Отражения. Загляни в себя. Вторая книга. Повести

Вадим Кольцов

Второй том повести «Отражения. Загляни в себя» – это система знаний, умений и опыта, переданные от отца сыну. Мы рождаемся абсолютно чистыми и на протяжении жизни формируемся, как личность. Вначале в нас вкладывают свои усилия родители, а потом мы сами оттачиваем свои знания и опыт. Книга про жизнь и опыт, как отражение жизни своих родителей. Это исповедь главного героя, с выводами и откровенными рассуждениями. Перестройка, развал СССР и начало новой эпохи глазами героя повести.

Конфуций.

Дизайнер обложки Вадим Кольцов

Иллюстратор Вадим Кольцов

© Вадим Кольцов, 2022

© Вадим Кольцов, дизайн обложки, 2022

© Вадим Кольцов, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0050-2209-7 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-2210-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Отражения. Загляни в себя

Развал эпохи

Наступили 90-ые годы. В 1991 году развалился Советский Союз. Все полетело прахом. Годом раньше, окончил военное училище и стал офицером. Впереди меня ждала взрослая жизнь. Новые приключения и знакомства. Победы и поражения. Но это уже другая история. А пока, до развала эпохи, оставалось два года и ни кто не знал этого. Подходили к концу, самые замечательные годы моей жизни. Я учился в военном училище на последнем курсе. Дружил с девочкой Викторией. Мне хотелось выглядеть взрослее, мужественнее, но я все еще был юношей.

Дружба с девушками проходила по одному и тому же сценарию без постельных сцен, в платонической любви. Чаще всего, моя любовь к девушке была без ответной. Как назло, я выбирал для себя красивых, миниатюрных девчонок, а они смотрели в другую сторону. Но за мной, бегали намного моложе меня или некрасивые и скучные девушки. Некоторые, любили меня в тихую и узнал я об этом намного позже.

Развал СССР, уничтожил почти все. Память, хорошие взаимоотношения, доброту, уважение, непосредственность, доверие, верность и честь, все кануло в Тартарары.

Вместе с этим, к нам пришли такие низменные чувства, как ложь, вранье, обман и очень много горя.

Повсеместно, происходили междоусобные войны, стычки. Мир, переделывался. Преступность активизировалась. Общепринятые ценности были растоптаны. Прошлое, стало настолько недосягаемым, что все стремились в какое-то призрачное будущее, как когда-то все ждали Коммунизма.

Крым

Многим людям, интересно заглянуть в свое прошлое или в прошлое своего друга, подруги, соседа. Чужая история, всегда манит своей таинственностью. И если кто-то, за чашечкой кофе, начинает интересный рассказ, то слушают все. Часто, в хорошей компании, появляются отличные рассказчики, которые удерживают публику в напряжении продолжительное время. Обычно, такие минуты, никто не забывает, и потом рассказывают своим знакомым и друзьям, все что запомнили. Я из тех людей, которые слушают, запоминают и тоже рассказывают истории в своей компании. В этом повествовании, я постараюсь донести до читателя, от первого лица, отрывки из жизни Влада, то, как он жил и кем стал. Но всякие совпадения имен, фамилий и событий лишь творческая выдумка автора, собирательный образ о человеке того времени. Мои повествования максимально подробно описывают события, людей советского прошлого и периода после развала СССР.

За год, до окончания военного училища мы с товарищами решили посетить Крым. Купили путевки на пятерых человек. Набрали с собой ящик водки и полетели. Туристическая группа была сформирована заранее из жителей нашего города. Раньше я не бывал в Крыму, но поездил по Советскому Союзу. Спасибо спортивному обществу. А потом прокатился по Союзу благодаря военному ведомству. Вот и сейчас, проезд до отдыха оплачивало Министерство обороны СССР. Прилетели в жаркий Крым. Солнца не меньше, чем у нас, но цены были намного ниже. Вот как раз цены и доступность фруктов, и овощей, повергли меня в приятный шок.

Мы собрались на каком-то центровом месте города Ялты. Наш туристический лидер, разделила нас по группам, потом приступила к расселению. Мы и еще один взрослый мужчина попали в одну компанию и нашли общий язык. Хотя мужчина был старше нас прилично. Поселили нас в частный сектор, остальных в отели города. Сейчас не помню улицу, но хорошо осталось в памяти гостеприимство хозяев трехкомнатной квартиры. Это были старики лет шестидесяти-семидесяти. Нам было по двадцать лет. Как только мы появились на лестничной клетке, где располагалась квартира, не успели позвонить в дверь, как она открылась. На пороге стояли душевные люди, в руках держали праздничный пирог на рушнике. Мужчина высокий, статный, армейская выправка. На нем был парадный офицерский мундир, сбоку шашка, погоны полковника и орденов до парадного ремешка. Вид впечатляющий. Появилось чувство гордости за нашу страну. Это очень поразило меня.

Хозяева квартиры, низко поклонились, приглашая войти в квартиру. Старики, предложили откусить кусок пирога. Мы — мальчишки еще, стояли с открытыми ртами. Мужчина постарше, тоже не мог сдвинуться с места. В этот момент, мы все прониклись к ним уважением и любовью. Любовью к душевному, настоящему, неподдельному. Я очень сомневаюсь, что сейчас такое можно встретить. Видимо эта красивая пара, много пережила за годы своей жизни.

Как только наше волнение успокоилось, мы вошли в квартиру. Уютная такая. Четыре или три комнаты, огромная застекленная лоджия с тремя кроватями. В зале стоял богато накрытый стол. Точно не помню его, но было много фруктов. Все присели, старик встал с поднятым фужером хорошего крымского вина Изабелла. Он сказал тост, я тоже не помню его дословно. Но он рассказал о своей офицерской жизни.

Оказалось, что он служил военным атташе еще при Сталине. Подробности он опустил. Но мы прониклись уважением к этим людям. Он был счастлив, что к ним приехали гости. Также счастливой выглядела его супруга. Это была настоящая офицерская подруга, соратник, пережившая с военным все тяготы и лишения службы. За столом сидели до темноты, хозяева нас покинули раньше, они тихо уединились в своей комнате, плотно закрыв за собой двери. Мы сами все убрали со стола, перемыли посуду и легли спать по своим койкам, там, где указали нам хозяева.

Наутро поехали на экскурсию по крымским достопримечательностям. Отдыхали около двадцати дней. Побывали везде, по всем доступным достопримечательностям. Море совсем не Черное, как мне представлялось в мечтах, но теплое. На пляже много народу, негде ступить. Место отдыха туристов, было каменистым.

Меня интересовали достопримечательности, история Крыма, сувениры и люди. Я с удовольствием впитывал ароматы миндаля, теплый воздух ночной Ялты. Знаменитый Утес «Ласточкино Гнездо», Ай-Петри, Массандра, Бахчисарай. Как-то увидел фонтан из Бахчисарая, воспетый Пушкиным. Так надо же быть таким талантом, чтобы описать скромный фонтанчик.

Но больше всего мне понравился вкус крымского вина. С утра нас повезли на виноградники. Точно не помню, в какое место, возможно, такого уже нет. В основном в автобусе было больше женского пола. Мужики не поехали, или их, в самом деле, было меньше. Нас провели к огромным дубовым бочкам, показали коллекционные и марочные вина, которым больше десяти или тридцати лет. В магазинчике были вина старше 1933 года. Так как эта экскурсия была в завершении нашего отдыха, у меня оставались деньги, и я увидел литровую бутылку коллекционного вина 1938 года. Оно стоило всего восемьдесят рублей за бутылку. Но я пожалел их и не купил.

После магазина, нас отвели в дегустационный зал. Я вообще не пил, но увидел столько вина и аромата, решил попробовать вкус. Нас рассадили за большой, длинный стол и каждому вынесли поднос с фужерами. Всего было по десять фужеров. Все с нетерпением стали ждать, что скажет экскурсовод. Ведущая, наливала себе вино в фужер и рассказывала о каждом сорте и названии. Я слушал, запоминал и записывал важные моменты в записную книжку. Все было очень интересно и вкусно. Ежедневно повторял каждое движение экскурсовода-винодела, пробовал букет, аромат, вкус, цвет и с достоинством выпивал фужер за фужером. Закусывали горьким шоколадом.

К последнему фужеру мне стало хорошо, настроение на подъёме. И только сейчас, я заметил, что четыре подружки напротив не притронулись к своим подносам, но с жадностью записывали все сказанное экскурсоводом. Естественно, меня потянуло на общение, и я уговорил подарить мне четыре подноса для дегустации. Вкус отличного вина меня уже не беспокоил. Я просто выпил с удовольствием прекрасное вино, которому больше десяти-пятнадцати лет. Каждый мужчина выпил не меньше четырех подносов крымского вина.

В завершении церемонии, нас усадили в автобус. Настроение у мужчин было приподнятым, и мы запели веселую песню. Никто не упал ниже своего достоинства, все было культурно. Правда, в окна автобуса ничего было не видно, так как они запотели.

В этой поездке, я познакомился с девушкой Мариной Суховой. По всей видимости, она была старше меня на года два. Но, она выглядела моложе, подходила мне по весу и комплекции. Я как-то не знакомился с девушками выше меня или другой комплекции. В моей голове, всегда отображался некий эталон девушки моей мечты. Она, должна быть стройной, с небольшой грудью, чтобы умещалась в моей ладошки. А это не больше второго размера. Также, она должна быть не тяжелее меня, примерно до 62 кг в весе. И немаловажной чертой девушки, оставалось наличие интеллекта. не мог общаться с девушкой, если с ней не о чем разговаривать. А поговорить я мог на любые темы.

Вот, примерно такую девушку я как раз повстречал на дегустации вин. Теперь, мы с ней гуляли каждый день по улицам Ялты. Она, проживала где-то в квартире. Жаль, что оставалось слишком мало времени, что бы узнать ее поближе. Но, мы с ней даже не целовались. Просто ходили по достопримечательностям города держась за ручки. Я был очень стеснительным, мнительным и боялся поцеловать ее, чтобы не получить отказ. В итоге, обменялись адресами. Она, проживала во Владивостоке. Пообещали друг другу, что как приедем домой, спишемся и потом назначим встречу. Грустно, но жизнь так закружилась, что мы с ней так больше не встретились после приезда.

Отдых получился замечательным и полным впечатлений. Я познакомился с новыми друзьями, потом долго переписывались с ними. Теперь, предстояло вернуться домой и приступить к учебе. Весной, следующего года, нам предстояло сдать аттестационные экзамены и защитить дипломный проект.

Старт

После окончания военного училища, я получил звание лейтенанта. Все подробности празднования помню с трудом. Но кое-что попытался восстановить в своей памяти. Дипломы вручали на городской площади Славы, при большом скоплении народа. На площадь съехался весь город, школьники, студенты, простые жители города, гости и официальные лица. Торжественная церемония началась с доклада начальника военного училища, Командующему округа. После доклада, торжественно вынесли знамя военного училища, и заиграл Гимн Советского Союза. В строю никто не шелохнулся, мы стояли по стойке смирно. Напряжение было настолько велико, что некоторые молодые офицеры упали в обморок. Естественно их, сразу подхватили сослуживцы и оттащили в начало строя.

Вечером, все выпускники и командование училища собралось в ресторане. Я пришел со своей девушкой Викторией. На тот момент, она была единственная, кто согласился быть моей девушкой.

Наверное, все было красиво, торжественно. Но вечер, для меня закончился после горячего блюда, которое я даже не смог доесть. Пришел в себя, после торжеств, только под утро, в квартире друга Володи Еремина. Сильно болела голова, чувствовал себя отвратительно, хотелось пить. Когда проснулся, увидел, что моя девушка курит около окна и с другими девчонками попивает вино. Мне тогда, это запомнилось. А мои друзья, похмелялись, пили все, что было. На этом тот день закончился. Через две недели, мне предстояло выйти на новое место службы.

Наконец, наступил день, когда надо выходить на работу. В штабе округа, после недолгого ожидания я получил направление на службу. Полковник, не очень-то вежливо, выслушал мой доклад и вручил документ. Я ознакомился с направлением и спросил,

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Не разрешаю, — ответил офицер, развернулся спиной и пошел по своим делам в кабинет. Я двинулся за ним, так как не получил ответ на свой вопрос, который крутился у меня в голове,

— Куда мне ехать, где находится эта пресловутая военная часть под номером 05912?

— Товарищ полковник, так, где искать эту воинскую часть, куда ехать? — осмелился я спросить.

— Получил, направление ищи сам, — грубо ответил офицер и закрыл за собой кабинет. Я еще несколько минут постоял в раздумье и побежал домой к девушке.

Как раз в это время, в одной из комнат, в квартире девушки проживал молодой выпускник авиационного военного училища.

— Вика, спроси у своего квартиранта, может ли он узнать, где находится моя часть? — без надежды в голосе спросил я. Девушка, ничего не стесняясь, зашла в комнату парня. Через несколько минут она вышла и радостно объявила,

— Радуйся, твоя часть находится где-то в пределах края, скорее всего на границе города, — она вернула мне документ в руки, а я тоже обрадовался. Теперь, я понимал, что меня оставили служить в пределах города. И это было самой хорошей новостью.

Как-то еще до распределения, до знакомства с Викторией, я дружил с девушкой Таней. Ну, я так думал, что дружил с ней. К ней, у меня была безответная любовь. Познакомились мы с ней еще когда мне было 14 лет, а ей 13. Вспоминаю ее красивую миниатюрную грудь и стройное тело. Тогда, в лесу, прошел дождь и ее грудь проявилась сквозь мокрую ткань платья. Все остальное, мое воображение нарисовало само. На тот период, плотно занимался скульптурой и часто ваял женские тела.

Девушка Татьяна, выросла и теперь она дружила с курсантом выпускного курса Высшей Школы милиции. Я теперь ушел на второй план и являлся приведением из ее прошлого. Но я не мог поверить в это и всячески выражал ей свое внимание при редкой встрече. Дарил ей цветы и рассказывал про свои достижения. Потом, старался проводить ее до дома. Конечно, мы оба находили нужные слова и темы для разговоров. Но, как-то в последнюю нашу встречу, она мне призналась, что любит другого. И что, если бы я был выше ее ростиком, то возможно она смогла бы рассмотреть нашу дружбу в другом ракурсе. Меня это сильно задело. Но, она поцеловала меня горячо в щеку, сказала,

— Владик, дорогой не расстраивайся так как ты очень хороший парень и я не достойна тебя.

Конечно, я тогда, очень сильно расстроился. Но, довел ее до дома и подарил на память, скульптуру «Копьеносец», выполненную в античном стиле. Она, была поражена моим талантом. Мы, расстались. Через пару десятков лет, мы все же встретились с ней. Но это совсем другая история.

А пока, мне предстояла долгая служба в армии. На следующий день, я направился по указанному направлению, в поисках места приписки. Шёл сильный проливной дождь. Я долго колесил по городу и его окрестностям. Как новоиспеченный, молодой офицер-специалист, отказался от плащ-палатки и держал в руках зонтик. Этот атрибут запрещался к ношению военнослужащими. Практически весь в грязи, изрядно уставший и нервный я нашёл эту злополучную точку на карте города. Ведь, ни мобильных телефонов, ни навигаторов тогда не было. В руках, не было и карт города. Но город, я знал хорошо и по названию улиц, мог определить направление. А искал я улицу Целинную. Это восточная часть города.

Ближе к обеду, я забрел на промышленную окраину населенного пункта. Мимо проезжал войсковой УАЗ. Я его остановил и спросил у толстомордого прапорщика,

— Товарищ прапорщик, подскажите, как найти N-ую часть? — военный ухмыльнулся и ответил,

— Запрыгивай в машину, я как раз еду туда, подброшу, — автомобиль подпрыгнул и рванул в глубину бетонных заборов, гаражей и каменных труб заводов.

Наконец, автомобиль притормозил у КПП, я поблагодарил прапорщика и прошел через ворота военной части. Зашел в административное здание. Встретили меня далеко не пирогами. В помещении актового зала, проходило партийное собрание. Да, я был членом Коммунистической партии Советского Союза. Мощная, всесильная организация. В зале сидели важные офицерские чины и очень строго на меня смотрели.

— Товарищ лейтенант, Вас, что не учили входить в помещение, где находятся старшие офицеры? — майор строго отчитал меня. Я в свою очередь оторопел такому радушному приему.

— Я почему-то не предполагал, что нового сотрудника так встретят? — подумал я, но молчал, слушая нравоучения.

— Во-первых, ты должен спросить разрешения на вход в зал, — продолжил отчитывать меня высокий подполковник.

— Ты должен отдать честь, приложив правую руку к козырьку, — закончил полковник — по всей видимости командир части, подумал я.

В то время, офицер отдавал честь, а сейчас по Уставу ВС — воинское приветствие. Поэтому отчитав, меня как следует, командир части, высокий дядька с усами пригласил в центр зала. Вся команда старших офицеров оценила меня с ног до головы и вынесла приговор общим голосованием,

— На первый раз, делаем тебе замечание без занесения в личное дело, — объявил мне вердикт общего собрания молодой майор, по совместительству секретарь партийного собрания.

— Замечание вынесено за ношение зонтика, — пояснил майор.

Командир части дал указание усатому майору, чтобы принял меня в штат, посадил в ленинскую комнату для изучения приказов и инструкций. Через пару дней изучения документов, меня вызвал к себе командир части и приказал за неделю выучить всю номенклатуру строительного производства. А это, несколько томов номенклатуры изделий из железо-бетона. СНИПы и ГОСТЫ. Различные инструкции, руководства и т. д. После этого, он направил меня в центр города на строительную площадку проходить стажировку. Прибыв на объект, я увидел башенный кран, что-то меня переклинило и я давай кричать,

— Вира, по малой!!! — со спины, ко мне подошёл смуглый, с обветренным лицом и пропитым голосом дядька лет шестидесяти и так тихо выругался,

— Ты это, не кричи здесь! — мужик, похлопал меня по плечу и спросил,

— Ты вообще кто?

Я с гордостью ответил,

— Я Ваш новый начальник, производитель работ, направлен руководить строительством, — закончил я и почувствовал горечь в душе. Мне, показалось, что я переборщил с такими высказываниями. Мужик рассмеялся, положил руку на плечо и сказал по-отечески,

— Сынок, ты здесь на пенёчке тихо посиди, отдохни, посмотри, а то зашибём! Почему-то я поверил ему и подавленный первым впечатлением присел на бетонную плиту поодаль от стройки. В этот день я получил солнечный удар и сильно разочаровался в своей работе. Но дальше, каждый день, я ходил, наблюдал и изучал то, чем должен заниматься. Правда, пока боялся высоты, и наверх не лез.

Через неделю, я знал всё, что мне полагалось знать про практическое строительство. Высоты перестал бояться. Приказ командира выполнил. Меня перевели на другой объект и каждый день или через два три дня я переезжал с объекта на объект. За год, я попробовал себя в качестве различных специалистов строительного участка. От стропальщика до производителя работ строительно-монтажного участка.

Второе воинское звание

Год пролетел быстро и предстояло получать звание старший лейтенант. Мои сослуживцы с самого утра начали говорить о предстоящем получении новых погон,

— Слышали, сегодня зачитали приказ Командующего о присвоении нам очередных званий на планерке? — Высокорослый лейтенант перекидывался информацией с сослуживцами перед отъездом на объект,

— Да, я слышал!

— Ну да, я тоже слышал, — один из молодых офицеров поведал, подмигивая нам,

— Мне сказал мой майор, что надо обмыть звание, чтобы служилось хорошо, — поведал коренастый лейтенант. Все переглянулись и насторожились,

— Так нам еще денежное содержание не выдали, — хором ответили сослуживцы коренастому лейтенанту.

— Да, мы же еще ничего не получили, — один из молодых офицеров продолжил тему,

— А кто вас будет спрашивать? Подпол сказал, что сегодня в 20 часов все молодые офицеры должны быть в парадной форме в штабе части, — вставил свои комментарии высокий лейтенант, только что приехавший с объекта. Мне стало не по себе,

— Что там понадобилось от нас? Приказ зачитали, звание присвоили. Правда, в деньгах небольшая разница. Где-то около пяти рублей между званиями, — подумал я. Тем временем, все молодые офицеры разъехались по своим объектам, но договорились, что встретятся в 19.00 часов на плацу.

— Да, мужики, — веселый, крепкий лейтенант кричал нам вдогонку из кузова автомашины,

— Вы там соображайте, кто, что будет покупать! Водки два ящика возьмите, мы уже купили три ящика, — кричали хором два молодых лейтенанта, выглядывая из кабины грузовика. Меня от этих мыслей рвало сразу,

— Я еще мог выпить рюмку коньяка сразу, но стакан водки не осилю, — подумал я.

— А ты знаешь, что надо делать, когда представляешься по случаю присвоения звания? — спросил меня Володя, молодой лейтенант, прибывший из одного со мной ВУЗа.

— Нет, я не знаю. Откуда мне знать про их сумасшедшие традиции? — я развел руками и пожал плечами.

— А вот слушай. Наливают тебе полную каску водки, и если не выпьешь, то звания не видать и не служить тебе дальше, — закончил Володя.

— Да откуда ты такой умный взялся? Я сейчас здесь же испорчу, в машине, от таких слов. У меня теперь эта водка в глазах и мыслях стоит, — высказал я свое негодование. Тем не менее, мы нашли деньги и закупили два ящика водки, а также немного закуски. Всю еду составляла картошка, несколько ведер воды и десять булок хлеба из солдатской столовой. Отработал я с мыслью, чтобы быстрее закончился этот день. Но день не заканчивался и через час мы должны предстать перед командиром части во всей красе. Надо было успеть сгонять домой и надеть отглаженную парадную форму. А жара стояла страшная, около 40 градусов жары.

Наступил час — Н. Старшие офицеры вывели нас на улицу к плацу и провели небольшой ликбез,

— Так, молодёжь, — говорил старый, пропитый майор,

— Наливаем вам в кружку водки. Опускаем в нее три звезды. Их не глотать. Просто поймаете ртом и сплюнете в руку.

Вы встаете, выпиваете, и следует доклад,

— Товарищ полковник представляюсь по случаю получения очередного воинского звания старший лейтенант. После этого, делаете, что хотите. Можете лицом в салат, можете выбежать на газон выблевать, а можете пить с нами дальше. И не посрамить своей марки офицера, — закончил старый, немного помятый майор.

— Хочу отметить, что эта алюминиевая кружка, была на несколько грамм меньше солдатской каски. У меня уже начался обморок, и я себя чувствовал совсем пьяным без водки, — размышлял я. Почему-то по закону жанра, первым предстояло опозориться мне. Я по-прежнему, находился в полуобморочном состоянии от сильного волнения по такому случаю. Мне налили эту злополучную кружку водки. Вся армейская братия сидела и смотрела на меня.

— Попробуй тут не выпить, — безмолвно говорили их глаза. Я дрожащими руками схватил кружку, прильнул к ней и пил, пил, пил, большими глотками. Мне казалось, что время остановилось. Но наяву, все произошло молниеносно. Я выпил кружку, доложил не своим голосом командиру, чем вызвал возглас одобрения у всей офицерской братии,

— Товарищ полковник, представляюсь по случаю получения очередного воинского звания старший лейтенант! Но я решил идти до конца. Как только выпил, присел, немного выпил воды и закусил соленым огурцом. В тот момент, водка еще не дошла до моих мозгов. Мне казалось, что я сижу и адекватно реагирую на все. По крайней мере, я помню, как доложились все офицеры, но не все смогли выпить до конца кружку водки. Потом я мерил этот милый сосуд, там было больше бутылки водки. Такой подвиг я больше не смог повторить, даже когда обмывал капитана.

Все закончилось очень поздно. Остаток вечера помню с трудом. То, что я ничего не мог, есть, это еще полбеды. Меня мутило не по-детски. Я слонялся по территории воинской части как приведение или зомби. Утро встретил лежащим у какой-то машины, на территории подразделения. В общем, несколько офицеров тоже валялись на траве. Среди них и пропитый майор, любимчик командира и его денщик. Вот такая трудная служба. Но это вначале. А сейчас, я так думаю, таких традиций уже нет. Вместе с армейскими приколами, мне приходилось просто жить.

Первенец

Жизнь продолжалась и не только армейская. А вполне себе простая человеческая жизнь со всеми вытекающими. В свободное от армии время, я занимался поиском девушек для создания семьи. а также, встречался со своими старыми друзьями, пил с ними и общался. Конечно, я не переставал свое давнее увлечение чтением книг, занятием скульптурой и изучал историю.

Еще, на последнем курсе, перед выпуском, я захаживал в гости в общежитие Государственного хабаровского института культуры и искусств. По объявлению пришел в этот институт на курсы биоэнергетики. Очень мне нравилось и получалось. Один из преподавателей ВУЗа, обучал нас парапсихологии, тогда диковинное учение. Я видел результаты этого обучения и чувствовал силу в своих руках.

На курсах познакомился с Людмилой Моисеенко и с другими девочками с института. Дружил с девчонками из разных факультетов. Как-то на дискотеке, которую проводил институт, ко мне подошла девушка Катерина Вилянт. Красивая, стройная блондика, ростом, комплектом она мне очень нравилась. Она, единственная, кто целовал меня в губы при каждой нашей встрече. Но, тогда, я не смог рассмотреть в ней свою возможную половинку. Поэтому, мой взор, бессмысленно блуждал и я мечтал о дружбе с другой девушкой.

Я не могу пройти мимо русской и душевной красоты. Мне хочется быть рядом, впитывать все это, прикасаться, наблюдать и вдохновляться. Людмила Моисеенко училась на русско-народных и еще там чего-то. Извините за невежество в этой области. Но она воплощение русской красавицы. Из сказки «Аленушка», художественный фильм Роу в 60—70 г. г. Большие голубые глаза, стать. Она танцевала, пела, занималась восточными единоборствами. Я пытался дружить с ней. Оставался ночевать, праздновали праздники, ходили на дискотеки. Правда все это было односторонним и платоническим. Я даже лепил с нее скульптуру и подарил ей на память. Через несколько лет я встретил ее в своем городе она работала на телевидении. Замуж не вышла, фамилию не сменила. Потом, она уехала по конкурсу в Москву и работала корреспондентом на ВГТРК. Делала замечательные репортажи из Израиля, Иерусалима на Пасху и не один год. Я следил за каждым ее репортажем. Ее фамилия звучала часто. Конечно, она была удостоена каких-то премий. Потом она уехала специальным корреспондентом в Прагу. Тут наши пути разошлись. Да и из друзей в одноклассниках она тоже у меня вышла. Видимо я не вписывался в круг ее друзей. Но всегда она у меня была как эталон русской и душевной красоты.

Как только я расстался с девушкой Викторией, я вспомнил, что дружил недолго с девушкой Катей из института культуры и она должна скоро выпуститься. С этими наивными мыслями, купил букет цветов и побежал свататься в институт. Конечно, Катерина Вилянт, меня не ждала и даже не подозревала, что я вспомнил про нее. Она, запала мне в душу. Но, ее не было в институте. Она, около месяца назад выехала из общежития в неизвестном направлении. я тогда очень расстроился и побрел домой. А цветы подарил какой-то девушке с первого курса, которая вышла из ее комнаты. Жизнь, все же продолжалась и мне предстояло еще масса приключений.

Я сидел на газоне и смотрел в одну точку на асфальте. Весь мир, для меня перевернулся. Как так, был ребенок и вот его уже нет. В моей голове все сдвинулось. Недавно, я радовался, гордился, что я отец. А теперь, ничего не пойму.

Глаза застилали слезы, обида на судьбу давила меня и какой-то голосок твердил,

— Давай, иди теперь повесься, — я пытался успокоить себя, ком в горле не давал расслабиться. Не знал, сколько времени и где нахожусь? Психика на грани. Прошлое опять нахлынуло в мои воспоминания,

— Владик, у нас будет ребенок, я беременная, — тихо на ушко сказала мне Светлана.

Я не верил своим ушам, но обрадовался так, аж ничего не ответил, я молчал несколько секунд. Потом подхватил жену на руки и закричал, — Ура, у нас будет малыш!

Но я не мог поверить, в голове пробегали слова капитана, — У тебя не будет своих детей.

В мою голову заползали мысли, что возможно этот ребенок не мой, и я всячески отгонял такие мысли от себя. А на моем лице была искренняя радость. Я взял руками ее лицо, посмотрел в глаз и предложил, — А давай, если будет дочка, назовем ее Лизой, а если сын, то Георгием?

Почему-то мое предложение показалось супруге нехорошим, и она как-то грубо дала понять, что сама выберет имя ребенку. Меня это смутило, но я попытался объяснить ее реакцию, как-то рационально. На этом тема успокоилась.

Прошло почти пять месяцев. Беременность текла нормально, без каких-либо аномалий. Как-то вечером, супруга сказала мне,

— Влад, давай собирайся, я готова?

Я только пришел со службы, на дворе было около 22.00 часов. Устал очень. Планировал принять душ и лечь спать, а тут супруга куда-то хочет пойти. Спрашиваю ее,

— Светлана, на дворе ночь, куда ты собралась, неужели завтра не можешь сделать свои дела?

— Влад, ты чего, вези меня в роддом?!

Я никак не мог привыкнуть с мыслью, что скоро буду папой и тут до меня, наконец, дошло,

— Ой, прости, что уже рожаешь? — я ощущал себя глупым или просто несведущим человеком. Конечно, такого опыта в этой жизни не было в 24 года.

— Нет, я еще не рожаю, — ответила Светлана излишне резко.

— Так зачем тогда куда-то ехать? — задал я глупый вопрос и сам понял, что зря это сказал.

— Не глупи, ищи машину вези быстрее меня в роддом, — кричала на меня супруга. У краев ее губ, появилась слюна, и я понял, что лучше согласиться с ней.

Она, в третий раз, вынашивала ребенка и наверняка знала, что и когда надо. Я даже не думал, что буду участвовать во всем этом.

Наконец до меня дошло, и я кинулся искать машину, чтобы доехать до роддома. Автомобиль подъехал к подъезду, и мы помчались в роддом. Около больницы, супруга сказала,

— Владик, езжай обратно домой, я останусь здесь. Она развернулась и пошла внутрь больницы.

Я стоял как вкопанный и ничего не мог ответить. И не понимал, — Что тут происходит? Супруга скрылась за дверью больницы, а я не знал, что надо делать в этой ситуации. Мне не у кого было спросить совета. Идти к родителям я не хотел, а друзей беспокоить по такому случаю не мог. Ни мобильных телефонов, ни интернета тогда не было.

На улице темно, и я побрел домой. Автобусы уже не ходили, а денег на проезд не было. Не знаю, сколько я шел, но к 3 часам ночи я наконец лег спать. Спал очень плохо, в голову лезли разные мысли, чувствовал себя в аду. Плохие мысли не отступали, как только я проснулся.

С утра съездил на службу, отпросился и к вечеру поехал в больницу, проведать супругу. К 19.00 часам я все же нашел ее врача. То, что я услышал, повергло меня в шок,

— Ваша супруга потеряла ребенка, идите домой, она еще останется в больнице некоторое время. Не ищите ее, она в тяжелом состоянии и ей нужен покой.

В этот миг, мир для меня обрушился. В голове летали разные мысли и какой-то голос подсказывал,

— Ты виноват, ты не можешь иметь ребенка, ты…, — я сжимал голову руками, и хотелось разбить ее об асфальт. Присел на газон и пытался найти достойное объяснение происходящему. Но объяснений не было. Никто не мог помочь мне в эту минуту. Так, до утра просидел на газоне около больницы. Стало светать, на часах было около 6 утра.

Как только открылась больница для посетителей, я подошел к окнам и начал кричать,

— Света, Света ты где, выгляни в окно, это я Владик!

Не помню, сколько я кричал и ходил вокруг больницы, но в окна выглядывали люди и реагировали неоднозначно на мои крики. Наконец я увидел свою Светлану в одном из окон на первом этаже. Вид был у нее измученный, виноватый и несчастный. Ее лицо было бледным, глаза красными. Она открыла окно и подозвала меня жестом,

— Не кричи, прошу тебя, — поднесла палец к губам.

Потом нагнулась ко мне и тихо сказала,

— Прости.

В этот миг, я ощутил тяжесть в душе и ком в горле перехватил мое дыхание. На глаза накатили слезы обиды. Но я как мог, постарался не показывать супруге свое состояние и улыбнулся.

Она, с натяжкой улыбнулась мне в ответ и тихо сказала,

— Владичка, забери меня отсюда, прошу тебя.

Я по-прежнему пребывал в шоковом состоянии, близком к аффекту и спросил,

— Светлана, ну как же я тебя заберу, тебя не отпускают, я разговаривал с врачом, он меня прогнал.

— Слушай, внимательно, — супруга с заговорческим видом продолжала,

— Езжай домой за моими чистыми вещами и забери меня отсюда. Приезжай за мной к 16.00 часам. Я хочу помыться и отвезешь меня назад, чтобы меня проверили и нормально выписали.

Я обрадовался, кинул ей воздушный поцелуй и рванул домой за вещами и машиной. Выгнал машину из гаража, нашел по списку ее вещи и поехал в больницу.

В 16.00 я стоял около окна. Светлана выглянула из окна и показала, что надо пройти в зал для свиданий.

Она вышла в зал свиданий в больничном халате. Ее настроение было гораздо лучше. Я вручил ей чистые вещи, и она скрылась в туалете.

Через некоторое время вышла из дамской комнаты, как обыкновенный посетитель и мы спокойно прошли мимо охраны.

Дома, она долго мылась, я зашел к ней в ванную комнату и предложил потереть спинку. Она повернулась ко мне, и мы обнялись. Так долго и страстно мы еще не целовались и не обнимались. Сквозь слезы, она причитала и твердила,

— Я хочу от тебя ребенка, прости, я люблю тебя.

Конечно, я не был железный и дал волю слезам как мог. Потом успокоился первым, схватил ее в охапку и перетащил мокрую в спальню. На кровати, она успокоилась и от поцелуев расслабилась. Мы старались и любили друг друга как могли. В этот миг, я вложил всю свою страсть в нее. Ей было немного больно, но она не отстранила меня, а просила еще и еще ласк.

Наконец, она обмякла, а я продолжал целовать ее до тех пор, пока она не пришла в себя.

Она открыла глаза и сказала,

— Владичек, спасибо, я тебя люблю, мне так хорошо с тобой.

В эту минуту, я чувствовал себя мужчиной, мужем, самым любимым человеком на Земле.

Потом она встала и прошла в ванную комнату. А я быстро привел себя в порядок и накрыл на стол ужин. К этому моменту, она тоже привела себя в порядок и пришла на кухню.

Ее глаза немного впали, лицо похудело. Да и сама стала какой-то худой, но все же по-прежнему красивой.

Она поужинала, и я отвез ее в больницу. Через два дня ее выписали домой. Все возвращалось к прежней жизни.

Постепенно, душевные раны затянулись, мы мечтали, планировали свое. После выписки из больницы прошло десять дней. Как-то вечером она мне поделилась,

— Владик, кажется я беременная.

Я опять обрадовался и не стал скрывать своих эмоций.

— Да это же хорошо, но как так? Разве так можно? — я не мог поверить такому. Она посмотрела мне в глаза и сказала,

— Да, дорогой, я опять беременная. И знаешь, мне кажется, что я становлюсь беременной, как только посмотрю на твой член.

Мне показались ее слова издевательством надо мной, но я не стал обижаться. Она ведь не знала мой секрет. А я не знал свои способности в плане деторождения. Мы прожили вместе почти два года, но свои отношения никак не оформили. Видимо у меня не было мотивации, а она даже не настаивала на этом. И как только я узнал, что у нас будет ребенок, я предложил ей выйти за меня замуж.

Ее радости не было предела. В 90 — ые годы, у молодой семьи денег почти не было. Работал только я один. Хватало не на многое, но совсем недавно, все вместе съездили в отпуск в Украину. Поехали с двумя ее несовершеннолетними детьми. Она познакомила меня со своими родителями и заодно провела смотрины, пригласила всех родственников.

Поездка мне понравилась. Съездили в Киев, к моим дальним родственникам. Погуляли по Крещатику. Красивый город. Детям тоже понравилась поездка к бабушке с дедушкой. Они хорошо отдохнули. Вернулись все счастливые. Наши отношения, как мне показалось, стали еще крепче.

Когда, мы подали заявление в ЗАГС и назначили день свадьбы, только после этого я поделился этой новостью со своими родителями. Ее родители, проживали в Украине, и мы помощи от них не ждали. Поэтому бюджет свадьбы был скромен. Реакция моих родителей была ужасной. Отец, еще как-то сдерживал свой гнев. А мать, не стеснялась в выражениях, проклятьях и пожеланиях. Интересовалась,

— С чего это ты решил расписаться с женщиной, у которой уже есть дети? — кричала, размахивая руками, моя мать.

Про то, что Светлана беременная я побоялся говорить своим родителям. И для меня вся эта ситуация была сложной психологической задачей. Какого-либо решения, я не находил. Я мучился очень сильно. Родители ненавидели невестку, Светлана не общалась с ними. Но они мои родители, так или иначе, ходил к ним в гости один.

Часть финансирования свадьбы, родители все же оплатили. Также, мне подарили японскую машину Тойота-Карина. Правда, отец с матерью, перед этим ее разбили в пух и прах. Но главное ведь не подарок, а громкий жест перед гостями.

Этот автомобиль, мы вместе с отцом, три года назад привезли из Японии. Точнее, мы сняли ее с теплохода и на военном борту из Сокола переправили в Хабаровск. На Большом Аэродроме, Тойоту выгнал из борта авиамеханик. Подогнал ее мне, вышел и отдал ключи.

— О, боже! — крикнул я в сердцах. Присел в машину и обнаружил, что руль находится справа. Но это были только цветочки. Слева от меня, на месте ручки механической коробки, торчала «кочерга» с кнопкой. Меня затрясло от ужаса,

–. Как же я доеду домой? — спросил я себя и мне стало страшно, и стыдно. Отец, давно отогнал вторую машину от самолета, а я остался на месте разбираться в Тойоте. Его Хонда-Сивик, уже преодолела взлетную полосу и удалялась к воротам на выезд.

В итоге, я все же с горем пополам разобрался и медленно тронулся с место. Во мне, перемешивались сразу несколько чувств, от стыда, до неописуемой радости и гордости. Ведь я сидел, в первой своей машине в жизни. А еще, это были иномарки, пусть не новые, но и не старые. На дворе стоял 1990 год, а автомобили были 1986 года. Машину я пригнал ко двору родителей и сразу лишился ее. И вот теперь, февраль 1993 года.

Наступил день свадьбы. Свадьбу сыграли в квартире родителей. Гостей было немного всего человек 30 родных и друзей, в основном с моей стороны. Свадьба прошла хорошо, все остались довольны, родители немного ослабили свою обиду на меня. Теперь, я приходил в гости к родителям с ее детьми, а они принимали их как внуков. С нами проживали двое детей от ее первого брака. Дочке было 7 лет, а сыну 5 лет. Это были классные ребятишки, и они называли меня папой. Конечно, я уставал с работы, но каждый раз, если приходил рано, играл с ними. Дети, в свою очередь ценили это и ждали меня, спать не ложились. С годами, Светлана даже стала ревновать меня к ним. Эта ревность выражалась претензиями ко мне. Они возникали на пустом месте.

Теперь, мы ждали рождения совместного ребенка, первенца. УЗИ еще не было, но на осмотре, ей сказали, что будет мальчик. Естественно, я опять обратился с предложением дать ему имя. Вроде мы даже начали вместе его выбирать. Но, в конце концов, она сказала, что назовет его в честь своего отца Слава. Имя мне нравилось, но я не понимал,

— Зачем называть сына именем ее отца, который жив? Своего отца, Светлана ненавидела.

Спорить со Светланой было бесполезно, все заходило далеко и заканчивалось ссорой. К тому же, по краям ее губ, появлялась пена, и это грозило мне неприятностями. Я отступал и соглашался с ней. А если, рядом, во время спора находились ее дети, то она хватала их в охапку и кричала истошным воплем. Дети начинали рыдать, а она проклинала меня, на чем стоит свет. Тогда, я отвлекал ее бдительность и хитростью уводил детей от нее в другое помещение. Только тогда конфликт угасал. С каждым годом, я старался меньше вступать с ней в спор. А если выяснял отношения, то без присутствия детей.

Прошло около пяти месяцев со дня зачатия. Этот срок меня немного напрягал. Но Светлана каждый раз успокаивала,

— Теперь все будет хорошо.

Как-то, после службы я поздно пришел домой. Она не работала и сидела дома. Дети давно спали. Я сам себе приготовил ужин, умылся и лег спать. Но супруга за день выспалась. Она растолкала меня и сказала,

— Влад, давай поговорим, — на ее глазах были слезы.

— Что с тобой? Давай, я тебя слушаю, — спокойно ответил я.

— Брось меня, — неожиданно выпалила она. Я остолбенел, в голове пронеслось,

— Это не твой ребенок, — но я задал ей вопрос,

— Что случилось? — взял нежно ее за плечи и посмотрел в глаза, насколько это было возможно в темной комнате.

— Оставь меня, я очень плохая, — опять проговорила она, захлебываясь в слезах. Я пытался ее успокоить, но все мои усилия приводили в еще большую истерику. Постепенно, она начала отвечать адекватно,

— Прошу тебя, исполни мою просьбу, — настаивала она.

— Прошу тебя, любимая, что произошло, в чем я провинился перед тобой, что ты просишь такое? — в очередной раз задавал свой вопрос.

— Влад, я плохая, я виновата перед тобой очень сильно, — твердила она.

— Да, что тут происходит? — в очередной раз спросил я.

— Это не твой ребенок, — выпалила она. Некоторое время я впал в ступор, а сердце сжалось так, что в глазах начало темнеть. Сколько прошло времени не помню. Но когда я пришел в себя, она уже не плакала, а скорее наслаждалась моей реакцией.

— Это неправда, ты все придумала, — металлическим голосом сказал я и не узнал себя.

— Влад, последний раз говорю тебе, оставь меня. Я рожу сына для себя и разрешу тебе видеться с ним, — продолжила Светлана меня убивать.

— Да, с чего ты взяла, что этот ребенок не мой? — уже спокойно спросил я.

— Он мой, я тебе его не отдам, — спокойным голосом проговорила она и продолжила,

— Оставь нас, прошу тебя.

— Нет, я тебя люблю, я не оставлю вас, — настаивал я.

— Я тебя не люблю, но ты хороший, очень хороший. Ты положительный, добрый, — Светлана положила свои руки мне на плечи и улыбнулась. Ее взгляд проникал в меня как ударом молнии, она как-то ехидно улыбалась, что совсем было не к месту. Я был в шоке, с какой скоростью она меняет мимику и настроение. Так же быстро, она меняла мысли. С некоторых пор, я заподозрил ее во лжи и относился к ее словам с недоверием.

На этот раз я ей не верил. Но она, по-прежнему гнула свою линию поведения и требовала от меня решения,

— Мы договорились с тобой? — она посмотрела мне в глаза.

Я снял ее руки с моего плеча и сказал,

— Нет, я никуда не уйду. Я тебя не брошу, и буду ждать рождения ребенка.

— Жди, я же не против этого. Но не здесь и не со мной, — нагло ответила она.

— Я рожу, ты будешь приходить к нему с моего разрешения, — продолжила издеваться надо мной.

— Я же не чужой человек, твои дети признали во мне отца, — сопротивлялся я.

Светлана громко засмеялась смехом, от которого мне стало жутко,

— Ха, ха, ха, о чем ты? Это не твои дети, они тебе чужие, забудь нас как страшный сон! — нагло твердила она.

— Я никуда не уйду. Ты пережила вместе со мной потрясение. Ребенок не родился. Как ты можешь так сейчас поступать? — строгим голосом сказал я.

— Ой, брось, не бери это в голову. Мои дети не твои, ты нам ничего не должен, — надменно высказала Светлана.

По моей спине пробежали мурашки, а на лбу проступил пот, мои уши горели. На часах было около 3 ночи. Завтра мне на работу,

— Завтра мне на работу. Я не буду продолжать этот разговор. Успокойся, подумай, и мы вместе примем решение, — сказал я. Светлана схватила одеяло и убежала спать в комнату к детям. Я остался один в зале, совершенно подавленный и разбитый, морально и физически. Мой сон, был нарушен окончательно, через три часа мне вставать на работу.

На службе, меня отправили в командировку на два дня. Когда вернулся домой, Светлана не разговаривала со мной. Но это ничего не меняло. Я сам ухаживал за собой и готовил всем еду, когда был дома.

Так пролетело девять месяцев. Были ссоры, примирения, опять скандалы и опять мирились. Первым просил прощения сам. Я считал, что прощать надо, даже если такой вины нет. С виной жить нельзя.

— Влад, иди за машиной вези меня в роддом, — как-то сказала она. Я уже ничего не спрашивал и молча, побежал за машиной. Довез ее до роддома и оставил там. Поспешил домой, к детям. Теперь я им папа и мама.

Как раз перед самым рождением сына, сменил машину. Продал старую Тойоту-Карину и купил в Находке Тойота-Висту, 1984 года, но покупал в складчину с сослуживцем Вовкой Пятигорским. Хотел заработать себе на новую машину. В итоге, купили на двоих одну. Продавать ездил один и продал ее очень удачно за 4 500 долларов. Деньги, поделили по вкладу в общий бизнес. Мне досталось больше, а Володьке всего 1 500 долларов. Он, расстроился, но согласился с моими доводами и вкладом. А вложил он всего 200 долларов и свое слабое участие. Я же обслуживал машину, искал покупателей, водил ее и вкладывал свои денежные средства. В итоге поехал с Володей в Находку и я себе приобрел Ниссан-Аустер, 1992 г, когда на дворе стоял 1994 г. Эта машина мне очень понравилась. Внутри салон, в черных тонах с надписями на сиденьях — Спорт. Седан выполнен в цвете мокрый асфальт. Поэтому, сына забирал уже на новой машине.

Через пару часов, супруга родила сына Славу. Светлану с сыном выписали на мой день рождения, через пять дней после рождения. За время нахождения супруги в роддоме, я ни разу не выпил и даже не праздновал рождение сына с друзьями. Каждый день был занят приготовлениями к встрече. Сделал ремонт в комнате. Купил детскую кроватку и стиральную машину. За день до выписки, отвез ее детей к своей тете, чтобы успеть прибраться в квартире.

Все родственники стояли в ожидании Светланы около роддома. Вскоре, подъехала моя родная сестра-двойняшка Ирина. Мне показалось странным, что сестра пришла вся в черном наряде. Даже ободок на ее волосах выкрашен в черный бархат. Но эти мысли быстро отогнал от себя, т.к. из дверей роддома вышла Светлана с сыном на руках.

Медсестра, стояла рядом с моей супругой. А я подбежал обрадованный, чтобы поцеловать и поздравить жену. Но, что-то пошло не так. Супруга отстранилась от меня и глазами искала своих детей. Когда она их увидела, то накинулась на меня с криками,

— Влад, ты посмотри, в каком виде дети, почему они грязные и так одеты?

Честно говоря, меня озадачило ее поведение. Но не тут, то было. Это были цветочки. Моя мама и сестра накинулись на меня с какими-то обвинениями, в поддержку Светланы. По моему мнению, дети были одеты прилично. В воздухе стало как-то липко. Я чувствовал себя в чем-то виноватым, но не понимал в чем. С криками и обвинениями родные забыли про новорожденного. Медсестра взяла инициативу в свои руки и скомандовала,

— Давай, папаша возьми на руки ребенка, — медсестра протянула мне в руки маленький сверток из одеяла.

Мать подскочила ко мне и сказала,

— Владик, а где подарок для медсестры? В моей голове мысли летали в хаотичном порядке, обида лилась через край. Я впервые попал в такую ситуацию, и никто не поддержал, не научил меня, как и что надо делать в таких случаях?

— Вот, Вам от нашей семьи подарок за здорового ребенка, — громко проговорила моя мама и вручила от всех подарок медсестре. Медсестра приняла подарок, заулыбалась и ушла за дверь роддома.

Я был обижен, возмущен и унижен. Но держал ребенка на руках. Продержал его не долго. Сестра и мать начали меня опять в чем-то обвинять. Тогда я обратился к сестре и сказал,

— Ирина, а чего ты оделась как на похороны? — я не мог сдержать своего возмущения. Захотелось скинуть с себя хоть немного негатива, неосознанно. Я и не предполагал, что такое поведение включает цепную реакцию. Но мне захотелось разгрузить свою психику, вместо того, чтобы все остановить на себе. Потом обратился к матери,

— А ты не могла подсказать мне, что надо подарить подарок медсестре, что так на меня накинулась? Я впервые участвую в этом. Вспомни себя, — наконец высказал свое возмущение ей. Тут подскочил отец и вступился за маму,

— Не надо перекладывать с больной головы на больную. Слова отца меня прибили к полу. Я надеялся, что хоть отец как-то сгладит ситуацию. К этому времени, сестра развернулась и почти ушла домой. Но я передал сына на руки супруге, а сам помчался за сестрой. Сестру долго успокаивал, извинялся и наконец, пообещал дать подержать сына. Она успокоилась и вернулась. Я же сидел на стуле, как обвиняемый на суде и пытался успокоить себя самостоятельно. Наконец, я всех мысленно простил и включился в общий праздник,

— Как же много надо душевной энергии, чтобы противостоять всему, — подумал я.

— Не знаю, где я черпал такие силы, чтобы никого не убить в сердцах, в мой день рождения, — сделал я такой вывод.

Тем временем страсти улеглись и все по очереди брали новорожденного на руки. Наконец день закончился. Никто не вспомнил, что у меня и сестры был сегодня день рождения. Мне хотелось, чтобы этот день скорее закончился. Но я был слишком наивным. Для меня день только начинался.

Вечером, мы вернулись домой и вместе с женой приготовили сына ко сну. Когда его развернули, я увидел, какой он маленький, сморщенный, живот в зеленке. Он открыл глаза, и я увидел, что они голубые, почти как у меня. Я обрадовался и поделился этим открытием со Светой,

— Смотри, у нашего сына глаза цветом как у меня, — торжествовал я. Но ее реакция последовала молниеносно,

— Ничего подобного, через несколько дней они будут как у меня, — высокомерно ответила супруга.

Она схватила сына и проворно перепеленала его в свежие пеленки. Со временем, я сам научился менять пеленки и подгузники. Памперсы, появились у нас только через два года. А наша жизнь пошла своим чередом, среди пеленок, плача, вечной беготни. Супруга занималась детьми, а я служил.

К этому времени СССР развалился три года назад окончательно. В магазинах было пусто, заработную плату задерживали, все кто имел амбиции, подались в бизнесмены. Я же по-прежнему служил в Армии и мне платили денежное содержание вовремя. Так же получал паек — набор основных продуктов на месяц. И этого хватало для сытой жизни. Пролетело четыре года, как один миг.

Наступил четвертый год со дня рождения нашего сына. Теперь я точно видел, что сын мой. И Светлана, уже не поднимала этот вопрос. Но все также ругалась со мной по всяким надуманным поводам. Кроме этого, сильно ревновала меня не только к детям, но и ко всем женщинам.

Я же, не подавал такого повода. Служба, дом, служба, вот все, что я видел. Один раз, мы все вместе, с детьми слетали в Украину, проведать ее родителей. Поездку мне оплатили на работе. Я даже подумал, что вот оно счастье — семья, любимая супруга. Все у меня есть.

Но, жизнь не бывает легкой. На службе начались тяжелые времена. Паек перестали выдавать, денежное содержание задерживали. А мне предложили перевестись в другую воинскую часть, чтобы получить должность и присвоить очередное воинское звание майор.

Я понимал, что от меня хотят избавиться, за то, что я потребовал для своей семьи квартиру. В квартире мне отказали. И все же я согласился на перевод. С переводом все затянулось, и я вовремя не получил денежное содержание за полгода. Все мои обращения решить мой вопрос по существу, превращались в вечные обещания.

Денег не было, а супруга на работу не собиралась. Дети ходили в садик, а дочка в школу. Поэтому у супруги было много времени. Но она предпочитала сидеть дома. Скандалы стали происходить чаще. Все проблемы носили бытовой характер.

Служба медом не казалась

С самого начала своей карьеры, меня кидали с одного строительного объекта на другой. Типа набирался опыта у различных руководителей. Кто-то, в самом деле, учил работать и правильно строить. А кто-то — как не надо работать. Каждый, вносили в мою профессиональную жизнь свои коррективы. Кто-то из офицеров пил беспробудно, чтобы его подчиненным досталось меньше.

Специальность, которую я получил, сложная. Моя жизнь на стройке продвигалась со скрипом и не без приключений. Я часто возвращаюсь к этой истории, в своих воспоминаниях. Шёл, по-моему, январь. Холод собачий, минус 35 по Цельсию. Ветер, пурга. И надо же было меня угораздить попасть в офицерскую строительную бригаду. Практически отряд камикадзе. Все знают, что в стройбате военным не доверяют оружие и там служили суперлюди. И они умели всё. Тем более, что строительство в нашей стране как черная дыра. Сколько в стройку не вкладывай, всё будет освоено. Весь секрет кроется в самих строителях.

В моем подчинении были как гражданские специалисты-монтажники, так и просто солдатики, которые за два года осваивали строительные специальности. Так вот, в тот год комиссариаты, почему-то не набрали новобранцев. Естественно у нас не было помощников, в виде «бесплатной» рабочей силы. Гражданские специалисты, не брались за низкооплачиваемую работу. А я был молодым, инженерно-техническим работником, который должен уметь всё. К тому же носил погоны старшего лейтенанта, просто обязан выполнить приказ. В данном случае поступил приказ — организовать работы по заделке швов между наружными стеновыми панелями 10-ти этажного дома. Звучит сложно, но все совсем просто, как съесть новогодний пирог. Но на деле это оказалось весьма сложное задание. Более того, оно было опасным.

Ранее я занимался такой работой, когда руководил бригадой специалистов и отвечал за подвесные монтажные люльки. Обучал рабочих, проводил с ними инструктаж. Учил готовить снаряжение. Тестировал строительные люльки и т. д. В этот раз, мне пришлось самому стать специалистом в области монтажных работ с подвесных люлек. Мне определили напарника — капитана Павлоцкого. Костя Павлоцкий замечательный товарищ, друг. Всегда поддерживал и мы даже были с ним соседями. С ним приготовили снаряжение, привезли на место монтажную люльку. И каждый день забирались в неё, чтобы выполнить поставленный объем работы. Нам выдали монтажные пистолеты — электрические, ручные установки на базе мощного перфоратора. В пистолет засовывали длинный кусок липкой колбасы и эту горячую струю загоняли между панелями. Ничего сложного.

Приняв перед работой по стопке самогона, для храбрости мы приступили к работе. Все проходило на большой высоте, от второго этажа до десятого. Сами переносили люльку, подвешивая её с помощью башенного крана. Вот и в этот злополучный день мы перенесли установку на торец дома. Торец дома — это сплошная поверхность панелей от первого до десятого этажа. Если поднимаешься на люльке до самого верха, то пока не сделаешь свою работу, не слезешь. Или надо опускать аппарат вниз. Это, происходило к концу дня, так как установка работала медленно. Спуск вниз занимал около часа. Всё двигалось за счет электрических моторчиков, которые плавно скользили по тросам. Время шло к обеду, мы с напарником торопились закончить объём работ и пойти на отдых. Как только люлька поднялась до самого верха, аппарат встал как вкопанный. Мы успели выполнить часть работы и собирались переместить люльку вниз к первому этажу. Но установка не двигалась. Было очень холодно. На мне была телогрейка — это такая ватная куртка «Аля-политзаключенный», валенки и «верхонки» — теплые рукавицы с оттопыренным пальцем. Вся одежда способствовала ухудшению подвижности как в скафандре. Покричав вниз,

— Эй, там внизу, что происходит? Что за шутки? Почему нет тяги? — мы пришли к выводу, что нас просто не слышат из-за завывания пурги, мороза и плохой видимости. Сотовой связи и радиосвязи тогда не было на стройке вообще. Хотя у гражданских строителей имелась радиосвязь с крановщиками башенных кранов. Но мы к ним не относились. Просидев полчаса, поразмыслив, я обдумал план освобождения. Требовалось всего ничего, спускать люльку вручную. Это выглядело как трудоёмкий процесс и в лучшем случае мы бы спустились вниз к концу дня. Просто надо было крутить ручным управлением с двух сторон люльки. Проблема была в том, что ручки ручного спуска мы оставили внизу в бытовке. С каждой минутой шансы замерзнуть были более реальны, чем вообще кого-то дождаться.

Я перебирал разные варианты нашего спасения. Посмотрев вверх на парапет технического этажа, пришёл к такому выводу,

— Если подниматься наверх, то снежный сугроб не даст сделать даже несколько движений, и я окажусь внизу. Значит, сил просто не хватит взобраться на технический этаж. Оставался один вариант спасения. Я его озвучил Косте,

— В общем, я пошёл вниз, — это означало лишь то, что я буду спускаться по страховочному канату, который сам готовил и взял в люльку. Канат представлял собой длинную, толстую верёвку с узлами шагом через сорок сантиметров по всей длине. Но опыта такого спуска у меня не было, а значит, не было и страха. Костя покрутил у виска и сказал,

— Влад, тебе, что надоело жить? На что я ответил,

— Костя, я не намерен здесь замерзать, тем более я хочу в туалет, и кушать, — с этими словами я перевалился через ограждение люльки и ухватился замёрзшими руками за основание каната. Было очень страшно. Но мы были, никому не нужны. Всем наплевать, что люди висят наверху и замерзают. Тем более, если я спущусь, то смогу запустить электроэнергию и помочь напарнику.

«Верхонки» и телогрейка не давали свободу движениям. Ушанка постоянно наезжала на глаза. Пальцы на руках не сжимались, а я пытался хорошо ухватиться за канат. И как только спрыгнул на веревку, она показалась мне какой-то тонкой на обхват. Ногами, я все еще цеплялся за край установки, а руками повис на веревке. Когда я настроился на спуск окончательно, то отпустил край люльки и полностью оказался подвешенным на канате. Только мои «верхонки» сжались на канате, я ощутил слабое сцепление с веревкой. Я начал падение вниз, периодически притормаживая на каждом узле. Об них, я почти не тормозили, канат был тоньше, чем полагалось по ГОСТу. Более того, веревка стала сильно раскачиваться и ударяла меня об стену. Ее пружинило как резиновую. На мгновение, посмотрев вниз, я пришёл в ужас. Канат заканчивался где-то на пятом этаже, а под домом торчали сваи с металлической арматурой, строящегося дома. Возникло ощущение вязкого пространства, время как бы остановилось. Всё вертелось в голове, жизнь пронеслась по кадрам, как на экране.

Одновременно, я видел, как подполковник Маркин вышел из бытовки, покурить и посмотреть, на своих подчиненных. Воздух был особенно холодным, и выходить на мороз никому не хотелось. Тем более, что шел обеденный перерыв и все монтажники спустились на обед.

— Ух, как сегодня холодно, — буркнул старый подполковник. Прошёл по хрустящему белому снегу к краю бытовки и поднял голову наверх. В тумане морозного дня, на торце дома висела люлька, в ней стоял Костя и смотрел вниз. Он активно жестикулировал и что-то кричал. Начальник строительного участка в скором времени собирался на заслуженную пенсию, ему оставалось передать Косте свои дела. Но обстоятельства не давали завершить этот процесс и уйти спокойно на пенсию. Маркин ждал завершения строительства и сдачи объекта в эксплуатацию. Утепление швов между панелями, было маленьким штришком, к завершению карьеры. Возможно, этот день был последним в его карьере. Костя должен стать правопреемником его участка.

Конец ознакомительного фрагмента.