Московское сукно

Вадим Загоренко, 2022

Москва, 1784 год. Марк – амбициозный мошенник, который продает краденные вещи под видом европейских редкостей. Его дела идут хорошо, но он хочет большего. Однажды подозрительный дворянин предлагает ему обокрасть других воров и быстро разбогатеть. Василий – член воровской артели. Он начинает уставать от разбоя. Усыновивший его глава банды готовится уйти на покой и поручает ему «зачистить хвосты». Вскоре они оба окажутся втянуты в интриги, которые перевернут преступный мир Москвы. Им придется бороться не только за богатство, но и за свою свободу.

Раскопки

Туманным утром здание Тополиновской управы выглядело особенно печальным. Двухэтажный дом стоял на окраине деревни, рядом с полем и вечно сырыми канавами. На улицу выходили два маленьких закопченных окна, белая краска на стенах облупилась. Дымоход покосился и угрожающе нависал над засоренным двором, у забора валялось пустое ведро.

Ничто так не выражало положение провинциальных властей в России так ясно, как состояние местных государственных ведомств.

Василий подошел к входу и поморщился. Даже находиться близко с этим недоразумением было противно, не то что заходить внутрь. Преодолев отвращение, он пару раз пнул массивную дверь сапогом.

— Кого несет?! — раздался приглушенный голос с другой стороны.

— Я за татарином пришел.

Дверь открыл приземистый парень с бледной кожей и лоснящимися волосами, замотанный в шерстяной шарф. Воровато оглядевшись по сторонам, он с подозрением посмотрел на гостя:

— Деньги принес?

— Да, десятку. — Василий вытащил из кармана маленький кошель.

— Ага, хорошо. Давай сюда…

— Сначала товар, потом оплата.

Служащий хмыкнул и пожал плечами. Заперев дверь управы, он поманил Василия за собой в сторону пристройки. Под ногами чавкала мокрая земля, где-то вдалеке раздались ленивые крики пастухов.

Защита порядка в селе Тополиново развивалась медленно. Ближайшая тюрьма располагалась в центре губернии. Пару лет назад велись разговоры о строительстве небольшого острога в самом селе, но потом губернатор испугался неподконтрольных хищений и не выделил деньги. Поэтому до суда подозреваемых преступников наказывали по старинке — запирали в погребе.

Бледный служащий подошел к дверцам, поворчав, нашел в кармане нужный ключ. После натужной возни ржавый замок все же поддался, и двери открылись. Из погреба потянуло сыростью.

— Вылезай, спаситель твой явился, — торжественно объявил служащий.

Анвара дважды просить не пришлось. Выйдя из темного угла, он проворно выбрался наружу и с широкой улыбкой потянулся.

— Чего-то ты долго, — сказал он Василию, не удостаивая служащего взглядом.

— Извиняй, я не планировал тебя по всей округе искать. Только час назад узнал, что ты на людей случайных бросаешься.

— Этот гад женщине под юбку лез!

— Это его жена была…

— Так я же не знал, — татарин ухмыльнулся. — Да и она не очень рада была.

— Мы тут начальство ждать будем? — вмешался в разговор служащий. — Они дороже берут.

Василий со вздохом бросил ему кошель. Служащий схватил деньги на лету и отработанным жестом сунул в карман.

— Благодарствую. Идите теперь отсюда, — сказал он и засеменил обратно к рабочему месту.

Подельники, впрочем, никуда не торопились. Анвар с радостью принял флягу с согревающим, а затем и трубку. Курили молча, наблюдая за коровами в поле.

Выглядели они совершенно по-разному. Татарин был жизнерадостным богатырем: высокий, смуглый, широкоплечий, с мускулистыми руками. Сидеть ночь в тесном подвале ему наверняка было неудобно. Но даже с мокрыми смольно-черными волосами и покрасневшим носом он выглядел довольным и продолжал улыбаться.

Василий же был долговязым и худощавым, с квадратным скуластым лицом. Его длинные русые волосы спадали на плечи, оттеняя голубые глаза.

Неожиданные траты Василия не радовали. Освобождение товарища обошлось ему в недельный бюджет их скромного предприятия. Чудовищно дорого для такой глуши, в Рязани людей за три рубля выкупали. Но в полную силу злиться на татарина не получалось. Он был хорошим работником и хорошим другом.

Ну перебрал в последний день, кровь разыгралась. С кем не случается.

Добив трубку, они так же неторопливо пошли на выход. У калитки они заметили двух коней, скучавших под навесом в углу двора.

— Вась, у меня чего-то ноги болят, — задумчиво произнес Анвар. — Пешим совсем неохота. Нам же все равно лошади нужны, правильно?

— Есть такое…

На их счастье, животные оказались послушными, еще и седла лежали рядом. Выехали тихо — незачем государственных людей от дела отвлекать.

Забрав свои пожитки с постоялого двора, они направились на юг. Им оставалось закончить последнюю часть долгой недели. А потом — в Москву. Василий любил природу, но мерзнуть в лесах ему надоело. Следующий месяц он точно будет отдыхать в каких-нибудь приятных местах.

Схрон они устроили в паре верст от села, в небольшой роще. Место было неприятным: слева — болото, справа — заброшенное и заросшее сорняками поле. Комары, сыро, ветрено. Идеально для тайников.

— Давай, трудись, — сказал Василий, отдавая напарнику лопату.

— Чего это я вдруг?! — возмутился Анвар.

— Когда ты меня из острога вытащишь, я тебе хоть окоп вырою.

Татарин пробурчал что-то на своем языке, но все же принялся за работу. Влажная земля полетела во все стороны, отпугивая круживших вокруг мошек. Вскоре в роще появилось пять неглубоких ям. Из каждой было извлечено по мелодично звенящему мешку — результаты напряженной работы. Один лишь вид грел Василию душу. А от мысли про их продажу и вовсе хотелось петь.

Анвар погрузил мешки на лошадей, вытер пот со лба и устало облокотился о трухлявую сосну.

— Сколько здесь, как думаешь?

— Не знаю, но много, — мечтательно ответил Василий. — За малым бы не отправили.

— Ну да, ну да. Наш мудрый командир Резчик.

Василий нахмурился:

— Ты как будто чем-то недоволен.

— Да нет. Просто… Не знаю, странно это все. Может, я не понимаю чего?

— Чего тебе странно?

— Ну как. Работаем мы. Рискуем мы. А потом все отходит атаману, а нам только копейки остаются. Я не говорю, что он свою часть не заслуживает. Но не так много же!

Василий обеспокоенно закусил губу. Рано или поздно такие мысли возникали почти у каждого члена артели. Некоторые из них имели глупость озвучивать их в неподходящей компании и плохо кончали. Анвар ему нравился — его нужно было спасти от печальной участи.

— Все, ясно. Теперь слушай меня внимательно. Ты со скупщиками общаешься?

— Нет, но что там такого сложного…

— Много чего. Сначала нужно найти такого, кто не настучит в «избу». Потом не продешевить, но и не задирать слишком сильно. И это только начало — нужно еще добро перенести, деньги забрать и еще гора мороки сверху.

— Да понятно это все, но не за такие же деньги…

— А сыщиков отвадить сможешь? — Василий угрожающе навис над татарином. — А других лихих отпугнуть?

— Чего ты меня стращаешь?! — Анвар вскочил на ноги, гордо выпячивая грудь. — Я свою справедливую долю хочу, больше ничего.

— Слушай, я все понимаю. Резчик не сахарный, берет много. Но без атамана мы бы и не узнали про все эти обозы. Сидели бы тут и обдирали попов да купчишек.

Анвар явно закипал: сжал кулаки, покраснел.

— Как ты был холопом, так и остался…

— Чего сказал?!

— Сколько ты под ним уже ходишь? Седьмой год? А самому думать страшно, да?

Василий не удержался и схватил наглеца за шиворот:

— Думай, что говоришь, падла!

— Ты же трусишь просто, ты же… — Татарин осекся и прищурился: — Слышишь?

Василий задержал дыхание, прислушался. Ничего не услышал, только жужжание насекомых и тихие крики птиц где-то далеко. Он был еще молодым, но уши уже никуда не годились.

А, нет, вот оно. Грохот копыт, крики. Со стороны деревни.

Подельники выбежали из рощи. К ним скакали трое. Они были в солдатских мундирах и демонстративно размахивали оружием.

— За нами? — кисло спросил Анвар.

— Ну а за кем еще.

Воры прыгнули на коней — Василий при этом умудрился больно удариться коленом об мешок. Потревоженное животное повернулось и посмотрело на наездника. Будто поняв его чувства, конь быстро сорвался с места и перешел на уверенный галоп.

Они выехали на дорогу и направились к видневшемуся на горизонте лесу. Хорошее место для побега, но до него было далеко. Преследователи тем временем приближались с пугающей скоростью.

— Стойте! Стрелять буду! — донесся сзади высокий, почти писклявый голос.

— Так давай, чего ждешь! — рявкнул Анвар в ответ.

Вызов был принят. Первые два выстрела ушли мимо. Третий попал в землю в полушаге от коня. Повезло, что за ними не казаков отправили — хотя бы перезаряжаться на скаку не станут. Василий прищурился, смаргивая выбитые ветром слезы.

Спустя минуту лес все еще был далеко, а преследователи стали значительно ближе. Василий даже рассмотрел их лица — красные, обозленные. Знакомиться с ними совсем не хотелось. Анвар повернул своего коня ближе и крикнул:

— На счет «три» уходи вправо!

— Чего?! Зачем?!

Вместо ответа татарин бросил на дорогу что-то шипящее и искрящееся.

— Раз!

Сзади снова что-то кричали.

— Два!

Кони начинали хрипеть, пот и выбитые ветром слезы застилали глаза.

— Три!

С надеждой на лучшее Василий рванул сбрую и сжал ноги, уводя своего скакуна вправо.

Граната взорвалась аккурат перед преследователями, подбрасывая в воздух землю и вырванные с корнем сорняки. Кони испуганно заржали, кто-то закричал. Когда дым рассеялся, люди лежали на земле, побитые и залитые кровью. Два коня скакали обратно в сторону деревни. Третий лежал на боку и жалобно бил ногами.

Подельники продолжали скачку и остановились, только когда забрались в глубокую чащу. Переведя дыхание, Василий вытер взмокшее лицо и спросил осипшим голосом:

— Откуда у тебя это?

— Когда со службы сбежал прихватил. — Анвар хищно улыбнулся. — Знал же, что пригодится.

Василий закрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Какие дикие времена настали, — подумал он. — Воры уже гранатами кидаются».