Русь Малая и Великая, или Слово о полку

В. И. Немыченков

В книгу вошли два историко-документальных очерка. Первый повествует об исторических судьбах Южной Руси, известной как «Малая Русь», «Малороссия», «Украина», «Украина-Русь». Показана роль различных политических сил в формировании идеологии «украинства» с целью культурного обособления населения Малой Руси от русского народа и политического противопоставления ему вплоть до антагонизма. Во втором очерке искусственный характер противопоставления украинцев и русских иллюстрируется на примере их воинского братства в недавнем прошлом. На примере восьмидесятилетней истории одного авиаполка, показывается, как неразрывно связаны личные судьбы и судьбы народов Малой и Великой Руси. Издание снабжено богатым иллюстративным материалом. Для широкого круга читателей.

Украина-Русь, или «украинская» болезнь русского народа⁹

В 2003 году выбранный голосами избирателей из пророссийских восточных регионов второй президент Украинской Республики Леонид Данилович Кучма сильно удивил их, выпустив под своим именем книгу с названием «Украина — не Россия»¹⁰. Почему вдруг руководитель тогда еще пятидесятимиллионной страны стал доказывать кому-то, что возглавляемая им страна не та, что располагается по соседству. Почему вдруг у достигшего высокого положения русскоговорящего уроженца Днепропетровска возникла необходимость доказывать, что русский и украинский народы — не одно и то же?

В чем интрига? Впрочем, действительно не вполне понятна причина, по которой на протяжении многих уже десятилетий украинцы пребывают в агрессивном поиске самоидентификации, силясь доказать «москалям», а наипаче — самим себе сам факт своего существования. Как минимум странно это для народа, чья национальная история, как утверждает его собственная национальная интеллигенция, насчитывает не одно тысячелетие. К чему такие интеллектуальные и нервные усилия. Почему именно в отмежевании от России и русского народа им видится ключевой момент доказательства собственного существования?

В упомянутой книге со странным названием, подписанной именем украинского президента, автор в мучительном поиске содержательных аргументов в защиту существования украинской нации утверждает, что у России и Украины разные исторические судьбы, национальный опыт и самоощущение, совершенно несхожие культурно-языковые ситуации, принципиально различные отношения с географическим и геополитическим пространством и прочее. И вообще, Украина, в отличие от России, является страной европейской. Но при всем этом самая трудная задача украинского общества — «обретение украинской самоидентификации и психологии».

Действительно, при всем богатстве используемой палитры социально-политических аргументов все они беспомощны пред простым обстоятельством — никому в голову не придет считать обычный брак между русскими (великороссами), украинцами или белорусами межэтническим. Поэтому противоположная точка зрения заключается в том, что украинцы и белорусы являются такой же частью русского народа как скажем сибиряки, вологжане, поморы или казаки.

В связи с этим жители Украины и Беларуси могут «осознать себя как нацию» только, если они противопоставят себя всему русскому народу, неотъемлемой частью которого они являются, то есть перепишут историю, сменят оценки главнейших исторических событий на противоположные, создадут новую, «национальную» систему ценностей и т. п. Именно это ускоренными темпами происходит на Украине после 1991 г. Делается это в первую очередь в системе среднего и высшего образования.

В основание национально-украинской концепции, созданной в конце XIX — начале XX вв., положено отрицание принадлежности населения Южной Руси, или Малороссии, к единому культурному, духовному, этническому общерусскому пространству, отрицание общности происхождения и судеб русских и украинцев. В качестве догмы утверждается противоположность украинцев русским во всех аспектах: национальном, культурном, языковом, ментальном, политическом (точно по пожеланиям Л. Кучмы).

Существующая веками и всё ещё продолжающая существовать практическая тождественность русских и украинцев, стоит логически неустранимым препятствием на путях поиска украинской самоидентификации, а потому требуются сильные эмоциональные средства: русские объявляются главными виновниками всех украинских бед, историки пребывают в напряженном поиске поводов для обид — исторических эпизодов, которые хоть как-то могут говорить о «вековечной» вражде русских к украинцам. В этом суть украинской национальной идеологии, которая стала официальной и положена в основу воспитания подрастающего поколения граждан Украины.

Сегодня на Украине происходит размежевание по признаку ненависти. Всякий человек, не проявляющий достаточной ненависти к «москалям» и «кацапам», считается не настоящим украинцем, фактически предателем Родины и противопоставляется тем, кто уже обрел «украинскую самоидентификацию и психологию» — «щирым» (подлинным), «свидомым» (сознательным) гражданам Украины.

Именно так оценивают экстремисты «Правого сектора» и другие укронационалисты несогласных с ними жителей Юго-Востока. Поэтому «щирые украинцы» (типа экс-премьера Юлии Тимошенко) считают случившуюся 2 мая 2014 г. трагедию в Одессе (где националисты заживо сожгли в Доме профсоюзов десятки граждан Украины!) победой «украинских патриотов». Сожаления о содеянном у них, естественно, нет, поскольку к врагу жалости быть не может.

Потворство западных покровителей (ЕС и США) украинским националистам совсем не случайно, поскольку является продолжением их давней политики. Директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета Андрей Ильич Фурсов утверждает, что Запад не один век планировал оторвать Украину от России¹¹. Еще немецкие политики XIX в. (Бисмарк и др.) мечтали стравить русских и украинцев, противопоставить Украину — России. Для этого они предлагали воспитать украинцев, ненавидящих всё русское. Фактически уже тогда зарождались социогуманитарные технологии (информационно-психологические диверсии), которые теперь масштабно и с успехом используются по всему миру (при развале СССР, в Вильнюсе в 1991 г., «цветные революции» в Грузии и Средней Азии, «арабская весна», «майданные революции» на Украине и т.п.). Речь шла о формировании антирусской Руси. Их идеи в начале ХХ века развивал немецкий теолог и генерал Второго рейха Пауль Рорбах, который заявлял, что для исключения опасности со стороны России для Германии и всей Европы, необходимо оторвать Украинскую Россию от России Московской (отметим, что для него Украина и Московия — это две части единой Русской земли), вызвать внутрирусский раскол.

Эти идеи были оформлены как «галицийский проект». Над ним активно трудились сначала спецслужбы Австро-Венгрии и кайзеровской Германии, затем разведка нацистской Германии, а со второй половины ХХ в. и до наших дней — ЦРУ США и западно-германская БНД. Результат этой работы мы теперь наблюдаем на Украине. Уже с конца перестройки Запад «активно готовил ее в качестве главного антирусского плацдарма, стремясь использовать как средство, блокирующее возрождение великой державы», говорит А. И. Фурсов.

Рассказ о деятельности современных разведведомств США и Германии оставим российским контрразведчикам, и изложим краткую историю «украинского проекта». Представляется, что приоритет в его инициации следует всё же отдать не упомянутым А. И. Фурсовым полякам.

Польские корни украинства

В результате разгрома русских княжеств татаро-монголами в XIII в., вся западная и южная Русь (нынешние территории Белоруссии и Украины) были подчинены Великому княжеству литовскому и Польше, позже объединившихся в Речь Посполитую. Воссоединение русских земель началось только в XVII в.

После освобождения от ордынского ига в XV в. Московская Русь, а затем Российская империя стали собирать русские земли воедино. Причем это собирание было инициировано не Северной, а Южной Русью: в 1654 г. собрание представителей запорожского казачества во главе с гетманом Богданом Хмельницким на Переяславской Раде приняло решение о вхождении в состав Русского царства, закреплённое присягой на верность царю. Согласие на это Москвы стоило ей продолжительной войны с могущественной Речью Посполитой (1654–1667 гг.), по результатам которой Левобережная Украина официально вошла в состав России по итогам Андрусовского перемирия (1667 г.). В XVIII в. в результате трех разделов одряхлевшей к тому времени Польши между Австрией, Россией и Пруссией Россия присоединила к себе исторические русские земли с православным населением (ныне составляющие Беларусь и Украину) за исключением Червонной Руси со Львовом и Галичем (Галиция), вошедшим в состав Австро-Венгрии.

Речь Посполитая в 1635 году.

Заметим, что вплоть до русско-турецкой войны 1768–1774 гг. земли в нижнем течении Днепра, Приазовье, Крым оставались под контролем Крымского ханства. Эти территории отошли к России по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору (1774)¹², и по указанию правительства стали заселяться восточными славянами, а также сербами, греками, немцами и евреями. На южных землях были основаны такие новые города как Николаев, Херсон, Одесса, Новороссийск, Севастополь, Мариуполь и образованы новые губернии.

Территориальные потери Речи Посполитой, зафиксированные Андрусовским перемирием 1667 г. К России отошли: Смоленщина, Брянщина, Киев и Левобережная Украина.

За века вынужденного раздельного существования в разных государственных образованиях жители северо-восточной (Московской), западной и южной Руси приобрели свои этнографические особенности и отличались в первую очередь языком общения, который, впрочем, сохранял много общерусских черт. Тем не менее, жители всех этих частей некогда единой Русской земли продолжали считать себя русскими, а свою родину называли Русью. Даже сподвижник Мазепы Пилипп Орлик в начале XVIII в. в своей «конституции» вел речь о «народе русском». Так же полагали и иностранцы. Француз Боплан (сер. XVII в.) называл население Украины «русскими».

Термин «украинец» как самоназвание этноса не существовал до введения советскими властями в 1923 г. Само слово «Украина» встречается в древнерусских летописях с XII века, но изначально оно обозначало любые пограничные земли, то есть «окраину». В летописях это слово встречается много раз и лишь два случая могут быть отнесены к территории нынешней Украины. Но всякий раз речь идет о событиях связанных с границей страны. С XVI века «украинцами» именовались пограничные служилые люди Московского государства, несшие службу на Оке (!) и охранявшие русскую землю от набегов крымских татар. Со второй половины XVII века понятие «украинцы» распространилось на жителей Малороссии (слобожан и казаков). К концу XVIII века относятся первые попытки русских и польских писателей употреблять слово «украинцы» в отношении всего населения Малороссии, но только в географическом, а не этническом смысле.

Территориальные изменения по Кючук-Кайнарджинскому мирному договору 1774 г.

Топоним Малороссия, который сейчас преподносится на Украине как нечто уничижительное по отношению к Великороссии, есть древнее именование юго-запада Руси¹³ — калька с греческого, где под Малой Грецией понималась исконная Греция (Пелопоннес, Аттика) в противоположность Греции Великой, представлявшей собой все греческие колонии Средиземноморья и Причерноморья. Поэтому, например, последний галицко-волынский князь Болеслав (Юрий II) Трайденович (1323–1340) в письме к Тевтонскому ордену (не позднее 1335 г.) называл себя «Князем всей Малой Руси». Терминологически обе части страны: и Северная Русь — под властью Москвы, и Южная — под властью Польши и Литвы именовались ее жителями одинаково — Русь¹⁴. Также территория Южной Руси именовалась «Россия». В своих записках о «Путешествии в Персию» Амброджи Контарини (вторая половина XV в.) именует нынешнюю территорию Украины (Киев, Черкассы) Россией или Нижней Россией.

Людвик Мерославский (1814–1878).

Иначе вели себя польские и литовские писатели в XV–XVII вв.: называя «русскими» жителей литовской части Руси, своих соседей они именовали «московитами», а самостоятельное русское государство «Московией», употребляя названия, неизвестные самой России. Очевидно, что такое терминологическое отличие было связано с опасениями племенного единства русских по обе стороны границы и претензиями Москвы на объединение всех русских земель.

После разделов Польши и воссоединения русских земель в рамках Российской империи польские интеллигенты озаботились тем, чтобы воспрепятствовать полноценному культурному воссоединению русского народа, для чего начали поиски особой отдельной идентичности для русских жителей бывших польских владений. Причем эти поляки даже состояли на российской службе. Считается, что впервые идею о национальной отдельности украинцев от русских сформулировал писатель-романтик и путешественник граф Ян Потоцкий (1761–1815), который был близким другом Александра I и состоял по службе при Министерстве внутренних дел Российской империи. Другой поляк Фаддей Чацкий (1765–1813) вывел украинцев от никому кроме автора неизвестной «славянской орды» «укров».

Эмигрантский польский писатель ксендз Валериан Калинка более откровенно писал о необходимости для польского дела возбудить в малороссах представления об их национальной отчужденности по отношению к великороссам. Понимая, что малоросс никогда не будет поляком, а с великороссом его роднит язык и православная вера, он считал за благо для Польши, не дать слиться им в одном народе: «Раз этот пробуждавшийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком только формой». Интересно, что он называл Малороссию Русью и считал, что лучше для Польши «самостоятельная Русь (т.е. Украина), чем Русь Российская».

Еще резче выражался генерал Людвик Мерославский (1814–1878), участник польского восстания 1830 г., диктатор и главнокомандующий восстания 1863 г.: «Бросим пожар и бомбы за Днепр и Дон, в сердце России. Пускай уничтожат ее. Раздуем ненависть и споры в русском народе. Русские будут рвать себя собственными когтями, а мы будем расти и крепнуть».

В истории России все борцы с «тиранией» разыгрывали национальную карту, и не в последнюю очередь украинскую. В числе первых были декабристы. В 1825 г. на собрании декабристов с польскими заговорщиками польский поэт Фома Падура (1801–1871) убеждал, что для «дела общей свободы» необходимо отторгнуть Малороссию от России и русские декабристы с ним согласились.

После подавления польского восстания 1830 г. украинофильское движение поддерживалось в основном только поляками, которые преподавали в учебных заведениях Малороссии. Среди русских украинофилов были члены Кирилло-Мефодиевского братства, основанного в 1846 г. историком Н. И. Костомаровым. В братство входили писатель П. А. Кулиш и поэт Т. Г. Шевченко. Однако политические требования «кирилло-мефодиевцев» не выходили за рамки автономии малороссов в будущем федеральном государстве, включающем по их мысли, помимо русских, еще и западных и балканских славян. Н. И. Костомаров писал: «Ни великороссы без малорусов, ни последние без первых не могут совершать своего развития…». Тем не менее, именно в среде этого объединения термин «украинцы» впервые стал использоваться для обозначения отдельного славянского этноса.

Главной заботой первых украинофилов была выработка украинского литературного языка и создание на нем значительной по объёмам литературы. Принципом создания языка стало достижение его максимальной непохожести на литературный русский язык. Это достигалось за счет замены русских слов на польские, выдуманные аналоги и неологизмы для обозначения отвлеченных понятий, отсутствовавших в народной речи.

Очередное польское восстание (1863 г.) показало царскому правительству, что «украинская» затея поляков имела целью антирусскую пропаганду. «Валуевский указ» 1863 г. налагал ограничения на печать украинских книг, но действовал он только до окончания восстания.

В середине 1870-х годов стала очевидной политическая радикализация украинского движения. Новое поколение украинофилов получило название «младоукраинцев». Обеспокоенное русское правительство издало «Эмский указ» (1876 г.), который запрещал ввоз литературы на «малороссийском» языке из-за границы и издание на нем работ (кроме изящной литературы и исторических документов). Поэтому часть украинофилов уехала за границу в Червонную Русь (Галицию), вошедшую в состав Австро-Венгрии при разделе Польши в XVIII в.

Галиция в современных государственных границах Польши и Украины.

Русское воеводство Речи Посполитой (1635). Это часть Галиции с городами Хелм, Пшемысль, Львов, Санск, Галич. В 1434 г. из земель Галицко-Волынского княжества король Владислав III Варненчик образовал Русское воеводство с центром в г. Львов. Русское и Белзское воеводства в исторических документах XV–XVIII вв. часто объединялись под названием Червонная Русь.

Зарубежная Русь. Этнографическая карта (сост. Д. Н. Вергун, 1915).

Австрийское продолжение

Исторически Галиция — это юго-западная часть русских территорий Киевской Руси, соответствующих современным Львовской, Ивано-Франковской, западной части Тернопольской областей Украины, а также Подкарпатского и Малопольского воеводств Польши. Под властью Польши (XIV–XVIII вв.) русское население Галиции было подвергнуто усиленной полонизации, чему способствовала и церковная уния (Брестская уния 1596 г.), превратившая православных в греко-католиков (иначе называемых католиками восточного обряда)¹⁵.

Изначально коренное (восточнославянское) население Галиции, Буковины, Закарпатья было православным и именовало себя «русскими» или «русинами» (так же их называли поляки, а потом австрийцы). Уже к началу XVI века все социальные верхи (магнаты и паны) Галиции сменили обрядность, перешли из православия в римокатолицизм и полонизировались. За прошедшие после Брестской унии 1596 г. столетия греко-католическая (униатская) церковь укоренилась в Галиции и стала традиционной религией для многих её жителей.

Несмотря на то, что галицкие русины были униатами и называли русских православных в России «схизматиками» (то есть отпадшими от Рима), в культурном аспекте они считали себя наследниками общей для них Древней Руси. Их национальная идентичность была недостаточно сформирована, но симпатии по отношению к России в их среде были очень сильны.

Д. И. Зубрицкий (1777–1862).

Австрийское правительство было вынуждено маневрировать между польским и русским населением Галиции, чтобы контролировать этот край. Поэтому в 30–40-е гг. XIX в. для ослабления польской партии власти поддержали национальное движение русинов и те во время революции 1848 г. заняли проавстрийскую и антипольскую позицию. Однако осознание галицкими русинами себя частью русского народа (хотя и отличной по вероисповеданию), было также опасно для Австро-Венгрии. Поэтому лидерам русинского движения «Будителей» было сказано, что они получат поддержку австрийского правительства в культурно-национальном развитии только при согласии объявить себя отдельной от великороссов национальностью. После этого часть «Будителей» предпочла провозглашать тождественность русинов с малороссами, что имело политический интерес для Австрии. Их стали называть «немецкими» русинами. Но сохранились и те, кто остался на общерусских позициях (Д. И. Зубрицкий¹⁶ и др.).

Замирив поляков, австрийцы ужесточили отношение к русинам. После неудачной попытки перевести письменность русинов с кириллицы на латиницу власти решили зайти с другой стороны: привить им идеи украинофилов, для начала соблазнив романтикой завезенных произведений Тараса Шевченко (который свои дневники и письма писал на русском языке, а не на «ридной мове»). Новое направление в русском движении Галиции получило наименование «младорусинов».

После поражения польского восстания 1862 г. в Галичину из России приехали польские эмигранты-«украинофилы» и убедили местных поляков в полезности этой идеи. Граф Глуховский выразил это так: «Пустить русина на русина, дабы они сами себя истребили» (но поляки ошиблись: вырастив в Галичине ненавистников русских и России, они получили в лице украинских галичан и лютых ненавистников поляков, в чем позже и убедились).

М. С. Грушевский (1866–1934).

В 1890 году наместник Галиции граф Бадени обещал украинофилам поддержку при условии, «что они откажутся от политического союза с русской партией (в Галиции) и отрекутся от всякой связи с великороссами». Украинское движение получило покровительство, а официальная идеология государственной власти стала исходить из существования особой «украинской» нации, отличной от русских, проживающей по обе стороны русско-австрийской границы. Таким образом, австрийцам удалось натравить русинов-украинофилов на русинов, стоявших на позициях общерусского единства. Прибывший в Галичину униатский митрополит Андрей Шептицкий, занявший Львовскую кафедру, также стал насаждать «украинство» среди униатского духовенства, до того стоявшего на русских позициях.

Украинский язык был признан властями в Галиции в качестве официального. Преподавание в учебных заведениях также было переведено на украинский язык. Причем сам язык формировался по ходу дела путем очищения живого языка галичан от великоросских слов.

Таким образом, русинское общество в Галиции разделилось на 3 партии: русская («москвофилы»), «украинофилы» и «лоялисты», которые отстаивали самобытность русин, но в составе Австро-Венгрии.

В 1894 г. из России во Львов на кафедру украинской истории местного университета прибыл историк М. С. Грушевский, который вскоре после приезда занялся и политической деятельностью, примкнув к партии Галицких национал-демократов.

М. С. Грушевский создал почти мифическую историю украинского народа, которую изложил в десятитомном труде «История Украины-Руси». По его концепции самостоятельная история Украины началась с племени антов, т.е. с IV в. н.э., а первой самостоятельной украинской (!) державой была Киевская Русь («Украина-Русь»). Важнейшим элементом концепции Грушевского была идея о непрерывном развитии украинской нации от антов до новейшего времени. Опираясь на такое допущение, М. С. Грушевский провозглашал этногенетическое различие украинского и русского народов и принципиальное расхождение векторов их развития. Изначальную приверженность украинцев к демократии М. С. Грушевский видел в создании казацкой державы. Эта особенность украинской государственности вошла в противоречие с монархическим началом в России, что привело к ликвидации автономии Украины во второй половине XVIII века.

М. С. Грушевский сочувственно описывал все проявления антирусских выступлений. При изложении истории XIX в. основное внимание уделял фактам российско-украинского противостояния и ничего не говорил об экономике Украины и ее социальном развитии. В 1904 г. свою концепцию Грушевский изложил в статье «Обычная схема “русской” истории и дело рационального изложения истории восточного славянства», которая встретила неприятие и осуждение в российской историографии. Концепция Грушевского стала политической основой украинского национализма (и остается ею до сих пор), а сам он persona non grata в общественно-политической жизни Российской империи.

По предвзятому мнению М. С. Грушевского в Речи Посполитой, Московской Руси и Российской империи украинцы являлись пассивным объектом управления или же находились в острой оппозиции к государственному строю, а на политическую жизнь страны не оказывали существенного влияния. (О том, что это неверно, по крайней мере, в отношении России говорят факты. После присоединения к России уроженцы Малороссии составили весьма значительную часть в политической элите империи. Их общая численность была сравнима, а иногда даже превышала численность собственно великороссов. Среди выдающихся государственных деятелей можно назвать малороссов А. А Безбородко, В. П. Кочубея, И. Ф. Паскевича, представителей рода Разумовских. Немало малороссов было и в культурной элите империи: Д. Г. Левицкий, И. П. Мартос, Н. В. Гоголь и др.).

В годы первой русской революции (1905–1907) Грушевский принимал участие в работе украинской фракции первой Государственной Думы. В это время выходят в свет его публицистические работы «Украинство в России, его запросы и нужды», «Единство или распадение России», «Автономия и национальный вопрос» и др. В них историк выступал за автономию Украины в рамках единого Российского государства. В 1904–1914 гг. вышли в свет «Очерк истории украинского народа» и три тома «Истории Украины-Руси».

* * *

С 1905 года Австрия стала открыто финансировать и снабжать литературой украинофилов в России. Между тем в самой Австрии принадлежность к русскому движению с 1890-х гг. стало преследоваться в судебном порядке. Австрийцам удалось натравить русинов на русинов, объявив одних русскими («москвофилами»), а других украинцами, так что видные представители русской партии преследовались властями по инициативе «украинофилов». Тем не менее, русское движение имело широкую поддержку у русского населения Галиции.

В годы Первой мировой войны (1914–1915 гг.) по подозрению в неблагонадежности Австро-Венгрия подвергло русинов-«москвофилов» (или русофилов) жесточайшим репрессиям.

Образец австрийских списков «русофилов». Название документа: «Список политически неблагонадежных лиц». В столбце 8 «Более подробные сведения о неблагонадежности или подозрительности» указана вина лица, а в столбце 9 — предлагаемая мера пресечения в случае тревоги или мобилизации. Источник: Талергофский альманах: Вып. первый: Терроръ в Галичине въ первый перiодъ войны 1914–1915 гг. — Львовъ, 1924. С. 33–35.

Еще до начала войны были составлены списки неблагонадежных лиц, в которых им давалась характеристика и указывались меры по их нейтрализации в случае обострения обстановки. В одном из таких списков, опубликованном в «Талергофском альманахе» в столбце «Более подробные сведения о неблагонадежности или подозрительности» даны следующие характеристики: «ездит в Россию», «русофил (russofiler)», «ревностный (eifriger) русофил», «ультрарадикальный (ultraradicaler) русофил», «ревностный агитатор русофилов», «ревностный и активный сторонник русофилов и схизматической (schismatischen) пропаганды», «главная движущая сила российской пропаганды (Haupttriebfeder der russischen Propaganda)», «фанатичный приверженец русской государственной идеи (fanatischer Anhänger der russischen Staatsidee)», «ревностный агитатор, подозреваемый в шпионаже», «председатель русофильской партии», «председатель Русской Дружины», «агитатор и поклонник кандидатуры Маркова в парламент» и др. Предлагаемые меры воздействия на подозрительных лиц ограничивались наблюдением, высылкой в глубь страны или арестом (по крайней мере в списке, который приводит «Талергофский альманах»)¹⁷.

Однако с началом военных действий правительственные меры сразу же радикализировалась и начались массовые казни подозреваемых. Львовский Ставропигион в своих научных записках за 1935 год сообщает, что по доносам украинцев («мазепинцев») было казнено более 60 000 активистов старорусинского движения. Людей вешали прямо на улицах городов — на придорожных деревьях и фонарных столбах.

Из 3,5 млн. русского населения Галиции более 200 000 человек прошли через первые в истории концентрационные лагеря «Талергоф» и «Терезин» (потом гитлеровская Германия переняла этот «ценный» опыт австрийцев). Украинские националисты Галиции, напротив, участвовали в войне с Россией на стороне Австро-Венгрии в составе корпуса «Сичовых стрильцов». Впоследствии на базе его офицерского корпуса была создана террористическая профашистская «Организация украинских националистов» (ОУН).

Концентрационный лагерь Талергоф (Interniertenlager Thalerhof, Грац, Штирия, Австрия, 1914–1917 гг.).

Повешенные на деревьях австрийцами русофилы Галиции. Источник изображения: ТВ канал «Россия 1».

Концентрационный лагерь Телергоф. Место, где проводились казни и экзекуции. 1917 г.

ТАЛЕРГОФСКАЯ СЦЕНА: Под угрозами и побоями галицко-русский униатскiй (гр.-кат.) священник о. Г.П. везетъ на тачке еврея в еврейский Судный день (затем еврей вез в тачке его). В злой памяти царстве его архикатолического и „апостолического» величества Франца Иосифа I, жестоко издевались над галицко-русскими священниками, хотя и унiатами, т. е. догматически признаваемыми католиками, только за то и потому, что они русские, совершенно не считаясь и не стесняясь их духовным саном, а скорее напротив, тем паче, злобнее, грубее и безчеловечнее. Источник: Талергофский Альманах. Вып. IV. Талергоф. Ч. 2. — Львов, 1932. С. 61.

Уточненные подписи по Талергофскому Альманаху (слева направо): Романъ Березовскiй, гр[еко]-католический настоятель прихода изъ Протесовъ, Жидачевскаго уезда, рожденный 26 сентября 1874 г. въ Ванятичахъ, вдовецъ, отецъ 3 детей, не бывшiй раньше подъ судомъ; Левъ Кобялянскiй, громадскiй писарь изъ Ceнeчoла, Долинскаго уезда, рожденный 27 января 1857 г. въ Надворне, гр[еко]-катол[ического] веpoиcпoведанiя, xoлocтoй, небывшiй раньше подъ судомъ; Пантелеймонъ Жабякъ, крестьянинъ, рожд[енный] въ 1867 г. въ Сенечоле, женатый, отец 5 детей, не бывшiй подъ судомъ. Источник: Приговоръ суда ц. к. Львовскаго военнаго коменданта въ Мукачеве, отъ 30 сентября 1914 года К. 183 // Прик.[арпатская] Русь. 1914 г. № 1479. Источник: Талергофский Альманах: Вып. I. Террор в Галичине в первый период войны 1914 — 1915 гг. — Львовъ, 1924. С. 54. Все трое обвинены в шпионаже в пользу России во время войны и приговорены к повешению.

Украина советская

В 1917 г. Украина вышла из состава России. За три года она пережила Центральную раду, «Брест-литовский мир», немецкую оккупацию с гетманством П. П. Скоропадского, Украинскую директорию Семёна Петлюры, батьку Махно, польскую интервенцию, полтора десятка самопровозглашенных «держав» и много чего ещё, пока, наконец, там не установилась советская власть. Побыть хоть какое-то время «незалежной державой» ей так и не удалось. Генерал М. Гофман, возглавлявший немецкую делегацию на переговорах в Брест-Литовске в конце 1917 — начале 1918 гг., прямо заявлял: «Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы заключить мир хотя бы с частью России».

Советская власть осуществляла на Украине фактически антирусскую политику. В частности после присоединения в 1939 г. Западной Украины (Галичины) было окончательно уничтожено общерусское движение русинов, поскольку его представители стояли на монархических и буржуазных позициях (в отличие от украинофилов, бывших коммунистами).

Большевики изначально поддерживали украинский национализм и проводили политику украинизации Малороссии. Искусственно созданный украинский литературный язык, чуждый и непонятный малороссийскому населению, усиленно внедрялся в УССР в 1920-е и 1930-е гг. через создание украинских школ. Кадры для них и государственной службы были приглашены из Галиции в 1920-е гг. По свидетельству М. С. Грушевского на советскую Украину приехало 50 000 галичан.

Сам М. С. Грушевский приехал в УССР в 1924 г. Вопреки привычной большевистской логике обращения с классовым врагом (а Грушевский был председателем Центральной Рады) он был принят с почетом, избран академиком Всеукраинской академии наук и возглавил в ней историко-филологический отдел. На основании его ученых выкладок о границах распространения украинского этноса, формировалась граница РСФСР и УССР. Именно с его руки украинские националисты до сих пор претендуют на Таганрог, Кубань, Белгородскую, Воронежскую и Брянские области. Его Отдел имел свой печатный орган — журнал «Украина». В 1926 г. в СССР широко отметили 60-летний юбилей Грушевского. Была продолжена публикация очередных томов «Истории Украины-Руси». В 1929 г. он был избран академиком АН СССР.

Политика советской власти изменилась только в годы «великого перелома» 1929–1931 гг. М. С. Грушевский был отстранен от работы и арестован по обвинению в объединении националистических сил с целью поддержки интервенции стран Запада, но потом освобожден по ходатайству его двоюродного брата, заместителя председателя Госплана Г. Ломова-Оппокова.

В 1933 г. Г. Ломов, обращаясь к председателю Госплана В. В. Куйбышеву, писал о М. С. Грушевском: «При гитлеровской ставке на Украину нам нужно некоторые имена национально-освободительного движения держать наготове. Грушевский — крупное имя… Он, безусловно, пригодится в нужную минуту… Убежден, что он согласится выступить с любым протестом против Гитлера-Розенберга и пр.».

В 2014 г. Германия и весь Евросоюз вкупе с США опять сделали ставку на Украину, однако имя М. С. Грушевского и носители его идей были использованы против России (напомним, что зимой и весной 2014 г. в Киеве на улице его имени шло бурное противостояние майдановцев и «Правого сектора» с правительством В. Ф. Януковича).

Диагноз и лечение

Всякое национальное движение в Европе XIX века проходило три стадии. Вначале интеллектуалы вели поиск культурных, исторических и социальных явлений, которые могут быть положены в основу представлений о самобытности. Затем активисты инициировали массовые движения. На третьей стадии сформированное массовое движение предъявляло политические требования.

В случае с украинским национализмом все его стадии обгоняли одна другую, поскольку большую роль играли «внешние» силы, которые пытались решать собственные внешнеполитические задачи и для того сеяли раздор в стане соперника.

Поляки инициировали «украинофильство» и даже сами писали и исполняли «украинские» песни про казацкую славу как Вацлав Ржевусский и Фома Падура. Переход «украинофилов» (или «хохломанов» по выражению видного общественного малорусского деятеля XIX века К. Говорского) от культурно-просветительской к политической работе происходил в благоприятных условиях, созданных австро-венгерским правительством в Галиции. Там же появились и первые украинские политические партии, включенные в парламентскую систему Австро-Венгрии (Русско-украинская радикальная партия). Поэтому и в XIX веке и сегодня украинское национальное движение считают инспирированным извне.

В результате такого внешнего воздействия идеология уходила далеко за пределы реальности, являясь тем, что эту национальную реальность должно создать, компенсируя истеричными эмоциями очевидное несоответствие идеологии объективному положению дел. Отсюда высокая степень сопряженности украинского движения с социалистической или социалисткой идеологией, склонной к обожествлению «нации» (или в большевистском, или даже в «буржуазно-демократических» вариантах «народа»), как это было в Германии 1930–1940-х гг., где к власти пришли национал-социалисты во главе с Гитлером. Такое же самообожествление нации мы наблюдаем теперь на Украине в невероятной агрессивности национальной идеологии, обнаруживающей неустранимые комплексы.

В свое время в Российской империи, хотя и понимали польские корни «украинства», не придавали должного значения увлечению им части малороссийской интеллигенции, поскольку видели в нем часть русского регионального направления, призванного скорее обогатить общерусское, чем оторваться от него. То, что эти идеи оседлала модная революционная идеология «борьбы с тиранией» и справедливого преобразования мира, поначалу тоже не замечалось или эта связь казалась случайной.

Запретительные меры (вроде Валуевского и Эмского указов) носили очень ограниченный и временный характер. Положительной альтернативы — плана консолидации русской нации — создано не было, поскольку единство малороссов, белорусов и русских считалось само собой разумеющимся. Александр III начал политику по русификации национальных окраин, которую продолжил и Николай II. Но эти меры не смогли подавить украинофильское движение, а только способствовали его радикализации.

Советская власть, напротив, проводила «ленинскую национальную политику» стимулирования и развития национализма. После распада СССР в 1991 г. государственная власть постсоветской России была больше озабочена транзитом газа через незалежную Украину, чем созданием условий для культурного и политического единства русского народа по обе стороны бывшей административной границы, ставшей вдруг государственной. Многолетнее «уважение выбора украинского народа» (а по сути выбора олигархов и обслуживающей их националистической политической элиты), неспособность эффективно противодействовать «внешним» силам привели к нынешнему украинскому кризису и угрозе войны русского народа со своей малороссийской частью.

Недавние события еще раз показали соединение на истеричной ноте двух составляющих — националистической («смерть москалям») и социальной (ныне в форме «антикоррупционной). И социальная, и национальная идеологии подпитываются извне как орудие внешних сил, используемое для саморазрушения государства. Парадоксально, но и нынешнее украинское государство, даже будучи основано, казалось бы, на аутентичной националистической идеологии, разрушается именно ею. Это внутреннее самопротиворечие, привнесенное извне, но не устраненное после достижения поставленных внешним режиссером целей, продолжает разрывать внутренний консенсунс общества, как забытый в теле чуждый объект.

Сегодня мы стали свидетелями того, что украинский национализм выступает как опасная идеология, своего рода болезнь всего русского народа и русского мира, угрожая его единству, миру и благополучию. «Галицийская» болезнь «украинства» в виде русофобии расползается по всей Южной Руси и требует срочного лечения. Очевидно, что не обойдется и без хирургического вмешательства. Возможно, самую пораженную болезнью часть — Галицию — следует отсечь как не поддающийся лечению член. А с Малороссией надо вести кропотливую работу по восстановлению общерусского единства, чтобы «Украина-Русь» вновь стала просто Русью как это и было на протяжении веков. Прочным залогом успешного развития белорусов, русских и украинцев может быть только их единство, а значит и восстановление в перспективе единого общерусского государства.

Россия, Украина, Беларусь — только вместе мы Святая Русь!

Примечания

9

Данный раздел представляет собой расширенный вариант нашей статьи: Крючков Т. О., Немыченков В. И. Украинская болезнь славян // Мужская работа. — 2014. — № 48. — С. 30–35.

10

Кучма Л. Украина — не Россия / Леонид Кучма. М.: Время. 2003.

11

Запад не один век планировал оторвать Украину от России. Интервью // Комсомольская правда. 2014. 29 апреля. URL: http://msk.kp.ru/daily/26225/3108380/.

12

По данному договору Крымское ханство объявлялось независимым. Крым был присоединен к России только через десять лет в 1784 г.

13

Толочко П. П. Древнерусская народность. С. 34–35.

14

Там же. С. 36–40.

15

Греко-католики признают примат (власть) римского папы, римокатолические догматы, но в основном сохраняют православную обрядность (например, женатое духовенство).

16

Зубрицкий Д. И. (1777–1862), галицко-русский учёный. В 1830–1831 гг. издал на немецком и польском языке историческое сочинение о львовском Успенском братстве и об истории Галицкой Руси. В 1836 году издал важный библиографический труд Historyczne badania o drukarniach Rusko-Słowiańskich w Galicyi, в котором представил деятельность Ставропигии на пользу галицко-русской (червонорусской) народности и её просвещения. Автор исторических трудов: «История Галицкой Руси» (3 т.), «Галицкая Русь в XVI столетии», изданных на русском языке.

17

Талергофский Альманах: Вып. первый: Терроръ в Галичине въ первый перiодъ войны 1914 — 1915 гг. Изданiе Талергофскаго Комитета. — Львовъ: Типографiя ставропигiйскаго института под yправлением А. И. Яськова, 1924. С. 33–35.