Николай и медведь. Небылица

Вадим Климов

Неправдоподобная история, приключившаяся с молодым столичным чиновником его высокоблагородием коллежским асессором Николаем Александровичем Добряковым, откомандированным в горы Алтая вначале двадцатого века по особо важному делу, пересказанная грустным экскурсоводом по пути на пляж Карагай.

© Вадим Климов, 2023

ISBN 978-5-0059-6355-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Неправдоподобная история, приключившаяся с молодым столичным чиновником его высокоблагородием коллежским асессором Николаем Александровичем Добряковым, откомандированным в горы Алтая вначале двадцатого века по особо важному делу, пересказанная грустным экскурсоводом по пути на пляж Карагай.

Глава первая

— Пригласите ко мне молодого специалиста, — крикнул секретарю в меру упитанный руководитель отдела землеустроительства дальних приделов. Филимон Филимонович давно занимал эту должность и знал как вести себя, если начальство спускает задание. Сегодня ему принесли приказ от председателя палаты по управлению окраинами. Документ был солидный с печатями и всеми необходимыми подписями. Это первое, на что надо обратить внимание, потому что, если не хватает хотя бы одной подписи, например, стряпчего финансового департамента, то можно отправить бумаги наверх и умыть руки.

Филимон Филимонович аккуратно провел пальцами по выпуклостям на гербовой печати, подумал о государственной важности задуманного наверху предприятия и вытер со лба пот большим кружевным платком, который ему сунула в карман горничная Люба, когда целовала на прощание.

За окном здания департамента, на четвертом этаже которого находился отдел землеустроительства дальних приделов, была ранняя весна. Весна в столице это гнусное время: по углам тает навоз, текут ржавые ручьи, дворники не успевают прибирать центральный проспект и к ним в здание надо идти с Казанской через Свечной переулок.

— Говна-то, говна, — подумал столоначальник и достал папиросу.

Он открыл фрамугу, сквозняк хлопнул дверью в секретарскую, где, сгорбившись за столом, сидел старый друг Филимоновича, его бессменный секретарь Беккер, из пленных прусаков.

Через минуту в дверь стукнули.

— Заявился, — оглянулся Филимон Филимонович и позвал, — входи.

Дверь открылась в меру приличия. Не широко и не быстро. Было в этом понимание учтивости и соблюдение субординации. Сначала в проеме появилась голова, а потом левая нога.

Начальник отдела всегда внимательно следил, как чиновники входят в кабинет. Сам он был большим умельцем еще на подходе к начальству выказать уважение.

— Смелее, молодой человек, время служебное, не терпит, — сказал он входящему мужчине непримечательной наружности. Любил Филимон Филимонович сотрудников, которые ничем не выделялись. Этот был совсем обыкновенный молодой человек, среднего росту, неширокий в плечах, стриженный на модный манер студента управленческого ВУЗа, коим и был совсем недавно. Он сделал два шага в кабинет и остановился посередине.

«Уважает», — отметил начальник и сказал:

— Значит так, есть сверхважное задание от высшего руководства. Крупное дело. Мне поручено отобрать специалиста, я выбрал вас.

Когда Филимон Филимонович получил бумагу, он долго думал, кого можно отправить в эту командировку. Понятно, что своих заместителей он не пошлет, люди они семейные — у одного двое детей, а у другого жена и любовница. Можно было послать кого-нибудь из линейного персонала, но они все узкие специалисты, кто будет тут работать? А работы с каждым годом прибавлялась. Экспедиции корпуса прирастания земли расходились во все уголки державы и надо обрабатывать их отчеты. Конечно, правильно было бы из их корпуса выбрать человечка, но начальству виднее. Младшие клерки были совсем тупые и не по статусу их отправлять в такие предприятия. А этот был совсем новым сотрудником, его пристроили по особому поручению и кажется, что для него в их отделе даже придумали должность «порученец департамента». А попал он к ним сразу при распределении после института управления. Поговаривали, что это новая реформа, но пока было все как «при бабушке». Отправить этого порученца было самым правильным делом, никто не подкопается. К тому же председатель прямо дал понять, кого направить. Главное написать на него характеристику и правильно подать начальству, чтобы утвердили без промедления.

Филимон Филимонович обошел молодого сотрудника вокруг, посмотрел ему в затылок и сказал:

— Я вас вызвал вот по какому делу, — зло улыбнулся Петер Филимонович, — есть распоряжение, его надо выполнять. Дело надо делать, молодой человек. Я прекрасно понимаю, что вы — человек новый в нашей системе, не во всем еще разобрались, но, если Родина прикажет, надо живот свой положить, а выполнить. Понимаете?

Этот метод задавать вопрос подчиненному Филимон Филимонович подцепил от своего первого начальника. Было это тридцать лет назад, когда он молодым переписчиком пришел в бюро статистики. Если подчиненный ответит, то значит выскочка, а если промолчит — значит уважает. Этот промолчал и руководитель отдела землеустроительства продолжил:

— Да уж, человек вы новый и я сомневаюсь, сможете ли вы выполнить столь высокое поручение… Вдруг Филимон Филимонович увидел птичку за окном и подумал, зачем он разводит перед этим юнцом такой хоровод. Написал бы ему циркуляр и спустил через секретаря, а уж прусак бы его отчихвостил и поехал бы порученец как миленький. Но это был другой случай.

— Не буду тянуть, отправляетесь вы в деловую поездку в удаленный район в пограничные земли. Ехать вам далеко, Сибирь — она большая. Вы не падайте в обморок, многие с этого начинали. Я в Туркестан был отослан для пересчета ослов. Да, было время, не то что нынешнее племя. Вы дружок стихи пишите?

Молодой человек замотал головой.

— Вот и славно. По делу так. Заполните анкету, думаю, дня через три получите подорожную, потом неделя вам на подготовку. Изучите все по картам, запомните имена губернаторов и управляющих а также высших полицейских чинов. Командировочное обеспечение выдается вам по первому разряду. Департамент наш небедный и на хорошем счету. Там на месте получите в распоряжение человека. Припишут к вам денщика из местных, чтобы ориентировался. И будете по графику отправлять отчеты. Шифровальные книги выдадут в особом отделе. Вопросы есть, Николай Николаевич?

Он специально назвал молодого человека по имени-отчеству, чтобы дать понять: начальник про всех все знает.

— Вы из каких мест будете, Николай Николаевич? — и он еще раз назвал его по отчеству.

Порученец моргнул, глотнул и произнес:

— Простите, Филимон Филимонович, меня зовут Николай Александрович, я из Рязани.

— Николай Александрович? Почему это так? А кто мне доложил, что вы Николаев Николай Николаевич? Я еще удивился, как необычно и смело родители вас назвали. Из Рязани так из Рязани. Значит, Николаев Николай Александрович, вы осознаете ответственность?

— Простите, Филимон Филимонович, моя фамилия Добряков.

— Что за фокус? Кто доложил? Накажу Беккера, лишу прибавки пасхальной. Давайте уж тогда поближе познакомимся. Значит, Добряков, из каких вы будете?

— Извольте, Филимон Филимонович. Матушка моя из Гедиминовичей, по паспорту — крещеная польская еврейка, а отец — полковник интендантской службы Его Величества конногвардейского корпуса, кавалер в отставке Александр Сергеевич Добряков-Рыльский. Пожалован именным титулом при взятии Рыльска в Западной компании.

— Достойно, — выпучил глаза Филимон Филимонович и, кажется, только сейчас подумал: «Что же я, старый болван, раньше-то не спросил? Полгода уже как у меня служит оболтус, а я и не в курсе. Рыльский, это же тот Рыльский, который с Императором устраивают скачки на верблюдах по Дворцовой площади».

— Достойно, — повторил Филимон Филимонович, — ступайте теперь, все документы получите у Беккера. Счастливого пути, ждите распоряжения. С батюшкой вашим не имею честь быть знакомым, но много слышал. Благородный человек. Спаситель Отечества.

— Благодарю за доверие. Будет исполнено, — почти шепотом произнес Добряков.

Руководитель отдела землеустроительства смущенно улыбнулся, перекрестил ему лоб и ласково произнес:

— Да пребудет с вами Бог, во благо Императора и Отечества. Вы свободны.

Молодой человек незамедлительно повернулся и вышел из кабинета, притворив за собой дверь.

— Хороший парень, — подумал Филимон Филимонович, — и не женат, наверное. Хорошо быть молодым из уважаемой семьи. Эх, лишь бы не на смерть посылаю, а то могу и сам в ссылку поехать. Пусть едет. Я вот ослов в Туркестане считал, а там и холера, и басмачи, и вообще что попало. Выжил и вон как поднялся по карьерной лестнице. Служу Отечеству.