Гость Дракулы (сборник)

Брэм Стокер

Сборник мистических рассказов Брэма Стокера, автора культового романа о зловещем вампире графе Дракуле. Заглавный рассказ «Гость Дракулы» сюжетно предваряет основное действие «Дракулы» и изначально являлся одной из его глав; впоследствии был опубликован вдовой писателя вместе с остальными, леденящими кровь, историями. Смертельно опасные приключения в Вальпургиеву ночь, встречи с жуткими призраками и демоническими существами, предательство и возмездие судьбы… Только не читайте на ночь!

Скво

В то время Нюрнберг не был так широко разрекламирован, как сейчас. Ирвинг еще не исполнил свою роль в «Фаусте» ^[5], и само название старинного города было мало известно большинству путешественников. Мы с женой, находясь на второй неделе нашего медового месяца, испытывали естественное желание, чтобы кто-то еще присоединился к нашей компании, поэтому когда приветливый незнакомец, именовавший себя Элиасом П. Хатчисоном из Истмиан-сити в Кровавом ущелье из графства Мэпл-Три, штат Небраска, познакомился с нами на вокзале во Франкфурте и небрежно заметил, что он собирается посмотреть на «самый невообразимо древний город в Европе» ^[6] и что столь долгие одинокие странствия вдали от родины могут отправить деятельного и умственно активного гражданина в «палату для меланхоликов» в сумасшедшем доме, мы поняли недвусмысленный намек и предложили объединить наши силы. Впоследствии, сравнив свои записи, мы обнаружили, что каждый из нас предпочитал говорить с определенной застенчивостью или нерешительностью, что было не особенно похвальным для нашей грядущей супружеской жизни, — но этот эффект совершенно расстраивался из-за того, что мы начинали говорить одновременно, потом дружно умолкали и снова начинали хором. Так или иначе, дело было сделано, и Элиас П. Хатчисон стал членом нашей компании. Мы с Амелией сразу же увидели пользу от этого: вместо постоянных ссор, которыми мы занимались раньше, благодаря сдерживающему влиянию третьей стороны мы при каждой возможности старались избегать острых углов. Амелия уверяет, что в результате этого целительного опыта она с тех пор рекомендовала всем своим подругам брать с собой приятеля во время свадебного путешествия. Итак, мы «одолевали» Нюрнберг вместе и получали большое удовольствие от колоритных замечаний нашего американского друга, который, если судить по забавной манере речи и восхитительному набору историй о приключениях, как будто сошел со страниц романа. Последним интересным местом, предназначенным для посещения, был Бург ^[7], и в назначенный день мы обогнули внешнюю стену города с восточной стороны.

Бург расположен на скале, возвышающейся над городом, с невероятно глубоким рвом под укреплениями с северной стороны. Жители Нюрнберга годились тем, что крепость ни разу не подверглась разграблению; в противном случае она бы не выглядела такой безупречно аккуратной, как в наше время. Ров не использовался уже сотни лет, и теперь его ложе было покрыто чайными садиками и фруктовыми садами, и некоторые деревья поднимались на значительную высоту. Пока мы обходили стену, наслаждаясь жарким июльским солнцем, то часто останавливались, чтобы полюбоваться видами, которые разворачивались перед нами, в особенности громадной равниной с бессчетными городками и деревнями, ограниченной голубой волнистой линией холмов, словно на пейзаже Клода Лоррена ^[8]. Оттуда мы с новым восторгом повернулись к красотам самого города с мириадами причудливых коньковых крыш, покрытых красной черепицей и усеянных слуховыми окнами. Немного правее за ярусами крыш вздымались башни Бурга, а еще ближе стояла мрачная Пыточная Башня, — вероятно, наиболее интересное место в городе. На протяжении столетий предание о нюрнбергской «Железной Деве» передавалось из поколения в поколения как свидетельство ужасной жестокости, на которую способен человек; здесь находилось средоточие этой традиции.

Во время одной из таких пауз мы прислонились к стене надо рвом и посмотрели вниз. Сад находился в пятидесяти или шестидесяти футах внизу, и солнце обдавало его интенсивным неподвижным жаром, словно из печи. Позади поднималась унылая серая стена громадной высоты, поворачивавшая направо и налево через углы бастионов и контрэскарпов. На стене росли кусты и деревья, а еще выше громоздились величественные дома, на чьей массивной красоте Время поставило лишь печать одобрения. Мы разленились под жарким солнцем; нас ничто не торопило, поэтому мы задержались на месте, прислонившись к стене. Прямо под нами развернулось милое зрелище: большая черная кошка растянулась под солнцем, в то время как вокруг нее резвился крошечный черный котенок. Мать помахивала хвостом, приглашая его к игре, или поднимала лапку и игриво отталкивала малыша. Они находились у самого подножия стены, и Элиас П. Хатчисон, пожелавший присоединиться к игре, наклонился и поднял с дорожки небольшой камешек.

— Смотрите! — произнес он. — Я уроню его рядом с котенком, и они будут гадать, откуда он появился.

— Будьте осторожны, — сказала моя жена. — Вы можете ранить это милое создание!

— Только не я, мэм, — ответил Элиас П. Хатчисон. — Я нежен, как вишневое дерево в цвету. Нет, я не больше способен ранить бедного малыша, чем оскальпировать младенца! Смотрите, я брошу камень чуть подальше, чтобы он никого не задел!

С этими словами он наклонился, вытянул руку и выпустил камень. Вероятно, существует некая сила, притягивающая большие вещи к малым, — или, что более вероятно, стена имела обратный уклон возле основания, который мы не заметили раньше, — но камешек с тошнотворным стуком, донесшимся до нас в разогретом воздухе, угодил прямо в голову котенку и расплескал мозги из его пробитой головки. Черная кошка быстро взглянула наверх, и мы увидели, как ее глаза, похожие на зеленый огонь, на мгновение остановились на Элиасе П. Хатчисоне. Потом ее внимание вернулось к котенку, который лежал неподвижно, подрагивая крошечными лапками, пока тонкая красная струйка вытекала из зияющей раны. С приглушенным вскриком, какой могло бы издать человеческое существо, она склонилась над котенком, вылизывая его рану и испуская протяжные стоны. Внезапно она как будто поняла, что он мертв, и снова посмотрела на нас. Ее зеленые глаза полыхали мрачным огнем, а острые зубы почти сияли под оболочкой крови, запятнавшей ее пасть и бакенбарды. Она обнажила клыки и выпустила когти. Потом она яростно бросилась на стену, словно пытаясь добраться до нас, но сила инерции отбросила ее и сделала ее облик еще более ужасным, ибо она упала на котенка, и ее черная шерсть была запятнана его кровью и мозгами. Амелия начала падать в обморок, и мне пришлось оттащить ее от стены. Поблизости, в тени раскидистого платана стояла скамейка, куда я усадил ее, чтобы она пришла в себя. Потом я вернулся к Хатчисону, который стоял неподвижно и смотрел на разъяренную кошку внизу.

Когда я присоединился к нему, он сказал:

— Да, пожалуй, это самое дикое животное, какое мне приходилось видеть, — если не считать одной скво из племени апачей, у которой имелся зуб на полукровку, которого прозвали Занозой из-за того, как он поступил с ее малышом, которого похитил во время налета, — просто чтобы показать, как он оценил огненную пытку, которую они раньше устроили для его матери. У нее была такая же свирепая рожа, которая словно приклеилась к ее лицу. Она три года гонялась за этим Занозой, пока ее воины наконец не изловили его и не привели к ней. Говорят, что ни один человек, будь то белый или индеец, не умирал так долго под пытками апачей. Единственный раз я видел ее улыбку, когда стер ее с лица этой скво. Мы прибыли в лагерь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Заноза отбросил копыта, и он не слишком жалел об этом. Он был жестким парнем, и хотя я никогда бы не пожал его клешню после того дела с младенцем, — это было бы дрянное дело, и ему следовало бы быть белым человеком из-за его внешности, — но клянусь, он заплатил сполна. Черт меня побери, но я снял кусок его шкуры с одного из свежевальных кольев и сделал себе переплет для записной книжки. Вот она, здесь! — и он похлопал по карману пиджака.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Генри Ирвинг (1838–1905) — английский актер и сценарист (прим. пер.).

6

В оригинале используется американский диалект с коверканием некоторых английских слов (прим. пер.).

7

Бург — Нюрнбергская крепость, средневековая часть города (прим. пер.).

8

Клод Лоррен (1600–1682) — французский живописец и гравер (прим. пер.).