Право на выбор

В.Л.Смит, 2019

Даже и не знаю – это кара или благословение? Как быть, когда ты очнулась в другое время в другом теле? Когда дома ты – взрослая, самодостаточная женщина, добившийся в жизни почти всего, что может пожелать душа, а здесь ты всего лишь женщина. Женщина, скованная рамками, правилами, устоями. Когда за тебя решают: что ешь, что пьёшь, за кого выходишь замуж. Что делать, когда выбора нет и как бороться за справедливость, за свои желания. И это я ещё забыла упомянуть о будущем муже. Деспотичный, надменный козёл – самые щадящие эпитеты, которые я могла подумать в его адрес. Содержит нецензурную брань.

5 глава

Ева.

Лондон.

Первые два дня я привыкала к их… речи, языку? Это было ужасно. Мне всё здесь, казалось ужасным, даже диким.

Я буквально смотрела, каждому в рот. Для того чтобы понять о чём они говорят. И из-за этого на меня смотрели, как на дуру. Или на того у кого, не все дома, думая, что — это последствия аварии. Постоянно спрашивая меня о моём самочувствии.

Первые дни шаталась по дому бесцельно, я раздумывала, чем могу заниматься здесь.

Но самая насущная на данный момент проблема, была в здешней гигиене. А точнее в её отсутствие. Это просто ужасно, сплошная антисанитария. И что сделала я, спросите вы. Конечно начала борьбу за чистоту в этом доме. Меня за мою инициативу, не похвалили, если честно. Мой отец, а здесь он у меня есть. Был мягко говоря в шоке от моего энтузиазма. Он не понимал моего стремления в стерилизации воды, да буквально всего, что я считала правильным держать в чистоте. Чтобы не отравиться водой, они добавляли в неё алкоголь. Или попросту пили вино и медовуха. Удивлялась одному, почему они здесь всё, не заядлые алкоголики?

А когда я пыталась их заставить принять ванную, меня чуть из дома не выгнали. Но я не оставила это на произвол судьбы. И присущи женской натуре, единственное, что мне оставалось это устроить истерику.

В итоге мы сошлись на том, что всё будут стараться принимать ванную хоть раз в неделю. В процессе, моего бурного убеждения, меня чуть не поколотили. Отец даже грозился отправить меня в дом для умалишённых. С синдромом: ненормальной и излишней любви к чистоте.

Ещё кое-что, что стоит упомянуть — еда. С этим пока побороться, не удалось. Но я не теряла надежды, потому что начала стремительно худеть. Ну реально, это же невозможно есть.

В книжках о средневековье пишут, как о чём-то чудесном, героической. О рыцарях без страха и упрёков. И всё это разумеется приправлено романтическим флёром. Но в жизни в настоящий и реальной, всё, не так радужно.

В настоящий жизни женщина разменная монета в лучшем случае. В худшем ты — товар. И тобой распоряжаются, как хотят. Твоё разрешения на это, не требуется. Это я выяснила уже через полторы недели, проживания в этом доме.

Но уяснила, когда в наш дом приехали портные. Снять мерки с меня. И хоть я была безмерно счастлива сменить мой существующий гардероб на то, что я могу заказать сама. Конечно придерживаясь, дурацких правил моды и приличия. Шестнадцатый век. Балом правит церковь. Гардероб Евы оставлял желать лучшего. И когда я спросила с чего такая щедрость. Мне не посчитали нужным сообщить.

Но всё прояснилось, когда я услышала интересный и познавательный разговор:

— У крошки совсем память, не к чёрту. — шептались слуги, будто их никто не слышит. — Запамятовала, что через месяц выходит замуж.

Я была немного, не в себе, когда решила, что могу ворваться, как фурия в кабинет отца. Он явно, был недоволен моей вольности.

И даже после долгих уговоров, что замуж мне выходить необязательно, его, не удалось убедить. Он был непреклонен:

— Достаточно Ева! — стукнул кулаком по столу. — Твои опасения по поводу этого брака беспочвенны. Что за блажь ударила тебе в голову?

— Я его даже, не знаю. — пытаясь настоять на своём.

— Когда это женщине, нужна была такая мелочь как знакомство? — удивился он.

— Но…

— Довольно! — он встал, обошёл свой стол и навис надо мной. — Ты моя дочь и сделаешь, как я сказал.

— Но…

— А если тебя это не устраивает, то ты можешь, не дожидаясь своей старости, идти и жить на улицу прямо сейчас. Потому что другого шанса выйти замуж у тебя не будет.

Я уже открывала рот, спросить почему, но он опередил меня:

— Потому-что девушка без приданного, всё равно что земля, не дающая урожая. Этот шанс мне подарила сама судьба и я непременно им воспользовался.

Не поняла о каком шансе он говорил. Он даже, не даёт мне открыть рот.

Я понимала, что, если я окажусь на улице, ничем хорошим это, не обернётся. В этом веке я работать, не смогу. Если только, не брать в расчёт, самую древних профессию.

— Девочка моя, я совершил этот поступок, не из-за отсутствия любви к тебе, как ты могла подумать. А при большом наличии этого чувства. Однажды ты поймёшь и скажешь мне спасибо.

Он ушёл, оставив меня одну, переваривая всё и обдумывая.

— Чёрт. — опустилась лбом на отцовский стол. — Это будет сложнее, чем я думала.

Ева

Лондон.

Сегодня у меня свадьба. Если бы мне сказали ещё несколько месяцев назад, что со мной произойдёт такое. Я бы конечно, не поверила, как и любой, другой нормальный человек.

За этот месяц я: подтянула свой английский, как бы это смешно, не звучало. Узнала несколько законов, пару существенных истин и то, что мой будущий муж — богат. По углам только и шептались, о том, как мне повезло. Но я-то знаю, что наличия состояния, не залог жизненно счастья.

И вот, стоя перед зеркалом в голубом свадебном платье с очень длинным подолом. Я раздумывала над тем, как сложится моя будущая жизнь. Я, не тешила себя надеждами на светлое будущее, но во всяком случае надеялась, что оно будет терпимо.

Я уже воочию представляла его себе. И раз он богат то, как и любой богач, любого времени он: наглый, толстый старикашка, берущий то, что пожелает.

И чем больше я думала над этим, тем больше вгоняла себя в депрессию.

Я конечно хотела: выйти замуж, завести семью, но не так. И разумеется, не в шестнадцатом веке, где верхом медицины является — кровопускание. Гуманно, ничего не скажешь.

Проводя руками по мягкому бархату, рассматривай себя. До конца, не могла привыкнуть к тому, что я блондинка. Я была довольно хорошенькой, даже по меркам моего времени. Но, как оказалось я не соответствовала, стандартам современной красоты: глаза и губы слишком большие для такого маленького лица.

— Да, — грустно выдохнула я. — я не Мона-Лиза. Быть здешнем эталоном красоты, мне не светит.

Послышался скрип открывающейся двери. В комнату вошёл отец:

— Ева, ты готова?

Как там говорят? Перед смертью не надышишься?

— Да, — бросила последний взгляд на своё отражение. — я готова. Чтобы я не думала и не говорила. Выбора нет. Да и плевать всем.

Всё было во впопыхах и в ужасной спешки. Я прибыла в дом жениха и не могла любоваться. Дом — великолепен. Как ценитель прекрасного, не могла отметить его роскошь. Отец сказал, что священник не обязателен, но маркиз Уинчестер его пригласил.

Если сопоставить разговоры, которые я слышала, то после свадьбы меня должны были отправить с уже мужем, обратной домой. А потом гулять ещё три дня. Это какие-то традиции, которые я не до конца поняла.

Но подслушав разговор отца. Узнала, что он опасается, что жених передумает в последний момент и сбежит. И за несколько дней договорился с маркизом о проведения свадьбы в его доме.

Он так же, как я не хотел этой свадьбы? Но, если у него был выбор, то у меня нет.

Меня проводили в красиво обставленную комнату в бежевых тонах. И сказали, что оставят меня на некоторое время одну.

Я обязала себя долгом пощупать и потрогать всё. Не знаю из чего эти обои, но на ощупь она не хуже наших. А кровать с балдахином, так и знала, что ни могло не радовать. На полу небольшой ковёр, огромное великолепное, витражное окно и под ним, стоял небольшой стол и пару стульев. И что стоит отметить, так это потолки, который порождали воображение и были не меньше четырёх метров. А в остальном, спальня — как спальня.

Да я должна признать, возможно он действительно богат для этого времени.

Я подошла к столу и присела на стул. Сжимая кулаки из-за всех сил. Всё, как в тумане, а я даже не знаю имени будущего мужа. Ведь не кто, не удосужился мне сказать. Подумаешь, мелочь.

В комнату вошла, какая-то незнакомая женщина. Я на столько нервничала, что вскочила с места, нервно одергивая платье. Вспоминая, как отец хотел надеть на меня красное платье и к счастью у него сегодня хорошее настроения, после небольшого спора, он разрешил одеть это.

— Доброе утро, госпожа. — склонилась она. — Я миссис Хиггинс.

Мне это разумеется, ничего не объясняло. Видимо моё лицо говорило о том же.

— Простите госпожа, — склонила голову, будто я её сейчас накажу. — Я жена здешнего дворецкого, мистера Джонатана Хиггинса.

— О, приятно познакомиться. — по старой памяти, протягивая ей руку.

Но сразу же поняла свою ошибку. Очень большую ошибку.

Состояние миссис Хиггинс было на грани обморока и смущения.

— Это… вы меня простите миссис Хиггинс, — попыталась исправить свою ошибку. — я здесь никого, не знаю.

— Ничего, — улыбнулась она мне, при этом её щёки становились всё красней и красней. — вообще-то меня послали с поручением, его светлость сказал, чтобы вы одели его.

Она вытащила из переднего кармана, своего платья кольцо и протянула мне.

Оно было довольно большим. Золотое кольцо, венчал огромный рубин.

— Оно семейное. — шепнула мне миссис Хиггинс. — А теперь, давайте подготовим вас к церемонии.