Дауншифтер

Вадим Денисов, 2018

В 1908 году над Тунгусской тайгой, в междуречье Нижней и Подкаменной Тунгусок, чуть севернее небольшой фактории Ванавара взорвался неизвестный космический объект, который принято считать метеоритом. Тайна его до сих пор не разгадана. Первая научная экспедиция профессора Леонида Алексеевича Кулика отправилась к месту катастрофы лишь через девятнадцать лет. Прошло более сотни лет, и космический феномен повторился с локализацией примерно в том же месте, однако на этот раз ответы на многочисленные вопросы были найдены достаточно быстро.

Глава вторая. Гром над тайгой

Настало время рассказать, на что же именно уставший от суеты малоизвестный писатель променял благословенную богом столицу нашей родины. Стоит пояснить, что собой представляет моя нынешняя берлога в сравнении с пятью многокомнатными московскими квартирами в центре, четыре из которых ныне более чем выгодно сдаются, а в пятой весело и комфортно, надеюсь, живёт любимая племянница-студентка.

Каменные Кресты — обычный таежный поселок, расположенный среди прибрежных сопок Эвенкии в междуречье двух Тунгусок: Северной и Подкаменной. Настоящий затерянный мир. Недалеко протекает малоизвестная река Таймура, в крутых излучинах которой во времена браконьерской вырубки скопился плывущий по реке лес, эти скопления потому и называются плавнями. Там забытые лиственницы да ели и лежат по сей день. Эвенки, коренные жители этой местности, называют эти места «мёртвой рекой», так у них повелось ещё со времён падения неподалёку знаменитого Тунгусского метеорита. Поэтому и строящийся в конце семидесятых годов прошлого столетия крошечный военный городок популярности у жителей соседних поселений не получил, не хотели люди сюда ехать, учитывая плохую репутацию места.

Никто не смог прояснить мне этимологию названия, современников, способных рассказать, как и почему посёлок получил такое необычное имя, не нашлось. Кто-то туманно говорит о неких сооружениях, якобы стоящих в окрестной тайге, другие рассказывают о характерном месте в береговых скалах. Я не один раз прошёл на лодке участок от посёлка до своего зимовья, забираясь и подальше, однако ничего похожего на крест в береговых утёсах не обнаружил.

Таёжники начали жить здесь оседло, начиная с тридцатых годов прошлого века, когда по всей Эвенкии начали организовывать новые фактории, создавать родовые и кочевые советы. Изредка властями совершались попытки придать существованию подобных ростков цивилизации более весомый экономический смысл, и каждая попытка раз за разом проваливалась. Поговаривают, что вояки с какой-то целью пытались закрепиться в другом месте, откуда позже вывезли всё подчистую, перебравшись в долину над рекой. В связи с чертовски сложной логистикой дело не заладилось как у государевых лесорубов, так и у браконьеров. Удрали они отсюда с сердитыми криками о том, что место сие аборигены тайги всё-таки недаром прозвали нехорошим.

К войсковой части от посёлка ведет двухкилометровая дорога, выложенная отличными железобетонными плитами, от которой в обе стороны уходят ответвления классических узких грунтовок, основных таёжных магистралей, которые с каждым годом всё больше зарастают кустарником, несмотря на некую обитаемость местности. Каменные Кресты строились в сплошной тайге, поэтому окружены они труднопроходимым лесом из лиственницы, ели, березы и ольхового кустарника, местами выжженного огнем локальных лесных пожаров.

Изначально основную долю населения составляли исключительно военнослужащие гарнизона и их семьи. Однако ни для кого из них посёлок не стал второй родиной, местом, где они провели бы годы военной службы, вырастив своих детей, а уезжая отсюда навсегда, с трудом удерживали бы слёзы, расставаясь с друзьями и тем служивым делом, которому была отдана лейтенантская молодость. Военные сначала построили большое антенное поле и позиции для трёх радарных установок, позже здесь появились и зенитчики. Или сама часть поменялась, неясно. Во времена функционирования военного городка там стоял тепловозный дизель ДГУ 7Д100, обеспечивающий электричеством все объекты во время боевой работы.

Но в годы перестройки всё начало рушиться, как карточный домик.

Какое-то время в этом полузаброшенном уголке где-то на краю земли жизнь ещё теплилась, пока в начале девяностых годов прошлого века вся социальная инфраструктура не исчезла в одно мгновение, большая часть домов опустела. Старожилы рассказывали, что тогда все пугающие новости с Большой земли воспринимались страшилками из фантастической параллельной реальности. Деревянный магазинчик и гарнизонный клуб крестовцы за ненадобностью разобрали на материал для заимок и просто на дрова. Не осталось ни фельдшерского пункта, ни библиотеки с клубом. За продуктами люди выбирались на большую землю или же покупали их друг у друга после возвращения кого-либо из цивилизации. Почти все беспробудно пили. В конце концов далёкое хозяйство, оказавшееся не нужным Министерству обороны, как и многие другие подобные объекты, совсем захирело. Кадрированная часть была расформирована окончательно, и городок, поставленный на консервацию, опустел.

Недавнее возрождение Каменных Крестов началось после долгого перерыва, и связано оно было с активизацией деятельности газовиков и нефтяников, к которым подключились металлурги и золотоискатели. Вскоре неподалёку зашевелилась «Славнефть», севернее со стороны Ванкора на правобережье Енисея зашла «Роснефть», а южнее давно и плодотворно работало «Полюс-золото». Примерно в середине первого десятилетия двухтысячных годов кому-то в голову пришла светлая мысль: надо оживить расположенную поблизости от марганцевого месторождения заброшенную войсковую часть, связанную с несостоявшимся гражданским посёлком типичной для таких хозяйств бетонкой из состыкованных панелей — именно её бывавшие здесь люди запомнили лучше всего. Заброшенные сооружения были капитально отремонтированы, да и новых домиков оптимисты от бизнеса понастроили достаточно быстро.

В один из периодов оживления военной активности на щедрые ассигнования Минобороны СССР были построены два двухэтажных кирпичных жилых дома с плоскими крышами из бетонных перекрытий. Это самые капитальные строения посёлка и самое престижное жильё. Однако расширения войсковой части не случилось, и один дом позднее забрал комбинат «Маргансиб», часть квартир выкупили прииски, а оставшиеся были приватизированы местными. В одном из этих домов я и живу, когда нахожусь в Крестах.

Со временем появилась большая котельная, обеспечивающая посёлок электричеством, теплом и водой, вертолётная площадка и вся необходимая инфраструктура вплоть до вершин местного урбанистического прогресса — «Макао» с «Котлетной». Предполагалось, что в Каменных Крестах будут жить управленцы и снабженцы, частично рабочие, обслуживающие прииски и месторождение. Первоначально вся социальная и коммунальная инфраструктура висела исключительно на марганцевой компании, которой принадлежал строящийся рудник и комбинат.

В самом поселке была устроена современная лесопилка, на которой наконец-то начали перерабатывать морёный лес, и большой слесарно-ремонтный цех, выполняющий заказы по изготовлению запорной арматуры для нужд месторождения и других предприятий. Начало работать подсобное хозяйство. Затем районом начали активно интересоваться сразу две золотодобывающие артели, быстро выросшие до полноценных компаний. Таким образом, в Крестах, на радость жителям, зафиксировалось аж три образующих предприятия.

Как рассказывают люди, с тех пор им зажилось очень даже неплохо, по сравнению с дальними, но всё равно соседними сёлами. Появилась стабильная работа с хорошей зарплатой, отремонтированная вертолётная площадка и грунтовка до Северо-Енисейского, по-настоящему проезжая только зимой. Нет, в целом она и летом вполне сносная, проезжая, особенно для джипов. Имеются длинные участки, где дорога представляет собой грейдер с глубокими колеями, в период распутицы они проходимы только для военной техники и внедорожников.

Места там красивые, если есть время рассматривать пейзажи — живописные подъёмы и спуски, по которым изредка ходит тяжёлая техника, лесные озерца и многочисленные ручьи. Главное — не заблудиться в густой сети заброшенных развилок и разветвлений и уж тем более не сломаться, потому что за подмогой топать придется далеко, возвращаясь в Кресты, больше некуда. В первом рейсе меня, неопытного, угораздило рассчитать время движения так, что труднопроходимые участки я проезжал ночью, чуть не утопив машину в глубокой яме при попытке выехать из тупика, куда влез, не зная дороги.

А вообще-то, проезжих дорог в округе немного. Двадцатикилометровый отрезок хорошо укатанного грейдера ведёт к марганцевому руднику фирмы «Маргансиб», ещё две основные трассы тянутся к местам приисков. На одном из них, «Удачном», я пару раз побывал, второй — «Волчью падь» — пока не посетил, не очень-то и интересно.

Нравится здесь обжившимся людям. И мне тоже. Тихо, спокойно, далеко от суеты, всё течёт размеренно, как говорится, ровно. Опять же охота, отличная рыбалка, свежий воздух и нетронутая природа вокруг. Однако нехитрое местное счастье ковалось трудно. Компании долгое время раз за разом банкротились и перекупались, у новых талантливых менеджеров возникла мода избавляться от непрофильных активов, определяя эти самые активы, как бог на душу положит. В нулевые годы работы по марганцу в Крестах были свернуты, а вокруг золотоискателей постоянно начали крутиться суровые товарищи из Следственного комитета и прокуратуры края. Жизнь в поселке замерла. Кто смог — выехал на материк, кто-то занялся промыслами: сбором дикоросов, рыбалкой и добычей пушнины. В итоге Кресты чуть не впали в анабиоз второй раз.

Через несколько лет все невзгоды были преодолены, очередные владельцы оказались вполне адекватными людьми, умеющими мыслить на перспективу, и дело закипело. В переводе с языка аборигенов «Таймура» — богатая. И это действительно так. В тридцати семи километрах от её устья когда-то был сложнейший порог, который делал реку труднодоступной или вообще недоступной для подъёма на лодках снизу, естественная преграда надёжно охраняла рыбное и охотничье изобилие реки.

Военные люди, которым нужно было забрасывать сюда множество грузов, порог взорвали, обеспечив судоходство плавсредств с небольшой осадкой. На берегу красавицы Таймуры возникла песчано-бетонная причальная стенка со стареньким восстановленным дебаркадером. По реке начали курсировать юркие водомёты КС-100 с небольшими баржами, что летом почти свело на нет автоперевозки по северо-енисейскому зимнику. В эту навигацию сюда начнут ходить енисейские плавмагазины, но не привычные на Енисее солидные постройки Красноярского судоремонтного завода, а более мелкие. Прибытие в Кресты первого из них ожидается примерно через неделю. Я много слышал о феномене плавучих магазинов, заходящих в самые дальние уголки таёжного царства, и, конечно же, было бы интересно самому посмотреть, что это за штука. Но дожидаться не буду, надоело здесь болтаться, и так слишком задержался.

Предприятия завели себе подбазы снабжения со своими автопарками и складскими хозяйствами. И тем не менее многое из всего этого — времянки. Не все собираются вкладываться в инфраструктуру капитально, в отличие от военных, как известно, тратящих не частные, а государственные деньги. Горнодобывающее предприятие неплохо обустраивает свою поляну, но и там с долгосрочными перспективами, как я понял, пока есть некоторые неясности. А золотодобытчики, отработав существующие участки реки, снимутся и переберутся на новые перспективные места, что лично меня только обрадует.

Здесь даже дети знают, что где-то по соседству работает ещё и незаконный прииск. Знают, но никто ничего не предпринимает. Требовать от заслуженного местного участкового подвигов техасского рейнджера наивно, а службы безопасности легальных приисков, хоть и укомплектованы людьми серьёзными, не будут подменять государство и брать на себя функции Генпрокуратуры или Росгвардии.

Ну, а я уж тем более не намерен вмешиваться в сложившийся порядок и ход вещей. Ясно, что за чёрными золотоискателями стоит не менее серьёзный криминал, а таёжной войны никто не хочет. Вполне может быть, что артели даже своеобразно сотрудничают, взаимовыгодно принимая от чернушников большую часть продукции и таким образом отмывая её уже в чистых финансовых потоках.

Знаменитое в определённых кругах эвенкийское поселение Ванавара на Подкаменной Тунгуске расположено к югу отсюда, до бывшей фактории примерно триста километров. Но крестовцы дорогу туда не пробили, ханжески утверждая, мол, нечего там делать, дыра дырой. В Ванавару я прилетал на Ан-24 из Красноярска ещё в те времена, когда на первой стадии проекта «Дауншифтер» тщательно выбирал место для побега из столицы. И там мне на удивление понравилось вообще всё, за исключением традиционного неизбежного появления гостей — летнего наплыва поисковых экспедиций разномастных эзотериков и уфологов, большими группами отправляющихся к месту падения Тунгусского метеорита. Это обстоятельство показалось мешающим.

А до места падения самого метеорита почти двести километров, прикидывал по электронной карте расстояние от Крестов до избы профессора Кулика, первого полевого исследователя тунгусского феномена, как некого официального ориентира.

Три года назад, как чёрт из табакерки, в посёлке снова объявилось Министерство обороны. Как шутили местные, вояки хитро решили без излишней торопливости вернуться на всё готовенькое, хотя их появлению тут обрадовались, ведь больше людей — больше жизни в Крестах. Первое время новая войсковая часть оказалась всё такой же небольшой, но очень, очень секретной, если эта таинственность вообще возможна на обжитом пятачке посреди глухой тайги, где все друг друга знают. Хотя в этом странном подразделении людей разместилось чуть больше взвода охраны. Ну, казалось бы, встали и встали, однако на этом долгие военные приключения не закончились. Год назад в главном ведомстве опять что-то внезапно, как водится, поменялось, и фатально невезучую стройку, в своё время замороженную до внедрения новых веяний и достижений, запустили на полную мощность.

Для начала служивые огородились от мира периметром с колючкой в два ряда, сделанным, как говорят, под шаговое напряжение, и полностью распланировали бульдозерами территорию сгинувшей в пучине армейских реформ войсковой части, уничтожив весь хлам, кроме чего на месте остались лишь два жилых дома и штаб. Затем они начали быстро возводить какую-то чудовищную решётчатую конструкцию. Большие автоприцепы, прозванные в народе «санта-мариями», и тяжёлые транспортные вертолёты потащили сюда ажурные модули.

И уже через год из каждой точки посёлка можно было наблюдать чудо-чудное — возвышающиеся над соснами и лиственницами огромные, с девятиэтажный дом адские «рога» — главный объект очень секретного предназначения, хотя каждый ребёнок в Каменных Крестах знает, что это излучатели. Что именно они излучают, куда и зачем, покрыто мраком военной тайны. Мощности электрогенерации были увеличены с избытком, часть энергии досталось поселению.

Памятную многим ночь, когда началась эта цепь шокирующих и даже страшных событий, я встретил предельно комфортно, возлегая на двуспальной кровати, приобретённой больше года назад. Это ложе практически не используется. Редко бываю в поселковой двухкомнатной квартире, определённой в качестве базы.

Спал, растянувшись по диагонали, как и полагается солидному одинокому мужчине, хитро высунув из-под тёплого пухового одеяла одну ногу для прохлады и поджав другую — для согрева. Все эксперименты с подушками из холофайбера и овечьей шерсти, анатомическими, гречишными и эзотерически-синтетическими изделиями давно закончены и забыты. Голову ласкало роскошное пухо-перовое изделие, купленное давеча у одной талантливой местной бабушки, поведавшей, что добытые по весне дедом-браконьером лебёдушки обладали безупречными гипоаллергенными свойствами и райской пуховитостью, как она образно выразилась. Не удержавшись, купил сразу две штуки, решив одну забрать в зимовье.

При таком образе и распорядке жизни домашнее животное в посёлке не заведёшь, поэтому мой верный кот Фёдор, наглец и пройдоха, живёт в Глухарях, присматривая за хозяйством. В общем, дрых я в категорическом одиночестве.

Спалось при открытой форточке отменно.

Прохладный таёжный воздух наполнял комнату легким ароматом близкого соснового бора и чистой реки, а суетная дневная беготня помогала крепкому сну. Хорошо отдохнув прошлой ночью, я до позднего вечера в делах и заботах крутился по всему посёлку, как волчок. Заказанный, оплаченный мной и доставленный коммерсантами подвесной двигатель «Ямаха» лежал в магазине, но я не мог его получить в виду того печального обстоятельства, что сволочной владелец торговой точки отсутствует на рабочем месте. Не ломать же склад…

Однако побездельничать мне не удалось. Требовалось приобрести и упаковать массу нужных в хозяйстве мелочей, от длинных шурупов и недостающей для козырька черепицы до пачки нарезанного по размеру оконного стекла, нужного для ремонта. В обоих продуктовых магазинах традиционно для таких лавочек имеются полки с разнообразными хозяйственными товарами, достаточно адекватно укомплектованные всякой полезной мелочью. Товар посерьёзней там не найдёшь, такой нужно заказывать.

Ожидая появления хозяина «Мастерка», я доделывал последние дела. Собирал нужные грузы, тщательно стараясь всё уместить на экспедиционном багажнике, в салоне джипа и на прицепе, чтобы потом быстро погрузить и увезти в Глухари одной ходкой. Объём, с учётом необходимых стройматериалов, получался приличный. Три раза я сбрасывал коробки и мешки на молодую траву крошечного собственного дворика и начинал примеряться заново. Работа нервная, даже матершинная.

Я действительно не охочусь ради пропитания, нет такой цели — вышибать в окрестностях Глухарей всё живое. Лося завалил только один раз, случайно, если честно, и больше без острой нужды повторять это не собираюсь. Половину огромной туши, рацией вызвав Дмитрия Новикова, отдал этому промысловику, имеющему большой охотучасток неподалёку. Хитрый был ход. Опытный охотник примчался быстро, в знак благодарности научив меня правильно и качественно разбирать такую серьёзную добычу.

Поэтому всё нужно было сделать так, чтобы завершающим этапом подготовки к рейсу стала погрузка из промышленных холодильников «Макао» необходимого количества мороженого мяса, которое потребуется без задержек доставить в Глухари для укладки в просторный ледник.

Казалось бы, дрыхни себе до самого утра без задних ног…

И тем не менее проснулся я без пятнадцати два ночи, испуганно распахнув глаза от неожиданно сильного, назойливо тянущего под ложечкой чувства голода. Бывает со мной такая напасть. По заветам диетологов и опытных товарищей я честно стараюсь вечером ничего не есть и вроде бы давно привык к такому режиму. И всё равно досадные проколы иногда случаются.

Поворочавшись минут пять с боку на бок, я понял, что без эффективных контрмер заснуть не удастся, и сомнамбулой поплыл в сторону маленькой кухни. Большого белого друга — холодильника — у меня нет ровно по той самой причине казусного посещения явки. Не вижу смысла заводить в квартире постоянно подключенный к электросети агрегат, появляясь на квартире-базе от силы раз в квартал. И то дня на два, на три. Консервы открывать было лень, сооружать какие-нибудь бутерброды, орудуя впотьмах ножом, тоже. Не включать же свет… Выручили два варёных яйца, оставшиеся на подоконнике с завтрака.

Усевшись за столом, я кое-как снял скорлупу, нащупал солонку, придвинул эмалированную кружку. Не обнаружив поблизости хлеб, решил обойтись без него, запив яйца холодным чаем. Процедура заняла считаные минуты, и я уже собирался покинуть помещение заправки, как отметил неведомо откуда взявшийся низкий дребезжащий гул.

Затем на подоконнике мелькнула, сваливаясь на пол, быстро перемещающаяся странная тень. Резко повернувшись к окну, я увидел нечто, заставившее меня вскочить с табурета, и тут же почувствовал, что сейчас, скорей всего, произойдёт нечто очень плохое.

Над крышей здания слышался низкий гул, словно от пролетающего на большой высоте лайнера. Широкий след, почти идентичный реверсивному, то есть конденсационному следу пассажирского реактивного самолёта или ракеты, прямой линией тянулся за кормой неизвестного летательного аппарата. Однако след этот был очень уж ярким, словно луч. Точка летящего объекта мерцала импульсными вспышками, но уже через секунду вспыхнула ярким холодным цветом, прогнав ночь с этого сектора тайги.

И тут же объект ушёл в облака.

— Движки у него загорелись, что ли?

Летательный аппарат шёл со стороны северо-северо-запада, находился достаточно высоко и снижался под углом примерно в тридцать градусов, направляясь к тайге района Ванавары.

Всё происходило очень быстро, однако думать и что-то оценивать я пока успевал.

Пассажирские борта здесь летают часто, высотные эшелоны их трансполярных трасс проходят совсем рядом. Китайцы и американцы, японцы, голландцы и немцы… Кого только не увидишь в енисейском небе. Странно только, что гул настолько хорошо слышим, на такой высоте даже широкофюзеляжный пассажирский самолёт о четырёх движках для наблюдателя с земли летит почти бесшумно.

Может, это вояки тренируются? Неудачно, судя по всему.

— Разобьётся же! — вырвалось у меня.

Над тайгой по мрачному серому небу вдруг побежали яркие всполохи, и почти сразу из пелены высоких, размытых в призрачное одеяло облаков вылетел ослепительно яркий шар с огненным шлейфом! Свет был всё тот же — белый, мертвенный, знаете, как у дуговой сварки, не такой сильный, конечно, но смотреть было неприятно… Теперь небесный огонь был слепящим, не позволяющим разглядеть сам объект, который всё так же неумолимо падал в тайгу.

Да это же метеорит!

Полёт болида всё громче и пугающе сопровождался поистине апокалиптическими звуковыми эффектами: вымораживающим душу свистом и гулом! За набравшим силу огнём пылающего ядра потянулся рассыпающийся пылающий хвост, а до земли долетал какой-то рваный шорох или шипенье, как словно в небесах работал огромный огнепроводный шнур. Теперь полет болида продолжался серией ярких пульсирующих вспышек, и из-за этого казалось, что он двигается по небу прерывисто, импульсами. По западному сектору небосклона будто разлили молоко, с каждым мгновением становилось всё светлее и светлее. Видимость была прекрасная, ночи как не бывало! С высоты второго этажа я уверенно различал излучину реки и берег со стеной тёмнохвойного леса.

Ух ты! После очередной вспышки шар взорвался следующей, но уже более яркой, но не разделился, лишь расплескав назад фейерверком ярких белых всполохов.

После исчезновения болида в тайге, где он взорвался, образовалось огромное слепящее пятно и заметное на его фоне грибовидное облако, медленно поднимающееся в небо. Секунды я не считал, рефлекс не сработал за его отсутствием. Будь я крутым спецназовцем или опытным артиллеристом, может, и засек бы временной промежуток между вспышкой и звуком взрыва, позволяющее хотя бы примерно установить дистанцию до места катастрофы.

В голове мелькнула совсем другая мысль: «Стёкла!»

Дрожащими рукам я рванул старые шпингалеты, распахивая створки настежь внутрь, метнулся в комнату, где успел проделать то же самое. Дверь надо распахнуть! В этот момент я зачем-то начал считать вслух, произнося цифры громким шёпотом.

Вскоре после увеличения облака примерно вдвое за рекой раздался плотный, резкий, наподобие оглушающего выстрела гаубицы, громовой удар. Следом послышался гул, а секунды через три после удара раздался второй, а вот и третий…

Взрывная волна мгновенно наполнила комнату тугой скатанной ватой. Пол под ногами дрожал, началось что-то вроде землетрясения. Я упал на пол, не столько от толчка, сколько от страха. Боли от падения не почувствовал. Какая-то неведомая сила вжимала меня в доски, шептала: «Лежи!», сюрреализм происходящего поражал. Внутри вспыхнуло необъяснимое и нечеловеческое чувство животного ужаса.

Гул немного стих, дом перестало трясти. Собрав волю в кулак, я смог на четвереньках добраться до подоконника и подтянуться.

Мать моя…

Кругом звенели падающие наземь осколки битого оконного стекла, где-то на складах с опозданием завыла сирена, истошно орали автомобильные сигнализации. Вряд ли здесь кто-либо в Крестах становился жертвой угона автотранспорта, но сигналки имеют все. Очень важен автозапуск, особенно зимой. Мой красавец «Монстр» тоже ревел дурью, хозяин всегда узнает звук своей сигналки. Отключил. Дом, в котором я живу, построен странно, два подъезда выходят по разные стороны. Джип стоял на другой стороне, возле самого подъезда, поэтому пострадать не должен. А прицеп?

По всей долине, огромной поляне овальной формы, в которой раскинулся посёлок Каменные Кресты, летел уже почти обычный сильный ветер, даже очень сильный, и поэтому всё ещё пугающий. Упруго толкнувшись в низкие здания, он, огибая их, и дальше продолжал в стену тайги дуть ровно, с постоянной силой. Какой глубокий поток! Над ближними постройками, закручиваясь спиралью, взвились в воздух тучи мусора и сорванных листьев. Где-то неподалёку с шумом рухнул большой щит или кусок стены, даже последыши взрывной волны продолжали приносить неприятности. Громыхнули листы сорванной кровли.

Что же тогда творится на месте падения! Несложно предположить. Деревья вокруг эпицентра вырвало с корнем, в воздух поднялись целые холмы и болота… Особенно страшно представить судьбу тех, кто мог оказаться в зоне падения каменного монстра.

Яркое полусферическое свечение поднималось над точкой удара.

Мистическая картина! В облачной высоте белый свет тускнел, переливался бликами, постепенно начиная переходить в оранжево-красный.

— Что, товарищ писатель Бекетов, в штаны навалили, мать иху-шалуниху так? Как и я, впрочем, — неожиданно крикнули снизу громким басом.

Фамилию мою он произнёс верно, с ударением на второй слог. Как-то так сложилось, что в столице почему-то ставят на первый. А здесь сразу начали произносить корректно, без уточнений с моей стороны.

— Так ведь есть от чего навалить, Сидор Поликарпович! — ответствовал я нашему участковому, перевесившись через подоконник.

Капитан Храпунов — ветеран МВД и потомственный енисеец знаменитого казачьего рода, высокий коренастый мужик с крепкими руками и коротко стрижеными усами. Рассказывали, что его предки появились в этих краях ещё в семнадцатом веке.

— Вы на камеру засняли, Никита?

Эх, не бывать мне популярным видеоблогером. Ничего не колыхнулось, вообще не вспомнил о камере.

— Видел, но не снял, к сожалению, как-то не до этого было.

— Вот и я оплошал. Это же натурально Гром Небесный! Словно дьявольская колесница по небу пронеслась!

— Князя Тьмы на огненном шаре я не заметил, а настоящую колесницу никогда не видел. Однако вы правы, сумасшедшее зрелище. Сейчас спущусь.

Один чёрт придётся выходить наружу, надо проверить технику. К моему удивлению, разрушений в квартире почти не наблюдалось. Кое-что упало, весь пол был усеян принесённым через окно мусором. Разве это последствия… Быстро одевшись, я, секунду подумав, прихватил с собой плоскую бутылку коньяку, сунул в карман горсть шоколадных конфет.

Эта сторона здания, закрытая от удара волны, выглядела неповреждённой. Во всяком случае, окна выглядели целыми. Обогнув дом, подошёл к участковому, и какое-то время мы молча стояли и смотрели на мистическое зарево, раскинувшееся над тайгой. Ветер почти стих. Словно и не было ничего. Остался только странный переливающийся свет в небесах.

Капитан начал разговор первым:

— Надо же, сто лет прошло, и вот, здравствуйте, второй гость прилетел, почти на то же самое место.

— Чуть больше прошло, — не удержался я от поправки. — Думаете, там же лёг?

— Не совсем. Пожалуй, немного восточней и северней, ближе к нам. Где-то между Крестами и Ванаварой, примерно на равном расстоянии. И поменьше мощностью, чем предыдущий.

— Бабахнуло здорово, — возразил я.

— Здоровее видали, — важно объявил Храпунов, погладим усищи. — Я много свидетельств да рассказов всяких прочитал, а один из моих прадедов сам был очевидцем падения Тунгусского метеорита.

— Из казаков?

— Других не имеем. И этот не высоко над тайгой взорвался, а, скорей всего, упал на землю.

— Значит, есть хорошо заметный кратер.

— Опять ничего толкового не найдут, — проворчал полицейский, махнув рукой.

Интересно, как он объяснит своё появление именно здесь и сейчас, задай я ему такой вопрос. Поселковое отделение полиции находится в полукилометре отсюда, а служебного «Хантера» поблизости не видать.

— На адрес заходил для проверки. Сигналы от населения — приоритет в нашей работе. И тут такое…

Я уже знаю, что в игры с этим серьёзным человеком играть опасно, он на ходы вперёд видит. А нарушителя спокойствия, на которого якобы стукнули соседи, я, кажется, знаю. В бухгалтерии работает, при администрации. Впечатляющих форм особа.

С минуту мы опять молчали, потрясенные зрелищем пламенеющей небесной полусферы. Ни поваленные деревья, ни разбитый сарай неподалёку, ни груды деревянных обломков и пара сорванных с крыш листов оцинковки на перекрёстке перед школой всё ещё не убеждали, что передо мной — материальные последствия космогонической катастрофы поистине вселенского масштаба. Разум упорно старался связать это зрелище с привычным ему по телепередачам и видеороликам в ютубе. Он упорно пытался приклеить увиденное к террористическим актам, наводнениям и землетрясениям, с локальной войной — моделировал пусть и трагическое, но самым ужасным образом хоть сколько-то привычное современному обывателю, объяснимое, то, что имеет видимые причины и конкретных виновных.

Падение Тунгусского метеорита-2 мой разум воспринимать отказывался наотрез, наверное, считая это кинопостановкой.

Наконец капитан произнес:

— Сколько же там деревьев повалило…

— Не было бы пожара, — подкинул я тревог. — А если ещё в районе и искатели какие-нибудь работали…

— Это не приведи господь, — согласился Храпунов. — Доложить бы по инстанции, да связи нет.

Капитан, не глядя, протянул в мою сторону служебную рацию, пару раз безрезультатно нажав кнопку вызова. Наверное, магнитная буря лютует.

Говорит он на странной смеси канцелярита и местных говоров. Первым меня не удивить, это скорее норма для его службы, а вот к енисейской манере разговора я привыкал долго, пока не обнаружил, что уже и сам вставляю новые для себя словечки.

— Военные наверняка наверх сообщили, у них связь защищенная.

— Доложили. Обязательно, а как же! Скоро в район полетит авиация МЧС с пожарным самолётом, — невесело предрёк участковый, показывая рукой направление, и, чуть подумав, добавил: — А может, и сразу Министерство обороны.

Вот эта часть фразы мне отчего-то очень не понравилась. Однако прав ветеран, военные вполне могут зайти на место первыми, а при необходимости и засекретить всё с ограничением доступа.

— Допускаете происки врагов?

— Не допускаю, — отрезал он. — Не человеческих рук это дело.

На этой стороне стояли две автомашины, владельцы которых жили во втором подъезде. Блестящий антрацитом новенький «Лендкрузер-200» в стоковой комплектации, орал особенно громко. Наконец из второго подъезда вышел растрёпанный Коля Гинзберг, работник службы безопасности одной из золотодобывающих артелей, которой и принадлежал джип. Быстро осмотрев машину, он отключил сигналку. К нам подходить Николай не стал, показав на разбитые окна своей квартиры и взмахнув в отчаянье руками. Второй автомобиль, старый ниссановский пикап на базе «патруля», всё ещё противно верещал.

— Что ж ты орёшь-то так все время? — с этими словами полицейский начальник решительно подошёл к пикапу, оглядел его и, примерившись одним замахом, вторым сильно ударил кулаком по капоту. Как массивной пивной кружкой по столу! Сигнализация тут же заткнулась.

Во, участковый у нас! Все ходы знает, и ко всему у него есть ключики. Хозяин тайги.

— Стиклы-то биты! Гля, кругом стиклы, всё бито, щепа… Все окна у людей повышибало, — покачал он тяжелой головой. — Теперь всем к Галиакбарову.

Вовремя я, однако, затарился! А если Храпунов будет намекать, что хорошо бы стеклом поделиться, то хрен вам, непредусмотрительные потерпят. Одно из окон зимовья выходит на реку, а значит, вполне могло вылететь. Так что подождут. Я вот жду, и ничего, не опух.

— Салофаном придётся затягивать по первости, — сказал он, словно опять прочитав мои мысли. — Но это не самая главная печаль, Никита. По крайней мере, моя. Окна, оно что… Суровые времена для меня наступают, тяжкие, маятные.

— Вы о чём, Сидор Поликарпович?

— Экспедиции сейчас сюда нагрянут, проверки, вот о чём. Пуще, чем в несчастную старушку Ванавару попрут к нам. Табуном прискачут! А зачем мне, скажи, столько новых людей в посёлке, я спрашиваю, да ещё из столиц всяких?

Ёлки-моталки! Я тут же очень живо представил приземляющиеся на тесную площадку вертодрома цветастые геликоптеры с прессой из всех стран мира, один за другим, увидел спешащие по трассе зимника автоколонны с учёными и эзотериками разных школ и течений, колдунами, уфологами и искателями метеоритного железа.

— Вижу, осознали. Во-во.

— Надо срочно в тайгу драпать.

— Хорошо вам. А мне улизнуть не удастся. Утром придётся встречать.

— Думаете, связь быстро восстановится?

— Конечно, это же не ядерный взрыв.

— Отлично. Вот дождусь продавца, заберу мотор, и ходу. Сказали, что он завтрашним бортом должен прилететь.

— А вот на это вы, товарищ писатель, не надейтесь, — ехидно заявил полицейский. — Я, конечно, не специалист в делах СМИ, тонкостей всяких не знаю, да и телевизор смотрю редко. Только думаю вот что: центральные телеканалы любые деньги заплатят авиаторам, но ради такого эксклюзива выкупят все свободные и не очень борта. Да и капитанов катеров найдут, тут заработать каждый будет рад. Так что не видать Азраку билета, как своих волосатых ушей. Вы как, готовы давать красивой журналистке развёрнутое интервью? Да шуткую я, шуткую…

Вот теперь я точно всё осознал и крепко выругался. А потом достал из кармана куртки коньяк с конфетами.

— Раз так, давайте помянем былую спокойную жизнь.

— Эвона как! Вы что же, товарищ писатель, ответлицу прямо вот на улице выпить предлагаете? Спиртные, значится, напитки, на служебном, извините, посту? А давайте-ка! Только зайдёмте за пикап, люди выходить начали, видите, осмелели. Сейчас с сигналами от населения всё будет в порядке…

Гораздо позже, вспоминая, и неоднократно, этот апокалиптический момент, я почти убедил себя, что почувствовал приближение метеорита несколько раньше, чем он появился в небе над Каменными Крестами. Один мой знакомый называет эту форму внезапной интуиции чуйкой. Испускаемые небесным телом какие-нибудь там инфразвуки, не знаю, вызвали спазм диафрагмы, которые я принял за чувство голода. Хотя внезапного озарения не случилось. Но ведь может же быть такое! В результате достаточно долгого одиночного проживания в таёжной глуши писатель Бекетов отчасти вернулся к первобытному состоянию человека разумного. К кроманьонскому способу оценки степени опасности. Разум ещё не понимал, что беда на пороге, а датчики уже собрали информацию и отослали телу, дальше должны были отработать своё рефлексы.

Я даже собирался как-то использовать подобный эпизод в будущей книге. Накопленный опыт сразу выдал — драпай как можно быстрей, идиот! Однако в данном случае мой мозг, всё ещё расслабленно-урбанистический, оказался не на уровне, у домашней и таёжной живности эта самая чуйка работает гораздо лучше.

Качественно прогнозировать нечто плохое пока не получалось. Глядишь, в следующий раз что-нибудь дельное из головы в нужный момент и выскочит. Во всяком случае, очень на это надеюсь.