Проклятие одиночества и тьмы

Бриджит Кеммерер (2019)

Когда королевство проклято… любовь должна зародиться в самом темном сердце. Жизнь Рэна, наследного принца Эмберфолла, всегда была легкой и беззаботной. Но после того как могущественная колдунья наложила на него проклятие, юноша раз за разом вынужден проживать осень своего восемнадцатилетия. И лишь любовь прекрасной девушки может разорвать этот замкнутый круг. Вот только Рэн еще не знает, что с наступлением холодов ему суждено превращаться в безумное чудовище, одержимое разрушением. И очень скоро он уничтожит свой замок, свою семью и последнюю надежду на спасение. Жизнь Харпер, девушки из Вашингтона, никогда не была легкой и беззаботной. Ее отец оставил семью, а мама неизлечимо больна. Когда Харпер становится свидетельницей преступления на одной из улиц города, она решает вмешаться. Но едва приблизившись к нападавшему, Харпер необъяснимым образом оказывается в мире Рэна. Принц? Монстр? Проклятие? Чем больше времени девушка проводит в Эмберфолле, тем отчетливее начинает понимать, что судьба всего королевства зависит от нее. Однако иногда, чтобы снять древнее проклятие, недостаточно даже самой сильной любви…

Глава 2

Харпер

В Вашингтоне, округ Колумбия, настолько холодно, что это переходит все допустимые границы.

Я поднимаю капюшон толстовки, но ткань так сильно износилась, что совсем не спасает от холода. Ненавижу стоять на стреме, но у брата работенка и того хуже, так что я стараюсь не жаловаться.

Где-то в конце улицы орет мужик и сигналит машина. Я стараюсь не дрожать и подальше отступаю в тень. Чуть раньше я нашла старую монтировку у обочины дороги и теперь крепко сжимаю в руке ржавую железяку. Кто бы то ни был, он достаточно далеко.

Бросаю беглый взгляд на таймер на телефоне Джейка: у брата есть еще тринадцать минут. Через тринадцать минут он закончит, и мы сможем пойти выпить по чашечке кофе.

У нас не так много денег, чтобы их тратить, но Джейку всегда нужно немного расслабиться, а кофе помогает. Меня напиток бодрит настолько, что я потом не могу уснуть до четырех утра и, как следствие, пропускаю школу. Я прогуляла кучу дней в последнем учебном году, так что это уже не важно. И, конечно, у меня в школе нет друзей, которые бы по мне скучали.

Так что мы с братом скоро опять сядем за столик, притаившийся в углу круглосуточной закусочной, и руки Джейка, обхватившие кружку, будут трястись еще несколько минут. А затем он мне расскажет все, что ему пришлось сделать. Страшные вещи.

«Нужно было угрожать сломать ему руку. Я заломил ее за спину. Кажется, вывихнул ему плечо. И его дети все видели. Это было ужасно».

«А другому мне пришлось заехать в челюсть и сказать, что я продолжу его бить, пока не вылетят все зубы. Он тут же нашел деньги».

«Еще был один музыкант… Я угрожал раздробить ему палец».

Я не хочу слушать, как мой брат трясет из людей деньги.

Джейк высокий и телосложением напоминает лайнбекера^[1], но он всегда был мягким, тихим и добрым парнем. Когда мама только заболела, а отец связался с Лоуренсом и его шайкой, то именно Джейк присматривал за мной. Брат разрешал мне спать в его комнате и устраивал тайные вылазки за мороженым. Это было в те времена, когда папа был с нами и «коллекторы» Лоуренса угрожали ему, чтобы получить обратно одолженные деньги.

Теперь папы нет, а Джейку приходится работать «коллектором», чтобы люди Лоуренса нас не трогали.

Меня одолевает чувство вины. Если бы дело касалось только меня, я бы не позволила ему этим заниматься.

Вот только дело касается не только меня, но и мамы.

Джейк считает, что может делать больше для Лоуренса, тем самым выигрывая нам больше времени. Однако это означало бы переход от пустых угроз к реальным действиям. Джейку пришлось бы калечить людей по-настоящему. Брата бы это сломало. Я уже вижу, как эта «работа» меняет его. Иногда мне хочется, чтобы Джейк пил кофе молча.

Как-то я ему это сказала.

«Думаешь, слушать тяжело? Мне приходится это делать, — сказал Джейк сдавленным, практически сломленным голосом. — Тебе повезло, Харпер. Повезло, что тебе всего-навсего приходится это слушать».

Ага. Я ощущала себя супервезучей.

Тогда я почувствовала себя эгоисткой, ведь Джейк был прав. Я недостаточно быстрая и недостаточно сильная. Брат мог позволить мне только стоять на стреме. Так что теперь, когда Джейку нужно поговорить о своих практически противозаконных действиях, я держу рот на замке. Я не могу драться, но я могу слушать.

Я искоса поглядываю на телефон. Двенадцать минут. Если Джейк не появится через это время, это значит, что с работой все плохо и мне нужно бежать, хватать маму и прятаться.

Бывало, у нас оставалось три минуты. Даже две. Но Джейк всегда успевает. Он может прибежать запыхавшимся и иногда в брызгах крови, но он всегда успевает.

Я еще спокойна.

Ржавчина отслаивается и остается на подушечках пальцев, как только я поворачиваю монтировку в руке. Рассвет скоро, но я, наверное, к этому моменту уже настолько замерзну, что даже не буду обращать на него внимания.

Тихий женский смех раздается где-то неподалеку, и я выглядываю из подворотни. Двое стоят на углу, в кругу из света от уличного фонаря. Волосы девушки блестят, как в рекламе шампуня, она пошатывается, и волосы качаются в такт движению. Все бары к трем часам ночи уже закрыты, но ее это, судя по всему, не остановило. Я смотрю на мини-юбку и джинсовку, и кажется, что я в своей толстовке собралась на северный полюс.

Ее спутник одет удачнее: темная одежда и длинное пальто. Я пытаюсь понять, он коп, поймавший проститутку с поличным, или просто озабоченный, который ищет, с кем переспать. И тут мужчина оборачивается. Я отступаю в подворотню.

Звонкий смех девушки снова разносится по улице. То ли этот тип тот еще шутник, то ли девушка пьяна в хлам. Смех внезапно обрывается вздохом, будто кто-то выдернул вилку из розетки. Я задерживаю дыхание. Повисает внезапная и абсолютная тишина.

Не могу рисковать, чтобы взглянуть еще раз.

Не могу оставить все как есть и не посмотреть.

Джейк сильно разозлится, ведь я здесь только для выполнения одной конкретной задачи. Представляю, как брат кричит на меня: «Не вмешивайся, Харпер! Ты и без того в опасности!»

Он прав, но все же при церебральном параличе любопытство не атрофируется. Я высовываюсь из-за угла.

Блондинка без сознания лежит на руках мужчины, словно марионетка; ее голова повернута вбок. Рука незнакомца держит ее под коленями, а сам он осматривается по сторонам.

Джейк с ума сойдет, если я позвоню копам. Брат ведь и сам занимается не очень законными делами. Если полиция приедет, то Джейк окажется в опасности. Как и я, и мама.

Я продолжаю пялиться на ее светлые волосы, на неподвижную руку, касающуюся земли. Этот тип может оказаться торговцем органами. Она же может быть мертва или близка к смерти. Не могу просто стоять и ничего не делать.

Я снимаю кроссовки, чтобы моя дурацкая нога не тащилась с шумом по асфальту. Передвигаться быстро при желании у меня получается, но делать это еще и бесшумно — сложная задача. Я срываюсь с места и поднимаю вверх монтировку.

Незнакомец оборачивается в последний момент, но именно это, наверное, спасает ему жизнь. Он охает и спотыкается. Девушка падает и растягивается на тротуаре.

Я снова замахиваюсь для удара, но он реагирует слишком быстро. Он блокирует меня и тут же бьет локтем в грудь, параллельно делая подсечку. Я падаю еще до того, как начинаю осознавать, что вообще происходит. Тело с силой ударяется о землю.

Внезапно мужчина уже почти лежит на мне. Я начинаю отбиваться. Не получается двинуть по голове, но зато удается двинуть ниже пояса, а потом еще и по ребрам.

Противник хватает меня за запястье и прижимает мою руку к тротуару. Я визжу и пытаюсь вырваться, но его колено давит мне на правое бедро, а свободная рука — на грудь. Мне очень больно.

— Брось оружие, — говорит мужчина с акцентом, который у меня не получается распознать. И теперь, когда его лицо над моим, я понимаю, что он молод — ненамного старше Джейка.

Я еще сильнее сжимаю монтировку. Мое частое дыхание вырывается из груди облачками и рассеивается между нами. Я наношу удары свободной рукой, но с тем же успехом могла бы лупить статую. Он усиливает хватку на моем запястье настолько, что я реально начинаю думать, что кости уже соприкасаются друг с другом.

Из горла вырывается всхлип, но я сжимаю зубы и не сдаюсь.

— Бросай, — снова повторяет незнакомец. Его голос становится жестче от злости.

— Джейк! — кричу я, надеясь, что уже прошло достаточно времени и брат уже в пути. Тротуар вонзается холодными кинжалами в спину, каждый мускул болит, но я продолжаю вырываться. — Джейк! Кто-нибудь! Помогите!

Я пытаюсь выцарапать глаза обидчику, но он сильнее сжимает мое запястье. Наши взгляды встречаются, и я не вижу в его глазах ни тени сомнения. Мне сейчас сломают руку.

Где-то неподалеку завывает сирена, но уже слишком поздно. Я снова пробую оцарапать незнакомцу лицо, но вместо этого задеваю его шею. Кровь окрашивает мои ногти, и его взгляд предвещает мой скорый конец. Небо светлеет за спиной противника, постепенно превращаясь из темного в розовый с оранжевыми разводами.

Незнакомец поднимает вверх свободную руку, чтобы то ли меня ударить, то ли задушить, то ли сломать шею. Да и это уже не важно. Мне конец. Последним, что я увижу в своей жизни, будет потрясающе красивый рассвет.

Я оказываюсь не права. Его рука так и не наносит решающий удар. Вместо этого небо просто исчезает.

Примечания

1

Лайнбекер — игрок защиты в американском футболе. Данную позицию обычно занимают широкоплечие и высокие игроки, обладающие огромной силой, поскольку им приходится наваливаться всем весом на игроков противоположной команды, чтобы блокировать атаки.