Военный сборник. Рассказы для участников Специальной военной операции. Выпуск 1

В. Азаров (2024)

Первый сборник из серии «Библиотека участника Специальной военной операции» состоит из рассказов заслуженного боевого офицера, члена Союза писателей России, кандидата политических наук Владимира Алексеевича Азарова. Герои рассказов — собирательный образ защитника Отечества наших дней, осознающего себя наследником лучших традиций Русской Армии. Все сюжеты основаны на реальных событиях из жизни автора, воспитанника Московского Суворовского училища, прошедшего горнило нескольких современных войн: в Афганистане. Приднестровье, на Балканах и в Африке. Главный лейтмотив произведений Владимира Азарова — неверующих на войне не бывает. Содержит нецензурную брань.

Святитель Феофан Затворник

В чем Православие и как блюсти и поддерживать его

Человеческие учения все стремятся к новому, растут, развиваются — и естественно; ибо они не имеют истины, а только ищут ее. И пусть ищут, если только найдут что прочное. Для нас и истина, и пути к истине определены однажды навсегда. Мы обладаем истиною, и весь труд у нас обращается на усвоение, а не на открытие ее. Там стало законом: вперед, вперед! А относительно нашего учения свыше изречено: стойте… неподвижни пребывайте. Если что остается нам, то только утверждаться и утверждать других. В этом отношении и нашему учению свойственно движение — расширение; но не в области истины, а в области обладаемых истиною и покорных ей. Наш долг всякому новому поколению среди нас сообщать и внушать истину Божию, народы, неведующие ее, просвящать проповедию о ней, паче же всего хранить неприкосновенною истину Божию в сердцах всех, находящихся в ограде Церкви Божией.

О Православии с предостережениями от погрешений против него. Житомир, 2002. С. З.

Волочаевские дни

Страна готовилась к проведению столетнего юбилея Владимира Ильича Ленина. На самом высоком государственной уровне было принято решение отметить его различными мероприятиями, посвященными Великой Октябрьской Социалистической Революции и Гражданской войне. В Московском Суворовском училище юбилейные хлопоты начались в начале февраля, поскольку в середине месяца политотдел училища во главе с полковником Храмцовым планировал проведение первых торжественных мероприятий. Было решено посвятить их боям Красной Армии на Дальнем Востоке под знаменитой Волочаевкой.

После новогодних каникул в каждой роте, особенно на младших курсах, активно заработали творческие коллективы. Чтецы, певцы и хоры приступили к работе с преподавателями по музыке. Офицеры-воспитатели готовили в своих взводах спортивные номера. Создали даже сборную танцевальную группу для показа танца в буденовках совместно с девушками из подшефного профессионального технического училища.

К празднованию, намеченному на 15 февраля, решили пригласить почетных гостей, в том числе участников боев на Дальнем Востоке. Отвечать за этот участок работы было поручено начальнику клуба училища старшему лейтенанту Алексею Бастрыкину. Офицером он был дисциплинированным и исполнительным, хотя порой злоупотреблял спиртным. На эту слабость старшего лейтенанта командование часто закрывало глаза, потому что при всех, вытекающих из указанной проблемы, недостатках у Бастрыкина была-таки творческая жилка, на которую начальник политотдела любил указывать на совещаниях. Особым достоинством старшего лейтенанта было умение крепко выпить и не пьянеть. И только очень хорошо знавшие его люди могли по его поведению определить принимал он спиртное в этот день или нет. Как говорил в таких случаях сам начальник клуба, в состоянии небольшого подпития его всегда посещает одна из муз, следствием чего становится пробуждение всех его творческих дарований, которые начинают проявляться необыкновенно сильно и явственно. Суворовцам, которым приходилось общаться с начальником клуба в моменты такого творческого подъема, часто переходили с ним на панибратские отношения. Они даже могли обращаться к нему на «ты», но при этом охотно выполняли все поручения, касавшиеся клубной работы. Бастрыкин, со своей стороны, умел очень хорошо ладить с суворовцами, и те, соответственно, отвечали ему взаимностью, потому что видели в нем «своего парня».

Нагрузка на начальника клуба накануне мероприятия была большая. Кроме общей подготовки, которую он осуществлял вместе со своим помощником, молодым человеком двадцати пяти лет, бывшим лаборантом школы, Виктором Угрюмовым, ему надо было просмотреть, проверить, распределись по очередности все номера художественной самодеятельности суворовцев, а также найти и пригласить ветеранов, участников событий сорокавосьмилетней давности. В отношении последнего пункта он решил положиться на помощника, который с детства интересовался Отечественной историей, особенно Первой мировой и Гражданской войнами.

Этому было свое объяснение. Дело в том, что до сих пор был жив дедушка Угрюмова, воевавший в Дроздовской дивизии у Врангеля. Во время исхода русских войск из Крыма дед сумел перебраться на Кавказ, где через казаков — своих сослуживцев по Белому движению, натурализовался в местного советского служащего. На Кавказе дедушка удачно женился на дочери красного комиссара и смог получить подлинные документы своей новой личности. Великую Отечественную войну дед-белогвардеец прошел в артиллерийских частях, несколько раз был ранен, контужен и закончил войну в звании майора, полностью оправдав свое высокое звание честного советского гражданина.

Суворовец Алеша Азарин был знаком с Угрюмовым и даже бывал у него дома, где помощник начальника клуба показал гостю висевшую в шкафу настоящую белогвардейскую форму дедушки-дроздовца, бережно хранившуюся для грядущих поколений. И если учесть, что у суворовцев тема о жизни и подвигах царских кадетов и участников Белого движения была в очень большом почете и уважении, то неудивительно, что он поделился этим секретом со своими ближайшими друзьями: Шуриком и Виктором. Они тоже впоследствии побывали в гостях у Угрюмова и послушали рассказы его дедушки, реального свидетеля борьбы лучших людей России, как говорил о них старец, с большевиками. Все годы учебы это была их тайна, которую никто из ребят не выдал. Мало ли что могло произойти в результате утечки информации. КГБ в те годы работал отлично!

Так вот, при подготовке мероприятия в Суворовском училище Угрюмов первым делом обратился к дедушке, который был в хороших дружеских отношениях как с бывшими белыми, так и с бывшими красными. Правда, последние не догадывались, что их сослуживец, бывший фронтовик, советский командир времен Великой Отечественной, в годы Гражданской войны воевал на стороне врагов советской власти. Получив задачу от внука, дедушка Угрюмов, как ответственный человек, помог отыскать нужных ветеранов. В результате, в Суворовское училище были приглашены три ветерана боев под Волочаевкой…

Праздник в училище начался с гимна Советского Союза. Присутствовало все руководство во главе с подтянутым, седовласым, всеми очень уважаемым начальником училища, Героем Советского Союза генерал-майором Федотовым Василием Николаевичем. На первых рядах сидели приглашенные представители местных партийных и государственных органов, офицеры Главного политического управления Советской Армии и ВМФ, почетные гости.

По утвержденному политотделом замыслу начальника клуба, после каждого номера художественной самодеятельности выступал кто-то из гостей. Все шло строго по сценарию. Бастрыкин, видя плоды своей творческой работы, на радостях успел пару раз навестить свою каптерку, где опрокинул рюмочку-другую коньяка.

Начальник политотдела иногда бросал на него одобрительные взгляды, при этом поднимая вверх большой палец правой руки, поэтому настроение у старшего лейтенанта было отличным. Бастрыкин даже начал подумывать об обращении к полковнику Храмцову с напоминанием о присвоении ему следующего воинского звания, потому что в своем звании старшего лейтенанта он переходил вот уже два года.

После очередного номера художественной самодеятельности, когда суворовец первого курса прочитал поэму про Ленина, слово предоставили худощавому седому мужчине в черном костюме и белой рубашке с высоким отглаженным воротом, что напоминало верхнюю часть мундира суворовцев. Ветеран вышел на трибуну уверенной пружинистой походкой бывшего военного и представился Артемием Владимировичем. Голос его был твердым, достаточно громким и немного грассирующим.

— Дорогие товарищи офицеры, суворовцы, приглашенные гости. Я думаю, что наступит время, когда Волочаевское сражение войдет в историю нашего Отечества как стратегически важная для нашей страны операция, проведенная на Дальнем Востоке. Одной из главных наших задач тогда было удержаться на занятых рубежах, выиграв тем самым время для развёртывания армии под руководством Аргунова. Уже в январе нашими войсками велось строительство укреплённых позиций в районе Волочаевки между Тунгуской и Амуром. Центром обороны стала сопка Июнь-Корань, занимавшая господствующее положение над безлесной равниной. Оборонительные линии самого Волочаевского укрепленного района включали окопы в полный рост, ледяные валы, скрытые пулемётные гнёзда, проволочные заграждения в 5–6 рядов, оборудованные в инженерном отношении артиллерийские позиции и наблюдательные пункты. Кроме того, с целью не допустить обхода позиций с фланга, деревья на опушке ближайшего леса были нами опутаны колючей проволокой. На амурском направлении, в Верхнеспасском и Нижнеспасском, располагались наши опорные пункты. Дополнительным препятствием для наступающих был глубокий снег и полное бездорожье.

С начала выступления Артемия Владимировича все в зале слушали его с неослабевающим вниманием. Порой кто-нибудь одобрительно кивал головой, как бы соглашаясь со словами выступавшего, и только два человека в первом ряду, как заметил наблюдательный Азарин, сидевший на балконе, откуда хорошо был виден весь зал, чувствовали себя как бы не в своей тарелке.

Из общего настроения выбивались преподаватель истории майор Дробышев и один из приглашенных гостей, тучный, широкоплечий мужчина с буденновскими усами. Он сидел через два стула от историка и периодически пытался поймать его взгляд. Но майор старался не смотреть в его сторону. Оба они, как отметил Азарин, временами поёрзывали на своих стульях, украдкой оглядываясь на внимательных зрителей в зале. Они вообще вели себя как-то нервозно. Но общая атмосфера праздника была спокойной и торжественной. Руководство, приглашенные гости и суворовцы сидели тихо, расслабленно, с интересом внимая словам докладчика. Неожиданно майор Дробышев, стараясь быть незаметным, тихо, на цыпочках, вышел из зала. Буденновец проводил его тоскливым взглядом и снова замер в кресле. Вернулся майор минут через пятнадцать. Он был очень бледным и подавленным. Тихо занял свое место, опустил голову и больше ее не поднимал. Докладчик продолжал свою речь.

— Должен сказать, что к началу сражения силы под общим руководством Молчанова располагались следующим образом: в Волочаевке находилась группа Аргунова, в которой было свыше 2300 штыков и сабель, 37 пулемётов и 8 орудий, за ее правым флангом, у деревни Даниловка, стояла группа Ширяева — 900 человек и 11 пулемётов. В деревне Архангеловка для обеспечения правого фланга сосредоточился отряд Вишневского — 500 человек. В Верхеспасском и Нижнеспасском располагалась группа Никитина, приблизительно 500 человек при шести пулемётах и двух орудиях. Поволжская бригада под командованием Сахарова, около 750 человек и при 17 пулемётах, находилась в основном резерве вблизи деревни Дежневка. Как известно, противник значительно превосходил нас в силах. У него было две оперативные группы. Одна включала сводную стрелковую бригаду Покуса, 4-й отдельный кавалерийский полк и отдельные отряды. Эта группа насчитывала 3120 бойцов, 121 пулемёт, 16 орудий, 2 танка, 3 бронепоезда. Другая — Забайкальская группа Томина — имела в своем составе 1-ю Читинскую стрелковую бригаду, Троицкосавский отдельный кавалерийский полк и Читинский отдельный кавалерийский дивизион, общим числом — 4480 человек, 179 пулемётов и 14 орудий. Всего около десяти тысяч бойцов.

Неожиданно с первого ряда раздался робкий голос буденновца.

— Простите, Артемий Владимирович! — мужчина кашлянул.

Руководство училища как по команде повернули головы в его сторону. Буденновец продолжил таким же извиняющим тоном.

— Прошу прощения, но в Волочаевском бою я служил в сводной стрелковой бригаде товарища Покуса Якова Захаровича, которая входила в Инскую группу командующего Серышева. Наша бригада как раз и штурмовала сопку Июнь-Корань, а белые ее защищали? Ведь так?

— Вы совершенно правы, коллега, — нисколько не смущаясь произнес уверенным тоном профессора Артемий Владимирович. — В Волочаевском бою мы защищали сопку Июнь-Корань, а красные пытались нас сбросить с занимаемых позиций…

В зале повисла гробовая тишина. Начальник политотдела училища медленно встал со своего места.

— Уважаемый Артемий Владимирович, мы все поняли, спасибо большое за содержательный доклад, — произнес он неожиданно хриплым голосом. — Прошу вас садиться.

Артемий Владимирович с достоинством спустился с трибуны и занял свое место. В зале послышался набирающий силу гул голосов. Суворовцы активно начали делиться впечатлениями по поводу выступления настоящего белогвардейца. Послышались сдержанные смешки, кое-где раздавались возгласы. Начальник училища был бледен и слегка покусывал нижнюю губу. Довольно быстро Федотов вышел из зала с высоко поднятой головой, не промолвив ни слова. По его выправке и походке казалось, что генерал идет на аудиенцию к самому Государю Императору Всероссийскому.

Начальник политотдела стоял весь пунцовый. Он подошел к месту, занимаемому начальником клуба, и с силой взяв его за локоть, потащил за собой к выходу. Старший лейтенант, полусонный от коньяка, видимо, не мог понять что происходит и почти шепотом неоднократно вопрошал полковника:

— Иван Афанасьевич, а что случилось?

Наконец начальник политотдела ответил ему сквозь зубы:

— Я тебе потом все объясню! — Полковник произнес эти слова зловещим тоном и очень тихо, но почему-то они стали слышны во всем зале, который уже бурлил обсуждением происшедшего.

Страсти кипели нешуточные.

— Слушай, ну белогвардеец просто молодец, здорово выступил!

— Надо же, пригласили настоящего белогвардейца, это ж просто хохма!

— Недосмотрели отцы командиры!

— Да, теперь Бастрыкину такого не простят. Отправят куда Макар телят не пас!

— А может еще и звездочку снимут!

— Теперь им еще и особисты займутся!

— Ну да, попахивает контрреволюционным мятежом!

Окружающие дружно засмеялись над этой репликой.

— Жаль, тогда хана мужику!

На следующий день, в соответствии с приказом начальника училища, старшего лейтенанта Бастрыкина отправили для дальнейшего прохождения службы в Забайкалье.

На утреннем построении командир роты Азарина подполковник Панферов, отвечая на вопрос одного из суворовцев: «Почему начальника клуба отправили именно туда?», прокомментировал это назначение всеобъемлюще:

— Чтобы быть поближе к Волочаевке и на месте изучать наиболее важные сражения времен Гражданской войны на Дальнем Востоке!