Ершистый рокЪ ынд роллЬ, Часть 1: На заре

Вадим Морозов (2025)

Книга "Ершистый рокЪ ынд роллЬ" состоит из четырёх частей: "На заре", "Рокеры", "Кислые щи", "Ерши". В книге охвачен 30-летний период: начиная с эпохи без сотовых телефонов и заканчивая временем всепоглощающего Интернета. 90-е годы, школьная «борьба Белых Ворон», противостояние учителям и общественному мнению, неформальная тусовка, любовь, рок музыка и мотоциклы. В первых главах книги главный герой — мальчишка, вольная жизнь которого полна различных приключений. Затем армия, семья и неистребимый дух свободы. Главный герой создаёт Драйв Мото Братство "Ёрш", где дружба, мотоциклы и некоммерция объединяют людей. Книга основана на реальных событиях. Имена персонажей изменены, любое совпадение с реальными людьми случайно.

Мотопанк

Ты думаешь ёрш — это рыба?

Вот если налить в водку пива,

Или, допустим, наоборот —

Будет напиток, который прибьёт!

Федул Жадный

Моё первое знакомство с «Ершами» состоялось в Ульяновске весной 2008 года. Тогда я активно продвигал творчество Федула среди байкеров. Произошло это на открытии мотосезона, организованном симбирским байк-клубом «Семь ветров». Мы были на него приглашены. Мы — это Федул Жадный, Дед Кильдос¹, основатель газеты Rock Arena Павел Красносельцев и я.

Сквозь сон было слышно, как капли дождя барабанят по брезенту нашей палатки. В полудрёме вспоминались события дня минувшего. Вчера был хороший день — солнечный и сухой. Вчера — пробег по городу сверкающей эмалью и хромом мотоколонны, различные конкурсы и весёлая хмельная попойка, ночное бдение у костра, водка и запечённая картошечка.

Водка явно была лишней. Во рту сушняк. Сегодня по плану рок-концерт, не отменят ли его из-за дождя? Нужно вставать. Интересно, который час? Побаливала голова. На ум пришла крылатая фраза: «Сон алкоголика короток и тревожен». Тут же вспомнились слова поэта:

«Крошка сын

к отцу пришёл,

и сказала кроха:

— Если выпил хорошо,

значит утром плохо!»²

Спать больше не хотелось, покидать тёплый спальный мешок — тоже, но вчерашнее пиво проявляло настойчивость.

Дождь затихал. Я выбрался наружу. Палаточный лагерь, располагавшийся на строящемся автодроме, в поле на окраине города между дачно-пригородной деревенькой и обводной дорогой, в утреннем тумане казался бесконечным. Моросило. Обочина и грунтовые дороги были размыты. Под ногами хлюпала грязь. Как и я, гонимые естественной надобностью стали появляться люди, заполняя собой межпалаточное пространство и приводя в движение всё вокруг. Показались и мои собутыльники.

Мозаика из обрывков памяти и рассказов очевидцев восстанавливала картину недалёкого прошлого, наступавшее осознание влекло за собой разного рода «тёрки». Разборки не обошли стороной и нас. Во имя предотвращения мордобоя пришлось мобилизоваться. Выяснилось — этой ночью спали не все… Похотливый Кильдос даром времени не терял — он совратил девицу. Ирония состояла в том, что эту легкомысленную мадам, эту Елену Троянскую, вступившую с ним в порочную связь, привёз байкер. Сам он, утомлённый чрезмерными возлияниями, спал богатырским сном, не чувствуя подставы, в то время как прямо у него под боком наслаждались естеством друг друга наш Дед Кильдос и его подруга. Не берусь делать вывод, какой из аргументов позволил Кильдосу миновать сурового возмездия: довод, что содеянное произошло по обоюдному согласию, или наличие группы поддержки (в нашем лице); факт в том, что Дед Кильдос был всё же спасён.

К обеду погода наладилась окончательно. На костре в огромном казане хозяева приготовили соляночку. Вокруг собрались страждущие. С похмелья горячая солянка пришлась как нельзя кстати — её раздавали всем желающим.

К лагерю подъехала новая группа мотоциклов: заляпанные грязью «ИЖ Юнкер», переделанные, видавшие виды, но угадываемые «Уралы» и потрёпанный жизнью «Минск». Мокрые телогрейки, забрызганные брезентовые плащи и поношенные, грязные кирзовые сапоги приехавших контрастировали с кожаной амуницией байкеров так же, как разительно отличался от глянцевых «Хонд», «Ямах» и «Харлеев» привлёкший мой взгляд «Минск». Последний, явно собранный в кустарных условиях, с небрежно нанесённой на бензобаке масляной краской надписью «За Рок!», скорее напоминал ведро с болтами.

Тем временем Федул Жадный, Красносельцев и я оказались у костра, где расположились президенты байк-клубов. Мы с удовольствием вкушали ту самую превосходную соляночку. Кто-то предложил солёные огурчики и водку. Я и Красносельцев отказались — вечером нам предстояло сесть за руль. Федул же охотно выпил. Выдохнул своё коронное: «Хороша!» Смачно, с хрустом, закусил огурцом. Все присутствующие пребывали в самом благостном расположении.

Мы уже доедали по второй порции, когда к костру подбрело некое «тело» с чёрной кожаной маской палача на голове.

— Кто здесь хотел меня видеть? — спросил он с явным вызовом.

— Ты кто такой вообще? Маску сними!

— Батька Вольный Опоссум! — обозначился человек в маске и презрительно повернулся к огню и присутствующим спиной. На его промокшем до нитки брезентовом плаще красовалась некая пародия на «клубные цвета»³ — неаккуратно пришитый прямоугольный кусок ткани с нарисованной в центре «Розой ветров»⁴ и надписями: «ЁРШ» — заглавными буквами над ней, и «Драйв Мото Братство» — снизу.

Присев на корточки, Опоссум с наигранным пафосом произнёс:

— Надо бы жопу просушить!

От его мокрой одежды в воздух поднялись клубки пара.

— Смело! Вообще припух!⁵ — медленно выговорил стоявший рядом с нами байкер.

Не оборачиваясь, «Ёрш» изрёк:

— Ну. И что с того. Тепло и хорошо!

В ту же секунду начавший было диалог байкер схватил незваного гостя за шкирку и принялся выдворять его прочь пинками. Изгоняемый оказал сопротивление. Завязалась потасовка, и они оба упали в грязь. Отвечавшие за порядок представители «Семи ветров» сцепившихся еле разняли. Развели их по разные стороны.

— Мы здесь едим, а он сраку греть! — разгоряченно возмущался инициатор свары.

— Тоже мне, знать собралась! — бросил, уходя, Батька Вольный Опоссум.

После произошедшего инцидента царившее до этого умиротворение рассеялось. На душе появился неприятный осадок. Мы направились к своим палаткам.

— Если сравнивать с музыкой, то байкеры с большой вероятностью — рок, а этот «Ёрш» — самый настоящий панк-рок, — сказал я.

Согласившись, Федул и Красносельцев продолжили логическую цепочку, назвав всё происходящее здесь «рок-н-роллом».

Некоторое время спустя я увидел, как «Минск» и «ИЖ Юнкер», те самые, что приехали в полдень, вновь колесят по лужам. За рулём «Минска» я опознал Опоссума. Мотоциклы уносили ездоков от неприютившего и по всему враждебного им лагеря.

У сцены под руководством звукаря⁶ возились байкеры и музыканты, помогая устанавливать и отстраивать акустическую аппаратуру. Подготовка к предстоящему концерту шла полным ходом.

Внезапно по палаточному лагерю прокатился шум хаоса — то была атака местных селян из близлежащей деревушки: они бежали, вооруженные арматурой и деревянными кольями. «Это сопляковские!» — выкрикнул один из ульяновских байкеров, устремившись, словно разъяренный бык, к очагу конфликта. «Семь ветров» агрессию соседей урегулировали довольно оперативно. Мы даже не успели понять каким способом — применением физического воздействия или силой убеждения. Так или иначе, пострадавших мы не видели.

Что послужило причиной столь неожиданного нападения, осталось для нас загадкой. Поговаривали, что всё произошло из-за какой-то сельской девчушки, примкнувшей вчера к байкерам, и я склонялся именно к такому объяснению. Как говорят французы, cherchez la femme!⁷ Однако Павел Красносельцев придерживался другого мнения: он считал, что это «Ёрш» прислал своих отомстить за нанесённое оскорбление. «Ёрш — рыба не только колючая, но и сопливая, — рассуждал он. — Явно они из одной деревни. Мотоциклы собраны из двух-трёх в один, а «Минск» был вообще без регистрационного номера — в деревнях на таких и гоняют».

Рок-концерт, в заключение которого выступал Федул, закончился далеко за полночь. Мы, свернув свои палатки, уехали домой, в Самару.

На одном из концертов Федула Жадного в тольяттинском кабаре «Синяя дыня», принадлежащем байк-клубу Al-Kashi, Дмитрий «Гор» пригласил меня на мотослёт Snow Dogs, организатором которого он являлся.

Зимой под Тольятти, в районе Фёдоровских лугов, на базе отдыха «Алые паруса», по льду озера Электрон проводились гонки на унимото⁸. Там я вновь увидел «Ершей»: они были одними из тех, кто на зимний слёт прикатил на мотоциклах, что само по себе уважения достойно. Кроме того, «Ерши» приволокли с собой стальную ванну, поставленную на полозья, и устроили эпатажный перформанс. Здесь я выяснил, что «Ерши» наши, то есть самарские.

В мае от кипиш-мейкера и идейного лидера «Ершей» (именно так он представился мне по телефону) поступило предложение на участие Федула Жадного в устраиваемом ими фестивале «Мотодетонация». По этому поводу я встретился с ним и, несмотря на отсутствие маски, признал в нём того самого «Ерша», которого видел в Ульяновске. Решив, что напоминание о стычке на открытии мотосезона Опоссуму будет неприятно, я умолчал, что был свидетелем тех событий.

Несколько позже я припомнил, что и раньше, позапрошлым летом (когда я ещё продюсировал группу «Антиминор»), Опоссум обращался ко мне с аналогичным предложением, но тогда не сложилось.

Провидение упорно сводило меня с «Ершами».

В нескольких проектах у Федула образовалось с ними некое творческое содружество. Я стал часто общаться с Батькой Вольным Опоссумом и Драйв Мото Братством, со временем узнав гораздо больше об этом неоднозначном персонаже и «Ершах»…

Примечания

1

Псевдоним гитариста, выступавшего в то время с Федулом Жадным.

2

Пародийная стилизация строк стихотворения Владимира Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо».

3

Нашивки на верхней одежде, указывающие на принадлежность байкера к тому или иному клубу.

4

Символ в виде стилизованной восьмиконечной звезды, указывающей своими лучами стороны света.

5

Здесь и далее по тексту книги все смачные фольклорные выражения, реально произнесённые в диалогах, автор предусмотрительно заменил на блеклые, но литературные аналоги.

6

Звукорежиссёр, специалист, отвечающий за то, как слышно публике выступающих во время концерта, а музыкантам — самих себя.

7

Шерше ля фам — французское выражение, получившее известность благодаря роману «Могикане Парижа» Александра Дюма-отца. Эту фразу там произносит один из полицейских, уверенный в том, что за каждой хитрой уловкой стоит женщина. Придуманная писателем фраза, ставшая крылатой, буквально означает «ищите женщину».

8

Унимото или уницикл — аппарат, состоящий из одного колеса и двигателя.