В этом мире, в этом городе…

Коллектив авторов, 2016

Этот сборник – как бы выжимка всего лучшего из «Казанского альманаха» за десять лет его жизни в литературно-художественном пространстве республики, да и широко за её пределами. Стихи, рассказы, очерки, иллюстрации, надеемся, не оставят читателя равнодушным.

Оглавление

Екатерина Аничкина

Скафандр и бабочка

Можно ли быть заложником собственного тела? Ещё как можно. И я не сказала абсолютно ничего нового. Скафандр и бабочка. Очень точное определение дал Жан-Доминик Боби… Этот человек в один ужасный день оказался полностью парализован. Единственное, что он мог, — это моргать левым глазом. И вот так, моргая, когда сидящий напротив человек произносил нужную букву, он написал книгу. Позже по ней сняли фильм.

У меня всё не так плохо. Я могу говорить, чувствую свои руки и ноги, могу работать на компьютере, нажимая на клавиши одним пальцем… Но перечислить то, чего я НЕ могу, наверное, невозможно. Моё тело — такая же темница для души-бабочки, рвущейся наружу, к свету, воздуху!

Я много раз могла умереть в детстве. Даже день моего рождения мог бы стать днём моей смерти. Но этого не случилось ни тогда, ни позже, когда уже моя мать вырывала меня из цепких лап небытия. Иногда я думаю: зачем? Знаю, это страшный вопрос. Я благодарна маме за то, что она спасла меня. Но этот вопрос всё равно мучает меня, и адресован он скорее самой себе и, возможно, Богу. Может, я осталась жива, потому что так было нужно? Может, я должна что-то сделать в этом мире? Если да, то что? Или всё гораздо проще, и моя жизнь результат стечения обстоятельств и самоотверженности моих родителей?

Моя жизнь похожа на тысячи таких же. В общем-то я ничем не примечательная девушка. Единственный мой «талант» заключается в том, что я иногда складываю слова в мозаику под названием «стихи». И если уж совсем честно — я не вполне понимаю, почему они нравятся окружающим.

Просто девушка, просто инвалид, просто одиночество и боль от того, что желания катастрофически не совпадают с возможностями. И ещё страх… Страх оказаться в конце концов никому не нужной. Родители, какими бы прекрасными они ни были, не вечны. Да и жить хочется здесь и сейчас, а не «когда-нибудь», когда медицина скакнёт вперёд!

Я люблю. И больше всего на свете хочу сделать любимого человека счастливым. Хочу быть с ним рядом, говорить с ним, утешать, когда ему плохо, радоваться вместе с ним, если всё хорошо. Но он далеко, и я не могу даже увидеть его! Казалось бы, чего проще — сесть в автобус или на поезд и поехать… Но… И таких «но» бесчисленное множество, когда ты целиком и полностью зависишь от окружающих!

Порой мне кажется, что я смотрю на всё со стороны, как в кино. Люди живут обычной жизнью, влюбляются, женятся, рожают детей. Люди могут заниматься чем угодно — танцевать, вязать крючком, играть на сцене, просто гулять по парку в обнимку с любимым человеком — и совершенно этого не ценить! А кто-то, как и я, смотрит на жизнь как сквозь мутное, звуконепроницаемое стекло. И самое страшное, что это не закончится на нас! Будут дети, травмированные при родах, будут люди, покалеченные в автокатастрофах, и ещё много-много всего. А значит, будут новые бабочки, не имеющие возможности летать…

«Чёрные звёзды стали вдруг белыми…»

* * *

Чёрные звёзды стали вдруг белыми,

Белые лилии вдруг стали алыми,

Всё, что не сказано нами, несмелыми,

Сказано морю прибрежными скалами,

Сказано чайкой простору небесному,

Лесу дремучему чистым ручьём.

Лишь мы с тобою молчим всё по-прежнему,

Словно боимся чего-то и ждём.

«Я тонула в расплавленной бронзе заката…»

* * *

Я тонула в расплавленной бронзе заката,

И душа превратилась в гигантского ската,

На хвосте моём шип, только троньте — ужалю,

В ваши глупые игры уже не играю.

Горизонт не догнать, до луны не допрыгнуть,

Только молнии знаки на коже мне выжгут.

Нет следов на песке — стёрты пенным прибоем,

Смолкла песня любви, барабанным став боем.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я