Алгоритмы работы над заданием 26 (типа С)

Бронислав Петрович Сычёв, 2017

Работа адресована учителям русского языка и учащимся старших классов. В работе представлены алгоритмы написания сочинений по текстам, представляющим различные типы речи: рассуждение, описание, повествование с элементами рассуждения и описания. В качестве приложений к каждому алгоритму подобраны образцы сочинений, которые могут быть интересны и со стороны подбора литературных аргументов. Помогут выпускнику справиться с заданием 25 и специальные разделы.

1. С. Соловейчик. «Даже самые развитые люди, я заметил, глубоко убеждены в том, что жить духовной жизнью…»

(1)Даже самые развитые люди, я заметил, глубоко убеждены в том, что жить духовной жизнью — значит ходить в театры, читать книги, спорить о смысле жизни. (2)Но вот в «Пророке»:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился…

(3)Чего же не хватало пушкинскому герою — споров, театров и выставок? (4)Что это значит — духовная жажда?

(5)Духовность не то, что культура поведения или образованность. (6)Огромное количество людей, не имея образования, обладает высочайшей силой духа. (7)Интеллигентность — не образованность, а духовность. (8)Отчего самые тонкие ценители искусства бывают порой негодными людьми? (9)Да потому, что чтение книг, посещение театров и музеев не есть духовная жизнь. (10)Духовная жизнь человека — это его собственное стремление к высокому, и тогда книга или театр волнуют его, потому что отвечают его стремлениям. (11)В произведениях искусства духовный человек ищет собеседника, союзника — ему искусство нужно для поддержания собственного духа, для укрепления собственной веры в добро, правду, красоту. (12)Когда же дух человека низок, то в театре и кино он лишь развлекается, убивает время, даже если он является ценителем искусства. (13)Точно так же может быть бездуховным и само искусство — все признаки таланта налицо, но нет стремления к правде и добру и, значит, нет искусства, потому что искусство всегда духоподъёмно, в этом его назначение.

(14)Бывает и обратное: есть добрые, способные любить и надеяться люди, которые не знали в детстве и в юности высших духовных стремлений, не встречались с ними. (15)Такие люди не нарушают моральных законов, но бездуховность их сразу видна. (16)Добрый и работящий человек, но не мучается его душа, не может, не хочет он выйти за круг бытовых забот.

(17)Чего жаждет человек, когда у него духовное томление? (18)Обычно желания делят на высокие и низкие, добрые и дурные. (19)Но разделим их по иному принципу: на конечные и бесконечные. (20)Конечные желания могут быть осуществлены к такому-то числу; это желания приобрести, получить, достичь, стать… (21)Но никогда не исполнятся полностью, не исчерпают себя желания бесконечные — назовём их стремлениями: «священный сéрдца жар, к высокому стремленье» (Пушкин). (22)Бесконечно стремление к добру, неутолима жажда правды, ненасытен голод по красоте…

(По С. Соловейчику)

Духовность! Действительно ли это стремление к добру, жажда правды, голод по красоте, а не образованность, не культура поведения? Этот вопрос рассматривает в своём тексте C. Соловейчик.

В целях привлечения внимания читателей к проблеме духовности, доступности, достоверности и убедительности её решения автор статьи прибегает к индуктивному способу доказательства. Начав с общепринятого понимания духовности, С. Соловейчик в дальнейшем последовательно раскрывает содержание вопроса: «что это значит — духовная жажда?». Отрицая ложное и утверждая истинное, прибегая к контекстным синонимическим сочетаниям слов (духовность, духовная жизнь, духовная жажда, духовное томление, сила духа), противопоставляя духовность и бездуховность в людях и искусстве, автор приводит читателя к закономерному выводу — главному критерию духовности. Пониманию комментируемой проблемы способствует также цитирование (предложение 2), вопросно-ответное единство (предложения 17 — 20).

Позиция автора текста, как это свойственно рассуждению, выражена достаточно ясно. С. Соловейчик считает, что духовность — это даже не образованность, а бесконечное стремление к добру, неутолимая жажда правды, ненасытный голод по красоте.

С мнением автора текста нельзя не согласиться, потому что подобным образом понимают духовность и другие художники слова. Многие из них тоже считают, что духовность это вовсе не образованность и не культура.

А.С. Пушкин в этом отношении не исключение. Например, заглавный герой романа «Евгений Онегин» для своего века весьма образованный человек. Он «по-французски совершенно мог изъясняться и писал», знал историю, экономику, литературу. Но духовной жаждой Онегин не томится. Его «духовная» жизнь сводится к культурному времяпрепровождению. В частности, для героя Пушкина, непостоянного обожателя очаровательных актрис, «почётного гражданина кулис», театр — это место, где можно увидеть незнакомых дам, показать им себя, убить время.

Ребёнком мне было непонятно, почему зрителям предлагаются такие фильмы, в которых только разговаривают, а не воюют, как, например, в картине «Великий воин Албании Скандерберг». Теперь мне непонятно, как можно часами «отдыхать» перед телевизором, внимая ведущим и героям передачи «Давай поженимся» или разделяя «переживания» персонажей телесериалов.

Таким образом, духовная жизнь не культурное времяпрепровождение, а неустанная работа над созиданием себя, своей души. Бегство от мучительных процессов душеобразования к внешнему миру, к заполнению своей внутренней пустоты внешними раздражителями есть бегство к стадности, к омертвению, к внешнекультурному, безликому стандарту.

Конец ознакомительного фрагмента.