Наследники Ексекюляха. Интеллигенция Якутии

Вадим Дементьев (2009)

Настоящее издание на примере творчества выдающихся представителей интеллигенции Якутии, создавших национальную культуру, обогативших мировую цивилизацию бесценным образцом устно-поэтического творчества — эпосом олонхо, сохраняющих и продолжающих развивать лучшие традиции народа, знакомит читателя с самобытной, древней и современной культурой Якутии. «Якутия — это царство льда и холода, морозильник планеты, в котором северный человек остался жив только благодаря теплоте своего сердца» (Суорун Омоллон). В книге освещаются важнейшие темы современной российской общественной жизни — взаимовлияние и взаимообогащение национальных культур Российской Федерации. Автор, заслуженный работник культуры Республики Саха (Якутия), лауреат Большой литературной премии, учрежденной компанией «АЛРОСА», удостоенный наград и почетных грамот президента и правительства РС (Я) Вадим Дементьев, с большой любовью и сердечной признательностью к братскому народу, создает правдивые, яркие, запоминающиеся сюжеты работы интеллигенции Якутии и повествует о достижениях ее в развитии культуры и искусства.

Осторожно: Елена Масюк!

Тележурналистка Елена Масюк, перелетев из южных мест в приполярные, показала по каналу РТВ свой фильм «Страна безмолвия» о современной жизни Республики Саха (Якутия). Определить его каким-либо жанром теледокументалистики трудно, ибо неряшливый монтаж, спешащий, как при расставании на вокзале, голос за кадром, перескакивающий с одной темы на другую, выдают очередную телевизионную скороспелку, сделанную явно под заказ. Главное для Масюк — опорочить всё, что делалось в крупнейшей республике Российской Федерации за последние десять лет. И как сверхзадача — «разоблачить» первого президента Якутии М. Е. Николаева.

Тараторящую, как сорока, авторшу всё раздражает: и то, что якутские алмазы носят не те имена, и то, что в Якутске строят прекрасные театры и медицинские центры, и даже то, что президент Николаев плавает в холодной воде… Везде она видит подвох, собирает сплетни, ищет компромат.

И вряд ли бы стоило обращать внимание на этот тенденциозный опус, если бы Елена Масюк со свойственной ей лихостью в суждениях не акцентировала наше внимание на проблемах межнациональных отношений в Якутии. С первых же кадров она заговорила о якутском национализме, чуть ли не о геноциде против местного русского населения. Иначе, как провокацией, этот мотив «документального фильма» не назовешь. Тем более, возмущает сам видеоряд, показывающий «националистов-якутов» в обыденной жизни, — как примитивных туземцев с шаманскими бубнами и нечленораздельными, полупьяными выкриками.

Мне, русскому, не раз бывавшему в Якутии и только на днях вернувшемуся из очередной поездки, стало неимоверно стыдно за этот, выпущенный государственным телеканалом, бездарный пасквиль на добродушный, работящий якутский народ, Если подобными неумными теледокументами (а о Якутии наше центральное телевидение заговорило чуть ли не в первый раз за последние годы) мы собираемся по-новому осмыслять межнациональные отношения, бороться с коррупцией, то эффект от этих заказных «разоблачений» будет самый что ни на есть противоположный. Неужели пропагандисты РТВ на такую реакцию и рассчитывают?!

После таких репортажей Масюк исчезла с телеканалов. Стала не нужна. Но абасы от журналистики остались. Не так давно столь же провокационно рассуждал в газете «Известия» о якутском «национализме» некий писатель Соколов-Митрич.

Попытки поссорить наши народы, увы, не закончатся и в будущем. Не нужно после каждой шавки, лающей из подворотни, оправдываться, как это делают в Якутске: мы, мол, не такие, нас не правильно поняли и т. д. и т. п. Добропорядочные люди не могут уразуметь, что их и не собирались «правильно понимать», не для того всё это задумывается.

Интересно отметить, что место классового подхода к национальному вопросу занял сегодня этнический подход, а суть и того и другого осталась одна: дальше от истины в этом вопросе. У пролетариев по известной формуле нет отечества и у этносов тоже нет отечества. Звучит абсурдно. Механический классовый принцип лишает всякой перспективы национальную составляющую любого общества, а этнический компонент уводит саму тему спорного разговора во тьму веков.

Драма Георгия Прокопьевича Башарина, как ученого, заключалась как раз в том, что он, будучи честным исследователем, стремился идти третьим путем — национальным, от реальной жизни, а не от абстрактных схем и построений. Как убежденный марксист-ленинец, он пытался классовым инструментарием «оправдать» того же Кулаковского, объяснить его позицию, его взгляды. Где-то у профессора получалось, где-то такой подход суживал сам предмет исследований. Башарин интуитивно понимал, что абсолютизированный классовый принцип не мог втиснуть в свое прокрустово ложе творчество поэта, что значение Кулаковского выше классового мышления. Собственно, в своей совокупности труд Георгия Прокопьевича родственен работе старателя — он также постепенно намывал крупицы истины при анализе национального наследия.

Рано осознав свою задачу, как исследователя («заниматься разработкой общих узловых проблем истории и культуры родной Якутии»), Г. П. Башарин выступил в июне 1942 года с четкой национальной программой по наследию. Ее положения наконец-то были очищены от классового догматизма. Суть их сводилась к четырем постулатам:

«1. Три первых наших писателя представляли собой детище якутского устного творчества в сочетании с благотворным влиянием русской классической литературы, а через нее — мировой классики.

2. Кулаковский, Софронов и Неустроев — основоположники художественной литературы родного народа, трех ее основных жанров — поэзии, драматургии и прозы.

3. Они являлись критическими реалистами, которые правдиво изображали в своих произведениях, в основном, досоветскую действительность.

4. Кулаковский, Софронов и Неустроев по своим общественно-политическим взглядам были просветителями, демократическими, прогрессивными деятелями».

Отстаивать эти положения Георгию Прокопьевичу пришлось всю свою жизнь. В его убежденности большое значение сыграла, как говорил не раз Башарин, и война — она поставила перед Россией чисто национальные задачи выживания и существования.

Но стоило вернуться к мирному времени, как вновь заработал классовый молох: в 1952 году, как буржуазного националиста, Башарина исключают из партии, его знаменитая книга о наследии запрещается, он был лишен кандидатской и докторской степени, профессорского звания, уволен с работы. Десять лет длилась опала, пока абсурдные обвинения не были сняты. Это десятилетие далось Георгию Прокопьевичу ценой неимоверных жизненных и творческих усилий, о чем он мне в тот вечер подробно рассказывал.

Когда Якутия отмечала его 80-летие, он сказал, подводя жизненные итоги: «У меня было тяжелое детство и юношество. В годы учебы находился под гнетом бедности и болезни. В обстановке культа личности меня душили кошмары чудовищных политических преследований, клеветы и обливания грязью. Но, несмотря ни на что, считаю себя счастливым человеком. Нашел счастье в научных исследованиях, профессорской работе, общественно-политической деятельности, в хорошем, сердечном отношении ко мне родного народа».

Профессор Башарин становился символом якутского национального возрождения три раза: в годы великой войны, когда он смело, активно, убежденно отстоял культурное наследие народа, в 50–80 годы, когда не сдавался и своим мужеством являл пример для всей якутской интеллигенции, и в новейшей истории, когда призвал к дружбе народов, видя в ней наиболее плодотворную среду для раскрытия многонационального своеобразия России.

И везде оказался прав.