Плата за наивность

Бронислава Вонсович, 2017

Не так давно выпускница Королевского приюта и не мечтала об учебе в Магической Академии, любящей тетушке и обаятельном поклоннике. Казалось бы, что еще нужно Штефани для счастья? Но прошлое не отпускает. Разве можно быть спокойной, если покушавшийся на тебя преступник до сих пор на свободе, единственную подругу арестовали по обвинению в воровстве, а сама ты стоишь перед сложным выбором – остаться собой и потерять Дар или остаться с Даром и потерять себя? Штефани уверена – за все в этой жизни приходится платить. И пусть она сполна расплатилась полтора года назад, но жизнь предъявила новый счет. Понять бы, кем он выставлен…

Глава 2

Устраивать сцену не хотелось. Вырываться на виду у хихикающей Моники — значило лишь усилить ее веселье, поэтому я попыталась словами показать курсанту всю некрасивость его поведения.

— Инор Лоренц, я вам уже сказала, что не нуждаюсь в провожатых. Будьте так любезны, отпустите мою руку и возвращайтесь к своим друзьям. Боюсь, что разлука с вами окажется для них слишком тяжелым испытанием.

— Инорита Штефани, а вы точно воспитывались в приюте? — ответил вопросом этот нахал. — А то у меня большие сомнения.

— Точно, — ответила я. — В Королевском приюте Гаэрры.

Не могу сказать, что я гордилась этим фактом, но и стыдиться мне было нечего. Попадали туда не по собственному желанию, а по решению родителей, чаще всего — одиноких матерей, которые не видели другого выхода. Правда, в среде обывателей бытовало мнение, что девочки оттуда порочны уже по факту своего рождения. Говорили, что у нас дурная наследственность. Но что будет считать этот курсант, мне безразлично. Даже если он и рассчитывает на легкую победу, непременно поймет, что ничего ему не светит.

— Надо же, — ответил он, — как сэкономили ваши родные на воспитании. У меня есть младшая сестра. На редкость избалованная девица. Как вы думаете, смогут ей там привить нужные манеры? А то ей уже третью гувернантку сменили.

— Если бы ваши гувернантки применяли методы, принятые в приюте, то не пришлось бы менять даже первую, — резко ответила я.

Не любила я шутки на тему места, где выросла. Это вам не богатая любящая семья, там не покапризничаешь. Наказание следовало незамедлительно за провинностью, и было оно совсем не видимостью.

— Извините, — неожиданно серьезно ответил курсант. — Я не хотел вас обидеть.

Я нехотя кивнула головой, показывая, что извинения приняты. Хорошо уже, что он понял неуместность своего высказывания. Но говорить с ним мне все равно не хотелось, хотя я с удивлением обнаружила — от веселой компании мы ушли довольно далеко.

— Вы учитесь вместе с Моникой и Региной? — попытался он зайти с другой стороны.

— Да, — нехотя ответила я, — учусь с Моникой и Региной в одной группе.

— И как?

— Что как? Как учусь или как учится вместе с ними?

Он рассмеялся:

— Скорее — как учитесь. Эти инориты забавны, конечно, но не слишком интересны.

— Зачем вам знать, как я учусь? — уже не скрывая своего раздражения, ответила я. — Вы меня сегодня видите первый и последний раз. К чему вам засорять мозги сведениями, вам совершенно ненужными?

— Ненужных сведений не бывает, — ответил он мне и улыбнулся.

Улыбка у него была располагающая. Я наконец поняла, что нашла в нем Регина, кроме роста и формы. Только вот мне его улыбка почему-то напомнила события полуторалетней давности. Потому что точно так же улыбался Петер Гроссер, которого убил Эдди в погоне за рецептами моей тетушки. Убил он не только его, но задержать преступника не удалось, и он до сих пор разгуливает на свободе. Воспоминания нахлынули неожиданно, и у меня внутри все похолодело. Лица участников той страшной истории закружились калейдоскопом. В ушах прозвучало насмешливое «детка», словно Эдди стоял где-то рядом и поджидал новую возможность получить желаемое. Я остановилась и на пару мгновений прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Та история закончилась, все, продолжения не будет. Это лишь нервы. Когда в Академии до меня доходили слухи об экспериментах с запрещенными орочьими зельями, я точно так же всегда вспоминала Эдди и его насмешливое реплики…

— Что с вами? — обеспокоенно спросил курсант. — Вам нехорошо?

— Со мной все в порядке, — ответила я. — И будет еще лучше, если вы меня отпустите и вернетесь к своим друзьям.

— Теперь я точно должен проводить вас до дома, — ответил он, внимательно на меня глядя. — А то гадай потом, дошли вы или нет. Я привык завершать все свои дела.

Я поняла, что избавиться от его присутствия мне не удастся. Что ж, до нашего магазина осталось не так долго идти, можно его и потерпеть.

— Странная вы девушка, Штефани, — задумчиво сказал курсант. — Скажите, вы с кем-либо встречаетесь?

— Зачем вам это?

— Затем, что вы мне нравитесь, — ответил он и опять улыбнулся.

Но я теперь была к этому готова. Не так уж он и похож на беднягу Петера. Это просто мое воображение сыграло плохую шутку.

— А вы мне — нет.

— В самом деле? — он расхохотался. — Первый раз девушка мне говорит, что я ей не нравлюсь. Я думал, услышу такое лет в пятьдесят, не раньше.

— Всем нравиться попросту невозможно, — убежденно ответила я.

— Да я всем и не хочу, — ответил он. — Но обычно нравившимся мне иноритам нравился и я.

— Все когда-то случается впервые, — равнодушно ответила я. — Я уже пришла. Всего хорошего.

— Эберхардт? — прочитал он вывеску. — Моя мама заказывает здесь крема. А вы, значит, тоже пользуетесь этой косметикой? Я могу подождать, пока вы купите, что надо, и проводить вас до дома, что скажете?

— Я уже сказала, что в вас не нуждаюсь.

Возможно, это прозвучало несколько грубо, но он не клиентка нашего магазина, а значит, я не обязана ему улыбаться и объяснять что-либо тоже не обязана. Так что я простучала каблучками по трем ступенькам и скрылась за дверью, оставив своего провожатого снаружи. Надеюсь, что навсегда. Анна, наша продавщица, скучала в одиночестве и радостно меня приветствовала. Ей хотелось поболтать, поделиться с кем-либо новостями. Но меня снаружи ждал провожатый, который мог пройти и сюда, поэтому я ограничилась парой фраз и поднялась к себе. Из моего окна прекрасно была видна улица. Курсант так и стоял перед магазином, ожидая моего выхода. Забавно, сам придумал, что я зашла сюда за косметикой, и поверил в это. Интересно, что он решит, когда я не появлюсь? Наблюдать за ним было увлекательно. Ему, похоже, надоело стоять на одном месте, так что он начал с важным видом расхаживать перед входом. А потом и это ему надоело, и он решительно поднялся по ступенькам и зашел в магазин. Этого еще не хватало! Сейчас начнет обо мне расспрашивать Анну! Я торопливо пошла вниз. Но когда я спустилась, застала лишь его спину — он уже направлялся к выходу. Это было видно через дверь, разделяющую жилую и торговую половины дома. С нашей стороны дверь была прозрачной, что позволяло наблюдать за работой магазина, а вот с той стороны она казалась совершенно непроницаемой. Я подождала еще пару минут, чтобы убедиться, что он окончательно скрылся, и вышла в торговый зал.

— Анна, что хотел этот курсант?

— Спросил, куда выходит дверь черного хода и можно ли ему ей воспользоваться.

Решил, что я таким образом от него сбежала? Зашла за покупкой и вышла на другой улице? Никогда не думала, что меня можно заподозрить в таких шпионских уловках.

— Что ты ответила?

— Что инора Эберхардт не позволяет посторонним пользоваться дверью черного хода.

Она с видимым разочарованием посматривала в сторону, куда ушел столь привлекательный объект. Еще одна любительница военных мундиров? Или обаятельных улыбок? Но до обычных продавщиц такие типы не снисходят, разве что для того, чтобы обеспечить приюты постоянным пополнением. Неожиданно мне стало стыдно от таких мыслей — ведь курсант, не считая некоторого нахальства, вполне ожидаемого от военного, ничем не заслужил такого мнения. Наверное, дело было в том, что эта встреча разбередила мои раны, которые, казалось, уже затянулись со времени той страшной истории. Истории, в которой не была поставлена точка полтора года назад. Я больше ни разу не видела Рудольфа, после того как вернула ему браслет. В глубине души я лелеяла надежду, что веселая блондинка, в обществе которой я тогда его встретила, совсем ничего для него не значила. А если значила, то была его родственницей. Сестрой, например. Ну да, белокурая сестричка и смуглый черноволосый братец. Чего только не выдумывают себе девушки в попытках оправдать неверность любимых. Некоторым это даже удается. Но я не Регина, обманывать себя не буду. Если бы я что-то для него значила, он, даже если бы тогда ушел, непременно бы вернулся. От отца, который работал в ближайшем отделении сыска, я знала, что Рудольф у них не задержался, а почти сразу после провала с арестом Эдди перешел в Центральное управление. О человеке, чей обручальный браслет мне так неудачно довелось поносить, я больше ничего не знала, хотя вспоминала очень часто. Возможно, отец мог бы рассказать что-то о его дальнейшей судьбе, но я никогда не спрашивала. Не спрашивала, но и забыть не получалось. Даже если я не вспоминала о нем днем, он приходил в мои сны ночью. Приходил, чтобы оставить поутру чувство пустоты и разочарования.

Я делала вид, что сижу над учебниками, но даже читать ничего не могла, лишь думала, и думы эти были не очень приятными. Возможно, Регина права, и просто нужно больше развлекаться? Тогда и времени не будет на такие грустные мысли. Глупо как-то ходить в одиночестве в девятнадцать лет. Но флиртовать по примеру своих одногруппниц я не могла. Что говорить, я даже танцевать не умела — не учили в нашем приюте столь полезному навыку, а по выходе из него я этим не озаботилась. Я бесцельно листала страницы, ни на чем долго не задерживаясь. Пару раз ко мне заглядывала тетя Маргарета, желая о чем-то поговорить, но решила не отвлекать меня и спустилась в магазин. А я так и сидела, уткнувшись невидящими глазами в свои записи…

Утро хороших мыслей не прибавило. Еще и Регина не преминула мне высказать:

— Нехорошо с твоей стороны уводить чужих парней.

— Ты о чем? — я даже сразу не поняла, что она мне хочет поставить в вину.

— О Николасе, — надулась она. — Я наконец-то познакомилась с инором, который мне ну очень-очень понравился, — глаза ее на краткий миг затянулись дымкой мечтательности, которая тут же пропала при ее следующей фразе. — А ты его увела. Подруги так не поступают. Я первая с ним познакомилась. Значит, право выбора за мной.

— А он права выбора не имеет? — не удержалась я, но тут же добавила, не дожидаясь возмущения подруги: — Ина, твой Николас меня только проводил, хотя я этого и не хотела, ты же видела. И ушел сразу, — рассказывать о том, что он сначала ожидал, а затем пытался меня найти в магазине, я не стала. Подруга и без этого была расстроена. — Пошла бы с нами, вернулась бы вместе с этим курсантом к Монике и тем двоим, что с ней были.

— Ага, вернулась бы, — недовольно сказала Регина. — Он так и не пришел больше, — она подозрительно на меня посмотрела. — Ты точно никуда с ним не пошла?

— Я разве когда тебя обманывала? — недовольно ответила я. — Никуда я с ним не ходила. Не нужен мне твой Николас.

— Правда? — Регина просто расцвела. — Я всегда говорила, что ты — лучшая из подруг.

Она обхватила меня руками за шею и полезла целоваться. От матери-смотрительницы за такое поведение любая воспитанница приюта сразу же схлопотала бы выговор, но монахинь здесь не было, поэтому Регина вела себя как хотела.

— Монике другой приглянулся, — затараторила она, довольно мне улыбаясь. Надо же, сколько радости принес ей мой отказ от того, что мне не принадлежало. — Она с ним уже и на сегодня договорилась, что мы опять все вместе погуляем. Ну, опять всей компанией, понимаешь?

Она выглядела такой счастливой от одной мысли об этой встрече, что оставалось лишь порадоваться за нее. Пусть все получится, как она того хочет.

— Вот и славно, — ответила я. — Только смотри, чтобы у тебя проблем с учебой из-за этого не было.

Но Регине до каких-то проблем, которые могут возникнуть в отдаленном будущем, не было никакого дела. Она жила сегодняшним днем. А день сегодняшний от нее требовал ходить на свидания и радоваться жизни, а не зубрить скучные учебники, от которых зевотой сводило скулы. Подруга начала строить планы на вечер, а я поняла, что сегодня в читальный зал она со мной ни за что не пойдет: ее голова забита совсем другим, не имеющим отношения к учебе. Поэтому после занятий я сразу пошла домой, мне не улыбалось опять встретить эту веселую компанию и испортить Регине вечер, на который она так надеется. Вот только не успела я выйти из ворот Академии, как передо мной возникла высокая мужская фигура в военной форме.

— Добрый день, инорита Штефани, — сказал мужчина мечты Регины. — Долго же вас пришлось караулить. Я даже занятия пропустил.

— Я была уверена, что у вас с этим более строго, — ответила я. — Вам же нельзя прогуливать.

— Нельзя, — согласился он. — Но тогда я не увидел бы вас сегодня.

— Думаю, вы бы ничего не потеряли, инор Лоренц, — сказала я.

— Как это ничего? — усмехнулся он. — А вас?

Эта история становилась все более неприятной. Ему развлечение, а мы с Региной непременно поссоримся, если он продолжит так демонстративно за мной ухаживать.

— Меня вы бы тоже не потеряли. Нельзя потерять то, чего у вас нет.

— Вот это и обидно, — ответил он. — Ловко вы вчера придумали с черным ходом. А я уже настраивался на интересный вечер в вашей компании, инорита Штефани. А вы — раз — и исчезли.

— Не знаю, на что вы там настраивались, я вам лишь повторить могу — мне ваша компания неинтересна.

И почему только я все еще с ним разговаривала? Могла просто повернуться и уйти. Но это казалось неправильным. Быть может, потому что при взгляде на него мне вспоминался Петер? Петер, который при первой нашей встрече показался мне вышедшим из моих грез? Правда, потом оказалось, что это — дело рук Эдди.

— Да, я помню, вы сказали, что я вам не нравлюсь, — чуть улыбнувшись, ответил курсант. — Но вдруг это потому, что вы меня недостаточно хорошо знаете?

— Возможно, — ответила я. — Но у меня нет никакого желания узнавать вас достаточно хорошо.

Меня тревожило, что Регина увидит наш разговор, придумает себе непонятно что и опять обидится. Я не хотела расстраивать подругу, а уж ссориться с ней по столь незначительному поводу — тем более. Поэтому я отбросила ненужные воспоминания про Петера, отвернулась от собеседника и пошла домой. Он ожидаемо оказался рядом.

— Сегодня вы тоже собираетесь в магазин косметики? Вот думаю, может, мне стоит там купить что-нибудь жизненно необходимое…

— Инор Лоренц, что вы от меня хотите? — не выдержала я.

— Я пытаюсь за вами ухаживать, — невозмутимо ответил он. — Разве непонятно?

— Вокруг ходит множество девушек, которые будут просто счастливы, если вам в голову взбредет поухаживать за кем-то из них. Попытайте удачи в другом месте.

— А вот это неинтересно мне, инорита Штефани.

Богиня, как я себя ругала, что не свернула вчера на соседнюю улицу! Что мне стоило сделать вид, что не слышу, как меня зовут? Так нет же, решила проявить вежливость, за что теперь расплачиваюсь. Мой спутник не ощущал ни малейшей неловкости. Его речь плавно перетекала с одной темы на другую, будто он пытался нащупать ту, что меня привлечет. Но я упорно молчала всю дорогу до нашего магазина и лишь у его двери открыла рот, чтобы сказать:

— Прощайте, инор Лоренц.

— Нет, в этот раз вы так просто от меня не скроетесь, — он галантно приоткрыл передо мной дверь. — Я пойду с вами.

— В магазин косметики? — чуть насмешливо уточнила я.

— Мне срочно нужен шампунь, — совершенно серьезно ответил он. — Где еще я могу купить столь необходимую мне вещь?

Я лишь усмехнулась на его слова и прошла внутрь. В этот раз компанию Анне составляла моя тетя, которая очень удивилась, увидев меня вместе с незнакомым молодым инором в военной форме.

— Добрый вечер, тетя Маргарета. Инору нужен лучший шампунь, а то он рискует остаться без волос. А лысые курсанты уже не столь привлекательны для противоположного пола, не так ли, инор Лоренц?

— Тетя? — не скрывая удивления, спросил он. — Вы же говорили, что воспитывались в приюте?

— О, это такая грустная история, — тетя театральным жестом поднесла было платок к глазам, но тут до нее дошло, как я назвала своего спутника. — Инор Лоренц? — заинтересовалась она, оставив платок в покое. — Одна из моих постоянных покупательниц — леди Лоренц. Она вам, случайно, не родственница?

— Это моя мама, — ответил курсант. — Она говорит, ваша продукция — нечто невероятное!

Если он и растерялся, то успешно это скрывал. Комплимент был уместен и очень порадовал тетю, благосклонно его принявшую.

— Думаю, лорд Лоренц, я вам больше не нужна, — с легкой насмешкой сказала я. — Тетя Маргарета подберет вам лучшие средства для ухода за волосами. Всего доброго, лорд Лоренц.

Я ушла наверх, даже не став смотреть, как он будет выкручиваться. Если даже купит шампунь, это не должно существенно отразиться на его финансах. Для него наши цены не страшны. Да, Регине в этот раз не повезло. С аристократом у нее ничего не выйдет, в этом я даже не сомневалась. Теперь главное — уберечь подругу от неосторожных поступков. Он не выглядит в ней заинтересованным, но вот она… Я не уверена, что она не наделает глупостей, если уже определилась с целью. А в том, что она определилась, не было никаких сомнений. Раньше ей никогда не пришло бы в голову устроить мне сцену из-за любого, пусть даже очень симпатичного, инора.

В этот раз я не стала смотреть из окна, как скоро он уйдет и сколько покупок вынесет из магазина, а просто села за учебники. Время потихоньку шло, я увлеклась и даже не сразу обратила внимание, что наступил вечер, магазин закрылся, а тетя Маргарета пришла ко мне в комнату и уже какое-то время сидит напротив, не желая меня отвлекать. Увидев, что я ее заметила, она встрепенулась и, блестя глазами от возбуждения, сказала:

— Штеффи, это же просто прекрасная партия для тебя.

— Партия? — недоуменно спросила я. — Ты сейчас о чем, тетя Маргарета?

— Я про молодого человека, что тебя провожал, — на полном серьезе ответила она. — Он очень заинтересован тобой, а тебе рано или поздно нужно будет выходить замуж. Я не хочу, чтобы ты повторила мою жизнь. Из него получится просто прекрасный муж для тебя. Обеспеченный, хорошо воспитанный — чем не кандидат?

Мне вдруг стало очень смешно. Бедный курсант всего лишь проводил меня два раза до дома, а его уже заподозрили в намерении жениться. Знал бы он об этом — бежал бы отсюда без оглядки.

— Извини, тетя Маргарета, я непременно подумаю, если мне встретится еще один прекрасный кандидат. А этого я уже обещала Регине, — с самым серьезным лицом ответила я ей.