Принципы правового регулирования в структуре федерального закона

В. А. Сивицкий, 2021

В монографии приведен прагматичный взгляд на принципы права в прикладном, нормографическом аспекте. Авторы демонстрируют на конкретных примерах как положительный, так и неудачный опыт использования принципов в тексте федеральных законов. В монографии приводятся конкретные предложения, позволяющие повысить эффективность законодательного регулирования с помощью достижений юридической техники. Книга адресована членам законодательных (представительных) органов власти, государственным служащим, специалистам в области конституционного, административного права, а также всем интересующимся современными проблемами законотворчества и юридической техники. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

1. Основные положения о принципах правового регулирования в контексте современных подходов юридической науки

1.1. Понятие «принцип правового регулирования», содержание его свойств и вопрос о допустимости (уместности, необходимости) закрепления в федеральных законах принципов правового регулирования как отдельных элементов структуры федерального закона

Что такое принцип права как правовая категория, обсуждается не одну сотню лет. За все это время высказано огромное количество суждений о том, можно ли использовать принципы в утилитарном духе как нормы закона, имеющие прямое действие, или средство, направляющее правоприменение, или же принципы должны рассматриваться как над-, сверхнормативные структуры, предопределяющие содержание не закона, но права, и в этом своем качестве отражающие дух правопорядка.

Виной тому служит полисемантичность самого слова «принцип». На латыни слово principium означает основа, первоначало. Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой определяет принцип и как основное, исходное положение какой-нибудь теории, учения, мировоззрения, теоретической программы, и как основную особенность в устройстве чего-либо^[1].

Философский словарь определяет принцип как первоначало, руководящую идею, основное правило поведения. Отмечается, что в античной философии в качестве первоначала принимали воду, воздух, огонь, землю и т. д. Принцип в философии рассматривали как выражение необходимости или закона явлений. В логическом смысле принцип есть центральное понятие, основание системы, представляющее обобщение и распространение какого-либо положения на все явления данной области, из которой данный принцип абстрагирован^[2].

Кажется, все ясно. Принцип — это основополагающая идея, первый камень чего-либо. Но это слишком общо. Для того чтобы пользоваться или руководствоваться принципом, мы должны его отыскать, обнаружить, вычленить в многообразии явлений действительности. И когда мы говорим о принципах права, понимая принцип как основополагающую идею, нам приходится каждый раз вкладывать различное содержание в это понятие в зависимости от того, что мы подразумеваем под правом. Соответственно, в различных концепциях правопонимания (нормативистской, социологической, психологической, естественно-правовой, интегральной) принцип права будет пониматься по-разному, поскольку само право понимается неодинаково, а значит, будут меняться и те идеи, которые положены в основу права. В известном смысле все типы правопонимания отличаются друг от друга взглядом на то, что из себя представляет право, что служит его первоосновой.

В то же время для достижения такой утилитарной цели, как выявление разумных правил составления законов и, соответственно, возможности использовать принципы права в целях их закрепления в тексте нормативных правовых актов все типы правопонимания (некоторые прямо и открыто, а некоторые стыдливо и втихаря), по существу, присоединяются к нормативистской теории. Это и понятно: одно дело отвечать на вопрос о том, в чем состоит эйдос права, и совсем другое — установить, какие идеи, объединяющие, пронизывающие нормативные положения действующего правового акта, должны быть выявлены с тем, чтобы с их помощью заполнять пробелы в этом акте. Поэтому в утилитарном смысле раскрытие содержание понятия «принцип права» должно давать ответ на вопрос о том, что из себя представляет принцип права как элемент правового регулирования общественных отношений.

Огромное значение для уяснения понятия принципа права в указанном искомом смысле имеют работы советских правоведов, по понятным причинам работавших в рамках нормативистского правопонимания. Несмотря на существенное расхождение во взглядах и в известной мере идеологический характер имевшихся разногласий, советские ученые-юристы разработали подходы, которые оказывали и до сих пор оказывают существенное влияние на представление российских юристов о том, что такое принципы права. Ряд идей, высказанных в советские годы, не потеряли своего значения и сегодня.

В советской юридической литературе, как общетеоретической, так и отраслевой, приведено множество разных определений принципа права. В одних определениях акцентируется внимание на том, что принципы — объективная категория, соответствующая необходимости развития конкретного способа производства, в других определениях юридические принципы рассматриваются в качестве основных идей, выражающих сущность исторического типа права, наконец, в третьих определениях подчеркивается, что принципы вообще относятся к области правосознания, правовой идеологии или науки.

При этом на следующей степени конкретизации взгляда оказывается: ряд авторов считают, что принципы права не могут быть выявлены без их непосредственного указания в тексте нормативных правовых актов. При этом в зависимости от более узкого или более широкого подхода к праву принципы связываются либо только с основными идеями, закрепленными именно в нормах объективного права, либо также и с идеями, которые находят свое отражение, в частности, при реализации субъективных прав.

Рассмотрим взгляды на понятие «принцип права» крупнейших советских ученых-юристов. Вначале будут рассмотрены взгляды теоретиков, а затем — представителей отраслевых юридических наук.

Лев Самуилович Явич считал, что с гносеологической точки зрения категория «принцип» тесно связана с категориями «закономерность» и «сущность». Это дает, по его мнению, возможность определять принципы какой-либо деятельности через ее объективные закономерности и ее глубинную сущность. Понятие «принцип», с точки зрения Л. С. Явича, сопряжено и с категорией «идея» в том случае, когда под последней философы понимают внутреннюю логику, закон существования исследуемого объекта ^[3].

Ученый прямо говорил о том, что принципы права пронизывают всю юридическую форму общественных отношений, выражая в конечном счете основные устои существующего строя экономических отношений, базис данного общества. В условиях новой истории и активной законодательной деятельности государства принципы права, по мнению Л. С. Явича, находят свое выражение в юридических нормах законодательства, в объективном праве^[4]. При этом принципы права могут быть по-разному объективированы и формулированы в законодательстве, их действительный смысл бывает завуалирован. В других случаях они ясно изложены, и это, по мнению Л. С. Явича, предпочтительный вариант^[5].

Л. С. Явич отмечал, что принципы права призваны обеспечивать органичное взаимодействие объективного и субъективного права, норм права и правовых отношений, единство действующих в стране правовых норм, институтов и отраслей права. Они характеризуют содержание права в концентрированном виде и показывают, на каких началах в нем отражаются экономические, политические и нравственные отношения; характеризуют структуру права и соотношение между источниками права, законодательством и правосудием, законом и государственной властью, принуждением и убеждением в правовом регулировании. Не зная принципов данной правовой системы государства, по одному лишь набору отдельных ее норм и институтов, по мнению Л. С. Явича, трудно судить о ней и о том правопорядке, который она обеспечивает^[6].

Говоря о принципах «законодательствования» (так ученый называл законодательную деятельность), Л. С. Явич определял их как такое начало законодательной государственной деятельности, которые выражают закономерность и сущность данной функции государства, обладают универсальностью, императивностью и общезначимостью, направляют и синхронизируют законодательную деятельность, отражают ее объективную необходимость в государственно организованном обществе^[7].

Л. С. Явич отмечал, что принципы законодательствования могут быть выведены на эмпирическом уровне из практического опыта, но они могут оказаться и результатом научного познания. Будучи закреплены в юридических нормах, они приобретают характер юридических принципов. Как и любые принципы общественных явлений, указанные принципы историчны^[8]. Несмотря на это, Л. С. Явич указывал, что можно говорить и об общем понятии законодательствования, об их наиболее общих и абстрактных принципах. В частности, ученый отмечал, что среди таких общих принципов существуют такие отправные начала, которые характеризуются своей относительной (исторически конкретизирующейся) демократичностью^[9].

Очень интересны рассуждения ученого о содержании демократичности правовых принципов. Л. С. Явич отмечал, что все исторически и классово определенные политические демократии имеют, при всех своих особенностях, некоторые общие черты в том смысле, что обеспечивают относительно широкое участие в государственной деятельности соответствующих слоев населения и относительно полное выражение в ней своих интересов. Принципы законодатель-ствования можно в общем виде считать демократическими, указывает Л. С. Явич, если они сформированы в рамках демократических политических систем, носят исторически прогрессивный характер, противопоставляют произволу и беззаконию право и законность, служат объективно требуемому общественному порядку отношений, детерминированных общими потребностями социальной жизни и господствующего способа производства^[10].

Сергей Сергеевич Алексеев отмечал, что принципы права — это выраженные в праве исходные нормативно-руководящие начала, характеризующие его содержание, его основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни^[11].

Существенными чертами этого понятия, по мнению С. С. Алексеева, являются следующие:

1) принципы права — это его сквозные «идеи». Содержание права как надстроечного, идеологического явления может быть выражено в некоторых идеологических категориях, т. е. определенных сквозных «идеях»;

2) принципы характеризуют содержание права. «Правовое» содержание институтов, отраслей права в целом может быть представлено в виде обобщенных категорий — начал, «идей», т. е. принципов;

3) принципы выражают основы права, закрепляемые в нем закономерности общественной жизни. Принципы выступают в качестве таких правовых явлений, которые непосредственно связывают содержание права с его основами — теми закономерностями общественной жизни, на которых данная система права построена и которые она закрепляет^[12].

При этом С. С. Алексеев отмечал, что те начала, которые еще не закреплены в правовых нормах, не могут быть отнесены к числу правовых принципов. Они являются лишь идеями (началами) правосознания, научными выводами, но не принципами права^[13].

Хотя принципы права неотделимы от действующих юридических норм, вместе с ними, по мнению С. С. Алексеева, существуют и функционируют, они имеют в праве и самостоятельное регулирующее значение, т. е. значение нормативно-руководящих начал. По образному выражению ученого, в развитых правовых системах принципы представляют собой своего рода «сгустки» правовой материи, выявляющие наиболее характерные черты содержания данной системы. Принципы по большей части выступают в виде норм (норм-принципов): они либо формулируются законодателем как отдельные общие юридические нормы, либо существуют как «скрытые» («спрятанные») в конкретных нормах общие нормативные положения^[14].

По мнению Николая Григорьевича Александрова, основными принципами той или иной системы права понимаются основные руководящие положения, выражающие непосредственно классовую сущность данной системы права, развиваемые и конкретизируемые в различных входящих в нее правовых установлениях. Основные принципы каждой системы права определяются тем, какой базис она обслуживает, средством осуществления диктатуры какого класса она является^[15].

В соответствии с таким воззрением Н. Г. Александров относил к основным принципам социалистического права принцип закрепления политической власти трудящихся классов во главе с рабочим классом, охрану социалистической собственности, принцип закрепления материальной заинтересованности социалистических предприятий и каждого отдельного работника в результатах затрат труда, пролетарский интернационализм, принцип действительного и полного равноправия граждан, неприкосновенность и реальная гарантированность прав граждан^[16].

При этом Н. Г. Александров отмечал, что от статей закона, содержащих юридические нормы в собственном смысле (то есть правила поведения, установленные и охраняемые государственно властью), следует отличать статьи закона, которые закрепляют и юридически оформляют самые устои советского общественного и государственного строя. Такие статьи, по мнению Н. Г. Александрова (как, например, ст. 1 Конституции СССР^[17]), определяют сущность и характер всех других статей закона, содержащих юридические нормы, служат политико-правовой основой для всей системы советского социалистического права, определяют основные принципы этой системы^[18].

В известном смысле здесь Н. Г. Александров последователен: раз принципы права у него не имеют собственно юридического содержания, носят по существу политический характер, то и статьи Конституции, которые такие положения закрепляют, нормами права не являются. Эта мысль Н. Г. Александрова была подвергнута, на наш взгляд, обоснованной критике. В частности, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский отмечали, что в любом законодательном тексте содержится либо диспозиция, либо гипотеза, либо и то, и другое одновременно. Это относится и к тем статьям закона, которые составляют политико-правовую базу для создания норм права. В частности, и в подобных ст. 1 Конституции СССР положениях есть диспозиция, являющаяся основным элементом нормы права, а значит, такие законоположения являются нормами права^[19].

Сергей Никитич Братусь отмечал, что принцип — это ведущее начало, закон данного движения материи или общества, а также явлений, включенных в ту или иную форму движения. Из этого следует, что принцип — движущая сила или закон, относящийся именно к данной группе однородных социальных явлений. Принцип преломляется через специфику данного вида общественных отношений и потому становится специфическим признаком данной группы социальных явлений. Поэтому к принципам права не могут быть отнесены и экономические законы, и различные черты и стороны социалистических производственных и иных общественных отношений, и юридические институты, и юридические категории^[20].

С. Н. Братусь подчеркивал, что утверждение, что принципы советского права — это принципы социализма, является по существу декларативным. Необходимо показать, как основные принципы социализма трансформируются в юридические принципы. Необходимо показать, каково юридическое выражение принципов социализма, имея в виду, что именно различные формы их юридического выражения и будут принципами права в целом или его отдельной отрасли^[21].

Основываясь на приведенных выше предпосылках, ученый отмечал, что основные принципы какой-либо отрасли права должны быть обнаружены в самих нормах, составляющих в совокупности данную отрасль; если же там принципы прямо не сформулированы, они должны быть обнаружены из общего смысла норм. В последнем случае в выявлении и формировании принципов отрасли права большую роль играет практика (административная, судебная, арбитражная) и правовая наука. По мнению С. Н. Братуся, установление или выведение основных принципов, в частности советского гражданского права, поможет правильнее применять нормы этой отрасли советского права^[22].

Олимпиад Соломонович Иоффе отмечал, что принципы — это то, на что опирается советское гражданское право, что составляет его основные начала^[23].

По мнению О. С. Иоффе, правовой принцип обладает тремя отличительными свойствами. Во-первых, правовыми могут быть признаны лишь такие принципы, которые получили определенное преломление в юридических нормах и именно в этом, т. е. в правовом, качестве закреплены действующим законодательством. Во-вторых, принцип обладает свойством всеобщности, т. е. положение признается принципом той или иной отрасли права только тогда, когда им пронизываются не какие-либо отдельные, а все его нормы и институты. В-третьих, принцип, характерный для данной отрасли права, представляет собой специфическое выражение присущего всему советскому праву более общего принципа^[24].

Надежда Александровна Чечина отмечала, что правовой принцип как руководящая идея отличается от научных и философских принципов тем, что всегда находит свое конкретное выражение в норме или нормах права, т. е. идея находит в нормах закрепление и правовую защиту, обеспеченную силой государственной власти. О принципе права можно говорить лишь постольку, поскольку он, как руководящая идея, получил нормативное закрепление: идея, не зафиксированная нормой права, не может стать правовым принципом^[25].

По мнению Н. А. Чечиной, нормы не определяют содержание принципов, а как бы раскрывают и фиксируют их сущность, поэтому из норм не может быть извлечено содержание принципа, но из принципа может быть извлечено содержание норм^[26].

Н. А. Чечина определяет принципы процессуального права как руководящие идеи, основные положения, закрепленные в норме (или нормах) процессуального права^[27]. При этом, по мнению Н. А. Чечиной, выраженные в нормах права принципы не могут быть отличны или противоположны принципам деятельности. Обратное можно было бы предположить лишь в том случае, если бы была возможность деятельность вне норм права, не подчиняющаяся нормам права, если бы в результате деятельности возникали отношения, не регулируемые правом^[28].

Как отмечает Н. А. Чечина, в каждой отрасли находит закрепление ряд (система) принципов. Те принципы, которые присущи только одной отрасли права, принято называть отраслевыми. В силу тесной связи между отдельными отраслями права число таких принципов невелико. Это не исключает возможности различных способов закрепления одного и того же принципа нормами разных отраслей права. Отдельные принципы могут быть одноименными и даже одинаково выраженными в нормах разных отраслей права, но конкретная система принципов присуща всегда только одной определенной отрасли права^[29]. Только исходя из системы принципов, можно определить суть отраслевых принципов и их отличие от основных, а также установить связь между отдельными принципами и необходимость существования каждого из них^[30].

По мнению Н. А. Чечиной, в законе не только должен содержаться перечень принципов, но и раскрываться конкретное содержание каждого из них. Полнота содержания, в частности, кодексов обеспечит удобство их использования как широкими массами трудящихся, так и практическими работниками прокуратуры и юстиции ^[31].

При этом, как полагала Н. А. Чечина, возможны три вида статей, закрепляющих принципы: 1) статьи, содержащие лишь перечень наименований принципов; 2) статьи, содержащие краткое описание сущности принципа; 3) статьи, выражающие в своем тексте их конкретное содержание с определенной степенью детализации. Все три способа выражения и фиксирования принципов в законодательных актах могут применяться в определенных сочетаниях в любом из законодательных актов ^[32].

Вениамин Петрович Грибанов значительно прояснил содержание понятия «принцип права» и в значительной степени способствовал весьма запутанной проблемы возможности существования принципов права, не отраженных в нормах действующего закона.

В. П. Грибанов отмечал, что сказать, что принцип — это «основное начало», еще недостаточно. Необходимо выяснить социальную природу правовых принципов и их место среди других общественных явлений ^[33].

В. П. Грибанов выделяет три направления в исследованиях вопроса о том, что представляет собой «принцип права». Первое направление считает, что принцип права — это руководящая идея. Другое направление полагает, что правовой принцип — это не идея, а выражение идеи, норма, содержащая наиболее общие положения. Третье направление пытается связать правовые принципы с объективными закономерностями общественного развития.

По мнению ученого, отождествление правового принципа с нормой права практически равнозначно отрицанию правовых принципов вообще, признанию того, что принципов этих как таковых не существует, а есть только правовые нормы, различающиеся между собой более общим или более конкретным содержанием. В. П. Грибанов указывает, что между правовыми нормами и правовыми принципами есть существенное различие, которое, прежде всего, состоит в том, что нормы права (определенные правила поведения) составляют содержание определенной системы, отрасли или института права, тогда как правовые принципы выражают сущность права, его социальную природу, классовую направленность. Поэтому в известном смысле можно сказать, что правовые принципы и нормы права соответственно выражают «дух» и «букву» закона^[34].

В. П. Грибанов полагает, что различна регулирующая роль норм права и правовых принципов. Если нормы права — это правила поведения, то правовой принцип есть общая линия, общая тенденция права. Регулирующее значение норм права состоит в предписании определенного поведения участникам регулируемого отношения, тогда как регулирующая роль правовых принципов состоит в том, что они определяют основное содержание, характер толкования и применения норм данной системы, отрасли или института права. При этом В. П. Грибанов полагал, что правовые принципы определяют также и поведение участников регулируемых правом общественных отношений, но, в отличие от норм права, этим их регулирующая функция не исчерпывается^[35].

По мнению В. П. Грибанова, правовые принципы представляют собой идеологические категории, положения, вырабатываемые юридической наукой и общественной практикой на основе познания реальной действительности. Правовые принципы есть важнейшие, руководящие правовые идеи, составляющие основу правовых взглядов господствующего класса (а в социалистическом обществе — взглядов всего советского народа)^[36].

В. П. Грибанов полагал, что выработанные правовой наукой и общественной практикой принципы составляют основу, скелет, основные направления определенной системы, отрасли или института права. Система права, ее отдельная отрасль или институт не могут быть созданы надлежащим образом, если законодатель не будет руководствоваться определенными принципами. При этом внутренняя согласованность системы, отрасли или института права достигается именно в силу того, что формулирование всех правовых норм данной системы, отрасли или института права подчинено единым руководящим идеям, единым принципам.

По мнению В. П. Грибанова, руководящие идеи, принципы, выработанные правовой наукой и общественной практикой и составляющие основу правовых взглядов, только тогда станут правовыми принципами, когда они станут обладать той степенью обязательности, которая свойственна праву, т. е. когда они найдут свое выражение в праве^[37].

В. П. Грибанов отмечал, что закрепление принципов в праве осуществляется в различных формах: 1) в форме самостоятельной правовой нормы общего характера; 2) в форме основной идеи, пронизывающей группу норм, институт, отрасль или даже всю систему права в целом; 3) в форме правовых предписаний ненормативного характера, например путем формулирования правового принципа в преамбуле закона^[38].

По мнению ученого, недостаточно дать определение правового принципа. Необходимо также выявить и объяснить сами принципы. В. П. Грибанов указывает, что по этому вопросу наметились два направления: одни авторы полагают, что недопустимо выведение и объяснение правовых принципов из самих норм права, тогда как другие считают, что правовые принципы могут быть выявлены, извлечены из норм права, а если тот или иной принцип прямо в законе не закреплен, то его можно вывести из смысла правовых норм^[39].

В. П. Грибанов исходит из того, что правовые принципы следует отыскивать именно в самом праве, поскольку всякий иной путь может повлечь за собой выявление таких «принципов», которые законом не предусмотрены и применение которых по этой причине исключено, так как открывает лазейку для нарушения закона^[40].

Однако выявленные в законодательстве правовые принципы, по мнению В. П. Грибанова, не могут быть объяснены и поняты из самого права, поскольку при раскрытии содержания определенного принципа необходимо показать те общественные отношения и закономерности, которые лежат в его основе. Однако при выяснении содержания правовых принципов нельзя игнорировать правовые нормы, так как, с одной стороны, право само есть выражение этих отношений и закономерностей, а с другой стороны, существо правовых принципов находит свое выражение в нормах права ^[41].

Михаил Соломонович Строгович полагал, что основные принципы советского уголовного процесса имеют определяющее значение для всей системы процессуальных форм и институтов и отражают наиболее существенные черты и свойства советского уголовного процесса как социалистического уголовного процесса. По его мнению, принципы советского уголовного процесса — это уголовно-процессуальные нормы общего и определяющего характера в отношении других уголовно-процессуальных норм; они получают конкретизацию и детализацию в более частных процессуальных нормах, относящихся к отдельным институтам уголовного процесса и к отдельным его стадиям. Принципы советского уголовного процесса представляют собой выражение в области уголовно-процессуального права, в области осуществления социалистического правосудия по уголовным делам основных свойств и черт советского общественного и государственного строя, закономерностей развития советского государства и права ^[42].

При этом, по мнению М. С. Строговича, в принципах советского уголовного процесса отражаются социалистическое правосознание советского народа, те правовые идеи, взгляды, воззрения, убеждения, которые характеризуют отношение советских людей к деятельности советского суда, требования, предъявляемые ими к суду при осуществлении им социалистического правосудия по уголовным делам ^[43].

Татьяна Николаевна Добровольская указывает на то, что анализ действующего уголовно-процессуального законодательства убеждает, что свое закрепление в законе принципы советского уголовного процесса получают двояко. В большинстве случаев начала, определяющие существо организации и деятельности государственных органов по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел, получают прямое и полное выражение в отдельной норме закона; в других — его содержание вытекает из ряда правовых норм, каждая из которых формулирует только отдельную, составную часть соответствующего принципа^[44].

По мнению Т. Н. Добровольской, различие в приемах законодательного закрепления не может служить основанием для признания или непризнания соответствующего положения принципом процесса, как не имеет значения для решения этого вопроса и то место, которое законодатель отвел данному положению внутри соответствующего законодательного акта. Для признания того или иного положения принципом права или принципом одной из его отраслей необходимо учитывать содержание этого положения, исследованное как с точки зрения его социальной обусловленности, так и с точки зрения внутренней логической связи между нормами закона^[45].

Т. Н. Добровольская специально указывает на то, что коль скоро решающую роль для отнесения того или иного положения к числу принципов процесса играет содержание этого положения и характер его логической связи с более частными нормами уголовно-процессуального права, а не прием его нормативного закрепления законодателем, нельзя безоговорочно согласиться с утверждением, будто бы в первом разделе Основ закреплены все положения, которые законодатель считает принципами советского уголовного процесса. Чтобы проверить правильность этого утверждения, надо обратиться к анализу содержания и логической природы норм, включенных законодателем в первый раздел Основ, абстрагируясь от формального момента расположения норм этого акта по разделам^[46].

Рассмотрев способы нормативного закрепления принципов, или основ, советского уголовного процесса, Т. Н. Добровольская сделала следующие выводы:

1) в законодательстве принципы процесса не во всех случаях выражены в одной норме, а каждый из них — в одной статье закона;

2) принятая законодателем форма нормативного закрепления принципов процесса, так же как и избранная им последовательность расположения соответствующих норм внутри законодательных актов, не может служить основанием для признания (или непризнания) соответствующего положения принципом процесса^[47].

По мнению Т. Н. Добровольской, коль скоро право в целом и каждая из его отраслей есть внутренне согласованная система, к числу основополагающих или принципиальных положений этой системы по законам логики должны быть отнесены лишь такие положения, которые несут в себе в обобщенном виде содержание более частных норм этой системы, удовлетворяя при этом следующим условиям: а) связанность общностью целей и задач; б) отсутствие внутренних противоречий; в) содержание каждого не может полностью сводиться к содержанию любого другого, но в то же время должно отражать такую сторону этой системы, без которой невозможно правильное и полное осуществление стоящих перед этой системой задач. Если же в системе правовых принципов фигурирует суждение, могущее быть полностью сведенным к какому-либо принципу той же системы, его включение в систему принципов логически не оправдано и неосновательно^[48].

Валентин Дмитриевич Сорокин полагал, что, будучи органической частью управленческой деятельности, административный процесс естественно и неизбежно базируется на принципах, лежащих в основе советского государственного управления^[49]. Эти принципы распадаются на две группы. Первая группа принципов охватывает наиболее существенные стороны организации и деятельности аппарата советского государственного управления (руководящая роль КПСС, демократический централизм, планирование и учет и т. п.)^[50]. Вторая группа принципов производна от принципов советского государственного управления, но при этом отражает специфику административно-процессуальной деятельности (принцип социалистической законности, принцип заинтересованности масс, принцип быстроты процесса, принцип материальной истины, принцип равенства сторон и т. д.)^[51].

Давид Бенционович Левин отмечал, что некоторые буржуазные юристы-международники, главным образом представители так называемого позитивного направления, отрицают существование основных начал международного права, сводя последнее к конкретным правилам, устанавливаемым договором или обычаем. Такие правила, как отмечает Д. Б. Левин, отличаются значительным многообразием и по характеру тех предметов, которые они регулируют, и по кругу государств, на которые распространяется их действие, и по внешней форме, в которой они выражаются. Однако несомненно, что наряду с ними существуют известные общие принципы, определяющие основы международных отношений и имеющие обязательную силу для всех государств независимо от того, зафиксированы они в договорах или действуют в качестве обычаев^[52].

Как отмечается в знаменитом шеститомном курсе международного права, некоторые буржуазные авторы открыто нигилистически относятся к основным началам современного международного права, называя признанные большинством государств принципы международного права «каталогом» мало помогающих практическим целям абстракций. Притом что конкретизация общих принципов весьма важна, задача создания конкретных норм нисколько не умаляет значения общих принципов. Больше того, силы, борющиеся за демократические конкретные международноправовые правила, находят в общих принципах современного международного права юридическую опору, поскольку само установление принципа заключает в себе требование принять нормы, конкретизирующие данный общий принцип. Противопоставление общих принципов конкретным нормам есть в сущности одна из форм борьбы реакционной буржуазной юриспруденции против демократических основных начал современного международного права^[53].

Специалистами в международном праве подчеркивалось, что принципы международного права нельзя трактовать как категорию, лежащую вне правовой субстанции, как выражение лишь руководящих идей. Отрицать нормативный характер международноправовых принципов — значит в сущности лишать их качества принципов права. На самом деле принципы международного права в точном и непосредственном смысле этого понятия всегда содержат в себе определенные правила поведения, независимо от формы выражения того или иного принципа^[54].

В данном курсе отмечается, что основные принципы (основные начала) международного права — критерий законности всех других норм, вырабатываемых государствами в сфере международных отношений. Это нормы основные и императивные. Это такие общие установления, которые не могут быть отменены никакими установлениями специального характера. В этом, собственно, по мнению авторов курса, одна из самых важных особенностей основных принципов международного права^[55].

В постсоветский период интерес к догматическим категориям значительно снизился. Это обусловлено не только значительным снижением общего интеллектуального уровня сугубо теоретических исследований, но и падением интереса у сильных специалистов к вопросам, не имеющим явной практической значимости. В отраслевых юридических науках это привело к тому, что акцент исследований сместился с самого понятия «принцип права» на раскрытие содержания и потенциала конкретных принципов. Поэтому в обзор будут включены только теоретико-правовые работы.

В то же время в области теории права наметилось две основных тенденции относительно раскрытия сущности понятия «принцип права».

С одной стороны, подходы, выработанные советскими правоведами, очень авторитетны и продолжают оказывать огромное влияние на современные теоретические работы, которые, к сожалению, не несут в себе ничего принципиально нового и не добавляют никаких новых аспектов смысла в понятие «принцип права».

С другой стороны, многие теоретико-правовые работы отмечены приверженностью к возродившемуся естественно-правовому подходу к праву, и, соответственно, принципы права стали пониматься в естественно-правовом духе. Такой естественно-правовой подход, состоящий в рассмотрении принципов права объективно, т. е. независимо от воли и сознания людей, существующих законов природы, ничего не дает для дела разработки рецептов для нормотворчества: если принципы права действуют независимо от того, включаем ли мы их в текст нормативных правовых актов, как мы их формулируем и как именно закрепляем, то значение этого понятия для нормографии нулевое.

Поэтому работы советских юристов, касающиеся раскрытия содержания существа понятия «принцип права», остаются остроактуальными именно для решения практических задач в области нормотворчества.

В учебнике А. Ф. Черданцева указывается, что принципы права — это основные руководящие идеи (начала), которые пронизывают право, характеризуют его содержание; принципы — это идеи, на которых строится система права^[56]. По мнению А. Ф. Черданцева, определение конкретного перечня принципов права зависит, в частности, от того, что отнесение той или иной идеи к общеправовым принципам в определенной мере носит оценочный характер. Все зависит от того, считать ту или иную идею основной, главной или нет^[57].

А. В. Поляков и Е. В. Тимошина указывают, что нормы-принципы — это правила, которые закрепляют основные, исходные начала права. Они не создают непосредственно прав и обязанностей, но указывают принципиальное направление правового регулирования, в чем и заключается их функциональное предназначение. В качестве примеров таких норм авторы приводят конституционные нормы, в частности, положения статьи 2 («Человек, его права и свободы являются высшей ценностью») и части 1 статьи 19 («Все равны перед законом и судом») Конституции Российской Федерации^[58].

Н. А. Тузовым отмечается, что существуют подходы к правовому регулированию отдельно-видовых общественных отношений, которые выражены формулами-принципами: «разрешено все, что не запрещено законом», «разрешено все, что разрешено законом», «запрещено все, что не разрешено законом». Такие подходы в теории права иначе называют принципами правового регулирования^[59]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М.: РАН. Институт русского языка им. В. В. Виноградова, 1997. С. 595.

2

Философский словарь / под ред. М. М. Розенталя. Изд. 3-е. М., 1975. С. 329.

3

Явич Л. С. Сущность права. Социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической формы общественных отношений. Л., 1985. С. 141.

4

Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 149.

5

Там же.

6

Указ. соч. С. 151.

7

Явич Л. С. Сущность права… С. 142.

8

Там же.

9

Там же.

10

Указ. соч. С. 143.

11

Алексеев С. С. Проблемы теории права: курс лекций. Т 1. Основные вопросы общей теории социалистического права // Собр. соч. Т 3. Проблемы теории права. М., 2010. С.100.

12

Указ. соч. С. 100–101.

13

Там же.

14

Там же.

15

Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955. С. 37.

16

Указ. соч. С. 37–44.

17

Согласно статье 1 Конституции СССР 1936 года Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян.

18

Александров Н. Г. Указ. соч. С. 91.

19

Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Основы теории права. М., 1961. С. 155–157.

20

Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 135–136.

21

Указ. соч. С. 136.

22

Указ. соч. С. 137.

23

Иоффе О. С. Советское гражданское право / Избранные труды. Т II. СПб., 2004. С. 38.

24

Там же.

25

Чечина Н. А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2004. С. 266–267.

26

Указ. соч. С. 267.

27

Там же.

28

Там же.

29

Указ. соч. С. 268.

30

Указ. соч. C. 269.

31

Указ. соч. С. 272.

32

Указ. соч. С. 272–273.

33

Грибанов В. П. Принципы осуществления гражданских прав / Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2. М., 2001. С. 215.

34

Указ. соч. С. 216–217.

35

Там же.

36

Указ. соч. С. 219.

37

Указ. соч. С. 220.

38

Там же.

39

Указ. соч. С. 223.

40

Указ. соч. С. 225.

41

Там же.

42

Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т I: Основные положения науки советского уголовного процесса. М., 1968. С. 124.

43

Указ. соч. С. 124–125.

44

Добровольская Т. Н. Принципы советского уголовного процесса (вопросы теории и практики). М., 1971. С. 16.

45

Указ. соч. С. 17.

46

Указ. соч. С. 18.

47

Указ. соч. С. 23–24.

48

Указ. соч. С. 33.

49

Сорокин В. Д. Административно-процессуальное право / Избранные труды. СПб., 2005. С.273.

50

Указ. соч. С. 274.

51

Указ. соч. С. 278–279.

52

Левин Д. Б. Основные проблемы современного международного права. М., 1958. С. 22.

53

Основные принципы современного международного права. Т. II / Курс международного права в шести томах. М., 1967. С. 7.

54

Указ. соч. С. 8.

55

Указ. соч. С. 12–13.

56

Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 2002. С. 186.

57

Указ. соч. С. 187.

58

Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права: учебник. СПб., 2005. С. 355.

59

Проблемы теории государства и права: учебник / под ред. В. М. Серых. М., 2008. С. 203–204 (автор главы — Н. А. Тузов).