Ребус Галла

Вадим Панов, 2009

Испокон веков магия служила обитателям Великих Домов основой существования, и тем удивительнее стало возвращение в Тайный Город древней ереси, утверждающей: «Спящий не был магом!». Словно лесной пожар, распространилась она среди Великих Домов. Снова пролилась кровь, сплелись изощренные заговоры, прозвучали запретные заклинания. И Москве, чьей тенью Тайный Город остается с незапамятных времен, досталось сполна. Способен ли Сантьяга – бесстрашный комиссар Темного Двора – противостоять возродившемуся злу? Поймают ли рыбку в мутной воде перемен предприимчивые наемники Артем и Кортес? Сумеет ли древний бог вернуть былое влияние? Кто знает. Ведь пока Спящий не проснулся, возможно все! А тут еще Красные Шапки…

Оглавление

Из серии: Тайный Город

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ребус Галла предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 1

Северный Ульнар, владение ложи Черного Вепря,

несколько тысяч лет назад

Если в тихий безоблачный вечер, когда солнце уже скрылось за острыми пиками Шиканских гор, уступив свое место холодным звездам, подняться на скалу Одинокая Че и посмотреть на северо-запад, то взору откроется удивительно красивый вид на Хикмар-Кас, столицу Северного Ульнара. Множество освещенных окон жилых домов и таверн, огоньки уличных фонарей и факелы на городских стенах сливались в аккуратный овал, от которого разбегались в разные стороны шесть коротких ножек. Четыреста лет назад великий магистр Цун ле Го повелел освещать подходящие к городам дороги не менее чем на пол-лиги, и потому в темноте Хикмар-Кас напоминал огненного паука, замершего у подошвы Шиканских гор. Не злого паука, совсем нет. Скорее — добродушного, ибо, несмотря на грозное название ложи, Вепри отличались рассудительностью и весьма спокойным нравом, предпочитая хороший ужин хорошей драке. Большая редкость для вспыльчивых чудов.

Может, именно поэтому в Северном Ульнаре нечасто рождались маги?

Огненный паук выглядел мирно. И два его глаза — подсвеченные красным шпили Башни Магистра и Башни Мага — разглядывали небо без всякой ярости.

Днем же, в ярком свете южного солнца, Хикмар-Кас переставал напоминать паука, однако красота маленькой столицы не исчезала. Небольшой и очень аккуратный городок, построенный из знаменитого белого камня, располагался на берегах узкой, но быстрой речки, выбегающей из Шиканских гор, и казался их естественным продолжением. Форпостом, предупреждающим путников, что впереди их ждут непроходимые скалы. Опоясывающая Хикмар-Кас стена была настолько изящной, что казалась макетом, декорацией, выстроенной вокруг столицы Северного Ульнара бродячими комедиантами. Стене не доводилось слышать мрачного рева штурмующих отрядов, а из бережно выточенных башенок никогда не летели стрелы. Стену построили потому, что чуды видели свои города только защищенными, однако воевать Вепри предпочитали на чужих территориях и ни разу, ни в одной междоусобице, не допустили врагов к сердцу Северного Ульнара.

Да и охотников захватить долину было, говоря откровенно, немного.

Через Шиканские горы караваны не ходили, основные торговые пути лежали в стороне от Северного Ульнара, однако купцы о Хикмар-Касе не забывали. Несколько раз в год к Вепрям приходили за медью, которую те добывали и которая служила основой благосостояния ложи.

Дорога, связывающая столицу с центральной частью материка, проходила мимо Одинокой Че, и стоящие на вершине скалы мужчины с любопытством, присущим любому жителю медвежьего угла, следили за приближающимися к городу торговцами.

— Тридцать пять кибиток, — пробормотал Родерик Утан, машинально пересчитав повозки. — Хороший караван.

— Завтра будем торговать, — негромко отозвался Шарль де ла Куа.

— И еще два дня.

— Да. И еще два дня.

Караван — это не только прибыль, но и праздник.

Нетерпеливые дети давным-давно высыпали за городские стены и с радостными воплями носились вокруг скрипящих кибиток и ступающих с неспешной важностью хадатарских тяжеловозов. Караваны в Северный Ульнар снаряжались только ими: медь штука тяжелая, а неторопливые хадатарцы без труда тащили кибитку, груженную в три раза тяжелее обычного.

Эй, торговец, дай монету,

А не то сживу со свету!

В ответ на детские дразнилки носатые шасы беззлобно кивали и периодически швыряли в толпу леденцы, словно откупаясь от придорожных разбойников. «Пожертвования» вызывали бурю восторга и небольшие потасовки.

Но куда большие, чем леденцы, эмоции у детей вызвали пять замыкающих караван кибиток бродячего цирка. Размалеванные повозки, вокруг которых подбрасывали булавы жонглеры, крутили сальто акробаты и падали в пыль клоуны. Завтра будет не только ярмарка, но и представление. Завтра будет праздник.

Завтра.

А сейчас на вершине скалы начинался трудный разговор.

— О чем ты хотел спросить? — поинтересовался Родерик, когда последняя кибитка втянулась в городские ворота. — И почему позвал меня именно сюда?

— А куда же еще, Род? Мы с тобой всегда решали проблемы именно здесь, — ответил Шарль. — Разве не так?

— У нас проблемы?

Они знали друг друга всю жизнь. Родерик Утан, магистр ложи Черного Вепря, и Шарль де ла Куа, верховный маг ложи Черного Вепря. Вместе росли на улицах Хикмар-Каса, бегали встречать караваны, плечом к плечу дрались с такими же сорванцами с Заречья. А все недоразумения, возникавшие лично между ними, решали на вершине Одинокой Че, договорившись, что, если когда-нибудь не придут к компромиссу, один из них спрыгнет вниз.

Рыцари, даже малолетние, имели свой взгляд на понятие «честь».

В юности пути Утана и де ла Куа разошлись. Шарль, у которого обнаружились незаурядные способности к магии, отправился в Канагар-Дабар, в самую престижную академию Ордена — его родители могли себе позволить дать сыну достойное образование. Родерик учился в заведении попроще, в рыцарском корпусе Гастазара, столицы одноименного удела, объединяющего два десятка лож, в том числе и Вепрей. Утану не было дано работать с магической энергией, а потому максимум, на что он мог рассчитывать, — занять должность магистра ложи. И Родерик рассчитывал. Он с отличием окончил корпус, вернулся в Северный Ульнар и уже через десять лет занял высший пост: на выборах, которые состоялись после смерти предыдущего лидера ложи, рассудительные Вепри решили, что молодой Утан идеально подходит на должность магистра. А еще через пару лет в родной город вернулся де ла Куа, дослужившийся к тому времени до чина лейтенанта гвардии и решивший принять предложение старого друга стать верховным магом ложи.

С тех пор они снова стали неразлучны. Пережили голод Гиблой Зимы, плечом к плечу сдерживали натиск Полосатых Ящериц во время Большой Гастазарской междоусобицы, вместе заботились о процветании и безопасности ложи.

И ни разу не поднимались на вершину Одинокой Че.

— Не думал, что у нас проблемы, Шарль.

— Надеюсь, Род.

— Что тебя тревожит?

— Настроения.

— У тебя плохое настроение? Предчувствие беды?

— Меня тревожат настроения, которые в последнее время овладевают Вепрями. Они становятся замкнутыми.

— Приближается зима, — пожал плечами Утан. — А после Гиблой все зимы вызывают настороженность.

— До нее еще полгода.

— Приближается осень.

Верховный маг покачал головой, пытаясь понять, смеется ли над ним старый друг или магистр на самом деле не видит, что происходит в ложе.

— Род! Веселье, которое мы наблюдаем сейчас, — это вспышка, вызванная прибытием каравана. Через три дня шасы уйдут, и настанут будни. А в обычные дни Хикмар-Кас не похож сам на себя. Чуды прячут глаза! Отворачиваются!

— Ты преувеличиваешь…

— Род! Вепри прячут глаза! Когда это было?

Магистр ложи тяжело вздохнул.

— Ну… Вепрям есть о чем подумать, Шарль. Я ведь не зря упомянул о зиме.

— До нее полгода, — повторно напомнил маг.

— Но ведь обещают очень суровую зиму. Твои предсказания и те сводки, что присылают из Гастазара, никого не радуют. Вы клянетесь, что голод не повторится, но чуды опасаются ошибки: Гиблую Зиму тоже не предсказывали, а как все обернулось?

— Вепри не доверяют магам?

— Вепри опасаются ошибки магов.

— А ты?

— Я — магистр ложи. Я обязан мыслить шире и смотреть дальше рядового рыцаря. Но в то же время моя главная задача состоит в том, чтобы Вепри жили хорошо. И с этой точки зрения я всегда буду на их стороне.

— Мы уже делим друг друга на стороны?

Пару секунд Родерик смотрел Шарлю в глаза, после чего медленно кивнул.

— Я неудачно выразился, друг. Извини меня.

— А мне кажется, ты высказался именно так, как сказал бы любой Вепрь, окажись он на твоем месте, — негромко произнес де ла Куа. — Чуды начали сторониться магов.

— Чушь!

— А в последнее время появляется и враждебность.

— Ерунда! Шарль, мы вместе! Что значит: «начали сторониться магов»? О какой враждебности ты говоришь? Мы ведь чуды!

Однако де ла Куа не уловил в голосе друга железобетонной уверенности. Утан не был предельно искренним, он хотел казаться предельно искренним.

Большая разница.

— Два дня назад избили мага.

Родерик хмыкнул:

— Так и знал, что наш разговор сведется к этому мелкому инциденту.

Он действительно должен был остаться мелким. В таверне «Медная лошадь» рыцарь и маг не сошлись во мнении относительно достоинств одной легкомысленной официантки. Обычное дело. Рыцарь навернул оппоненту в скулу. Маг поднялся с пола, отряхнул одежду и ответил, усилив удар соответствующим заклинанием. Рыцарь отделался сломанным ребром. Как правило, на этой фазе подобные поединки и заканчивались: все знали, что с магами, даже хлипкими на вид, лучше не связываться. Однако посетители «Медной лошади» проигнорировали правило и неожиданно выступили на стороне пострадавшего. Маг получил кувшином по голове сзади, потерял сознание, после чего его долго били ногами. Результат плачевен: не менее двух месяцев на восстановление.

— Ты по-прежнему считаешь, что речь идет о заурядной кабацкой драке?

— Разумеется.

— И не накажешь виновных?

— Не за что.

— Ты действительно так считаешь?

— Шарль, — проникновенно начал Утан, — ты не хуже меня знаешь, что любой маг способен без труда разбросать десяток драчунов. И все это знают. И маги знают, что мы это знаем. А некоторые из них, увы, пользуются положением и ведут себя весьма вызывающе. Я допрашивал тех, кто был в «Медной лошади». Твой парень вел себя очень нагло и, по общему мнению, получил по заслугам.

— Я не верю.

— Достаточно того, что в это верит большинство Вепрей, — отрезал магистр. — Я не пойду против ложи.

И вновь верховному магу показалось, что Родерик недоговаривает.

— А если я скажу, что одного из моих парней убили?

— Кого? — растерялся Утан.

Вот теперь — искренне. И стал похож на того парнишку, что когда-то бегал с маленьким Шарлем купаться на речку.

Де ла Куа рассмеялся.

— Ну, хоть это тебя проняло! Я уж думал, ты окончательно зачерствел.

Родерик, секунду поколебавшись, поддержал друга. И смех на вершине Одинокой Че звучал искренне. То ли мужчины были хорошими актерами, то ли им действительно нужно было выпустить пар.

«Ладно, к драке мы еще вернемся, — пообещал себе де ла Куа. — Понятно, что с настроениями в ложе не все в порядке, однако сейчас давить на Рода не стоит. Пусть думает, что я удовлетворен. Сменим тему…»

Некоторое время назад магистр распорядился прекратить работы на одной из дальних шахт. Ничего удивительного — бывает. Однако утверждениям, что руда неожиданно обеднела, Шарль не поверил. Шахта новая, он сам предсказывал, где ее нужно закладывать, и знал, что порода там богатая. Утану ничего не сказал, решил съездить, проверить и был крайне удивлен, увидев, что Вепри завалили тоннель.

— Род, насчет Березовой шахты… Я был там…

Утан, словно не услышав друга, продолжил предыдущую тему:

— И еще, Шарль, меня беспокоит, что ты нянчишься с магами. Ты отходишь от Вепрей, от своих корней. А ты должен быть с нами.

Настроение де ла Куа, слегка улучшившееся, вновь испортилось.

«Он не хочет говорить о шахте? Почему?!»

— Ты перестал быть чудом, Шарль, — продолжил Утан. — Ты — маг. Молодому нахалу набили морду в таверне, и ты требуешь суда магистра ложи. Кем ты выставляешь меня перед Вепрями? Я не обязан вытирать мальчишкам сопли. Мы вместе воевали, вместе голодали, вместе веселились, так давай и дальше жить вместе. Пора бы тебе вспомнить, что маги такие же чуды, как все.

Де ла Куа был сбит с толку. Ведь эту тему они закрыли, почему Родерик вновь за нее взялся? Неужели только для того, чтобы не говорить о шахте?

— И маги не могут рассчитывать на привилегии.

«Я и не просил!» — хотел бросить Шарль, но вместо этого буркнул:

— О каких привилегиях ты говоришь?

Непонимание сменилось злостью.

— Почему умные и сильные чуды не могут влиять на политику Ордена только на том основании, что они не маги?

— Они могут стать советниками великого магистра. Стать магистрами лож!

— Никто не слушает магистров лож, — хмыкнул Утан. — Даже в Гастазаре всем плевать на мое мнение, чего уж говорить о столице! Ты формально стоишь ниже меня, но в уделе к твоим словам прислушиваются гораздо внимательнее. А меня всегда спрашивают, согласен ли ты с моим решением.

«Обида? Да, похоже, обида. Родерик вступил в опасный возраст: сил много, амбиций не меньше, но потолок достигнут. Рано, слишком рано Утан стал магистром ложи. А ведь за такие слова можно поплатиться. Это не междоусобица, проиграв в которой можно отделаться ссылкой, тут речь о расколе Ордена. Такие случаи расследует мастерская Дознаний, что прячется внутри гвардии великого магистра, а с магами из этой службы шутки плохи».

Злость ушла, и де ла Куа попытался образумить друга:

— Ты видишь все в темном свете.

— Я вижу так, как есть. Маги захватили власть.

— Род, ты понимаешь, что говоришь опасные вещи?

— Я говорю правдивые вещи.

Магистр смотрел в глаза мага. И теперь в его голосе звучала неподдельная убежденность в собственной правоте. У Шарля задрожали пальцы.

— Ты кому-нибудь еще высказывал подобные идеи?

— Почему ты интересуешься?

— Потому что я о нашем разговоре никому не скажу. А вот кто-нибудь другой…

Дружба — это честь. И даже сейчас де ла Куа об этом не забывал.

Утан, в свою очередь, отмахнулся от вопроса, словно от чего-то малозначительного. И продолжал высказывать накипевшее:

— Ты мог бы остаться в столице, продолжить карьеру в гвардии и, возможно, стать великим магистром. Но при этом мы оба знаем, что я лучше тебя управляюсь с хозяйством ложи. Я лучший, чем ты, политик и дипломат.

— Ты можешь стать магистром удела.

— Великий магистр и магистр удела. Разницу чувствуешь? К тому же меня всегда будут спрашивать, поддерживает ли мои решения верховный маг удела.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что ты, плохой правитель, плохой политик и плохой дипломат, можешь сделать карьеру, которая мне и не снилась. Только на том основании, что ты — маг.

— Не волнуйся, плохие политики, плохие правители и плохие дипломаты высоко не поднимаются, — раздраженно ответил Шарль. — Верховным магистром становится лучший из чудов. Но при этом он еще и маг.

— Это обязательное условие, и оно перечеркивает три предыдущих! Чтобы ковать мечи, делать повозки и выращивать скот, не обязательно быть магом. И чтобы договариваться с магистрами, не доводить их до междоусобиц, тоже не нужна магия. Нужен здравый смысл, ум и желание жить в мире. Хорошим правителем может стать любой чуд, но почему правитель — обязательно маг? Где справедливость?

— Мы все разные. Магия позволила нам создать Великий Дом. Ничего удивительного, что иерархия ее учитывает.

— Наша иерархия и есть магия. Ну и чуть-чуть дворцовых интриг.

— Согласен.

А что еще мог сказать де ла Куа? Утан говорил правду. Которая, по своей сути, являлась расколом.

— Когда-то мы были одинаковыми. Все мы.

— И дикими племенами кочевали по Внешним мирам.

— Но правили нами достойные, — угрюмо произнес магистр. — Те, кто подходил на роль правителя наилучшим образом.

— Род, мне не нравится этот разговор.

— А мне он не нравился с самого начала. Но ты его хотел, и ты его получил.

— Я хотел поговорить о настроениях, о том, что Вепри стали замкнутыми.

— С тобой и твоими магами, — бросил Утан. — Вепри молчат, потому что им есть над чем подумать. Вепри не понимают, почему дурно воспитанный молокосос может требовать суда магистра только на том основании, что умеет метать «шаровую молнию». Ни к чему другому он не приспособлен, а жалованье получает исправно. Из казны ложи, между прочим. Вот почему Вепри не хотят смотреть тебе в глаза и разговаривать. Им есть над чем подумать.

«Все зашло слишком далеко!»

Шарль почувствовал, что злость возвращается. В какой-то момент он потерял над собой контроль, позволил чувствам взять верх, но теперь минутная слабость позади. Утан не заблуждается, он действительно опасен. И, похоже, скоро в Хикмар-Касе появятся парни из мастерской Дознаний.

«Я прозевал раскольные мысли!»

— Скажи, друг, — Родерик пытливо посмотрел на Шарля. — Совсем недавно мне задали вопрос, на который я до сих пор ищу ответ. Может, подскажешь?

— Постараюсь, — кивнул де ла Куа. — Что за вопрос?

— Спящий был магом?

* * *

Муниципальный жилой дом, Москва, улица Затонная,

2 ноября, четверг, 07.16

Мягкие подушечки пальцев нежно прикоснулись к щеке, ненадолго задержались, лаская бархатистую кожу, медленно скользнули вниз, по шее, плечу и дальше — к груди. Здесь пальцы стали более требовательными: сжали сосок, заставив его сморщиться, чуть надавили, а через несколько секунд уступили место губам. Которые принесли теплую влажность.

Поцелуи окончательно разбудили Марину, однако открывать глаза девушка не спешила. Потянулась, выгнув спину, с удовольствием чувствуя медленно нарастающее желание. Как бежит по телу тепло, даря блаженное предвкушение.

— Ты притворяешься…

«Не надо ничего говорить…»

Девушка пошевелила бедрами, и это движение не осталось незамеченным. Знакомые пальцы, мягкие, нежные, мгновенно оказались под шелковой простыней, лаская низ живота Марины.

— Мне нравится, когда ты притворяешься.

«А мне?»

Марина открыла глаза и с улыбкой посмотрела на лежащую рядом женщину.

— А мне нравится быть с тобой.

Если бы несколько месяцев назад Марине сказали, что она станет близкой… очень близкой подругой жрицы Зеленого Дома Нежи и таким образом заведет себе покровительницу среди высших иерархов Тайного Города, девушка рассмеялась бы в ответ. И не только потому, что до недавнего времени Марина предпочитала исключительно мужчин и никогда, даже ради эксперимента, не ложилась с женщинами. Не только.

Кем она была? Сиротой, волею случая и благодаря невероятной удаче оказавшейся в Москве, в магической школе Зеленого Дома. Этот факт в мгновение ока поставил Марину выше многих сверстниц, оставил в прошлом лихолетья юности, подарил понятное и достаточно обеспеченное будущее. Но…

Ключевое слово — «достаточно».

Кому достаточно? Чего достаточно? Осознав свои магические способности и прикоснувшись к секретам Великих Домов, Марина захотела больше, еще больше, еще и еще чуть-чуть. Захотела получить всё. Честолюбивая девушка не желала оставаться обыкновенной человской ведьмой, каковых полным-полно в Тайном Городе, однако быстро поняла, что в московской иерархии ей места нет. Нелюди, чьи способности к магии многократно превосходили возможности челов, видели в последних лишь досадную помеху, и максимум, на что могла рассчитывать Марина, — до конца жизни обслуживать сородичей, продавая подлинное свое умение под видом мастерского шарлатанства.

Тусклая перспектива для амбициозной девушки.

Однако Марина не сдалась. Старательно училась, опережая сокурсниц, и отчаянно искала способ прыгнуть выше головы, создать нечто, что поможет заткнуть за пояс гордых магов. В конце концов у нее получилось. Благодаря таланту и неимоверным усилиям, бессонным ночам и все тому же везению Марина создала удивительное заклинание, чье действие принципиально отличалось от классической теории магии, в рамках которой работали специалисты Великих Домов. Создала невероятный аркан, способный нагнать страх даже на каменную статую.

Но рядом с Нежей Марина оказалась вовсе не потому, что маги оценили ее способности. Как раз наоборот.

Путь наверх, как это часто бывает, оказался не совсем законным, причем настолько, что даже гениальное заклинание не гарантировало молодой ведьме жизнь. Да и не хотела Марина покупать прощение своим изобретением. Знала, что героиней сплетен и новостей «Тиградком» станет ненадолго, что сначала об открытии будут спорить теоретики магии, что ее станут хвалить и восхищаться, а потом… А потом забудут.

Чел не может рассчитывать на весомое положение в Тайном Городе. Ее забудут. И при этом — наверняка! — запретят использовать собственный аркан. Учитывая степень его опасности для окружающих, так сказать.

Нет уж! Путь выбран, и надо пройти его до конца. Либо способности поднимут ее высоко вверх, либо убьют. Прозябать в сытом «офисе», демонстрируя тупым челам фокусы с хрустальным шаром, — не для нее!

А что такое «высоко», Марина понимала отчетливо. Не постель Нежи, разумеется, совсем нет. Рядом с этой женщиной девушка оказалась вынужденно. Потому что, как сказал Пастух, это был единственный способ выжить.

Не самый надежный.

И не самый приятный.

Шелковая простыня давно соскользнула на пол, на пушистый ковер, лежавший у кровати. На нем же оказались и подушки — мешали. Игра в притворство завершилась, Нежа насладилась ролью, и теперь они поменялись: женщина, широко раздвинув ноги, лежала на спине и едва слышно постанывала, откликаясь на ласки Марины.

— Не торопись… не торопись…

«Я знаю, как лучше…»

Они были вместе не первый раз, и Марина хорошо изучила любовницу. Знала, какой ритм нравится Неже больше всего. Когда нужно сдавить ее бедра, а когда — потереться о них лицом. Все знала.

— Марина, чуть быстрее…

Возбужденная девушка с силой сдавила полные груди любовницы.

«Сейчас… Сейчас ты все получишь».

Взаимоотношение полов в Великом Доме Людь представляло собой настолько причудливую смесь высокомерия, нетерпимости, взаимного уважения и бешеной страсти, что историки до сих пор ломают головы над вопросом, как же состоялся Зеленый Дом? Способностью к магии у людов обладали исключительно женщины, соответственно они играли в обществе главную скрипку. При этом в доменах исторически процветал патриархат, власть принадлежала баронам, которых выбирали из наиболее знатных воинов, и в повседневных делах жрицы не имели права решающего голоса.

Большинство колдуний Зеленого Дома воспринимали такое положение как должное. Находили покладистых или, наоборот, — амбициозных мужей, играли свадьбы и заводили детей. Некоторые не могли ужиться с мужчинами и рассматривали их лишь в качестве производителей и источника удовольствий. Впрочем, такой проблемой мог похвастаться не только Великий Дом Людь.

А вот Нежа, жрица домена Кузьминки, не рассматривала мужчин даже как любовников. Она любила женщин и только женщин.

Эту информацию сообщил Марине Пастух, ее таинственный и весьма осведомленный друг. И он же поведал, как правильно «зацепить» жрицу, где ее встретить и на чем сыграть. А на слабые возражения невозмутимо заявил, что только связь с Нежей поможет Марине избежать преследования со стороны Темного Двора.

«То, что тебя не взяли сразу, ничего не значит. Ты перешла грань, нанесла оскорбление Сантьяге. Тебе следовало убить его, но ты не успела. Или не смогла. Теперь же поздно — он найдет тебя».

«Сантьяга ничего обо мне не знает. Он даже не видел меня».

«Не волнуйся — комиссар вычислит. Или сам, или его подчиненные. Он умен, и на него работают умные и цепкие ребята. Ты ускользнула только потому, что события развивались слишком быстро, ты всегда была на шаг впереди. Но теперь все изменилось. Они закрыли дело Крохина, но не оставили его. Немного подождут, позволят страстям улечься и вновь начнут расследование».

«Но почему?»

«Ты нужна Сантьяге. Он заставит помощников восстановить события с точностью до секунды, он изучит все детали, даже самые незначительные, и выйдет на тебя. И если к тому времени у тебя не будет надежной защиты, однажды ты встретишь рассвет в подвале Цитадели».

— Как всегда — замечательно. — Нежа сделала еще один глоток «Космополитен». — Ты великолепно смешиваешь коктейли, Марина.

— Спасибо.

Пастух оказался кладезем полезной информации. Иногда Марине казалось, что Нежа и есть Пастух, настолько подробные, а главное — точные сведения предоставлял таинственный друг о привычках и пристрастиях жрицы, включая самые деликатные. Ну, действительно, кто еще мог знать, что Нежа любит добавлять в «Космополитен» чуть больше сока, чем требует рецепт? Ее предыдущая любовница? Ее повар? Ее подруги? Кто рассказал об этом Пастуху?

— Порой мне кажется, что ты само совершенство, — продолжила жрица.

Марина, подчиняясь едва заметному ее кивку, сбросила халат, который надела, отправляясь на кухню, и встала перед любовницей на колени. Нежа сделала еще глоток коктейля, а правой, свободной рукой провела по небольшой груди девушки, по плоскому животу и привычно задержалась чуть ниже — ей нравилось видеть подрагивающие губы возбужденной подружки.

— Тебе хорошо?

— Да.

Марина знала свою роль.

Страшно хотелось курить, но даже заикаться об этом бессмысленно — нелюди не терпели табачного дыма.

— Ты улавливаешь мои желания. А исполняешь их выше всяких похвал.

— Мне хорошо с тобой, Нежа.

Голос дрогнул.

— Не сомневаюсь.

— И я дорожу нашими отношениями.

— Но ты до сих пор ни о чем меня не попросила.

— А должна была?

— Тебе известны мои возможности, — промурлыкала женщина, привлекая девушку к себе.

— Наверное, мне пока ничего не надо?

«Кроме того, чтобы быть рядом».

Самое смешное — эта фраза и являлась честным ответом на вопрос жрицы, но, произнеси ее Марина, слова показались бы неискренними. Да и что может предложить молоденькой человской колдунье жрица? Продвижение по карьерной лестнице? Нет. Все места в Зеленом Доме заняты людами и только людами. Деньги? Нет. Пусть Марина и вынуждена оказывать сексуальные услуги, но брать за них плату она не станет. Никогда.

— Я приготовила тебе подарок.

— Правда?

— Посмотри на тумбочке с твоей стороны.

Девушка послушно повернулась к стоящей у кровати тумбочке, взяла лежащую на ней коробочку и ахнула:

— Нежа!

Черный бархат отлично оттенял серьги с крупными изумрудами.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Нежа, я ведь не просила!

Жрица улыбнулась.

— Значит, сюрприз получился. — Посмотрела на часы, прищурилась, рассчитывая время, и приказала: — А теперь поцелуй меня.

Для встреч с подругами Нежа использовала тайную квартиру, расположенную в тихом спальном районе за пределами сектора людов. Эта мера предосторожности должна была уберечь жрицу от ненужных пересудов — подобные пристрастия в Зеленом Доме не афишировали. В следовании классическому укладу бароны видели гарантию сохранения Великого Дома и ревностно следили за тем, чтобы претенденты на престол соблюдали правила приличий. Колдунья ты или нет, будь добра выйти замуж и родить ребенка. А еще лучше — нескольких детей. Нет мужа — есть повод для подозрений, и барону Мечеславу, к примеру, пришлось в свое время лично убеждать некоторых баронов, что он спит с Всеславой и собирается спать с ней в дальнейшем. До тех пор, пока та не созреет для свадьбы. Открытое объявление о нетрадиционной ориентации автоматически означало отказ от притязаний на корону, а Нежа не собиралась лишаться хоть и призрачной, но все же надежды занять трон. Именно поэтому жрица выбирала в подруги молоденьких человских ведьм, которым легко заткнуть рот, и изредка спала с обер-воеводой дружины своего домена, высоченным мускулистым самцом, противным и неутомимым.

Но если о чьей-то тайне не говорят открыто, это не означает, что о ней никто не знает.

Выйдя из подъезда, Марина привычно огляделась.

«Проклятье! Это действительно стало привычкой!»

Не почувствовала угрозы и спокойно направилась к своему «Пежо».

А Кортес, следящий за домом из припаркованного напротив подъезда джипа, сделал пометку в блокноте и достал телефон.

— Артем?

— Да.

— Надеюсь, ты не забыл, что нас ждут в Цитадели?

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,

Москва, Ленинградский проспект,

2 ноября, четверг, 09.09

В самом конце Ленинградского проспекта, на развязке, где налево убегает Волоколамское шоссе, а направо — Ленинградское, стоит массивный «сталинский» дом. Широкое и высокое строение с пристройками, обширным, закрытым от посторонних глаз внутренним двором и двумя выходящими на развязку башнями.

Когда-то, согласно официальной версии, в нем размещался секретный институт, в котором разрабатывалось имперское оружие и вход в который, что естественно, был крайне ограничен.

Очень удобное прикрытие.

Устояло здание и в лихие девяностые, когда под давлением перестроечных дельцов знаменитые военные кузницы стремительно теряли благородный облик, превращаясь в похожие на коммунальные квартиры «бизнес-центры». И не только устояло, но и сохранило неприступную закрытость. Не появилось на дверях или на воротах ни одной таблички, которая уведомляла бы прохожих о том, кто владеет зданием. «Вы ничего о нас не знали раньше, вы ничего о нас не знаете теперь. Нас это устраивает, а что думаете вы, нам без разницы». Вот так можно было бы определить позицию хозяев старого дома.

Владельцы здания, которое в Тайном Городе называли Цитаделью, могли себе позволить высокомерие. Навы, основатели Темного Двора, жили на семи холмах задолго до того, как на них появилась Москва, и не сомневались, что увидят, кто придет на смену челам.

— Расследование окончено? — поинтересовался Сантьяга.

— Думаю, да, — кивнул Кортес.

— Имя?

Вопрос был задан быстрым, деловым тоном, предполагающим столь же быстрый и конкретный ответ. Однако торопиться наемник не стал.

— С вашего позволения, комиссар, я хотел бы изложить выводы последовательно, поскольку некоторые из них основаны на гипотезах и косвенных уликах.

Кортес знал, что, если сразу назовет имя, нав все равно уточнит, были ли должным образом проверены другие кандидатуры на роль «злодея», а потому решил рассказать о работе подробно.

— Как вам будет угодно.

— Благодарю.

Сантьяга получше устроился в кресле и взял в руку бокал белого вина. Худощавый, высокий — даже когда комиссар сидел, его немаленький рост прекрасно угадывался, — он производил впечатление лощеного франта. Черные волосы, уложенные в идеальную прическу, ухоженные ногти, гладко выбритое лицо, запах дорогого одеколона. Той самой «кельнской воды» — Сантьяга был несколько консервативен. Светлый, несмотря на время года, костюм, крупные черные бриллианты на запонках, вытканный вручную галстук. Одним словом — денди, которому самое место на обложке глянцевого журнала или в клубе для богатых бездельников. Но это впечатление было ошибочным — в черных, глубоко посаженных глазах комиссара читался острый ум, несвойственный туповатым прожигателям жизни.

— Итак, мы говорим о маге, который напал на вас во время схватки с Крохиным.

— Я бы выразился иначе, — уточнил нав. — Маг напал, когда я собирался взять Крохина. Схватываться с ним я не планировал.

— Извините.

— Ничего страшного.

Кортес выдержал паузу.

— Соответственно, мы предположили, что неизвестный был замешан в деле, но оставался в тени. Другими словами, мы искали кукловода.

Поскольку тщательный анализ личности Крохина, проведенный еще во время расследования, показал, что молодой человек не был в состоянии сплести столь запутанную интригу.

— Согласен, — поддержал наемника Сантьяга.

— Спасибо.

Кортес и Артем прибыли на совещание в одинаковых темных костюмах и таких же водолазках. Оба плечистые, с коротко стриженными волосами, отличающиеся друг от друга разве что возрастом. Лучшие наемники Тайного Города, не провалившие ни одного контракта. Ветеран имперской военной разведки и его ученик.

— Неизвестный напал на меня, чтобы помешать взять Крохина.

Таинственный маг на время вывел из игры Сантьягу, Крохин атаковал рыцарей, и те… не сумели взять его живым. Не потому, что не смогли: мастерства у чудов хватало, просто один из них не захотел.

— Первой в списке подозреваемых значилась подруга Крохина — Карина Дубова.

— Судя по отчетам преподавателей школы Зеленого Дома, ее магический уровень невысок, — добавил Артем. — Но это могло оказаться продуманным прикрытием.

— Не слишком ли сложно для человской девочки?

— Старики в списке не значились.

— Карина присутствовала при… гм… инициализации Крохина в статус Жнеца, — пояснил Кортес. — Собственно, ее он и защищал в Битцевском парке. Однако девушка поклялась, что Крохин ни разу не повторял при ней тот опыт. Люды проверили ее «поцелуем русалки» и определили, что Карина не врет.

Противостоять этому заклинанию зеленых ведьм не мог никто.

— Тем не менее вы потратили на нее время.

— Вы удивились бы, не проверь мы Карину как следует.

— Удивился бы, — не стал спорить Сантьяга.

— Мы изучили интересы Карины, посетили ее дом, оценили круг знакомых, последили за ней неделю, послушали телефонные звонки и теперь на сто процентов убеждены, что девушка ни при чем.

— Кто-нибудь еще проявлял к Карине интерес?

— Нет.

А это значит, что остальные Великие Дома сочли расследование закрытым.

— Как вы и предполагали, комиссар, в Ордене и Зеленом Доме решили, что Крохин действовал самостоятельно, — усмехнулся Артем.

— Я знаю соседей так давно, что нужно говорить не о предположении, а об уверенности.

Мужчины добавили в бокалы вина и продолжили:

— Саму Карину мы исключили, однако существовала вероятность, что именно от нее неизвестный узнал о способностях Крохина. То есть люды провели допрос Карины неправильно, не задали нужных вопросов. Яна навестила девушку и расспросила ее, используя «заговор Слуа».

— Надеюсь, Карина ничего не заподозрила?

— Яна очень сильный маг, для нее не составило никакого труда качественно обработать нашу юную ведьму.

— Допрос проходил во сне?

— Да, — подтвердил Кортес. — Мы подождали, когда у Карины состоится очередная вечеринка, и, соответственно, утреннюю головную боль она списала на последствия пьянства.

— Девушка любит шампанское, — вставил Артем. — И ликеры. И смешивать их.

— Важные сведения, — улыбнулся Сантьяга, — но в первую очередь меня интересует другая информация.

— Под воздействием «заговора Слуа» Карина напрягла память и вспомнила, что однажды, во время вечеринки, рассказала о происшествии в Битцевском парке своей подруге — Марине Щукиной.

— Яна выудила этот эпизод с огромным трудом. Как правильно заметил Артем, Карина неравнодушна к некоторым напиткам… — Кортес покрутил в руке бокал с вином. — Надеюсь, это у нее пройдет… И потому совершенно не помнила разговор с Мариной.

— У вас появилась ниточка, — понял комиссар.

— Мы просмотрели личное дело Марины Щукиной…

— Договорились с Зеленым Домом?

— Нет, с «Тиградком», — признался наемник. — У Егора Бесяева есть доступ практически ко всем базам Тайного Города.

Поскольку работал Егор директором главной и единственной коммуникационной компании Тайного Города и отвечал за бесперебойную работу ОТС.[2] А еще Бесяев был другом Кортеса, чем наемник не стеснялся иногда пользоваться.

— Хочу напомнить, господа, что, помимо всего прочего, дело Крохина заставило Великие Дома пересмотреть систему обеспечения безопасности «Тиградком».

— Мы заметили, комиссар. Нас досматривали очень тщательно.

— И не позволили приблизиться к серверам, — весело добавил Артем.

— Ситуация, когда младший сотрудник способен получить доступ к секретным базам, недопустима.

— При всем уважении, комиссар, Егор — не мелкий сотрудник. А я вообще не работаю в «Тиградком».

Сантьяга вздохнул. Но без раздражения.

— Что дальше?

— Дальше мы сели Марине Щукиной на хвост и узнали, что девушка недавно сняла дачу, где в настоящее время скрывается…

— Неужели Мурзин?

— Именно он.

— Отлично! — Комиссар щелкнул пальцами. — Но зачем он ей нужен?

— Полагаю, Марина спасла Мурзина, — сказал Кортес.

— Это понятно. Зачем?

— Возможно, она его любит.

— Или планирует использовать, — добавил Артем.

— Или и то, и другое.

— Сейчас Мурзин обязан Марине всем.

— В первую очередь тем, что все потерял.

— Вряд ли он об этом знает, — заметил Сантьяга. — Если Марина действительно придумала дело Крохина, она не дура, и у нее хватило ума представить Мурзину свою версию событий. Благо проверить он ничего не сумеет.

— На этом можно сыграть.

— Если потребуется, сыграем.

— А я все-таки думаю, что Марина действовала под влиянием чувств, — произнес молодой наемник. — Оставлять Мурзина в живых да еще заботиться о нем — слишком опасно. Мурзин — прямое доказательство ее вины. Как ни крути, его нужно было устранить, а Марина его спасла. Наверное, потому, что любит.

— Артем, вы настроены излишне романтично.

— Ага, — поддержал комиссара Кортес. — Артем не изменил свою точку зрения, даже когда мы узнали, что Марина спит с жрицей Нежей.

— Вы уверены? — Сантьяга удивленно поднял брови.

— Абсолютно.

— Я думаю, Марина специально закрутила интрижку со жрицей, чтобы заполучить покровительницу, — выдал Артем.

— Но для этого нужно было знать, что жрица Нежа предпочитает женщин, — прищурился комиссар. — Знать, где бывает жрица и как к ней подойти. — Сантьяга поднялся на ноги и прошелся по комнате. — Бароны Зеленого Дома твердо придерживаются традиционных ценностей, и ведьмы, включая жриц, скрывают свои… гм… наклонности. Если хотят сделать карьеру, разумеется. Я знаю, кто из высших иерархов Великого Дома Люди любит… гм… себе подобных. Возможно, такая информация есть в Ордене. Наверняка о шалостях Нежи известно безопасности Зеленого Дома.

— К чему вы клоните?

— Вы присутствовали при знакомстве?

— Были неподалеку.

— Кто проявил инициативу?

— Марина.

— В личном деле Щукиной есть сведения о ее наклонностях?

— Гетеросексуальна.

— Вот к этому я и клоню, — объяснил нав. — Девушка традиционной ориентации сумела в короткий срок стать любовницей жрицы Зеленого Дома. Это может означать только одно: у нее была полная информация.

— За Мариной кто-то стоит, — сообразил Артем.

У кукловода есть кукловод.

— И я хочу знать, кто это, — жестко закончил Сантьяга. — Марину пока не трогать. Подождем.

— А наблюдение?

— Снимаем. Не стоит рисковать.

* * *

Элитный дамский клуб «Кастрюля»,

ближнее Подмосковье,

2 ноября, четверг, 10.01

Опасность. Впереди подстерегает опасность!

Пальцы машинально сдавили «Орлиный шест», губы прошептали заклинание, и короткая, похожая на жезл палка «выросла» до шести футов, а из ее окончаний бесшумно выскользнули причудливо изогнутые лезвия. Блестящие как молния. Острые как бритва… Нет, еще острее, потому что ни одна бритва, даже выкованная навами, не способна резать доспех с такой же легкостью, как дышащие магией клинки «Орлиного шеста».

Яна знала, что, приведя шест в боевое состояние, она выдала свое местонахождение, однако девушка слишком долго выжидала, слишком близко подобралась к врагу и не собиралась затягивать со встречей.

— Ты где-то здесь, — прошептала Яна, осторожно подныривая под лишенную листьев ветку орешника. — Ты рядом.

«Рядом, рядом…» — отозвался в ответ осенний лес.

Он дышал холодной свежестью. Не зимней, морозной, а ноябрьской, в которой запах заиндевевших листьев еще напоминает о лете. Обманчивой. Дыхание леса еще не стало ледяным, однако студеный воздух без труда пробирался под одежду, с интересом поглаживая напряженные мышцы и заставляя быстрее искать драки.

— Ты рядом…

Несмотря на холодную погоду, Яна отказалась от плотных теплых вещей, выбрав черный комбинезон, удобный, но сравнительно легкий. С одной стороны, не прогадала: одежда не сковывала движений и хорошо подходила для передвижений между черными стволами дубов и орешника. Но вот тепло комбинезон не держал.

Впрочем, осталось потерпеть совсем чуть-чуть — скоро будет жарко.

Девушка сделала еще два шага и остановилась.

Высокая, стройная, гибкая и опасная, Яна заставляла вспоминать мифических охотниц Эллады. Или, точнее Гипербореи. Отсутствие волос — голову девушки украшала черная подпись Азаг-Тота, глаза, залитые тяжелым золотом Кадаф, и бьющая через край сила, ощущаемая даже обычными челами. Яна была гиперборейской ведьмой, последней из наложниц Великого Господина, вернувшейся после тысяч лет небытия. Другими словами, одним из сильнейших боевых магов Тайного Города.

И сейчас ее воинское искусство собирались подвергнуть проверке.

Тень?

Нет.

Не тень — морок тени. Противник хочет отвлечь внимание. Навести морок на саму Яну нереально — гиперборейская ведьма слишком сильна. А вот создать полуреальную иллюзию, чтобы отвлечь внимание хотя бы на секунду…

«Опасность!»

Яна резко ушла в сторону, увернулась от пули и тут же ответила узконаправленным потоком «дыхания дракона», верно рассчитав и направление, и дальность. Ствол, из которого вылетела пуля, расплавился. Машинально, даже не понимая, какое заклинание творит, окутала прилетевшую гранату шаром «совершенно непроходимой защиты», который благополучно поглотил всю энергию взрыва, и развернулась к вынырнувшим из-за деревьев големам.

Длинный «Лунатик», тощий, но на самом деле куда мощнее, чем более весомые собратья, целил герданом в голову. Коротенький «Колобок», предназначенный для действий в тесных коридорах Лабиринта, планировал отрезать девушке ноги.

«Ну уж нет!»

«Лунатик» не зря считался самой быстрой моделью големов Тайного Города — уклониться от гердана гиперборейской ведьме удалось с огромным трудом. Яна ушла вправо, но не просто ушла — элегантный взмах «Орлиным шестом», и рассеченный пополам «Колобок» вышел из боя. «Лунатик» развернулся мгновенно и сразу же, почти без замаха, ударил герданом, но Яна была готова: без видимых усилий приняла тяжеленную палицу на шест, погасила скорость оружия, а следующим, плавным и очень быстрым движением подрезала голему ноги.

Отскочила и, опять же — машинально, заученно, взмахнула шестом, отбивая возможный удар. Реальный удар. Бросившаяся на Яну тварь едва успела увернуться от блестящих лезвий.

— Не получилось? — усмехнулась гиперборейская ведьма.

Моряна не ответила. Рыкнула коротко, не сводя глаз с «Орлиного шеста», и медленно пошла по кругу. Яна, поколебавшись, повторила маневр.

Созданные в Зеленом Доме оборотни не отличались особенной красотой: лысый череп, украшенный короткими рогами, заостренные уши, длинные клыки, их не могли спрятать тонкие губы рта, проваленный нос и пылающие из-под тяжелых надбровных дуг зеленые глаза. Добавьте в этому шипастый хвост, которым моряны пользовались столь же умело, как и когтями, и вы получите сравнительно полное описание набросившего «боевую шкуру» оборотня. Но при этом грубая и прочная «шкура» морян не могла скрыть их женственное начало, даже сейчас в фигуре оборотня читались и мягкие линии груди, и стройность ног, и тонкая талия, подчеркивающая крутые бедра.

— Какая ты нерешительная, — усмехнулась Яна.

Оборотень снова рыкнул и сделал ложный выпад. Очень короткий. Фактически — едва обозначил. Но вперед не пошел, понял, что нарваться на «Орлиный шест» — себе дороже. Яна, в свою очередь, тоже не торопилась, опасаясь непредсказуемого удара хвостом.

Еще один круг по поляне, и…

— Стоп! — выкрикнула сидящая на дереве рыжеволосая девушка. — Стоп!

— Инга, почему? — возмутилась гиперборейская ведьма.

— Вы в тупике.

— Мы только начали.

— А если продолжите, то покромсаете друг друга!

Назначенная арбитром рыжая поняла, что, поскольку моряне не удалось использовать фактор внезапности, схватка затянется, и решила прервать бой.

— Стоп! — Инга спрыгнула с дерева и подошла к подругам. — Финиш.

— Кто победил? — поинтересовалась Яна.

— Если бы у тебя оказался гранатомет, то — ты.

— Значит, я? — Моряна продемонстрировала знаменитую улыбку оборотня. Полную зубов и агрессивного обещания.

— Тебе бы прибавить в скорости. Тогда, возможно, сумела бы достать гиперборейскую ведьму. — Инга оглядела подругу. — Я объявляю ничью.

— Неплохо, — прорычало чудовище, глядя на Яну. — Совсем неплохо.

— Мы обе хороши, — отозвалась девушка.

— На сегодня хватит?

— Ага.

— Хорошая схватка, Яна.

— Согласна, Бьяна.

Есть спрос — будет и предложение. А если спроса нет, значит, кто-то не видит своей выгоды.

Испокон веков женщины Тайного Города проводили время в обществе соплеменниц или человских соседок, старательно избегая прекрасных представительниц других Великих Домов. Странно? Только на первый взгляд. Что может быть общего у зеленой ведьмы с какой-нибудь шасой? Или чудой? О чем им говорить? О детях? О последней войне, на которой полегли их мужья или братья? Так и до скандала недалеко. А потому считалось, что встречаться между собой этим женщинам особо незачем. Бессмысленно.

Так думали все, кроме Инция Свейза, твердо убежденного в том, что врожденное любопытство и возможность послушать гуляющие по другому Великому Дому сплетни обязательно привлекут внимание женщин к новому заведению. Уклад жизни Тайного Города менялся под воздействием бешеного ритма человской жизни, становился более свободным, а потому идея создания межрасового дамского клуба оказалась обреченной на успех. Инций уволился с приличной работы — он был одним из главных распорядителей Тотализатора, — заложил все имущество, взял крупный кредит, нанял лучших дизайнеров и через полгода с помпой открыл «Кастрюлю».

«Первое в Тайном Городе место, принадлежащее вам, милые дамы, и только вам!»

Собратья-концы мудро улыбались: пролетел, — однако предчувствия Инция не обманули. К удивлению аналитиков, прекрасная половина Тайного Города восприняла новое заведение с энтузиазмом. Современное здание, расположенное в красивейшем уголке Подмосковья, обширный, спускающийся к водохранилищу парк, предупредительный персонал — ни одного мужчины! — отличный ресторан, интересные мероприятия…[3] Одним словом, Свейз угадал на все сто.

Правда, пару раз его пытались избить недовольные мужья, которые подозревали шустрого конца в том, что он ведет себя так, как должен вести себя шустрый конец, но эту проблему Инций решил, наняв для охраны клуба белых морян. Связываться с оборотнями рисковали немногие.

Успех не остался незамеченным, у Свейза появились конкуренты: «Вермишель», заманивающая посетительниц изысканными фитнес-программами, «Боярыня», делающая ставку на молодежь, и парочка других клубов. Однако «Кастрюля» оставалась самым любимым и наряду с «Ящеррицей» — одним из самых удачных проектов концов.

— В баре всерьез обсуждают беременность Всеславы, — доложила Инга, усаживаясь за столик. — Поговаривают, срок уже велик.

— Ерунда, — махнула рукой Бьяна.

— А еще говорят, что барон женится на королеве в самое ближайшее время.

— Я бы знала.

— Теперь знаешь.

По части сплетен «Кастрюля» оставляла далеко позади даже Интернет. Достоверность, конечно, хромала, но кто без недостатков? Ведь даже на Солнце есть пятна.

— Кого ждут: мальчика или девочку? — осведомился Инций.

Управляющий любил потянуть коктейль в обществе гостий клуба, и сегодня его выбор пал на Ингу, Бьяну и Яну.

— Какая разница?

— Очень даже есть разница. — Удивленный такой непонятливостью конец чуть приподнялся, отчего золотые цепи на его груди издали мелодичный перезвон. — Если родится девочка, на Тотализаторе начнут принимать ставки — станет она королевой или нет?

— Когда станет?

— Когда вырастет.

— Сколько же лет пройдет!

— Тем более заманчивый коэффициент назовут букмекеры. Поставь сегодня сотню, а через тридцать лет получишь пять тысяч.

— А если букмекерская контора к тому времени разорится?

— Ну, во-первых, для того и существуют выгодные коэффициенты: хочешь — рискуй, хочешь — читай газету. А во-вторых, Тотализатор будет жить вечно.

— Откуда ты знаешь?

— Они сумели пережить мой уход, — скромно ответил Инций.

Девушки вежливо рассмеялись, после чего Бьяна заметила:

— Дочери королев нечасто занимают трон.

— Примерно в половине случаев.

— Если у королевы родится девочка, некоторые близкие подруги Всеславы будут разочарованы, — негромко протянула Яна. — У них исчезнет перспектива.

— Надежда есть всегда, — не согласилась Бьяна.

— Гм… пожалуй.

— И мы с тобой знаем об этом больше других.

— Ой!

Инций, который последние пару минут нервно елозил в кресле, неожиданно схватился за бок.

— Что случилось? — тут же спросила Бьяна.

«Чересчур быстро, — отметила про себя Яна. — Неужели моряна попала под обаяние работодателя?»

— Кольнуло!

— Физические упражнения не прошли даром, — съязвила рыжая. — Бегаешь много.

— Не смешно, — обиженно отозвался конец, пытаясь разглядеть бок. — Тебя бы так!

— Меня сто раз в день колет.

— У тебя шило в одном месте, вот и колет. Ой!

— Что?

— Опять.

— Может, аппендицит? — предположила Инга. — Он вроде примерно там должен быть.

— Давайте я его удалю? — улыбнулась Яна.

— Нет, я! — Рыжая не собиралась так просто отдавать добычу. — Я первая о нем вспомнила!

— Ой!

— У концов не бывает аппендицита, — заметила Бьяна, с тревогой глядя на управляющего.

Но ее не услышали. Точнее, сделали вид, что не услышали.

— Соглашайся, Инций, все дешевле, чем у эрлийцев, — продолжила Яна. — Чик — и нету.

— Это… инструментов у тебя нету.

— Прибор сгодится. — Гиперборейская ведьма взяла со стола серебряный нож и многозначительно повертела начищенным до блеска клинком перед занервничавшим концом.

— Кстати, я знаю одного дружинника, которому удалили аппендицит штыком, — серьезно сообщила Инга.

— Неужели?

— Ага. Он пошел в штыковую атаку…

— В штыковую? Не смеши меня.

— Зазевался слегка и напоролся. Один удар — и аппендикса как не бывало. Только болело потом долго.

— Врешь, — рассмеялась Бьяна.

— Но аппендицита у него действительно нет.

— Дружинникам небось его специально вырезают, — пробубнил конец. — Чтобы во время войны не отвлекаться. Опять же в бою легче: мечом в пузо кольнут, а там пусто, аппендицит уже того… Ой!

На лбу Инция выступила испарина.

— Что, действительно больно? — деловым тоном осведомилась Инга.

— Ага.

— Помочь тебе добраться до кабинета?

— До кабинета? Это мысль, — оживился конец. — У меня есть очень удобный диван.

— На сладкое не рассчитывай. Но помочь — помогу.

Рыжая протянула Инцию руку, и они медленно потащились к выходу из ресторана.

— Вызови врача! — посоветовала Бьяна.

Яна отставила коктейль и поинтересовалась:

— Что ты имела в виду, когда сказала, что мы знаем о надежде больше других?

— Только то, что сказала.

Яна слегка кивнула и деликатно улыбнулась, показывая, что хотела бы услышать развернутый ответ. Бьяна поколебалась. Она не жалела, что завела разговор, но думала, что он окончен.

— Мы с тобой похожи.

Яна промолчала.

— Нам обеим не слишком доверяют за пределами нашего круга. Ты — гиперборейская ведьма, я — искусственно выведенный монстр. У тебя есть наемники, у меня — мои сестры, вот и всё, что нам остается.

— Тебе мало?

— Я не об этом. — Моряна пошевелила пальцами. — Когда золото Кадаф затопило твои глаза, возникли проблемы с окружающими, ведь так?

— Не без этого, — согласилась гиперборейская ведьма.

— Но нашелся тот, кто тебе поверил.

— Потому что любит, — тихо отозвалась Яна.

Кортес. Он встал рядом. Наплевал на все, даже на то, что ведьма пыталась его оттолкнуть, и встал рядом. Вытащил любимую из омута, в которое погрузило ее безжалостное перерождение в наложницу Азаг-Тота.

— У меня то же самое, — вздохнула Бьяна. — Я — белая моряна, я никогда не была под властью браслета фаты Мары, но мне все равно не доверяют. Потому что я — оборотень. И любое новое знакомство становится для меня проверкой. Меня постоянно испытывают… Все, кроме тебя. Ты сразу приняла меня такой, какая я есть, и оценивала только мою личность. Собственно… поэтому я и не увильнула от этого разговора.

— Пожалуй, ты права, — после паузы произнесла Яна. — Мы обе знаем, что надежда действительно не исчезает.

— Тогда выпьем, подруга.

— За бóльшую толерантность?

— В целом меня устраивает положение дел, — пожала плечами моряна. — Но иногда хотелось бы чуть больше доверия.

* * *

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь,

Москва, Лосиный Остров,

2 ноября, четверг, 10.10

Королева Всеслава, верховная жрица и повелительница Великого Дома Людь, спокойно воспринимала только снежный ноябрь. Когда приходила ранняя зима и любимый зеленый почти мгновенно сменялся пушистым белым. Когда лес, к которому Всеслава, как и любая другая колдунья Люди, относилась с трепетом, засыпал под снежным одеялом, излучая сонливое спокойствие и благодушную уверенность в том, что весна обязательно придет.

Всеслава терпеть не могла вида голых черных веток, затвердевших на трескучем морозе и лишенных хоть какой-нибудь защиты. Не нравилась ей серая тяжесть нависшего над головой неба, и раздражало отсутствие солнца. А именно такой ноябрь выдался в этом году. И поэтому королева назначала совещания не в кабинете, а в зимнем саду, буйная зелень которого развеивала тоску тусклой осени в незримый туман.

К тому же неформальная обстановка благотворно действовала на подданных, раскрепощала их, превращая нудную обязанность во вполне удовлетворительное времяпрепровождение.

— Таким образом, ваше величество, казначейство Великого Дома считает финансовые результаты октября успешными и отзывает предложение об увеличении с первого декабря налоговой ставки, — закончила возглавляющая секретариат Всеславы фата Ямания. — Если вас интересует мое мнение, то я согласна с выводами казначейства.

— Снежана?

— Я согласна, ваше величество.

Молодая жрица имела неформальный статус первой советницы королевы, однако, по общему мнению, заслужила его преданностью лично Всеславе, а не какими-либо талантами. Во всяком случае, при обсуждении финансовых вопросов Снежана всегда поддерживала Яманию, отдавая должное опыту и рассудительности умной фаты.

— Милана?

Воевода дружины Дочерей Журавля и главный боевой маг Зеленого Дома разбиралась в финансах еще хуже Снежаны, однако не спросить ее мнения королева не могла.

— Пожалуй, соглашусь с выводами фаты, — важно кивнула Милана. — Подданные не любят повышения налогов. Тем более приближается Новый год.

Четыре блондинки — а женщин другого цвета в Зеленом Доме не водилось — были единодушны.

— Хорошо… — протянула Всеслава и покосилась на пятого и последнего участника совещания, на барона Мечеслава.

— Поддерживаю, ваше величество, — улыбнулся тот и почесал украшающий шею старый шрам. — Мы, бароны, такие же подданные, как и остальные, и сохранение текущей налоговой ставки станет для нас отличным подарком к праздникам.

Традиционные для Люди соломенного цвета волосы, как всегда, в легком беспорядке, одет, как всегда, небрежно: пиджак помят, рубашка расстегнута на одну пуговицу больше, чем следовало бы, но… Но барон Мечеслав мог это себе позволить: он правил самым богатым доменом Люди — Сокольниками, был близким другом королевы, а потому соблюдал этикет только тогда, когда считал нужным.

— На том и порешим, — кивнула Всеслава. — Ямания, подготовь ответ казначейству. Я подпишу его позже.

— Да, ваше величество.

— Что-нибудь еще?

С самого начала совещания присутствующие поняли, что Всеслава приготовила некий приятный сюрприз: королева не стеснялась поторапливать выступающих, чаще обычного улыбалась, а ее огромные ярко-зеленые глаза игриво блестели, чего уж точно никогда не бывало во время рутинных совещаний. Да и выбранный Всеславой наряд наводил на мысль о празднике: вместо официального и повседневного королева явилась в зимний сад в легком, почти летнем платье, оставляющем открытыми плечи и руки.

— Последний вопрос, ваше величество, — невозмутимо произнесла Ямания. — Сегодня утром из военной канцелярии поступила докладная записка…

Милана едва заметно поморщилась. Несмотря на то что военная канцелярия, ведавшая финансовым и материальным обеспечением армии, формально ей не подчинялась, воевода настаивала, чтобы ее ставили в известность обо всех выходящих из бюрократических недр бумагах. И бесилась, когда канцелярские крысы действовали через ее голову.

Королева тоже не обрадовалась посланию из военного ведомства, но по другим причинам: Всеслава уже приготовилась выложить ближайшим друзьям радостную новость, а тут…

— Чего они хотят?

— Требуется высочайшая виза на списание пяти боевых големов модели «Саблезуб».

Королева перевела взгляд на Милану:

— Вы порубили големов на тренировке?

И занесла перо, чтобы поставить на записке автограф.

— Я не имею к этому отношения, — холодно отозвалась воевода.

Рука замерла.

— Тогда почему списывают големов?

— В записке значится, что они пришли в негодность, — объяснила Ямания.

— Занятно. — Перо вернулось в чернильницу. — Пояснения присутствуют?

Милана улыбнулась со мстительной радостью: похоже, глава военной канцелярии получит нахлобучку.

Секретарь заглянула в лежащий на столе ноутбук:

— Сообщается, что в ходе плановой проверки выявлено несоответствие пяти боевых големов установленным характеристикам.

— В наших мастерских изготавливают бракованных големов?

— Они были из одной партии? — вставила свое слово Снежана.

— Да, — подтвердила Ямания.

— Возможно, была допущена крохотная ошибка при формировании материала тел, — предположила Снежана. — Такое случается.

Создание големов являлось не самым простым магическим действием, и накладки действительно происходили. Размягчение скелета, саморазъедание плоти, отказ мозга…

— На каком складе произошел инцидент? — спросил Мечеслав.

— В королевском резервном хранилище номер четыре, — отозвалась Ямания. — Район Таганской площади.

— Хотите расследовать это дело, барон? — осведомилась воевода.

Не так давно Мечеслав утер Милане нос, в одиночку расследовав сложное и запутанное дело, так что шпилька выглядела уместной.

— Если я правильно понял, в данном случае расследовать нечего.

— А вдруг?

Судя по всему, зарождалась словесная дуэль, однако Всеслава не испытывала никакого желания ее выслушивать.

— Ямания, расследование проведено?

— В записке сказано, что да.

— Вот и хорошо. — Королева поставила автограф, вернула перо в чернильницу и обратилась к присутствующим: — А теперь я сообщу вам нечто особенное.

Участники совещания послушно обратили взоры на Всеславу.

— Вы мои самые близкие друзья и поэтому должны первыми услышать замечательную новость… — Королева выдержала театральную паузу. — Через две недели состоится наша с Мечеславом помолвка.

— Поздравляю! — Снежана, на правах старой подруги, вскочила на ноги, подошла к королеве и поцеловала ее в щеку. — Я так рада!

— В ближайшие дни мы объявим об этом подданным. Ямания!

— Я подготовлю текст обращения, ваше величество, — кивнула фата. — Поздравляю, ваше величество. Поздравляю, барон.

— Благодарю.

— Вы сделали замечательный выбор, ваше величество, — с улыбкой произнесла Милана. И покосилась на Мечеслава: — Поздравляю, барон.

— Спасибо, воевода.

— Всеслава, а когда ты хочешь сыграть свадьбу? Весной?

Под щебетание Снежаны Ямания закрыла ноутбук и вышла из-за стола. Воевода Дочерей Журавля последовала за ней. Барон задумчиво посмотрел на выходящих из зимнего сада женщин и подошел к невесте.

— Весной, да?

— Полагаю, да, — улыбнулась Всеслава. — Думаю, в самом ее начале.

— Так быстро? Вроде мы говорили о начале лета, — припомнил Мечеслав.

— Кое-что изменилось, — мягко произнесла королева. — В начале лета я не буду выглядеть так, как мне хотелось бы выглядеть на свадьбе.

— Дорогая! — радостно выдохнула Снежана и обняла Всеславу за шею. — Какая же ты умница!

— Э-э… — сбитый с толку барон растерянно посмотрел на женщин. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?

— Мужчины… — рассмеялась Снежана. — Какие же они бестолковые!

— Я не хочу идти под венец с большим животом. — Королева посмотрела барону в глаза. — Разве не понятно?

— Мы… у нас… — Мечеслав захохотал и, невежливо оттолкнув жрицу, сгреб Всеславу в объятия.

— Милана!

— Ямания?

— Тебя что-то беспокоит?

— Почему ты так решила?

— Потому что мне много лет и я умна.

Покинув зимний сад, воевода и секретарь молча прошли по коридору, однако в холле, где им предстояло разойтись, фата неожиданно начала разговор.

«Проверяет?»

Ямания заслуженно считалась одной из самых верных собак королевы, готова была отдать за Всеславу жизнь и… и немного ревновала повелительницу к ее друзьям. Маленькая слабость, о которой Милане, отвечающей за безопасность Великого Дома, было хорошо известно.

«Нет, не проверка».

Фата задала вопрос искренне и потому получила столь же правдивый ответ:

— Я прощаюсь с очередным периодом Великого Дома.

— Что ты имеешь в виду?

— Все знают, что когда сердце повелительницы Люди не связано обязательствами, она больше прислушивается к голосу жриц, — объяснила воевода. — Когда же на сцене возникает принц-консорт, его слово начинает весить очень много.

— Сердце ее величества давно принадлежит Мечеславу, — заметила Ямания.

— Он был всего лишь фаворитом, теперь обретет положение. Когда же у них появятся дети…

— Ты забегаешь слишком далеко вперед.

Хозяйка королевской канцелярии переложила ноутбук из одной руки в другую, и Милана поняла, что впервые видит «железную суку» Яманию в растерянности. Новость явно выбила секретаря из колеи.

«Похоже, Всеслава переоценила степень доброжелательности своих друзей…»

— Барон Мечеслав умен, насколько это возможно для мужчины, и неплохой дипломат, — пробормотала Ямания. — Я считаю, у него хватит такта и выдержки в общении… И он не станет топтаться по политике Зеленого Дома в охотничьих сапогах.

— Он мужчина, и этим все сказано.

— Мы знали, что рано или поздно принц-консорт появится. А Мечеслав — наилучший выбор.

— Да уж, остальные еще хуже.

— Нам повезло, что королева полюбила именно его.

— Всеслава умна.

— Вот именно.

Воевода усмехнулась:

— Не притворяйся, Ямания, ты ведь недолюбливаешь Мечеслава.

— Так же, как и ты, — поколебавшись, ответила секретарь королевы.

— И Снежана.

— Но мы должны уважать выбор Всеславы, — твердо произнесла секретарь. — Повторяю: очень хороший выбор.

— Период, Ямания, мы вступаем в другой период. Бароны ведь тоже не дураки. Они станут давить на Мечеслава, чтобы он активно использовал свое влияние при дворе. И первое их требование — попомни мои слова! — будет заключаться в том, чтобы вернуть Большому Королевскому совету прежний вес. Чтобы ключевые решения принимались не тесным Кругом жриц, а совместно: ведущими магами и повелителями доменов.

— Разве это плохо?

«Не говори больше, чем можно!»

Милана рассмеялась:

— Не плохо и не хорошо, Ямания, просто по-другому. Как я уже сказала: мы вступаем в новый период.

* * *

Секретный военный склад Ордена № 13719/5G,

Москва, улица Большая Якиманка,

2 ноября, четверг, 10.11

Каждый Великий Дом стремится к прочному миру в Тайном Городе. Об этом не устают повторять и лидеры ведущих семей, и их пресс-службы.

«Никто не хочет войны!»

Очень правдивый лозунг: кому нужны войны, если серьезные столкновения Великих Домов всегда заканчивались резким снижением численности их обитателей?

«Мы хотим крепкого мира!»

А потому все тщательно заботились о безопасности. О собственной безопасности: готовили боевых магов, разрабатывали и улучшали военные заклинания, накапливали артефакты. Ведь, если хочешь мира, необходимо как следует подготовиться к войне. Чтобы не оказаться в дурацком положении, когда она начнется. Ибо у войны есть милая особенность: в определенный момент она начинается сама по себе, в силу того, что появилось слишком много оружия и тех, кто умеет им пользоваться. Другими словами — благодаря усилиям по укреплению мира.

Следует отметить, что в течение последних тысячелетий тактика ведения войн несколько изменилась. Скромные размеры Тайного Города и самих Великих Домов не позволяли лидерам семей развернуться в привычных некогда масштабах. Толстые трактаты, описывающие тонкости столкновений гигантских армий, переместились на пыльные полки, откуда извлекались крайне редко, ибо основные боевые действия велись теперь мобильными отрядами, предназначенными для уничтожения таких же мобильных отрядов противника. А для повышения мобильности мобильных отрядов противники активно использовали склады и схроны, втайне размещаемые на территории предполагаемого театра военных действий. Действительно: глупо требовать мобильности от мобильного отряда, которому приходится мобильно возвращаться в Цитадель (Замок или Зеленый Дом) для пополнения запаса магической энергии. Можно, разумеется, получить необходимое в ближайшей лавке Торговой Гильдии за наличный расчет,[4] однако подобные закупки считались моветоном. Стыдно демонстрировать, что твой Великий Дом недостаточно заботился об укреплении мира.

Одним словом, мобильная война — штука куда сложнее мобильного телефона.

И продуманная система снабжения играет в ней весомую роль.

— Почему так рано начинаем, Дэн? — Старый Лукас тщательно закрыл за посетителем дверь и побрел по коридору. — К чему торопиться? Попили бы кофе, поболтали…

— Извини, дружище, мне сегодня четыре склада объехать надо.

— Прямо-таки сегодня? — прищурился Лукас.

— Обязательно сегодня!

На самом деле долговязый Дэн, недавно получивший нашивки капрала гвардии, должен был проверять по одному складу в день в течение недели. Проверять аккуратно и дотошно, изучая каждую пуговицу. Однако первая же поездка, честно проведенная в понедельник, убедила парня, что на складах, за которыми присматривали бывшие вояки, царит идеальный порядок. Дэн посвятил вторник и среду личным делам (двадцать четыре года, брюнетка, девяносто четыре — шестьдесят два — восемьдесят восемь) и теперь торопился побыстрее разобраться с оставшимися делами, чтобы ускорить начало выходных.

— Я еще не завтракал.

— Я тоже.

— Желудок испортишь.

Молодой капрал поразмыслил и принял компромиссное решение:

— Лукас, давай сварим кофе, возьмем кружки в руки, будем прихлебывать и проверять наличие, а?

Старик понимающе улыбнулся:

— Договорились. — Помолчал. — Она красивая?

— Угу.

— Чуда?

— Чел.

— Значит, ничего серьезного.

— Ты же все понимаешь. — Дэн потянулся. — Зато весело!

— Я сам когда-то…

Присматривать за оперативными складами в Ордене отправляли заслуженных пенсионеров: во-первых, дополнительный заработок не помешает, во-вторых, небольшая и не требующая особых усилий должность позволяла старикам чувствовать себя по-прежнему нужными Великому Дому. Пенсионеры коротали время на складах, занимаясь любимыми делами: один, например, изготавливал на рабочем месте сувенирные клинки, другой и вовсе прославился сочинением поучительных романов из жизни человских уголовников.

А вот Лукас Кант, ответственный за склад № 13719/5G, придумывал рецепты кофе, а потому потайное хранилище Ордена наполняли запахи всевозможных специй. Свободное же от дегустаций время Лукас делил между телевизором, книгами (в том числе и сочинениями коллеги из № 13723/5G) и сном. Домой одинокий старик уходил редко.

— Корица? — с видом знатока осведомился Дэн, изучая тянущийся из кружки аромат.

— Корица тоже, — подтвердил Кант.

— Еще кориандр, муссунулюсусус и, кажется, шухмаранская кора.

— И кое-что еще.

— Но корицы слишком много.

— Ровно столько, сколько нужно.

— Не чувствуется других специй.

— Ты слишком молод, чтобы различить весь букет.

— При чем здесь моя молодость?

— Ты еще не научился ценить детали. Ты еще слишком жаден до жизни.

— Философствуешь?

— А что мне еще остается?

Дэн отхлебнул горячий напиток, подержал его во рту и кивнул:

— Вкусно.

— На здоровье.

— Начнем?

Лукас отворил первую дверь.

— Помещение номер один. Запас магической энергии.

Капрал, сделав еще один глоток, без особого интереса оглядел полки, на которых стояли емкости, лениво просканировал военное имущество и пробубнил, ставя галочку:

— Истечение энергии не превышает допустимого значения.

— Амортизация в норме, — подтвердил кладовщик.

— Когда плановая перезаправка?

— Через год.

— Хорошо…

— Кстати, у партии 12-35У заканчивается гарантийный срок.

— Пометил.

— И еще доспех повредился.

— Как повредился? — Дэн удивленно посмотрел на Лукаса. — Что случилось?

— На лицевой стороне кирасы выступила магическая изморозь.

Престарелые артефакты частенько выдавливали из себя магическую энергию, образуя характерный конденсат.

— Я пометил.

— Не вижу.

— Я подам докладную записку, — пообещал Дэн.

— Ты не сделал отметку.

— Лукас, доспех в каком помещении? В третьем?

— В третьем.

— Вот дойдем до него, тогда и поговорим.

Порядок есть порядок. И нарушать последовательность действий нормальный гвардеец не любит. Даже молодой.

— Помещение номер два. Четыре голема модели «Принудитель», модернизированные. Полная боевая выкладка, состояние: неактивированное.

Читая текст, Дэн в комнату не смотрел, что он, истуканов не видел, что ли? Высота девять футов (чуды не считали големов живыми, а потому не «рост», а «высота»), вооружение: ручной пулемет, лента на тысячу выстрелов, мачете. Особые приметы: шипованные накладки на предплечьях (зачем нужны — непонятно).

Модель «Принудитель» поступила на вооружение почти сто лет назад, однако оказалась настолько удачной, что чуды не собирались от нее отказываться. Правда, злые языки утверждали, что дело не в высоких характеристиках големов, а в том, что маги Ордена понаделали столько «Принудителей», что остальные Великие Дома, несмотря на все усилия, никак не могли израсходовать чудовищный запас боевых кукол.

— Полагаю, на месте. — Молодой чуд так и не оторвался от записей. — Следующее помещение…

— Дэн! — упавшим голосом произнес кладовщик.

— Что?

— Дэн…

Капрал перевел взгляд на Лукаса, а потом — на комнату.

На пустую комнату.

— Где големы?

— Дэн…

Гвардеец зевнул.

— Полагаю, работают грузчиками в соседнем супермаркете?

«Принудители» относились к големам антропоморфного вида и вполне годились для тяжких подсобных работ на каком-нибудь производстве. Прецеденты были. Четыре года назад ушлый Саймон Купер со склада № 18542/3Z подрядился снести старый дом. А дабы не смущать пугливых челов излишне высоким ростом трудяг, договорился, что вкалывать его «гастарбайтеры» будут исключительно по ночам. Что, собственно, и происходило при полном удовлетворении обеих сторон, вплоть до внезапной инвентаризации.

— Големов нет.

— Я вижу.

— Кретин! Их нет! — взорвался Лукас. И влетел в помещение номер два. — Их нет, клянусь соплями Спящего!

— И ты не знаешь, где они? — сообразил Дэн.

— Понятия не имею!

Четыре «Принудителя» в полной боевой выкладке. У каждого мачете и пулемет с тысячей выстрелов. И не очень нужные, но очень опасные шипы.

Гвардеец представил, что могут натворить сбежавшие големы, и побледнел.

— Лукас, когда ты был здесь последний раз?

— Вчера вечером.

— Проверял?

— Я здесь приправы храню. — Старик кивнул на стоящую в углу сумку. — В помещении отличный микроклимат.

— И големы были на месте?

— Разумеется!

— К тебе кто-нибудь приходил?

— Нет.

— Ты отлучался?

— Сегодня ночевал здесь.

— И ничего не слышал?

— Нет.

— Сигнализация?

— В порядке.

Несколько мгновений чуды смотрели друг на друга. Четыре боевых голема. Четыре пулемета. Четыре мачете. Шипы. И мозги, заточенные под выполнение команд гвардейцев. Катастрофа.

— Ты представляешь, что сейчас начнется? — убитым голосом поинтересовался Дэн.

Капрал понял, что выходные пропали.

— Догадываюсь, — мрачно отозвался кладовщик.

— Я звоню в Замок.

Лукас махнул рукой и пошел варить кофе. Очень-очень крепкий кофе.

* * *

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь,

Москва, Лосиный Остров,

2 ноября, четверг, 11.00

База дружины Дочерей Журавля, самого мощного и боеспособного подразделения армии Великого Дома Людь, находилась непосредственно во дворце, в Зеленом Доме, занимая все его правое крыло. Помимо арсенала, боевых лабораторий, комнат отдыха и прочих необходимых дружине помещений, здесь располагался штаб армии и центральный командный пункт, операторы которого могли обеспечить наблюдение за всем Тайным Городом. Одним словом, все рядом, все под рукой.

Но имелось и неудобство. Видимое, правда, исключительно воеводам: находясь формально на собственной территории, они не чувствовали себя хозяйками.

База дружины, а фактически — армии Великого Дома, не была их крепостью, ибо рядом, в соседнем крыле, располагались королевские покои, и присутствие ее величества ощущалось постоянно, накладывая отпечаток на любое распоряжение лидера боевых магов, на каждое его действие. Напоминая воинам дружины, что их воевода — всего лишь должностное лицо.

В принципе, в подобной ситуации не было ничего странного. Комиссар Темного Двора действовал из Цитадели, мастерская войны находилась в той же башне Замка, что и резиденция великого магистра, однако женский взгляд на мир несколько отличается от мужского, а потому всех без исключения воевод Дочерей Журавля раздражала необходимость делить кров с повелительницами. Каждая из них выходила с предложением создать для дружины отдельную базу. Это был своего рода тест на профессиональную пригодность: возмутится ли очередная воевода, почувствовав постоянный контроль, или нет? Возмущались. Но ничего не добивались: королевы не собирались предоставлять магу, занимающемуся и внешними, и внутренними врагами, даже минимальную автономию.

Как говорится, доверие имеет границы.

— Черт бы тебя побрал, Мечеслав!

Милана даже не представляла, что известие о предстоящей помолвке так ее… взбесит? Наверное, да. Именно взбесит. И то недовольство, которое воевода высказала секретарю, было лишь отголоском бушующей внутри бури.

— Скотина!

Воевода ворвалась в кабинет, швырнула в угол папку с документами, что носила на совещание, и огляделась, ища, на чем сорвать злость.

Кружка! Шуточный и в то же время — очень добрый подарок королевы. Обыкновенная кружка, на боку которой размахивал мечом смешной журавлик и шла надпись: «Защитнице Великого Дома».

Воевода подошла к столу, сконцентрировалась, выставила вперед ладонь правой руки и направила на цель модифицированное «дыхание дракона». Не огонь, а только тепло. Много тепла. Так много, что расплавился фарфор.

— Скотина! — Разъяренная Милана уже не знала, кого ругает: барона или королеву? Не знала и не хотела знать. — Скотина!!

И совершенно не задумывалась, почему слова Всеславы вызвали столь болезненную реакцию. Ведь произошло то, что должно было случиться давным-давно.

Барон Мечеслав познакомился с Всеславой больше тридцати лет назад, вскоре после того, как она стала жрицей. Познакомился и потерял голову, прощая любимой и некоторое высокомерие, под знаком которого проходили первые годы их связи, и честолюбие, из-за которого Всеслава наотрез отказалась выходить замуж и рожать детей. Прощал. Ждал. И помогал. На выборах королевы именно поддержка баронов, которых настроил в пользу Всеславы повелитель Сокольников, стала той каплей, что склонила чашу весов в пользу молодой и амбициозной жрицы. Повелители доменов не имели права голоса: королеву выбирал Круг жриц, однако колдуньи не могли проигнорировать мнение баронов, и в результате Всеслава взошла на престол. Все ждали свадьбы, однако влюбленные, к удивлению Тайного Города, не торопились. Молодая королева целиком погрузилась в государственные дела, барон по-прежнему стоял рядом. Поддерживал. Помогал. Любил.

И вот королева приняла решение…

— Она все меняет! Она не понимает, что свадьба изменит лицо Зеленого Дома!

Пока барон оставался фаворитом, можно было надеяться, что однажды он ошибется и лишится благосклонности Всеславы. И возле трона окажется кто-то другой. И пусть Ямании кажется, что Мечеслав идеально подходит на роль принца, — у Миланы было свое мнение на этот счет. Воевода искренне считала, что рядом с королевой должен находиться мужлан. Настоящий, стопроцентный люд: сильный, агрессивный, но в глубине души страдающий комплексом неполноценности, понимающий, что женщины Зеленого Дома всегда будут выше — поскольку владеют магией. Пусть он орет, ссорится со жрицами и, по образному выражению Ямании, «топчется по политике Великого Дома». Пусть. Это нормально. Рано или поздно он надоест королеве настолько, что она выкинет его и найдет другого, потом третьего, четвертого… И все они будут обыкновенными игрушками, не отвлекающими повелительницу от обязанностей.

При таких королевах Людь процветала.

А вот при тех, что приближали к себе умных и расчетливых мужчин, подобных барону Мечеславу, в Зеленом Доме всегда возникало внутреннее напряжение: подобравшись к трону, амбициозные интриганы шли на все, чтобы передать власть своим потомкам, своим дочерям. И часто добивались успеха. На законных, разумеется, основаниях. В начале пути королевским детям приходилось трудно: на всех экзаменах, что сдавали юные колдуньи, их мучили с особым пристрастием. Их способности проверялись под микроскопом. От них требовали гораздо больше, чем от остальных. Но если им удавалось стать жрицами, выборы они выигрывали гарантированно.

Именно это категорически не устраивало Милану, которая была на целых двадцать лет моложе Всеславы и не без оснований рассчитывала, что ее карьера не закончится на должности воеводы Дочерей Журавля.

«Если Всеслава выйдет за Мечеслава, я останусь не у дел».

«Опомнись! У них еще нет детей! Они даже свадьбу не сыграли!»

«Сыграют. И дети будут. Мечеслав не дурак».

Воевода злобно посмотрела на испортившую столешницу кучку фарфора.

«Конец? — Брезгливо взяла со стола то, что осталось от кружки, и бросила в урну. — Нет, не конец».

Не было среди подрастающих в Зеленом Доме ведьм ни одной, которая не мечтала бы однажды взойти на трон, надеть на горделиво вскинутую голову корону и высокомерно произнести: «Мы, королева…» О верховной власти мечтали все. Однако большинство надежд разбивалось после первого же детального сканирования, определяющего потенциальный уровень магических способностей. Разбивалось, превращаясь в истерики, слезы в подушку или затяжные депрессии, ибо любой вердикт, кроме: «Возможно, жрица», ставил на амбициях юной колдуньи большой жирный крест. А ошибка во время сканирования исключалась — будущую жрицу видно за версту.

Милане повезло, ей поставили вожделенное «Возможно, жрица». Не точное: «жрица», а «возможно», но это был шанс, и девушка использовала его на сто процентов. Поговорив с матерью, так и не поднявшейся выше уровня феи, и теткой, служившей в дружине Дочерей Журавля, посоветовавшись с преподавательницами магической школы, Милана выбрала не универсальное обучение, а путь боевого мага. Сильно рисковала: специализированный курс мог подпортить ее способности, понизить уровень до «фаты», но выбрала. Знала, что в случае должного прилежания, настойчивости и постоянной практики сможет стать сильнее. Что и случилось. Два десятка лет каторжного труда, титул лучшей ученицы на каждом курсе, хвалебные отзывы ото всех преподавателей и появившаяся привычка мало спать сделали свое дело — после окончания школы уровень способностей Миланы уверенно определялся как «жрица». Помогла и практика: в боевых столкновениях Милана принимала участие с пятнадцати лет, будучи еще совсем подростком. И отзывы ее боевых подруг не сильно отличались от того, что говорили школьные учителя. Девушка демонстрировала замечательную подготовку и острый ум настоящего военного.

Однако уровень «жрица» еще не означает, что его обладательница войдет в элитный круг Зеленого Дома. Дальше начинались интриги…

Милану хвалили, но при этом считали ограниченной. Ее отказ от универсального курса обучения трактовался как слабость и неспособность подняться слишком высоко.

«Великолепный боевой маг? Да. Но для жрицы требуется другое… — Далее следовала многозначительная пауза. — Ну, вы понимаете».

Девушка знала о разговорах, ведущихся за ее спиной, и в глубине души смеялась над ними, ибо становиться жрицей она не собиралась. Проводить жизнь в компании какого-нибудь вшивого барона? Полноте! Есть занятия интереснее!

И другой путь к короне.

Путь, о котором последние четыреста лет никто не вспоминал.

Авторитет Миланы среди Дочерей Журавля рос как на дрожжах. Она соглашалась на задания любой сложности и с блеском их выполняла. С уважением относилась к ветеранам. При каждом удобном случае демонстрировала почтение воеводе и то, что субординация для нее — понятие абсолютное. Результат не заставил себя ждать: довольно быстро Милана стала обер-воеводой. Одной из четырех. И первой — по авторитету в дружине. Ее любили в казармах и уважали руководители, которые видели, что Милана не изменилась, осталась прежней: разумной, верной, предсказуемой. Наверное, именно эти строки в характеристике и стали решающими для Всеславы, когда новоизбранная королева, по совету Мечеслава, осторожно чистила дружину Дочерей Журавля, избавляясь от старой гвардии. Предыдущая воевода оказалась дамой понятливой, не стала портить отношения с молодой королевой, добровольно ушла в отставку, и Милана, «военная косточка», «прекрасный боевой маг и только», показалась Всеславе идеальным кандидатом на освободившуюся должность.

И до сих пор королева ни разу не пожалела о своем выборе.

— Можно?

Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась белокурая голова фаты Ярины.

— Входи.

Пора возвращаться к делам.

Милана плюхнулась в кресло и нарисовала на лице обычное деловое выражение.

— Что случилось?

— Есть кое-что интересное.

Ярина руководила «секретным» полком — небольшим подразделением в составе дружины Дочерей Журавля, занимающимся внутренней безопасностью Зеленого Дома. Словоохотливая и хитрая Ярина всегда была в курсе всех сплетен и обладала широчайшей сетью осведомителей и доносчиков. В ее обязанности входил еженедельный доклад королеве о положении в Великом Доме, однако особым честолюбием Ярина не страдала, спокойно признавала, что помимо королевы подчиняется воеводе, и именно с Миланой решала текущие вопросы.

— Я насчет барона Берислава.

— Подозрения оправдались?

— Вчера ночью он снова встречался с Павлом Фердинандом, рыцарем ложи Горностаев.

— Третий раз за последние две недели, — припомнила Милана.

— Четвертый, — уточнила Ярина.

Воевода хмыкнула, подумав про себя, что главная «по внутренностям» могла бы оставить слова начальства без комментариев, помолчала и осведомилась:

— Он по-прежнему принимает меры предосторожности?

— Самые серьезные, — подтвердила Ярина. — Хорошо, что я лично следила за ним, моих девочек, боюсь, он сбил бы со следа. Или засек.

— Но о чем они с Фердинандом говорили, ты не знаешь?

— Они использовали «навский оберег».

— И говорили о чем-то очень серьезном, раз не доверяют телефону или сети.

— Я тоже так думаю.

— М-да…

О странном поведении барона Берислава, руководителя домена Вешняки, стало известно случайно. Его встречу с чудом увидела возвращавшаяся с боевого дежурства моряна. Умная девочка немедленно донесла в «секретный» полк, и за бароном установили наблюдение.

Милана, в свою очередь, повинуясь какому-то внутреннему чутью, велела Ярине придержать информацию и, до выяснения всех подробностей, ничего не сообщать королеве. Воевода «секретного» полка подчинилась. Время шло, встречи продолжались, а никаких новых сведений не поступало — Берислав принимал строгие меры предосторожности.

— Думаю, пора разговорить нашего скрытного барона, — задумчиво протянула воевода.

— Ты шутишь?

— Отнюдь.

Дурное настроение, овладевшее Миланой после совещания, не расплавилось вместе с кружкой и проявило себя в полной мере. Возможно, приди Ярина с докладом чуть раньше, с самого утра, или чуть позже, когда ярость воеводы растворили бы повседневные дела, Милана не рубанула бы с плеча. Однако сейчас, именно сейчас, она приняла самое радикальное из всех возможных решение.

— Возьмем Берислава и все выясним.

— Вообще-то мы говорим о члене Большого Королевского совета, — напомнила воевода «секретного» полка.

— Вообще-то мы говорим о подозреваемом в предательстве мужике, — отрезала Милана.

«Проклятый Мечеслав! Скотина!!»

— Надеюсь, ты не планируешь арестовать барона?

— Это невозможно без санкции королевы.

— Значит, секретная операция?

— Мы имеем право на оперативное расследование.

— Но не в отношении высших иерархов Дома.

Ярина не раз действовала против рядовых людов и колдуний, однако существовала определенная граница, переходить которую воевода «секретного» полка не имела права. И до сих пор не переходила.

— А никто ничего не узнает. — Милана растянула губы в улыбке. — Барон теряет сознание… подходящую ситуацию придумаем, мы в это время накидываем на него «заговор Слуа». Расспрашиваем и все узнаем. Затем барон приходит в себя и… ничего не помнит.

— «Заговор Слуа» легко вычислить.

— Для этого должно начаться расследование, — заметила воевода. — А какой в нем смысл, если причина потери сознания естественна до железобетонности?

— Поскользнулся и упал… — пробормотала Ярина.

— Вот именно. Так что единственная наша проблема заключается в том, чтобы вычислить, когда Берислав окажется один.

— Сегодня ночью, — негромко сообщила воевода «секретного» полка. — Вечер барон проведет у любовницы и ночью будет возвращаться домой. Один. Он всегда так делает.

— Молодец, — похвалила фату Милана. — Значит, сегодня ночью мы и поговорим с нашим чудолюбом.

Оглавление

Из серии: Тайный Город

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Ребус Галла предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

2

ОТС — Объединенная Телекоммуникационная Сеть, объединяющая все линии связи Тайного Города, включая собственно сеть, телевидение, радио и мобильную телефонию.

3

В субботу, 4 ноября, в конференц-зале состоится практический семинар Птиция Чейза на тему «Женщины, как я вас вижу». Вход свободный. Администрация клуба предупреждает, что в связи с ажиотажем места рекомендуется бронировать заранее (услуга платная).

4

Согласно официальной политике Торговой Гильдии, во время войн цены на товары поднимаются в 2,34 раза, что объясняется увеличением страховых взносов, повышением сверхурочных и прочими рисками, которым подвергаются продолжающие работать в столь страшное время продавцы.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я