Возьми свою высоту

Вадим Власов, 2021

Роман-трансформация, роман-вызов. Что нужно для того, чтобы перестать страдать и ощутить не на словах, а на деле, что жизнь – прекрасна и изобильна? Затяжная полоса неудач и крах всех надежд: успешный бизнесмен в одночасье оказывается у разбитого корыта. Друзья отвернулись от него, жена грозит разводом, а фирма вот-вот станет банкротом. Но случайная встреча помогает герою обрести наставника, который уверяет, что сможет дать ему новые ориентиры и исправить ситуацию. И для этого нужно всего-то ничего: вместе отправиться на Эльбрус. Решиться на это безумное предложение, или все-таки отказаться? Но если терять уже нечего, то выбор очевиден. А уж к чему приведет неожиданное путешествие на грани собственных возможностей, покажет только время. Если вам интересен поиск себя-настоящего, то вы наверняка получите удовольствие от этой захватывающей истории. Вас ждут притчи и практические задания из авторского курса технологии развития личности человека и его эффективности. Небанальное повествование, изложенное простым и доходчивым языком, отзовется в сердце любого, кто ищет для себя новый смысл жизни, хочет навести в ней порядок и отыскать баланс между здоровьем, финансами, развитием и отношениями. Автор уверен: каждый из нас может дышать полной грудью и наслаждаться настоящим без страха перед будущим.

Глава 1

Полный хаос

Я уже не помню толком тот день. Типичное болото, бумажная круговерть на работе, а вечером мы вшестером — наш тайный директорский клуб, — как обычно, собрались в кальянной. Иногда в шутку мы называли ее нашим вторым офисом, потому что бывали здесь почти каждый день. Кто-то, как и я, поднял свою контору с нуля, кому-то помогли родители — кто деньгами, кто просто передал свой бизнес по наследству. Еще одного парня повысили до топ-должности учредители его фирмы. Но в итоге все мы считали себя хозяевами жизни, и наши доходы вполне позволяли нам себя ими чувствовать.

Поначалу я кальян не курил, только заказывал еду и выпивку. Но потом случилась первая неудачная сделка, после завершения которой мне пришлось подсчитывать убытки. И друзья, видя мое огорченное лицо, смогли меня уболтать: да попробуй, мы ведь все так делаем! Что ты теряешь? И я поддался их уговорам.

В голове появился приятный дурман, я впервые за долгое время расслабился. А потом ко мне подсели две симпатичные девушки, чьи лица часто мелькали здесь. Я обнимался с одной и целовал другую, а парни одобрительно кивали, занимаясь примерно тем же самым с их подружками.

Утром я встал с дикой головной болью. Казалось, что мой многострадальный затылок сейчас просто взорвется. Кое-как я приехал на работу, попытался изучить отчеты — бесполезно. Цифры плыли перед глазами, а затылок продолжал пульсировать, будто в него воткнули раскаленную иглу. Вечером с трудом дополз до кальянной, чтобы сказать, что сегодня я пас. Но парни рассмеялись и вновь чуть ли не силком заставили меня покурить. Они убеждали меня, что после первой же затяжки головная боль пройдет. Так и случилось. И я вновь наслаждался обществом веселых девушек и пил дорогое спиртное в облаке кальянного дыма.

А наутро понял, что все повторилось. Туман перед глазами, головная боль, необходимость идти на работу и принимать важные решения, о которых совершенно не хотелось думать. Но человек привыкает ко всему. Вот и я втянулся в этот ритм и каждый день нетерпеливо отсчитывал оставшиеся часы до встречи в кальянной с приятелями. Мы, словно стая Фениксов, сжигали себя здесь в пепел и максимально деградировали с тем, чтобы утром воскреснуть с новыми силами и быть суперуспешными.

— Слышь, Влад? Мы — элитные бойцы. Мы сильно напрягаемся, и поэтому нам нужно как следует расслабиться! — втолковывал мне Марик. — Лошадь вон тоже пахала за троих, только сдохла быстро. А мы поступаем по-умному. Утром выкладываешься по делу, а вечером затянешься в кальянной среди друзей, и все как рукой сняло. Накладные-закладные, эйчары-пиары — да пошло оно в сад! Всему свое время.

В его словах была определенная логика. Но, увы, день порой начинался с порции болеутоляющих, чтобы моя голова хоть что-то соображала. Иногда я пил таблетки горстями, лишь бы войти в рабочий ритм. Оставить бизнес без контроля я не мог, фактически он был еще одним моим ребенком, любимым и выпестованным с самого нуля.

Самым трудным, конечно, был первый год, когда я только-только перестал трудиться как наемный рабочий и открыл свое собственное дело. Я крутился как белка в колесе, пытаясь успеть везде и сразу. Еще и жена обрадовала известием о том, что ждет первенца, так что я и без подсказок понял, что надо выложиться по максимуму и обеспечить свою семью всем необходимым. Во мне жило стремление дать своим близким только самое лучшее — все, до чего я своими силами и умом могу дотянуться, иначе просто перестану себя уважать. Помню, что в то время в моей голове постоянно крутилась песня Высоцкого, которую любил слушать папа: «Рвусь из сил и из всех сухожилий…» Я противостоял всему миру, прокладывая в нем свой собственный путь. И победил.

Хочу отметить, что вкалывать я начал еще в университете. Мне прочили научную карьеру, но преподавать за нищенскую зарплату в заштатном вузе мне не хотелось, выход был один — идти в бизнес. Меня всегда привлекало строительство, поэтому я изначально искал себе подработки именно в этой сфере. Получив диплом, некоторое время отработал инженером-сметчиком и еще на шаг приблизился к своей мечте. А когда понял, что готов, отправился в свободное плавание.

Когда возник наш директорский клуб, я уже был гордым отцом двух детей-погодок — старшего пацана и младшей девочки. Мы жили в купленной мною большой четырехкомнатной квартире в престижном районе столицы неподалеку от офиса. И от кальянной.

Достаточно скоро все пошло наперекосяк. Семья отвлекала меня, требовала к себе слишком много внимания, которого я просто физически не мог ей уделить. Я приезжал поздно ночью, а вставал на рассвете. С женой мы общались только за завтраком, и почти всегда это был монолог Марины о том, что я должен то, должен это, и дальше так продолжаться не может. По ее мнению, я запер ее в четырех стенах, слишком мало проводил времени с детьми, а еще от меня постоянно пахло табаком.

И тогда я придумал, как мне казалось, гениальный выход. Я снял для жены и детей таунхаус на окраине города, где был свежий воздух, отличная инфраструктура, детский городок, а сам остался жить в квартире, заезжая к семье только в выходные и на редкие ночевки в будние дни. Жене объяснил, что из таунхауса мне неудобно по пробкам добираться до работы, поэтому она спокойно отнеслась к тому, что я в сущности начинаю жить отдельно от семьи. То есть я так считал, что спокойно. Как позже оказалось, я серьезно заблуждался на этот счет.

Мы с друзьями по-прежнему каждый день встречались в кальянной. Из-за кризиса дела плюс-минус неважно шли у всех, и мы часто обсуждали эту тему. Но у меня началась просто нереально черная полоса. Моя строительная фирма терпела рекордные убытки, которые сами собой стали трансформироваться в долги. И даже то, что мы подняли цены на свои услуги, нас не спасало. Я уже не представлял, как с наименьшими потерями выбраться из этой истории.

В тот день мы отмечали — если можно так назвать — очередную провальную сделку. Я сидел, обхватив голову руками, и думал: «Все ли я делаю правильно?» Во мне зрело острое чувство, будто я теряю что-то очень важное для себя.

Так и не придя ни к какому выводу, я спросил парней:

— А вам не кажется, что мы живем как-то не так? Я нахожусь среди друзей, у меня есть все, чего я хочу, но я не чувствую себя счастливым. Вы, наверное, сейчас скажете, что это на меня проблемы с фирмой так влияют, но мне почему-то думается, что эта тоска с ними не связана. Может, нам надо что-то изменить в жизни? Как считаете?

— У нашего Стива Джобса опять горе от ума начинается! Эй, Анжелика, может, ты его развеселишь? — обратился Марик к одной из девушек, сидящих на диване, а затем снова повернулся ко мне. — Мне вот все нравится, к примеру, а тебя опять что-то не устраивает. Да на нашем месте хотели бы оказаться миллионы человек, и надо быть ослом, чтобы отказаться от этого всего. Что с тобой не так?

Девица визгливо рассмеялась, и мне неожиданно стало противно. «Зачем я здесь, ради чего? — подумал я. — Мой друг, похоже, считает меня пустым местом. Почему он назвал меня Стивом Джобсом? Потому что я сам основал компанию? Он-то должность топ-менеджера на блюдечке с голубой каемочкой получил. Он не собственник бизнеса, конечно, ему все по барабану! Разорится его контора, найдет себе другую безо всяких переживаний».

— Полегче, Марик! Вообще-то мне сейчас было неприятно.

— Какие мы чувствительные! — ухмыльнулся тот. — А ты не мешай нам отдыхать своим нытьем, все настроение пропадает. Будь проще!

— И люди к тебе потянутся! — авторитетно заявил Саныч.

— Грязными руками! — добавил кто-то за моей спиной, и вся компания вновь расхохоталась.

— Я не собираюсь это терпеть! — неожиданно для себя самого произнес я. — Или извинитесь, или я поеду отсюда.

— Да будто тебя кто-то держит, — окрысился на меня Марик.

Я вопросительно посмотрел на остальных. Кто улыбался, явно ожидая продолжения ссоры, кто прятал взгляд, дескать, мое дело сторона, разбирайтесь сами, а я в этом не участвую. Я уже предчувствовал, как сейчас скажу что-нибудь злое и хлесткое, чтобы они все поняли, что с друзьями так поступать нельзя, но неожиданно раздался звонок: жена сообщила, что ей надо поговорить со мной, она уже едет на нашу старую квартиру.

Внутри меня что-то виновато заерзало: она уже звонила в тот день, и я соврал, что уехал из офиса, чтобы проработать детали новой сделки. Если она не застанет меня в квартире, придется как-то выкручиваться и объяснять, где я был. Поэтому я молча вышел из кальянной и поспешил домой, чтобы оказаться там раньше нее.

Мне повезло — мы разминулись буквально на три минуты. Когда открылась входная дверь, я с удивлением обнаружил, что Марина притащила с собой детей. Я не успел ни слова ей сказать, как она вихрем промчалась по комнатам.

— Вот, значит, как ты к сделкам готовишься? — Марина выскочила из спальни, зажав в одной руке пустую бутылку из-под виски, а в другой бюстгальтер, который был ей откровенно велик.

Я окаменел: не думал, что она о чем-то догадывается. Иногда женщины приходили к нам домой, но я обычно оперативно ликвидировал все следы наших встреч. Но не в этот раз. Перенервничал из-за работы и потерял бдительность.

— Я так и думала! Ты не любишь нас, мы нужны тебе только как ширма. Чтобы все вокруг говорили: ах, какой замечательный бизнесмен, муж и семьянин. А по факту ты такой же, как все — тупой самовлюбленный эгоист!

Дочка тут же заплакала навзрыд. Сын продержался полминуты и заревел следом. А разъяренная Марина выпалила мне в лицо:

— Я пришла сказать, что ухожу и подаю на развод. Я могу смириться с трудоголиком, но гулящего мужа мне не нужно. Дети поедут со мной, увидишь ты их не скоро. Ребятки, можете с отцом попрощаться. И надолго. Впрочем, о чем я говорю? Вы и так, считай, его не видите. Значит, и грустить будет не о чем.

С этими словами она подхватила детей, а потом со всего маху припечатала за собой дверь так, что затряслись стены. Я некоторое время стоял в полной прострации, а затем пошел и достал из бара бутылку своего любимого коньяка.

Марина… Помню, как увидел ее в первый раз. Длинноногая, крепкая в кости, но при этом удивительно грациозная и миловидная студентка опоздала на десять минут, да еще и аудиторию перепутала, после чего, смущаясь, попросила прощения у аспиранта, который вел занятия. Я сидел за столом прямо возле входа и во все глаза смотрел на нее, твердо решив, что эту девушку я не упущу, чего бы мне это ни стоило.

«Значит, вот до чего мы докатились — мне грозят разводом», — подумал я и разозлился на жену. Никогда еще она не шла против меня. Моей первой реакцией как управленца и бизнесмена было ответить ударом на удар — нанять дорогого адвоката. Правда, как раз сейчас, в середине 2016 года, моя фирма терпела одну неудачную сделку за другой и теряла деньги. А вместе с ней терял их и я, так что этот вариант отпадал.

Мысленно я вернулся к словам Марины, ее фраза про самовлюбленного эгоиста показалась мне безумно несправедливой. «Я день и ночь работал как проклятый, старался только ради них, — твердил я себе. — Она и дети ни в чем не знали отказа, но сегодня оказалось, ей почему-то было этого мало. Как у нее только язык повернулся сказать, что я их не люблю?»

Я сидел на полу квартиры, глушил коньяк и не понимал, за что мне это все. Боль сжигала меня изнутри, и так плохо мне еще никогда не было. Я жил, как пристало бизнесмену моего уровня, но у меня было четкое ощущение, что где-то я свернул не туда. Причем того пресловутого счастья, какое должны ощущать люди моего статуса и положения, я не чувствовал уже давно. И вот сегодня я одновременно лишился и семьи, которую жена обозвала ширмой, и друзей, которые на поверку оказались всего лишь собутыльниками. Мне больше не на кого было опереться.

Молодость дана для того, чтобы пройти через саморазрушение к саморазвитию.

В таком состоянии я прожил еще три дня. Мне пришлось позвонить в офис и сказать, что я заболел и передаю все дела своему заместителю. Это был нормальный парень, исполнительный, но не слишком инициативный. Впрочем, на то, чтобы получать отчеты один другого хуже, особых талантов не требовалось. Фирма терпела убытки, и у нас оставалась от силы пара месяцев перед началом процедуры банкротства.

Я продолжал сидеть в квартире, заливал горе дорогущим коньяком и совершенно не чувствовал его вкуса. Мне было тридцать три, возраст Христа, но по внутренним ощущениям я бы дал себе сейчас все шестьдесят. Я тщетно пытался представить, как буду вылезать из ямы, куда умудрился скатиться, но постоянно возвращался к одной и той же глупой мысли. Мне хотелось понять, как чувствует себя лягушка, когда ее переехал каток?

Помню, что в какой-то момент обнаружил, что в холодильнике не осталось почти ничего съедобного. Кое-как собравшись, я набросил на себя куртку и поплелся в ближайший магазин, потому что спиртное домой не доставляют, а покупать без него закуску не имело ни малейшего смысла.

В минимаркете, пробираясь к кассе, я случайно налетел на типа лет сорока пяти, стоявшего возле овощных полок и методично выбиравшего то картошку, то лук, то брокколи. Сухощавый, подтянутый, с эффектной бородкой, он безо всякого недовольства в голосе сказал мне, словно нашкодившему первоклашке:

— Осторожнее, молодой человек!

Вместо извинения я огрызнулся в ответ:

— Подвиньтесь, тут люди ходят!

Он внимательно посмотрел на меня и понимающе усмехнулся уголками губ.

— Осмелюсь дать вам совет: завязывайте вы с этим, — он скосил взгляд в мою тележку, где лежали пицца, сосиски и очередная бутылка коньяка. — До добра это точно не доведет.

Как назло, я успел мельком увидеть свое отражение в витрине: небритый тип в помятых брюках, не бомж, правда, но видок еще тот. Да и перегар, думаю, от меня конкретный идет. В чем-то этот мужик, конечно, был прав, но я взбесился: терпеть не могу непрошеные советы, да еще в те моменты, когда на душе и без его разглагольствований кошки скребут.

— Какого… вы меня тут поучаете? Идите куда шли.

— Да я-то что? Я уже через четыре дня окажусь там, куда ты только мечтаешь попасть. А вот ты так и останешься бухать коньяк, — пожал плечами бородач и невозмутимо принялся дальше выбирать овощи.

— О чем речь? — зло осведомился я.

И тут до меня внезапно дошло, что он имел в виду. У меня же на куртке яркая нашивка «Эльбрус». Куртку эту я купил по случаю, взгляд за нее зацепился, не мог пройти мимо. Но откуда этот странный мужик знал, что я и вправду грезил о том, что когда-нибудь попаду туда? С самого детства, с песен того же Высоцкого. Отец ведь «Скалолазку» слушал просто по кругу: «Я спросил тебя: „Зачем идете в гору вы? — А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. — Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово“. Рассмеялась ты — и взяла с собой…»

На мое счастье, мужик ничего не успел ответить, потому что у него зазвонил телефон.

— Да. Все верно, бронь номера подтверждаю. Калач Илья Николаевич. Нет, не Палач, а Калач. Да, именно так…

Меня пробил холодный пот. Да ладно, не может этого быть!

Пока мой случайный собеседник говорил по телефону, я быстро расплатился на кассе и со всех ног бросился домой. Дрожащими от похмелья и волнения руками включил ноутбук и задал в страничке поиска имя бородача. А еще через секунду любовался на его фото на официальном сайте. «Илья Калач. Основатель агентства путешествий и трансформационных туров, писатель», — гласила верхняя строчка возле снимка.

Так и есть. Это был он, кумир моей юности, человек, чью книгу я зачитал до дыр еще в университете. Путешественник и философ, чьи труды я ценил куда выше, чем даже опусы того же Кастанеды. Я только что столкнулся в магазине с живой легендой, да еще и нахамить ей между делом успел. Стыд-то какой!

У меня появилось желание догнать его и объясниться, попросить автограф, сделать что угодно, лишь бы загладить свою вину. Но он давно ушел из магазина, упаковал свою брокколи и был таков. Да и что я ему скажу? «Простите, дяденька, великовозрастного балбеса! Я не знал, что это были вы»? А ведь, между прочим, мог бы его узнать — в той книжке, которую я храню до сих пор, была его фотография. И пусть прошло уже немало лет, но Илья Николаевич практически не изменился: тот же вечный прищур, та же бородка. Вот это дела!..

Перерыв всю полку, я нашел ту самую книжицу, уже изрядно потрепанную, разваливающуюся по корешку. Открыл на первой попавшейся странице и прочитал:

Пока человек держится за прошлое, он будет бояться будущего, это аксиома. Нам порой проще бегать по кругу как привязанный к столбику ослик, чем отказаться от навязанного социумом неправильного образа жизни и вредных привычек, калечащих душу и тело. Нам страшно принять тот факт, что в большинстве случаев не надо искать, кто виноват в наших бедах. Достаточно подойти к зеркалу и посмотреть в него. И там мы увидим нашего самого страшного врага и противника.

Мне стало так страшно, что я захотел немедленно закрыть книгу и швырнуть ее в самый дальний угол. Как получилось, что эта фраза, написанная черт знает когда, так точно попала в цель и словно электрическим током прошлась по моим оголенным нервам?!

Я подошел к зеркалу в спальне, поднял глаза и через силу заставил себя смотреть. Мой зеркальный двойник выглядел кошмарно: опухшее лицо, покрасневшие глаза, торчащая во все стороны щетина. «Значит, это и есть мой враг? — подумал я. — Алкоголик, который уже потерял своих друзей, вот-вот останется без семьи и практически лишился бизнеса».

И тут я разозлился, ведь раньше я видел в этом зеркале успешного бизнесмена. Человека, который окружил свою семью вниманием и заботой. Верного друга, черт его возьми! Почему вместо него пришел этот неудачник? Ведь сколько ни играй в эти игры, совершенно очевидно, что по ту и эту сторону стоит один и тот же человек. Так что же я сотворил со своей жизнью?!

Я отправился в ванную. Долго стоял под душем, а потом переключил кран и усилием воли заставил себя еще полминуты вытерпеть под ледяными струями воды. Это изрядно взбодрило меня, даже руки перестали ходить ходуном, и я смог побриться, ни разу не порезавшись. Переоделся в чистую одежду и положил в корзину с грязным бельем то, в чем провел последние несколько дней. Сварил кофе и вновь взял в руки книгу Калача. Как и в прошлый раз, открыл ее где-то посередине и вчитался в текст:

Я приверженец идеи, что мысль материальна. Но отнюдь не в том значении, которое вкладывают в это понятие шаманы, экстрасенсы и прочие трансцендентальщики. Никакой мистики, все предельно просто и банально. Мысль высказанная становится словом. Слово побуждает к действию. Действие повторяется и становится привычкой. Из привычек состоит наш характер, который, в свою очередь, определяет нашу судьбу. И никакого волшебства, но, если вам так не терпится, можете назвать это бытовой магией.

Думаю, сейчас вы задаетесь вопросом: почему же кто-то постоянно держится бодрячком и сам черт ему не брат, а кто-то влачит жалкое существование и словно громоотвод молнию притягивает к себе неудачу за неудачей? Да потому что странно ждать светлых мыслей от отчаявшегося человека. И ничего хорошего ему впереди не светит. Он сам сделает все возможное, чтобы закопаться еще глубже и преумножить свалившиеся на него несчастья. Но если попытаться себя преломить и стараться думать о происходящем в позитивном ключе, выискивая хотя бы малейшие поводы для радости, то потихоньку шаг за шагом все наладится. И судьба начнет меняться в лучшую сторону.

Я уже ничему не удивлялся. И пусть автор не верит в мистику, но мне казалось, что все происходившее и происходящее сейчас со мной каким-то образом взаимосвязано. Не просто так я столкнулся сегодня в магазине с Ильей Калачом, не просто так услышал, что он собирается в поездку на Эльбрус. Но как я должен поступить с этим знанием, что сделать? Заново перечитать его книгу? Нет, не то. Это всего лишь один из фрагментов мозаики. Но как ее правильно собрать?

Я вновь метнулся к ноутбуку и уже через полминуты в разделе «Контакты» на персональном сайте Калача нашел адрес его электронной почты. Чувствуя себя предельно глупо, набрал письмо: «Уважаемый Илья Николаевич! Вам пишет человек, который сегодня толкнул вас в магазине. Простите, пожалуйста, мое хамство. В свое оправдание могу лишь сказать, что у меня выдалась очень тяжелая неделя. Я очень уважаю и ценю ваше творчество, ваша книга когда-то была моей настольной. С искренней признательностью, Владислав». И ниже приписал номер своего мобильного. Пока не передумал, быстро нажал на кнопку «Отправить» и закрыл почтовую программу.

Можете легко угадать, какое слово на сей раз я задал в строке поиска и буквально залип в экран, любуясь природой Приэльбрусья и видами заснеженной вершины. Даже забыл за этим занятием про свои покупки: как бросил пакет в коридоре, так больше к нему и не прикасался.

Из медитативного состояния меня вывел резкий звонок телефона. Хм, номер незнакомый. Опять спамщики? Или это кто-то из контрагентов решил меня лично разыскать? Я нехотя ответил.

— Алло?

— Привет, Владислав, — раздался в трубке голос, который я слышал несколькими часами ранее. — Все еще хочешь на Эльбрус? Если да, могу взять с собой. Что скажешь?

Сердце ухнуло куда-то в пятки, и я хрипло выдавил из себя:

— Да, конечно же! Что я должен делать?

— Для начала предупреди всех, кого считаешь нужным, что тебя не будет две с половиной недели. А потом приезжай, поговорим. Прямо сегодня приезжай. Адрес я тебе сброшу…

Так началось путешествие, которое разделило мою жизнь на «до» и «после».