Зеленый гамбит

Вадим Панов, 2014

Нет покоя в Тайном Городе! Да и откуда ему взяться, если первый князь Нави, вечный изгнанник Ярга, вернулся в большую игру и собирается захватить власть над Тайным Городом и всей Землей. И неумолимо движется к своей цели. Заговоры и предательства – вот война Ярги, и на шее королевы Всеславы уже затягивают петлю те, кого она считает верными подданными. Зеленый Дом шатается, и многие начинают следовать принципу: «Нужно ставить на победителя», имея в виду первого князя. Тень легендарного Ярги нависла над Тайным Городом, но в том продуманном хаосе, который он создает, есть четверо неизвестных – вынырнувшие из небытия обитатели Знающих Выселок. Которых считали мертвыми. Которых считали врагами. Кем они станут теперь?

Глава 2

«Известный московский ресторатор Чарли Птицын сыграл небольшую роль в телевизионном сериале, фактически — сыграл самого себя, однако в кадре появился с роскошными тёмными кудрями на голове, чем породил волну слухов о смене знаменитого «лысого» имиджа. Наша редакция, естественно, не могла остаться в стороне от происходящего и поспешила получить комментарии из первых рук. «Ощущения странные, но не могу сказать, что неприятные, — поделился впечатлениями господин Птицын. — Голова, конечно, потела, но поскольку думать во время съёмок приходится меньше, чем в жизни, критического перегрева не случилось…» («Московский Комсомолец. Светская жизнь»)

«А может, и правда — случайность? Вчерашний разгром магазина «неПростые подарки» уже оброс слухами. Поговаривают, что через витрину были видны сражающиеся големы, однако уважаемый Ежер Хамзи опроверг эти утверждения, заявив, что в магазине взорвался сложный защитный артефакт. Но следует отметить, что первыми на место происшествия явились навы, и именно после общения с ними уважаемый Ежер выдвинул бытовую версию случившегося…» («Тиградком»)

* * *

Берег реки Волга

Ярославская область,

24 июня, пятница, 06:02

— Уверен, ты останешься доволен.

Фраза прозвучала громко, для утреннего леса и вовсе громоподобно, показалось даже, что ветви от неё качнулись, но… Но никто её не услышал и никто не среагировал. В лесу, как, собственно, и положено, было малолюдно, а точнее — не было никого, кроме высокого, и даже высоченного — не менее семи футов ростом, — черноволосого мужчины, одетого в неброскую туристическую одежду: защитного цвета штаны-карго и лёгкие, но прочные походные ботинки. И только: мужчина ходил к реке умываться и возвращался к месту стоянки голым по пояс. И по пояс же мокрым, поскольку забыл прихватить с собой полотенце. Или же специально не взял, решив сполна насладиться замечательной утренней свежестью. И второе предположение, по всей видимости, было правильным, поскольку от реки черноволосый не бежал, торопясь поскорее натянуть сухую тёплую одежду, а медленно шёл, громко перечисляя пункты хранящегося в памяти списка:

— Первое: вода здесь есть. Второе: еду я привёз. Электричество сам откуда-нибудь добудет, не маленький. Да и зачем ему электричество? В Интернет он не верит, телевизора боится, телефон включает раз в неделю, чтобы проверить дату…

Мужчина говорил так, словно общался с невидимкой о ком-то третьем, и даже паузы выдерживал, позволяя собеседнику посмеяться над шутками.

— Главное, место удачное. Как раз такое, как он любит — странное и со странным прошлым. — Последовало несколько секунд тишины, словно здоровяк слушал ответ, после чего продолжил: — Мне даже готовить ничего не пришлось: туземцы сами всё придумали и легенд наплодили. Честно.

И улыбнулся.

Место, о котором говорил черноволосый, куда он привёз продукты и где провёл ночь, действительно было странным. Чем-то красивым, чем-то пугающим, но в основном — странным. Именно таким, как нравилось не названному пока третьему, который не верил в Интернет и боялся телевидения.

Невысокий берег Волги ещё оставался свободен, отчаянно сопротивляясь подступающему лесу, но деревья упрямо лезли к воде, с каждым годом прибывая молодой порослью и набирая всё больше и больше сил. Зимой шумели ветвями, переговаривались, готовясь к наступлению, летом атаковали, перешёптываясь шуршанием листьев. Лес наступал, но когда-то давно получил от реки удивительный ответный удар — старый дебаркадер, влетевший на невысокий берег во время большого половодья, да там и застрявший. А может, специально его сюда загнали, чтобы реку освободить — теперь уж неизвестно.

Случилось переселение давно, лет сорок, не меньше, ещё в имперские времена, и с тех пор двухэтажный дебаркадер, красивый, с большими окнами и просторными помещениями, выполненный в классическом волжском стиле, полностью обветшал. Некогда жёлтый, теперь он мог похвастаться лишь потемневшим деревом, на котором кое-где проступали жалкие следы покраски. Крыша проржавела, а уцелевшие стёкла можно было пересчитать по пальцам.

Он напоминал одновременно и корабль-призрак, и проклятый дом, медленно разрушающийся под напором переполняющих его привидений.

После того как дебаркадер встал на свой последний прикол, он ненадолго превратился в достопримечательность, давая приют туристам и просто интересующимся, специально приплывавшим поглазеть на брошенное строение. А года через три в дальней комнате второго этажа обнаружился первый в новой истории дебаркадера труп: неизвестный мужчина — его имя так и не выяснили — получил ножом в спину. Причём получил задолго до обнаружения, ещё зимой, и пролежал до середины апреля, разлагаясь и подкармливая местную живность. Дело, в силу широкой известности «сухопутного плавсредства», получило большой резонанс, даже в московской газете о нём напечатали, однако раскрытию этот факт не помог, и полиция списала его как «висяк». Возможно, преступление так и осталось бы единственным «чёрным пятном» на истории дебаркадера, но уже тем же летом, в августе, туристы обнаружили второй труп, он же — первый самоубийца, повесившийся от неразделённой любви студент из Нижнего Новгорода. «Один раз — случайность, второй — совпадение, третий — …» Третьих был не один, не два, а ещё шесть самоубийц, которых сняли с дебаркадера за два последующих года. Как будто завелась среди психически неуравновешенных товарищей зловещая мода на старинное строение. Как будто особенная, смертная тоска тянула их к умирающему на земле судну, не позволяя покончить с собой в каком-нибудь другом месте. Как будто кто-то очень злой поставил тут свою метку.

Горячие головы предлагали строение сжечь, однако люди побоялись затеять лесной пожар, и всё осталось по-прежнему: Волга, берег, дебаркадер, самоубийцы…

И постепенно случилось то, что должно было случиться: мёртвые выдавили живых. Дурная слава заставила людей обходить дебаркадер стороной, тропинки к нему постепенно заглохли, а редкие случайные фотографии доказывали, что постройка окончательно обветшала.

Ну и слухи о нём ходили самые неприятные, куда же без них? Рассказывали, что самоубийства не прекращаются, только полиции запрещено рассказывать правду о том, сколько трупов вывозят из кошмарного строения каждый месяц. Уверяли, что в самые глухие ночи на берег Волги съезжаются сатанисты для проведения омерзительных обрядов. Говорили об оргиях и кровавых жертвоприношениях, о поедании трупов и вызове духов, о чёрном пятне, что застыло на берегу невидимым туманом. Много чего говорили, но сходились в одном: лучше к дебаркадеру не приближаться.

— Как раз то, что он особенно любит — уединение, — рассмеялся здоровяк.

Он в последний раз оглядел комнату, в которой сложил приготовленное снаряжение, кивнул, вышел на открытую террасу, одним артефактом надёжно запечатал помещение, а вторым, «Ничего особенного», замаскировал комнату от случайных прохожих: оказавшись рядом, они не удостоят запертую дверь даже мимолетным вниманием.

— Вот и всё.

Черноволосый закинул на плечо рюкзак и неспешно направился к моторной лодке, на ходу проверяя пропущенные за вечер и ночь звонки.

— Шизгара? Ты хотел меня целых восемь раз? Интересно, что такому большому челу понадобилось от скромного наёмника без магических способностей? Неужели до тебя дошли слухи об удивительной силе и невероятной ловкости храброго Евстафия Дроздбежковского. — Он остановился и, будто репетируя, несколько раз повторил: — Меня зовут Евстафий Дроздбежковский. Евстафий. К вашим услугам. Евстафий.

И снова рассмеялся.

* * *

Частный жилой дом

Ближнее Подмосковье,

коттеджный посёлок «Ручьи», 24 июня, пятница, 08:47

— У меня совершенно нет времени!

— А я всё гадаю: скажешь ты об этом или нет? — усмехнулся Сдемир. Он развалился на кровати и с удовольствием наблюдал за причесывающейся у трюмо подругой. Пока юноша пребывал в душе, женщина успела надеть чулки, довольно строгое чёрное платье — юбка на уровне колен! — и теперь лихорадочно «формировала образ». — Ни одно утро без этого не обошлось.

— Всё правильно, я — девушка работящая.

— Не столько работящая, сколько вечно куда-то убегающая.

— Ты знал, с кем связывался, — улыбнулась она. Отложила щётку, поразмыслила: коса или несколько быстрых заколок, создающих слегка растрепанную, но яркую, чуть вызывающую причёску, и решила, что для косы настроение неподходящее. Коса, и уж тем более пучок, ассоциировалась у неё со строгостью, а сейчас хотелось петь.

— Ты тоже знала.

— Что стану спать с избалованным мальчишкой? Откуда?

— Ты знала, что, если я чего-то хочу, я это получаю, — уточнил Сдемир, почёсывая живот.

Он, в отличие от подруги, одеваться не спешил, и сейчас сбросил даже полотенце, в котором явился из ванной комнаты.

— Неужели?

— Не ври себе.

— И что же ты хочешь?

— В данный момент — тебя.

— У меня совершенно нет времени.

Причёска удалась: элегантная и дерзкая, она в полной мере отразила игривое настроение женщины. Облик получился не самым деловым, однако сейчас ей было плевать на условности.

— Если хочешь, увидимся вечером.

— Я же сказал, что хочу тебя, — качнул головой Сдемир и мягким, плавным, но при этом неожиданно быстрым движением оказался рядом с женщиной. — И получу!

— Не смей!

Но как противостоять хоть и юному, но здоровенному, как медведь, и чудовищно сильному любовнику, способному без труда подхватить хрупкую подругу на руки? А потом жадно срывать с неё одежду, осыпая лицо, шею и плечи быстрыми страстными поцелуями. Да и нужно ли отказываться? Не проще ли чуть-чуть опоздать?

— Нахал… — прошептала Ярина, закрывая глаза.

— Твой нахал.

— Мой… — Воевода Дочерей Журавля обняла юношу за шею и всхлипнула, почувствовав его внутри себя. — Мой…

И всё остальное стало неважным.

Абсолютно всё.

Абсолютно неважным.

Они начали встречаться примерно два месяца назад…

Нет, не совсем… Это их первая встреча состоялась два месяца назад, вскоре после того, как Всеведа получила титул жрицы домена Кузьминки. До тех пор они регулярно пересекались на королевских приёмах и светских раутах, но даже не были представлены и никогда не разговаривали. Ярина знала, что у барона Витенега есть сын, а Сдемир, по всей видимости, догадывался, что дружина Дочерей Журавля не обходится без воеводы, однако дальше этих сведений друг о друге дело не заходило. К тому же предыдущая жрица кузьминцев — Томила — не раз и не два говорила, что старый Витенег недостаточно предан короне, и этот факт заставлял Ярину относиться к барону и его отпрыску с подозрением.

И потому неожиданное явление юноши — а Сдемир без доклада пришёл в её рабочий кабинет во дворце, — застигло воеводу врасплох. Но ещё больше она растерялась, услышав уверенное:

— Тебе не показалось, что отец ждал назначения Всеведы?

«Как он узнал о моих подозрениях?»

— Я, конечно, далёк от мысли, что отец или наша новая жрица организовали покушение на Её величество, но не могу не отметить ту легкость, с которой отец принял Всеведу, — продолжил Сдемир, ничуть не смущённый, а возможно, даже наслаждающийся оторопью воеводы. — К Томиле он привыкал три месяца, а потом дня не проходило, чтобы он не отпустил в её адрес пару ругательств. О Всеведе же только хорошее: «Какая замечательная жрица! Какая умница!»…

— Прямо так говорит? — осведомилась Ярина, но только для того, чтобы хоть как-то среагировать.

— Именно так, — подтвердил Сдемир, без спроса располагаясь в кресле. — Отец проводит с Всеведой кучу времени, каждый день выдумывает какие-то совещания, планёрки… Сначала я думал, что они любовники, но выяснил, что Всеведа по-прежнему с Федрой, а отец как спал с феей Радой, так и спит. — Юноша развёл руками. — Но если они не любовники, то зачем так часто видеться? С Томилой такого не было.

Сдемир говорил так, словно прочитал мысли Ярины и тщательно подготовился. Говорил то, что она мечтала услышать, причём говорил сам, без просьб и давления, и именно последнее обстоятельство заставило воеводу отнестись к визиту юноши настороженно.

— При Томиле такого не было, поскольку твой отец её недолюбливал, — небрежно произнесла она, с трудом справившись с удивлением. — В частых встречах тоже нет ничего удивительного: Всеведа принимает дела, и кто, как не барон, может ей помочь?

— Разумеется.

— Видишь, как просто всё объясняется.

Ярина выдала фразу с той же легкостью, что и раньше, но, заканчивая её, похолодела, ожидая, что наивный мальчишка примет высказывание за чистую монету, согласится и уйдёт, оборвав тем самым идеальную ниточку к ненавистной Всеведе. Заканчивая фразу, Ярина едва не продолжила её унизительным опровержением, но сдержалась.

А разговор, к её огромному облегчению, потёк в нужном русле.

— Я чувствую, что они что-то замышляют, — растерянно произнёс Сдемир. — Поэтому и пришёл к вам.

— Чувства — не доказательства, — заметила воевода.

— А что будет, если появятся доказательства?

— Что будет с предателями?

В душе Ярина готовилась посмеяться над глупым вопросом, однако ответ юноши свидетельствовал о том, что он совсем не так наивен, как могло показаться на первый взгляд.

— Что будет с тем, кто верен короне? — уточнил Сдемир, внимательно глядя на воеводу. — Что будет тому, кто доставит доказательства мятежных замыслов?

— Если они существуют, — добавила Ярина.

— Разумеется, — мгновенно согласился юноша. И повторил вопрос: — На что я могу рассчитывать?

— А чего ты хочешь?

— Стать бароном.

В Зелёном Доме титулы не передавались по наследству, и после того, как Витенег оставит свой пост — по смерти, старости или болезни, — шансы Сдемира на баронскую цепь не особенно отличались от шансов любого другого претендента. А учитывая, что Всеслава прохладно относилась к старому барону, вероятность заполучить титул для его сына могла упасть до абсолютного нуля.

— Ищешь надёжных союзников?

— Я привык называть домен Кузьминки «своим».

— Ты слишком молод, — вздохнула Ярина.

— Когда Мечеслав возглавил Сокольники, он был всего на два года старше меня.

— Мечеслав был умен.

— Хочешь сказать, что, придя к тебе, я совершил глупость?

Воевода призналась себе, что язык у юноши подвешен отлично, и предпочла перейти к делу:

— Расскажи о подозрениях.

И Сдемир не заставил себя упрашивать, выложил всё: свои мысли о новой жрице, график её встреч с бароном Витенегом, график других её встреч и действий, не всех, конечно, но многих. Рассказал об обрывках разговоров, что жрица и барон вели в его присутствии, о том, кого они приглашали на совещания. Многие факты Ярине были известны, о других она слышала впервые.

Через два дня Сдемир приехал снова — со свежими новостями. Ничего особенно важного не рассказал, но некоторые подробности показались Ярине интересными. Потом заскочил «на пару минут» вечером в городскую квартиру воеводы и — так получилось — остался на ночь.

С тех пор они встречались не реже трёх раз в неделю.

— К отцу снова приезжали Бакула и Годун, — небрежно произнёс Сдемир, когда женщина стала одеваться во второй раз. Ещё более спешно, чем в первый.

— И ты говоришь об этом только сейчас? — вспыхнула Ярина.

— Не хотел отвлекаться от главной цели нашей встречи.

— Мальчишка!

— И это тебе нравится.

Но сейчас воевода не собиралась тратить время на шутки.

— О чём они говорили?

— Я не присутствовал, но по обмолвкам отца понял, что они пытаются перетащить Всеведу на сторону Любавы и Мирославы. — Сдемир широко зевнул. — Ты не принимаешь старушку в королевскую партию и тем толкаешь в объятия своих врагов.

— Всеведа может остаться нейтральной.

— Нейтральных скоро не останется.

Ярина отвернулась от зеркала, внимательно посмотрела на любовника, помолчала и, согласившись, тихо повторила:

— Да, нейтральных скоро не останется.

И поймала себя на том, что «избалованный мальчишка» настолько хорошо понимает происходящее, что способен выразить его одной-единственной фразой.

Он настолько умен?

Или знает гораздо больше, чем говорит?

Нужно ли его опасаться?

Поначалу воевода увидела в юноше заурядного предателя, глупого щенка, решившего сдать недальновидного папашу ради вожделенного приза. Поначалу он не вызывал ничего, кроме презрения, но, наведя справки, Ярина поняла, что недооценила Сдемира.

Несмотря на возраст, сын барона пользовался в домене Кузьминки серьёзным авторитетом и имел репутацию парня, «который далеко пойдёт». Одних подкупал жизнелюбием и склонностью к разгульной жизни, других — умом и хитростью, третьих — личной храбростью. Совсем щенком Сдемир принял участие в защите Зелёного Дома от чудов и гиперборейцев, стоял на стене, когда его сверстники прятались по глубоким подвалам, был ранен, долго лечился и заслужил доверие ветеранов.

На поверку, сын Витенега оказался одним из наиболее перспективных представителей подрастающего поколения, которое скоро начнёт сменять отцов у кормила власти, и Ярина сочла его прекрасным приобретением. Смущал воеводу лишь чёрный навский эскиз, украшающий левое предплечье здоровяка. Аркан-татуировка «невозмутимый», выполненный за огромные деньги лучшими мастерами Тёмного Двора, надёжно защищал внутренний мир юноши от магов, не позволяя считывать эмоции и чувства. Понять, что он думает, можно было только по выражению лица, однако мимикой Сдемир управлял безупречно.

— Я думаю, привлечение в заговор Всеведы станет последним шагом перед выступлением, — произнёс он, с улыбкой разглядывая застывшую в полуодетом состоянии воеводу. — Оппозиция обязательно воспользуется родами, чтобы отстранить королеву от власти.

— У них нет ни одной законной возможности.

— Судя по уверенности, с которой ведут себя отец и Всеведа, они уже нашли нужную лазейку в законах.

— Всё зависит от того, кого Всеслава назовёт Берегиней Трона… — протянула Ярина.

— Всё зависит от того, у кого будет большинство в Круге жриц.

И тут он тоже не ошибся.

— Я должна подумать, — нахмурилась воевода.

— Именно поэтому я отложил серьёзный разговор: в противном случае наша ночь была бы безнадёжно испорчена. — Сдемир поднялся с кровати и стал медленно одеваться. — Я позвоню.

Их встречи проходили тайно, с соблюдением всех правил конспирации, и потому до сих пор о них действительно мало кто знал. Дом в тихом посёлке снят на вымышленное имя и прекрасно защищён от магического и обыкновенного вторжения. Воевода прибывала только порталом и ни разу не встречалась с соседями. Изображающий арендатора Сдемир пользовался автомобилем, иногда сидел за рулём сам, а иногда, как сегодня, например, просил подвезти Далину.

В этом случае машина ждала его за воротами.

— Как прошла ночь? — вопрос фея задала ровным, очень спокойным тоном. Если она и ревновала, то никак этого не показывала, оставляя занятия Сдемира за скобками.

— Не буду врать: отлично. Твои травки в очередной раз помогли мне сохранить форму.

— Всегда пожалуйста.

Сдемир был молод, здоров и силён, однако заниматься любовью непрерывно, как конец, ещё не мог, и потому периодически прибегал к помощи чудодейственных настоев Далины.

— Сначала замечательный вечер, потом великолепная ночь… — Юноша театрально вздохнул и потянулся: — Сейчас бы поспать…

И услышал неожиданный вопрос:

— Зачем тебе всё это?

Никогда раньше Далина не комментировала и не расспрашивала Сдемира о его планах и действиях. Выполняла просьбы, всячески поддерживала, охотно занималась любовью и… молчала. И вот — не выдержала.

— Ревнуешь? — Юноша чуть приподнял брови.

— Нет, просто не понимаю. — Фея умолкла, но поскольку Сдемир не спешил отвечать, пришлось продолжить: — Вы несколько раз встречались у Ярины дома, но ты не поставил ни одного «жучка», не опаивал воеводу, чтобы без труда покопаться в её компьютере или документах, а также никогда не расспрашивал её о текущих событиях и планах…

— Вот именно! — перебил подругу Сдемир.

— Вот именно, что?

— Ярина рассуждала точно так же: следила за мной, подглядывала, просыпалась среди ночи или просто не спала, наполнила дом видеокамерами, пускала за мной шпионов. — Юноша тихонько рассмеялся. — Она долго не могла поверить в то, что я прихожу к ней только трахаться и докладывать об отце и Всеведе.

— Ты приходишь к ней не за этим.

— Откуда ты знаешь?

Ответ на этот вопрос дался девушке с трудом.

— Тебе нравится её трахать, — сглотнув, произнесла она. И смахнула с лица некстати выпавшую красную прядь. — Но ты ходишь к Ярине не за этим.

— Тебе следует избавиться от склонности к простым и очевидным выводам, — наставительно произнёс юноша. — Вы с Яриной похожи: если приходит, значит, хочет следить, подглядывать, расспрашивать… Если не следит, не подглядывает и не расспрашивает, значит, можно доверять. Или он дурак.

— Ярина тебе доверяет?

— Постепенно начала, — самодовольно ответил Сдемир. — Когда убедилась, что я прихожу к ней не шпионить и подсматривать, а разговаривать. Болтать. Шутить. Смеяться. Рассказывать об отце и Всеведе… — Короткая пауза, за которой последовало достаточно жёсткое: — И тем подталкивать к действиям.

— К каким? — удивилась Далина.

— К тем, которые мне на руку. — Сдемир включил радио, понажимал на кнопки, прыгая со станции на станцию, не отыскал ничего любопытного, выключил и продолжил: — В нужный момент Ярина сделает то, что мне необходимо.

— Уверен?

— Абсолютно.

И слово прозвучало настолько твёрдо, что девушке осталось лишь вздохнуть:

— Всегда тебе удивлялась, Сдемир: такой молодой и уже такой интриган…

— У меня талант.

— У тебя много талантов. — По губам Далины скользнула немного грустная улыбка. — Наверное, поэтому меня к тебе тянет.

— Тебя ко мне тянет, потому что ты хочешь за меня замуж, — бросил юноша. И рассмеялся, когда машина резко вильнула вправо: оторопевшая девушка вздрогнула настолько сильно, что крутанула руль. — Пожалуйста, осторожнее, мы ведь хотим жить до старости, не так ли?

«Он издевается? Унижает? Зачем он это сказал?»

— Почему ты так решил?

— Потому что мечта любой женщины — стать женщиной мечты.

Закусившая губу Далина выровняла машину, продемонстрировала средний палец водиле, с авто которого едва не столкнулась, сбросила скорость и почти спокойно произнесла:

— Не буду отрицать: после нашей первой встречи… То есть после того раза, когда ты обратил на меня внимание и у нас всё началось…

— Я понимаю, о чём ты говоришь, — помог фее Сдемир. — После нашей первой ночи.

— Да… После нашей первой встречи я, разумеется, размечталась. — Далина знала, что покраснела, но потом решила, что плевать. Да, она смущена. Да, он её подловил. Но она приняла решение высказаться и выскажется. И точка. — Я представляла нашу свадьбу. Наш дом. Представила, что мы вместе. Но мне хватило пары дней, чтобы прийти в чувство. Я знаю, что не ровня тебе.

— Останови машину, — негромко велел юноша.

Далина кивнула, прижала автомобиль к обочине, выключила двигатель и повернулась к Сдемиру.

— Да?

И уперлась во внимательный взгляд мутно-зелёных глаз. И в негромкий вопрос:

— Почему мы не ровня?

— Потому что у тебя большое будущее и ты в самом начале пути. Я знаю, что ты пройдёшь этот путь, потому что твой огонь не погасить. У меня нет способностей к магии предсказания, но при взгляде на тебя они не нужны — твоё будущее в твоих глазах. — Далина улыбнулась. — И ещё я знаю, что могу быть рядом, но мы никогда не пойдем по жизни вместе.

— Потому что ты мне не ровня?

— Потому что я — «весёлая вдова», и могу стать лишь твоим позором.

Сдемир кивнул, показывая, что услышал, помолчал, после чего взял девушку за руку и проникновенно произнес:

— Ты «весёлая вдова», но с тех пор, как мы начали встречаться, ты хранишь мне верность.

— Следил за мной?

— Разумеется.

Она не знала, чем закончится их разговор, замирала от страха и предвкушения одновременно, едва ориентировалась в путающихся мыслях, но взгляд не отводила, смотрела прямо на любимого, потому что так было нужно.

— Да, у меня не было никого другого… Но это ничего не значит.

— Мы оба знаем, что значит.

Она смутилась окончательно.

— Зачем ты затеял этот разговор?

— Затем, что я планирую подняться очень высоко, используя любые, я подчеркиваю — любые! — методы и способы, — искренне ответил Сдемир. — И вместе со мной должна идти женщина, которой я доверяю, на которую могу положиться во всём… Ты слышала: во всём! Но главное, рядом со мной должна идти женщина, которую я люблю.

Слово ударило обухом.

— Ты признаёшься мне в любви?

— И прошу выйти за меня замуж, — твёрдо произнёс юноша.

— Мальчишка… Какой же ты всё-таки мальчишка. — Пальцами правой, свободной, руки фея нежно провела по щеке любимого, но не сдержалась: показала, что они дрожат. — Твой отец никогда не благословит нас, он подберёт тебе невесту из хорошего рода, потому что элита Дома вступает в брак исключительно по расчёту. Это закон. А мой потолок — быть твоей любовницей, пока ты не найдёшь кого-нибудь моложе.

— Жизнь со мной будет не самой сладкой, — сказал Сдемир, спокойным жестом отбросив все резоны Далины. — Тебе придётся многое мне позволять, на многое закрывать глаза, со многим смиряться… Но ты всегда будешь знать, что я тебя люблю, я тебя никогда не предам и ты родишь мне детей.

Она не сумела сдержать слёз.

— Зачем тебе всё это?

— Ты правильно заметила: мне предназначен брак по расчёту, но я собираюсь всё изменить. Моя жизнь становится всё интереснее и интереснее, Спящий свидетель: я уже рассчитываю каждый свой шаг, уже ищу выгоду и перспективу. И так будет продолжаться до моей смерти. И именно поэтому мой дом должен стать оазисом для души. И именно поэтому вместе со мной пойдёт не та женщина, рядом с которой я должен быть, а та, рядом с которой я хочу быть. Рядом со мной пойдёшь ты, Далина, и я спрашиваю тебя во второй и последний раз: выйдешь за меня замуж?

— Да, — прошептала девушка. А через секунду, чувствуя, что их губы вот-вот соприкоснутся, повторила: — Да.

* * *

Офис компании «Неприятные Ощущения»

Москва, улица Большая Лубянка, 24 июня, пятница, 11:11

— Я в опасности! — трагически заявил Птиций, оглядывая невозмутимых наёмников. После чего трагически вытер со лба несуществующий пот, трагически вздохнул и поёрзал в кресле, то ли удобнее усаживаясь, то ли пытаясь податься вперёд, дабы оказаться ближе к Артёму и Кортесу. Четыре золотые цепи на маленькой груди игриво тренькнули, крупные камни на многочисленных перстнях озорно блеснули и флёр трагедии несколько поблёк. — И для защиты мне нужны лучшие!

Наёмники переглянулись, после чего Кортес осторожно задал логичный вопрос:

— Почему мы?

Учитывая происхождение, положение и возможности Птиция, ему следовало обратиться к любой зелёной ведьме, которая с радостью и при этом совершенно бесплатно, предоставила бы ушлому концу не только качественную защиту, но и своё приятное общество. Приезд к высокооплачиваемым наёмникам мог показаться глупостью, однако Птиций, как выяснилось, знал, что делает.

— В машине меня ждёт опытная фата, — хихикнул он, — а за дверью переминаются две феи, я им велел не входить, чтобы вас не отвлекать.

— Они вообще одеты? — округлил глаза Артём.

— Не твоё дело. — Конец вновь вытер пот. И вновь трагически: — Славные зелёные девочки будут заниматься моим телом, а вы должны всё расследовать, потому что у вас хорошо получается. Всё понятно?

Конец ознакомительного фрагмента.