пошел, — буркнул я. — Никогда не любил военную службу.

— Однако ты на нее поступил.

— У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда. Ты мог поселиться на Сорэ, мог вернуться на Ол и строить там светлое будущее, мог найти какой-то другой мир… Перед тобой были открыты тысячи путей, но ты выбрал тот, который ведет к счастью не только тебя лично, но и все человечество в целом. Что бы ты ни говорил по этому поводу, это путь Света.

Я недовольно скривился.

— Ничего вы не понимаете, — сказал я. — Вы думаете, я спасаю мир потому, что считаю себя обязанным? Да ничего подобного! Я помогаю вам только потому, что сделал такой выбор. Это мой собственный выбор, мне никто его не навязывал. Я мог решить и по-другому. Думаете, это совесть заставила меня вернуться на Землю? Да ничего подобного! Никто не заставлял меня, это было мое собственное решение.

Габов снисходительно улыбнулся и сказал:

— Бандиты всегда говорят, что живут по своим понятиям.

— Я не бандит! — воскликнул я.

— Конечно, не бандит, — усмехнулся Габов. — Ты специальный агент для особых поручений, а в переводе на русский язык — бандит на службе правительства. А до того ты был бандитом на службе корпораций. Чтобы быть бандитом в душе, не обязательно иметь синие татуировки и слушать русский шансон. И не кривись так, я не пытаюсь оскорбить тебя, я ведь тоже бандит и все наши органы, по сути, одна большая банда. Только мы — хорошая банда.

— Ага, — хмыкнул я. — Тонко подмечено. И чем вы отличаетесь от плохих банд?

— Только точкой зрения, — сказал Габов. — Чем отличается правая рука от левой? Как объяснить амебе с Трилара, какая рука левая, а какая правая? Разница между левым и правым только в том, что вот это — левое, а вот это — правое. Так же и мы, разница между хорошими ребятами и плохими только в одном: плохие — это они, а хорошие — это мы. Так устроена жизнь. Это такой же закон природы, как и то, что все тела притягиваются друг к другу, а бутерброд падает маслом вниз.

— Про бутерброд — это не закон, — уточнил я. — Это всего лишь поговорка.

— Это закон, — возразил Габов. — Если не веришь, проведи сотню экспериментов и убедишься сам. Тут нет ничего сверхъестественного, просто масло тяжелее хлеба, вот бутерброд и падает маслом вниз. Если намазать масло не на хлеб, а на кирпич, он будет падать маслом вверх.

— Хорошо, допустим, это закон, — сказал я. — И что с того? К чему была вся эта проповедь?

— К тому, что все относительно, — сказал Габов — Добро, зло, свобода, необходимость — просто ярлыки, которые люди навешивают на вещи, которых не понимают. К истинной сути вещей ярлыки не имеют никакого отношения. Знаешь почему? Потому что истинная суть — тоже ярлык. В мире нет абсолютной истины, правда существует только в глазах смотрящего. Чтобы в цепи потекло электричество, нужно два полюса. Чтобы общество двигалось вперед, в нем тоже должно быть два полюса.

Я заметил в словах Габова противоречие и поспешил вмешаться.

— Электричество течет по кругу, — сказал я. — Если продолжить аналогию…

— Электричество не всегда течет по кругу, — возразил Габов. — Например, при ударе молнии.

— При ударе молнии электричество бесполезно рассеивается. Кстати, очень похоже на нашу ситуацию. Ударила молния, между небом и землей потекли электроны, поднялась температура, возникло пламя, по воздуху пошла ударная волна. А потом электричество ушло в почву и на этом представление окончилось. Так же и у нас — всякие дебилы повышают температуру и гонят волну, мы тоже гоним волну, но через мгновение по меркам вселенной все закончится, люди разбредутся по Сети, рассосутся по миллионам миров, а на Земле останется только…

— Неудачная аналогия, — перебил меня Габов. — Происходящее на Земле лучше сравнивать с взрывом звезды. Оболочка рассеивается в пространстве, а более плотная материя сплачивается еще сильнее…

— И превращается в белого карлика, — подхватил я, — тусклого и незаметного в масштабах вселенной. Причем вместо света этот карлик испускает радиацию, которая отравляет окрестности и…

Габов грязно выругался.

— Мы с тобой впадаем в маразм и занимаемся софизмом, — констатировал он. — Все аналогии лживы и отражают только личность автора. Так в одной умной книжке написано.

— Ага, — кивнул я, — я ее тоже читал. Только где бы нам найти таких союзников, как в той книжке… Если бы Вудсток был более сговорчивым…

— Если бы, да кабы… — проворчал Габов. — Хватит переливать из пустого в порожнее, о вечном мы еще успеем поговорить. Что бы мы ни думали по этому поводу, долговременные исторические процессы от нас не зависят. К Марксу можно относиться по-разному, но…

— Только не надо меня агитировать, — вмешался я. — Вы правы, о вечном мы поговорить еще успеем, давайте поговорим о сиюминутном. О главной проблеме.

— А что ты считаешь главной проблемой? — спросил Габов.

Я пожал плечами.

— Теперь уже не знаю, — сказал я. — До разговора с Вудстоком я полагал, что главная проблема — обилие придурков в Сети, но теперь мне кажется, что это уже не проблема, а реальность, с которой придется считаться. Боюсь, мы больше не сможем вернуться к ситуации, которая была до спама. Или у вас другое мнение?

Габов вздохнул.

— Другого мнения быть не может, — сказал он. — Задача вернуть счастливое прошлое больше не ставится, теперь перед нами стоит задача превратить кошмарное настоящее в более-менее приемлемое будущее. Раз мы не можем решить проблему кардинально, мы должны хотя бы снизить ее остроту.

— А это возможно?

— Возможно. Аналитики оценивают обстановку примерно так. Сейчас остановить анархию не в наших силах, но через год-другой сетевое хулиганство сойдет на нет. Кого-то отловят на других планетах, кто-то станет жертвой несчастного случая, кто-то просто устанет… Это сейчас все обалдели от новых возможностей, но со временем это пройдет. И тогда на повестке дня встанет следующий вопрос — что станет с Землей в социально-политическом смысле.

— А что станет? — спросил я. — Прогноз уже есть?

— Прогноз есть, — кивнул Габов. — Ожидается расслоение общества на три основные группы. Во-первых, обормоты вроде твоего Арадана, покинувшие Землю навсегда. Кто-то из них будет изредка появляться на родине с кратковременным визитами, но в целом они потеряны для общества, большого влияния на дальнейшую историю Земли они не окажут. Вторая группа — десять-двадцать процентов населения Земли, которые так и не войдут в Сеть. Старики, дети, жители отдаленных районов… Кстати, демографическая ситуация на Земле изменится кардинально. Россию это не особенно затронет, а вот США и Европа конкретно попадут под раздачу. Манхеттен заселят люмпены из пригородов, начнется массовая миграция населения из бедных районов в бывшие богатые…

— Бывшие богатые?

— Да, бывшие. Большинство богачей проведут ближайшие месяцы в Сети, а когда вернутся, застанут свои владения разграбленными. На биржах будут большие потрясения, доллар и евро, скорее всего, обвалятся, рубль тоже.

— Фоллаут, — хмыкнул я.

— Не совсем. Кризис продлится недолго, экономика восстановится, но уже на другой основе. Сейчас крутизна компании измеряется количеством долларов на счету, а через полгода она будет измеряться количеством знаний у ее сотрудников.

— И тогда ваша команда окажется вне конкуренции.

— Не ваша, а наша, — уточнил Габов. — Не забывай, ты тоже в нее входишь.

Да, действительно. Странно, что я оговорился. Неужели это оговорка по Фрейду, как в том анекдоте? Хотел муж сказать жене «милая, передай соль, пожалуйста», а сказал «сука, всю жизнь мне испортила». Считаю ли я себя членом команды Габова или… Нет, об этом я потом подумаю, в более спокойной обстановке.

— Давайте я попробую угадать, что прогнозируется в отношении третьей группы, — сказал я. — В нее войдут те, кто подключился к Сети, но решил не покидать Землю. Патриоты, так сказать. Надо полагать, они быстро захватят всю власть.

— Естественно, — кивнул Габов. — Чтобы это понять, не нужно быть гением. Но это будет совсем другая власть. Во-первых, исчезнет традиционное деление планеты на независимые государства. Границы сотрутся не сразу, но противостояния великих держав больше не будет. У нас будет та же самая Сеть, только в миниатюре — европейский сектор, дальневосточный, индийский, арабский… Но между ними не будет противостояния, будет только цивилизованная конкуренция.

— Ага, цивилизованная, — хмыкнул я. — Особенно между евреями и арабами.

— Между евреями и арабами конкуренции не будет, — сказал Габов. — Сейчас арабы на коне, но это временно, скоро их боевой задор выдохнется и тогда арабский сектор подомнут под себя европейцы. Арабы практически не проявляют себя в Сети, экстремистов в Сети как грязи, но одни только экстремисты погоды не делают. Но это все несущественно. Главное то, что на Земле начало формироваться принципиально иное общество. Без армий, без границ, без всемирной торговой организации и без организации объединенных наций. И без демократии.

— А кто будет всемирным диктатором? Наш президент?

— Поначалу да. А потом понятие всемирного диктатора перестанет быть актуальным. Аналитики считают, что у нас сформируется псевдокоммунистическое общество по образцу Блубейка. Как только будут запущены первые нанозаводы, сразу исчезнет большинство проблем потребления и тогда…

Конец ознакомительного фрагмента.