Двинулись земли низы. Том 2. Индустриализация

Вадим Нестеров, 2023

Второй том серии. Рассказ о жизни бывших студентов Московской горной академии после выпуска. В стране начинается индустриализация. Первый том здесь -

Конец и вновь начало

Двинулись земли низы

(роман-биография в делах)

Том второй «Двадцатый»

Моей Родине — Союзу Советских

Социалистических Республик

Первый том этой книги под названием «Двадцатые» закончился 1927 годом, первым юбилеем революции и демонстрациями троцкистов в Москве и Питере.

Примерно в этом же году со студенческой компанией обитателей комнаты в общежитии в Старомонетном переулке произошло то, что всегда происходит со студенческими компаниями.

Она развалилась, как разваливаются все без исключения студенческие кампании. У них просто нет шансов выжить, ведь эти люди оказались вместе ненадолго и скорее рано, чем поздно, взрослая жизнь растаскивает их в разные стороны.

Ровно это случилось и с моими героями.

Саша Фадеев, отчислившись из Горной академии, еще в 1923 году отбыл на партийную работу на юг, в Краснодар и Ростов.

Ваня Тевосян в 1927 году первым из всех закончил Московскую горную академию, получил диплом инженера-металлурга и начал работать помощником мастера на заводе «Электросталь» в Подмосковье.

Вася Емельянов завершил свое обучение чуть позже, в 1928 году и был оставлен в институте, на кафедре электрометаллургии у профессора Григоровича в должности ассистента.

Алексей Блохин формально еще числился студентом академии, но появлялся в альма-матер чрезвычайно редко. Еще в 1926 году ректор Губкин отправил его, Костю Чепикова и еще одного студента-геолога по фамилии Осипов в длительную — трехлетнюю! — экспедицию по изучению геологического строения и нефтеносности Керченского полуострова, возглавляемую профессором МГА, деканом геологоразведочного факультета и будущим академиком Андреем Дмитриевичем Архангельским. Теоретический курс МГА им зачли еще в 1927 году, а в 1929 году Блохин-старший и Чепиков защитили дипломы, которые на деле были вполне серьезными и очень актуальными научными исследованиями. Тема дипломного проекта А. А. Блохина называлась «Геология и разведка нефтяных месторождений Керченского полуострова». Защита прошла блестяще, и бывший сельский учитель получил диплом горного инженера по специальности «геология нефтяных месторождений», после чего начал работать научным сотрудником в Государственном исследовательском нефтяном институте.

Последним из наших героев завершил свое обучение Завенягин, и, в отличие от других, о финале его обучения мы знаем довольно много. В 1930 году студент-проректор все еще никак не мог получить диплом — руководство академией немного мешало учебе. История сохранила его заявление в деканат металлургического факультета от 31 января 1930 года. Очень забавное заявление — нечто среднее между приказом и объяснительной, текст явно писался проректором в адрес собственных подчиненных, но при этом — по поводу собственных студенческих проблем.

«Из оставленных мне к сдаче предметов:

1. Спец. курс метал. чугуна

2. Прокатка

3. Коксование

4. Грузоподъемные машины

5. Иностранный язык

6. Экономика металлургии

Прошу вычеркнуть последние три.

Курс «Грузоподъёмных машин» приготовлен мною в прошлом году, но за отъездом я не успел его сдать. По курсу деталей машин мною был сделан проект поворотного крана, что по существу составляет основу читаемого проф. Кифер курса грузоподъёмных машин, поставленного, к слову сказать, совершенно неудовлетворительно.

Людвиг Генрихович Кифер, немецкий, русский и советский учёный в области машиностроения, доктор технических наук, профессор МВТУ им. Баумана и Московской горной академии, заслуженный деятель науки и техники РСФСР.

Таким образом, сдача «Грузоподъёмных машин» потребовала бы от меня напрасной траты времени. Вместо «Грузоподъёмных машин» прошу зачислить мне «Проект жел. констр.», от выполнения которого деканат меня освободил, но который мною выполнен и будет сдан.

Относительно иностр. языков я должен сообщить, что знаю немецкий и французский языки в объеме средней школы. Немецким я, кроме того, занимаюсь дополнительно и продолжаю заниматься.

В области экономики металлопромышленности я имею знания не менее объема читаемого в Академии курса, т.к. достаточно слежу за литературой.

В качестве квалификационной работы я могу представить произведенный мною в «Бюро Металлург. Констр.» по заданию Кузнецкстроя и Магнитстроя расчет кауперов (доменных воздухонагревателей — ВН) для этих заводов, просмотренный и одобренный проф. М.А. Павловым и принятый заводами. Расчет произведен мною оригинальный методом на основе последних данных германских исследователей.

Кроме того, я должен сообщить, что работал сменным инженером на Мариупольском н Краматорском заводах в доменных цехах в 1928 и 1929 гг. в общей сложности 8 месяцев. От Мариупольского завода имеется удостоверение в моем отчете по практике.

Работу на Краматорском заводе может удостоверить М.С. Пилотник (М.Е. Пильник? Ошибка расшифровки? — ВН)

При этих условиях я могу окончить Академию 7-10 февраля с.г.».

Намеченные сроки оказались слишком оптимистичными, разбираться со всеми своими хвостами Авраамию Павловичу пришлось не неделю, а еще несколько месяцев. Только 17 апреля 1930 года заместитель заведующего факультета черных металлов Курченко пишет ректору Губкину служебную записку с просьбой «отдать в приказ об окончании факультета черных металлов Московской горной академии студентом Завенягиным Авраамом Павловичем с присвоением ему звания «инженера-металлурга».

Приказ ректора вышел в тот же день.

Эта спешка становится понятной, если учесть, что 17 апреля 1930 года вышел еще один приказ — глубоко вышестоящей инстанции.

Это был Приказ № 1238 о реорганизации Московской горной академии, который ликвидировал это высшее учебное заведение. Согласно §2 этого приказа, на базе Московской горной академии создавались 6 втузов: горный, черной металлургии, цветной металлургии и золота, торфяной, нефтяной и геологоразведочный.

Директорами образуемых вузов назначались: Нефтяного института — И.М. Губкин, Горного института — Ю.Ю. Эрлих, Института цветных металлов и золота — Г.К. Шоханов, Торфяного института — П.П. Федоров, Геологоразведочного — Н.Ф. Щербаченко, Института черной металлургии — А.П. Завенягин…

Вот так вот — студент, получивший диплом о высшем образовании, ровно в тот же день становился ректором вуза.

Так Авраамий Павлович Завенягин стал последним выпускником Московской горной академии и первым ректором новообразованного металлургического института.

А Московская горная академия, которой был посвящен первый том моей книги, прекратила свое существование.

На следующий день, 18 апреля, ректор Московской горной академии Иван Губкин выпускает свой последний приказ.

Он начинался словами: «Московскую горную академию им. тов. Сталина расформировать».

А заканчивался…

Заканчивался он не то некрологом, не то панегириком:

«Завершая сего числа существование Московской горной академии имени тов. Сталина, Дирекция, помятуя славную деятельность Академии в течение свыше одиннадцати лет, выполнявшую свой долг перед рабочим классом и социалистической промышленностью, давшей Советской власти тысячи закаленных командиров промышленности, собственных сынов пролетариата, выражает искреннюю благодарность всему научно-преподавательскому составу и техническим работникам Академии, преодолевшим на этом тяжком, но славном пути все трудности эпохи гражданской войны в твердом сознании необходимости этих испытаний для окончательной победы Ленинского дела.

Реорганизуя Московскую горную академию им. тов. Сталина в шесть высших технических учебных заведений, построенных на основе тесной связи с родной промышленностью, Дирекция Академии верит, что пролетарское студенчество, переходящее в новые фабрики высших технических познаний, понесут туда славные традиции Сталинской Горной академии, твердую веру в свое дело, железную решимость преодолеть трудности учебы, необходимой рабочему классу во имя построения социализма».

История МГА закончилась.

Началась история МГИ, МИС, МИЦМиЗ, МНИ, МГРИ и прочая…

Для начала директору института черной металлургии Завенягину не понравилось название новообразованного вуза, и он буквально за два дня договорился в ВСНХ о переименовании в Институт стали, а заодно закинул удочку и про унаследование от Горной академии престижного добавления «имени Сталина».

Вскоре на свет появился Московский институт стали имени Сталина, а в лексикон жителей СССР вошла аббревиатура МИСИС, живая и здравствующая и поныне.

В своем первом приказе 29-летний ректор писал:

«Призываю всех студентов, преподавателей, служащих и рабочих, к дружной работе по формированию и организации работы нового ВТУЗа, поднятию трудовой дисциплины на еще большую высоту, к усилению темпа нашей общей работы на основе социалистического соревнования.

Пусть новый ВТУЗ будет достойным носить имя нашего вождя Сталина, имя, о присвоении которого Институту стали возбуждают ходатайство наши общественные организации.

Наша задача — обеспечить металлургию высшим комсоставом на 100%.

Эта задача должна быть и будет выполнена».

Жизнь продолжалась…