Пробуждение скромницы

Бронвин Скотт, 2016

Дочь баронета Эви Милхэм, скромница из Западного Суссекса, без успеха дебютировала в Лондоне и вернулась домой. Она решила, что должна выйти замуж за своего соседа Эндрю Эдера, который, впрочем, тоже не обращает на нее особого внимания. Неожиданно в их маленьком городке начинаются археологические раскопки. Вдохновитель работ – красивый и богатый иностранец Дмитрий, представитель одной из европейских королевских династий. Он сумел разглядеть красоту Эви и влюбился в нее без памяти. Она же познала с ним таинство страсти. Но на пути молодой пары к счастью слишком много препятствий. И только сила любви способна решительно развернуть ситуацию.

Глава 6

Поездка домой оказалась совсем не такой волнующей, какой могла бы стать. Эви не могла не чувствовать себя разочарованной. Тем не менее она, как всегда, старалась оправдать Эндрю. Возможно, весь день с самого утра был слишком волнующим, и поездка не выдержала сравнения. Ведь не каждый день девушке удается вносить в каталог и рисовать предметы, которым более тысячи лет. Тот факт, что ее пригласили заниматься рисованием и инвентаризацией, казался ей невероятным. А то, что ей это не приснилось, доказывали чернильные пятна на пальцах. Она сжала кулаки, надеясь, что Эндрю не заметит пятен. Ведь в его внешности невозможно было найти ни одного изъяна. Его волосы сияли на солнце, одежда была сшита по самой последней моде.

Коляска остановилась, и Эви позволила фантазии разгуляться. Что, если такой будет ее будущая жизнь с Эндрю? Они вместе будут подъезжать к своему общему дому после дня, проведенного на археологической площадке. Они вместе войдут в дом и выпьют холодного лимонада перед ужином, потом, сидя на открытой веранде, обсудят находки дня. Последует ужин при свечах, и Эндрю, взяв ее за руку, отведет в спальню…

Ей пришло в голову, что раньше, мечтая об Эндрю, она никогда не думала об интеллектуальных разговорах, общности интересов. Этот человек привлекал ее своей внешностью и манерами. Именно это она замечала первым делом. И не только она одна. Говоря об Эндрю Эдэре, все местные девушки восторгались его красотой, прекрасными волосами, изысканной одеждой. Теперь же, когда Эви узнала, что объект ее девичьих грез увлекается историей, она поняла, что просто обязана заполучить его. Ведь у них столько общего. Они будут жить и работать вместе. Значит, она была права все прошедшие годы, издалека следя за Эндрю. Она и Эндрю созданы друг для друга, и не важно, что Беатрис он не нравится.

Эндрю обошел коляску и приблизился к ней, чтобы помочь ей спуститься. Он взял ее за талию, приподнял и поставил на землю, бесцеремонно вырвав из царства грез. Она на мгновение покачнулась, потеряв равновесие, и Эндрю, смеясь, поддержал ее.

— Эви, ты где? — спросил он. — Витаешь в облаках?

Эви обожала смотреть на него, когда он смеялся. В его синих глазах при этом вспыхивали яркие искры. Сегодня эти искры были для нее. Это можно считать победой. Как же долго она ждала этого?

— Я просто наслаждалась красотой пейзажа. — Что это? Эви сама себе удивилась. Неужели она отважилась на легкий флирт? Она взглянула на мужчину снизу вверх и улыбнулась. Эндрю был высок, почти так же высок, как принц, рост которого был больше шести футов. Она получила в ответ лучезарную улыбку, но ничего больше. А чего она ждала? Эндрю — джентльмен.

Он повел ее вверх по лестнице к передней двери. Его рука слегка обнимала ее за талию, но на этот жест ее разум и тело почти не отреагировали. Она ждала большего — тепла, признания. Но тщетно. Ей не хотелось отпускать Эндрю на такой минорной ноте.

— Зайдешь? Уверена, папа с радостью обсудит с тобой проект. Принц все ему показал сегодня утром. — Она старалась не задерживать дыхание и не выдавать своего сожаления. Ее приглашение должно было выглядеть обычной вежливостью по отношению к соседу.

Эндрю снова одарил ее улыбкой, после чего покачал головой.

— Я очень признателен за приглашение, — сказал он, — но я вынужден отказаться. Сегодня у меня был длинный день, и завтра рано вставать. Тебе, кстати, тоже. Принцу повезло заполучить такую замечательную помощницу. — Он несколько секунд смотрел ей прямо в глаза. — Буду ждать обещанного рисунка.

Только после ужина с родителями, сидя за сыром и фруктами, Эви поняла, чего она ждала и почему. Она хотела, чтобы ее тело отреагировало на прикосновение Эндрю так же, как на прикосновение принца — теплом и острым чувством узнавания.

Эви едва не подавилась кусочком персика. Что она делает? Сравнивает принца и Эндрю? Это же самое настоящее порочное безумие… если такое, конечно, существует. Она попыталась рационализировать направление своих мыслей. Быть может, она и не должна была что-то почувствовать, когда Эндрю к ней прикоснулся? Но почему нет? В конце концов, принц всего лишь коснулся ее руки посреди толпы на публичном мероприятии! Его прикосновение было актом вежливости, не более. Но это прикосновение ее пробудило!

— Ты нормально себя чувствуешь, дорогая? — Мама смотрела на нее с тревогой. Надо взять себя в руки, иначе ее беспокойная мать будет хлопотать вокруг нее всю ночь и не даст выспаться.

Эви отпила воды. Она не могла придумать, как ответить на этот вопрос максимально правдиво. Мама бы упала в обморок, если бы узнала, о чем ее дочь думает за ужином. Эви уже давно научилась обуздывать свое богатое воображение.

Мама встала из-за стола и улыбнулась отцу.

— Почему бы нам не перейти в гостиную? Миссис Брукс оставила двери открытыми, чтобы там было больше воздуха. — Эви она сказала: — Я получила письмо от одной из твоих сестер. — Она достала письмо из кармана и показала его, словно желанную награду.

Таков был ежевечерний ритуал после отъезда сестер. Эви ужинала с родителями, потом они переходили в гостиную, где каждый приступал к своим делам. Папа читал исторические книги, мама читала и писала письма, а Эви занималась рукоделием. Но сегодня ей этого было мало. Как можно перейти от жара, пыли и пота раскопок прямо в гостиную, где мама все устроила по своему вкусу? К письмам о жизни других людей? Как это возможно, если ее голова забита мыслями об Эндрю Эдэре и загадочном принце, от прикосновения которого бросает в жар? Ее жизнь неожиданно стала интересной сама по себе, без помощи сестер.

Эви вежливо извинилась.

— Думаю, мне лучше пойти к себе. Я сегодня очень устала, — солгала она со слабой улыбкой. — Возможно, перед сном я напишу короткое письмо Мэй. — Это была чистая правда. Мэй и Беатрис обязательно посоветуют ей, что делать с внезапно появившейся привычкой сравнивать двух мужчин.

Однако ей было трудно сосредоточиться на письме. Ее мысли постоянно возвращались к раскопкам и всему, что она там увидела, — расческе, которой кто-то пользовался тысячу лет назад, и белой палатке — дому, где сейчас, когда на небе уже появилась полная луна, темноволосый мужчина готовится ко сну. И только когда Эви легла в постель, ей пришло в голову, что она никогда не представляла Эндрю в постели. Эти чувства еще придут, уверенно заявила она сама себе. Конечно, придут. Как же иначе? Она без ума от Эндрю уже много лет. С принцем все совсем не так. Дмитрий — человек, способный произвести впечатление. У нее пока еще не было времени подумать о нем, привыкнуть к мыслям о нем. Она не знала, чего от него можно ждать, в то время как ее увлеченность Эндрю — проторенная тропа.

Нет никакого вреда в том, что она находит Дмитрия мужчиной волнующим. Почему бы не насладиться новизной подобных фантазий, пока он здесь? Он уедет, а она останется. Ведь он — принц, а она — Эви. У них нет и не может быть никакого будущего, несмотря на то что от его прикосновений и взгляда шоколадных глаз ее бросает в жар. Тем не менее на какое-то время, пусть даже очень короткое, госпожа Удача ей улыбнулась.

Фортуна определенно повернулась к нему лицом. Эндрю налил себе бренди и задумался. Он с самого начала знал, что объединиться с Дмитрием Петровичем — отличная идея, а теперь понял, что эту связь легко можно превратить в стабильный поток наличности. Расческа, которую ему показала Эви, — хорошее начало. И будет еще лучше.

Он сел перед холодным камином и стал вспоминать. В свое время он был потрясен огромностью суммы, которую музей заплатил Дмитрию за мозаику из Геркуланума. Тогда у Эндрю появились далекоидущие планы. Если музеи выплачивают такие астрономические суммы, сколько заплатят частные коллекционеры за привилегию обладать исторической реликвией? Это же золотое дно! Дмитрий был категорически против такой постановки вопроса. В частных коллекциях артефакты скрыты от широкой общественности. По его мнению, музеи являются для народа ключом к пониманию и правильной оценке своего прошлого. Эндрю не было никакого дела для народа. Все имеет свою цену, даже прошлое, и Эндрю постарается не продешевить.

История может быть очень прибыльной, если, конечно, его друг выкопает что-нибудь стоящее. Разумеется, здесь присутствует элемент риска. Но этот риск не стоит ему ровным счетом ничего, кроме времени. На раскопках могут ничего не найти. Но только Эндрю верил в интуицию и опыт принца. Дмитрий знает, что искать, и понимает, какие именно предметы имеют самую высокую ценность и почему они так привлекают людей. Как только удастся раскопать что-нибудь ценное, надо будет привлечь к раскопкам внимание правильной клиентуры. В этом помогут рисунки Эви. Он может использовать их как рекламу для могущественных и, главное, богатых клиентов. А потом у него были и другие планы на эти рисунки, тоже направленные на пополнение своих карманов. Ему надо только немного пофлиртовать с Эви, что будет несложно, если Дмитрий прав относительно ее привязанности к нему. И еще следует позаботиться, чтобы никто не узнал о его планах, пока не будет слишком поздно. Когда принц вернется домой, он уже ничего не сможет изменить. Остается только дождаться октября. Эндрю довольно улыбнулся и отхлебнул бренди. Все складывается даже удачнее, чем он ожидал.

Дела шли отлично, но это не значит, что ему было легко. Дмитрий встал, потянулся и повел плечами, желая облегчить боль в шее. Большую часть дня он работал, стоя на четвереньках и со всей тщательностью очищая то, что, он надеялся, было изразцами из столовой военачальника Луция Артория. Ситуация выглядела многообещающей. Теперь, когда они добрались до середины комнаты, начала появляться элегантная мозаика на полу — роза, окруженная узорами. Было обнаружено несколько осколков керамики, которые были сразу отправлены Эви с поспешно сделанными сопроводительными надписями.

Ах, эта Эви. Она — сущий дар небес. Он позволил себе взглянуть на нее, сидящую за столом. Ее голова склонилась над листом бумаги, рука непрерывно двигалась. Она не отвлекалась ни на какие внешние раздражители. Интересно, знает ли она, как часто он за ней наблюдает? Он слишком много думает о ней, о ее жизни в Западном Суссексе. Да, его интерес к ней растет, но, если не считать этого, привлечение ее к сотрудничеству на раскопках стало удачным деловым решением. Ее рисунки выше всяких похвал.

Он снова взглянул на Эви и улыбнулся. Стопка ее рисунков каждый день становилась выше. Они станут превосходными иллюстрациями к книге, которую он напишет после окончания раскопок. Кроме того, они будут выставлены в музее у него дома. Эви, безусловно, была талантливым и в высшей степени организованным человеком. Даже Стефан был впечатлен, увидев, как Эви переделала их привычную организационную схему, сделав ее более эффективной.

Эви понятия не имела, с каким нетерпением он ждал их коротких встреч, которые начинали и заканчивали каждый день. Дмитрию нравилось даже само ожидание этих разговоров. Он представлял, как они обсудят перспективы на день, он расскажет, что рассчитывает обнаружить. А потом, когда становилось ясно, оправдались ли его надежды, можно было подвести итоги, как говорится, отправить день в постель.

Впрочем, слово «постель» — не лучший способ завершить рассуждения о мисс Эви Милхэм. Мысли о ней его волновали. Нельзя сказать, что она осталась невосприимчивой к его обаянию. Дмитрий нередко замечал, что она смотрит на него, если думает, что он этого не замечает. И когда он подходил, ее сердцебиение учащалось — об этом можно было судить по пульсации жилки на шее. Да, он выискивал доказательства того, что она не осталась к нему совершенно равнодушной. Он, в конце концов, живой человек. Мужчина.

Но все же он не был сконцентрирован только на самом себе. Невозможно было не заметить, что рядом с ним она оживала и с каждым днем чувствовала себя все более свободно в его присутствии. Ее глаза начинали сверкать, а речь становилась плавной и уверенной. Теперь уже она позволяла себе дразнить его из-за неразборчивого почерка на тех пояснительных записках, которыми он сопровождал каждый найденный предмет. Рядом с ним она не превращалась в другого человека. Она становилась собой настоящей. Дмитрий не знал, как долго Эви Милхэм показывает миру только свою внешнюю оболочку и почему никто не заметил, что под ней она совсем другая. А он, чужак, увидел это сразу.

Конец ознакомительного фрагмента.