Энциклопедия пыток и казней

Брайен Лейн, 2018

Из этой книги вы узнаете: Как создавались гильотина и электрический стул? В каких странах до сих пор разрешены пытки? Что такое колыбель Иуды и колесование? Жертвоприношение, распятие, сожжение у столба, клеймение, ошпаривание насмерть, японские способы наказания, знаменитые мучители и великие палачи – это и многое другое вы найдете на страницах книги. Вас ждет самое подробное и объективное исследование человеческой жестокости.

Охота на ведьм

Страх перед колдовством, будучи обыкновенной боязнью неизвестного, так же стар, как и само человечество. Уже в самых ранних летописях повествуется о злонамеренных и зловредных ведьмах, вступивших, как считалось, в сговор с дьяволом. Нашим далеким предкам нужно было как-то определиться в пугающем мире, в котором они жили; результатом стало одушевление и обожествление всевозможных необъяснимых явлений природы. Они верили в то, что небом и поднебесным миром управляют боги и духи и что для процветания и сущей безопасности общества необходимо строгое отправление ритуалов благодарения, призванных умилостивить могущественные силы. В конце концов, если не принести жертву солнцу, оно попросту обидится, и наступит утро, когда оно не пожелает взойти в положенное время со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такова примитивная логика наших предков. Казалось неизбежным то, что найдутся люди, обуреваемые жадностью и злобой, которые захотят подчинить себе эти сверхъестественные силы, дабы использовать их в своих корыстных целях. И действительно, во многих изданиях колдовство определяется как «попытка подчинить природные явления (обычно с помощью злых духов) и использовать их в собственных интересах». Жажда познать неизведанное и выгодно использовать это знание вполне объяснима, впрочем, как и страх и недоверие, которые питали люди к тем, кто вступал в союз с темными силами. Со временем установилась степень наказания за то или иное проявление колдовства, хотя следует заметить, что подобная деятельность рассматривалась светскими властями скорее как досадное неудобство, чем преступление; только в тех случаях, когда магия становилась причиной гибели людей или разрушений, она была наказуема смертной казнью, и вплоть до конца XIII столетия колдовство связывалось в сознании людей с народным фольклором и языческими предрассудками.

Только в первом десятилетии XIV века в дело вмешалась церковь, и в Европе начала разворачиваться кампания, направленная на преследование ведьм. Церковный собор, собравшийся в 1310 г. в Трире, наложил запрет на гадание, ворожбу, заклинания и подобные действа, а позже нарушение запрета стало караться отлучением от церкви. Во времена господства церкви во всех сферах общественной жизни, когда ад воспринимался людьми как реальное место, а приверженность вере — как единственный путь спасения от адского огня, подобное наказание становилось делом нешуточным. С усилением власти церкви соответственно росло ее влияние на общественные институты, и со временем под ее давлением были введены законы, вменявшие в обязаность светским властям карать колдовство. В 1257 г. папа Александр IV разрешил преследование за колдовство, но только в тех случаях, когда колдовство проистекало из ереси. То же подтвердил в 1333 г. папа Иоанн XXII, но в 1484 г. папская булла Иннокентия VIII разрешила инквизиции карать колдунов и ведьм смертной казнью. Три года спустя главные инквизиторы Иннокентия VIII Шпренгер и Инститорис опубликовали первое издание своей печально знаменитой книги «Молот ведьм» («Malleus Maleficarum»), в которой впервые сформулировали процедуру охоты на ведьм, суда над ними и их казни. За этой книгой последовали другие трактаты на ту же тему по мере того, как ведьмомания расползалась по Европе. Теперь инквизиция расширила поле своей деятельности и взялась рьяно искоренять не только еретиков, но и колдунов и ведьм.

В 1532 г. император Карл V лично руководил охотой на ведьм во всей Священной Римской Империи, а в 1585 г. булла папы Сикста V официально определила колдовство и все его формы: такие как гадание, астрология, заклинания, вызывание духов и т. д., которые стали наказуемы смертной казнью в тех случаях, когда колдовские действа несли определенный вред; колдунов и ведьм стали сжигать живьем на кострах. В Германии для облегчения опознания ведьм были составлены списки признаков, присущих, как считалось, слугам дьявола, в которых среди прочего значились такие, как затуманенный взор, рыжие волосы, несоблюдение церковных праздников и избегание мужчин. В добавление к этому подозреваемый подвергался мучительным испытаниям, таким как укалывание или испытание водой.

Английский писатель Вильям Перкинс приводит в своей книге «Размышления по поводу бесовского искусства колдовства» (1608) список «определенных знаков и условий, при наличии коих подозреваемый признается виновным в колдовстве»:

1) Если люди, делящие кров с подозреваемым, доносят о том, что тот связан с нечистой силой.

2) Если на подозреваемого доносят добровольно, под пыткой или под страхом смерти ведьма или колдун, связанные с ним общими занятиями.

3) Если после произнесенного подозреваемым проклятья кто-то умирает или случается несчастье.

4) Если ругань и угрозы со стороны подозреваемого несут беды и несчастья тем, кого он невзлюбил.

5) Если подозреваемый или подозреваемая являются сыном или дочерью, слугой или служанкой, близким другом или подругой, соседом или соседкой уже известного и осужденного колдуна.

6) Если на теле подозреваемого найдены сатанинские знаки (см. «Укалывание»).

7) Если на допросе подозреваемый путается в показаниях и противоречит сам себе.

В 1597 г. король Шотландии Яков VI (впоследствии Яков I Английский), сам будучи одержим почти параноидальным страхом перед колдовством, издал свою «Демонологию», чем внес личный вклад в уже существовавшее великое множество пособий по практической охоте на ведьм и колдунов. В этой книге Яков определяет «Божественный метод узнавания ведьм и колдунов»:

«Пугающее множество в это время и в этой стране мерзких слуг дьявола, ведьм, колдунов, гадалок и прорицателей подвинуло меня, любезный читатель, к написанию этого трактата, и уверяю тебя, что взял я на себя сей труд вовсе не для того, чтобы похвастаться своей ученостью и добродетелью, а единственно для того, чтобы утвердить сомневающиеся сердца в вере в происки дьявола и в необходимости сурового наказания его слуг. Сей трактат имеет целью оспорить мнение двух, достойных всяческого порицания, ученых мужей, один из которых, англичанин по имени Скотт, не постыдился опубликовать книгу, в которой отрицает существование колдовства, повторяя тем самым древнюю ошибку Саддукеев, не веривших в существование духов; другой же, немецкий врачеватель по имени Вейрус, всенародно вступился за весь этот бесовский сброд, отстаивая их право безнаказанно предаваться своим колдовским занятиям и сим выявил себя самого, как приспешника Вельзевула, исповедующего ту же веру, как и те, кого он защищает. Ведьм и колдунов следует предавать смерти в соответствии с законами, данными нам Богом, и в соответствии со светскими законами всех христианских народов. Пощада тех, кого Бог приказывает карать как гнусных отступников от Его слова, — не только противозаконна, но, несомненно, есть еще больший грех для облеченных властью, чем тот, который взял на себя Саул, пощадив Агага. Для определения виновности подозреваемого в колдовстве следует подвергнуть двум испытаниям: первое заключается в том, чтобы найти на его теле сатанинские знаки и убедиться в том, что эти места нечувствительны к боли (см. «Укалывание»); другое есть испытание плаванием. Тайное убийство становится явным, как только убийца по прошествии некоторого времени после преступления дотрагивается до своей жертвы, и тело убиенного начинает источать кровь, взывающую к небесам об отмщении; тем самым Бог указывает на того, кого следует судить за тайное убийство. Точно так же Бог указывает на тех, кто лишен благочестия и состоит в свите дьявола, ибо, будучи брошенными в воду, они остаются на плаву; тем самым Всемогущий указывает на то, что река не желает принимать в свое лоно людей, с которых сошли воды святого крещения. Не следует верить источаемым ими притворным слезам раскаяния. Бог не позволит им скрыть их чудовищные преступления перед Ним; в особенности это касается женщин, проливающих обильные слезы по любому незначительному поводу, слезы, которые не стоят им никаких усилий и которые я счел бы крокодильими».

Стоит заметить в этой связи, что Шекспир написал своего «Макбета», в котором действие разворачивается на фоне магических таинств и колдовских действ, чтобы сделать приятное королю Якову.

Людовик из Парамо в своей книге «Возникновение и деятельность ведомства Святой Инквизиции» (De Origine et Progressu Officii Sanctae Inquistionis, 1598) говорит, что в период с 1450 по 1598 гг. инквизиция сожгла на кострах по меньшей мере 30 000 человек, осужденных за колдовство. К тому времени церковь уже не могла удерживать в своих руках контроль за подавлением ереси и колдовства, поскольку истерия искоренения всех форм колдовства, подлинного или мнимого, уже овладела широкими слоями населения, творившего самосуд, и не удивительно, что вся эта кампания впоследствии получила название «великой охоты на ведьм».

В конце средних веков политическое инакомыслие подавлялось под предлогом борьбы с ересью и черной магией, но по мере заката феодализма разгул охоты на ведьм достиг своего пика, пошел на убыль и вступил в противоречие с зарождавшимся духом торгового и политического просвещения. Как справедливо заметил Роббинс («Энциклопедия колдовства и демонологии»), «коммерсант не потерпит такого порядка вещей, при котором торговые соглашения разрываются при малейшем намеке на ересь одной из сторон». Он же приводит годы, в которые свершилась последняя казнь по обвинению в колдовстве в той или иной стране:

Нидерланды — 1610, Англия — 1684, Америка — 1692, Шотландия — 1727, Франция — 1745, Германия — 1775, Швейцария — 1782, Польша — 1793, Италия — 1791.

Но есть свидетельства того, что в Англии в начале XVIII столетия ведьм, тем не менее, все еще продолжали предавать смертной казни. Вот отчет о печальной судьбе некой Эми Таунсенд:

«Нам сообщили из Сент-Олбанса, что в графстве Хертфордшир, как некая Эми Таунсенд, на свое несчастье известная в городе колдунья, зашла десять дней назад в мастерскую часовщика и спросила цену часов. Ученик часовщика грубо ответил, что ей не может быть никакого дела до их цены, потому что часы стоят 40 шиллингов, больше, чем ее жизнь. Свидетели рассказали, как разозленная женщина только ткнула пальцем в сторону грубияна и отправилась восвояси. Однако после ее ухода ученика обуял ужас, ибо он вспомнил о ее репутации ведьмы и на следующий день слег в постель, не переставая обвинять Эми Таунсенд в том, что та навела на него порчу. Дальше — больше. Парень принялся утверждать, что умрет, если не пустит ей кровь. Несчастную женщину силком приволокли в дом ученика, который при ее появлении вскочил с кровати и впился ногтями в ее лицо. При появлении крови ученик тут же выздоровел, а старуху выгнали взашей залечивать раны. По городу поползли слухи о том, что Эми Таунсенд околдовала ученика часовых дел мастера, и было решено наказать ее по заслугам. Колдунью приволокли к реке, протекающей за городскими стенами, привязали к ногам веревки, бросили в воду и принялись волочить от одного берега к другому. Старуха захлебнулась бы, не окажись поблизости нескольких более просвещенных горожан, которые отбили ее и отвели домой. Некоторые присутствовавшие при испытании водой утверждали, что Эми никак не желала тонуть и все время держалась на плаву, из чего следовало, что она ведьма. Разъяренные горожане вытащили больную старуху из постели и отвели к судье, чтобы подвергнуть новому испытанию. Дабы утихомирить страсти, судья поместил ее в камеру, находившуюся в подвале здания суда, где через два часа Эми Таунсенд и умерла. По последним сообщениям из Хертфордшира, перед судом графства предстанут несколько человек, принимавших участие в испытании водой Эми Таунсенд, повлекшем за собой ее смерть».

Пытка, в той или иной форме, всегда была важным подспорьем в деле обнаружения ведьм. Чтобы передать их законному суду, прежде нужно было добиться от обвиняемых признания своей вины, что достигалось при помощи мучительных для испытуемых истязаний, таких как погружение в воду (испытание водой) или укалывание. Учитывая то, что большинство этих несчастных женщин (хотя были и мужчины, и даже дети) не чувствовали за собой никакой вины и не желали признаваться в несовершенных преступлениях, чтобы избежать сожжения на костре, без принуждения здесь явно не обходилось.

Представьте себе слабую женщину со всеми болезнями, присущими ее возрасту, которую выводят на середину комнаты в ее же собственном доме, в окружении сброда, слетевшегося со всей округи, чтобы поглазеть на занятное зрелище; ее сажают на пол, скрещивают и связывают ей ноги таким образом, что весь вес ее тела приходится на седалище. После нескольких часов пребывания в этой позе прекращается кровоснабжение, и процедура превращается в болезненную пытку, сравнимую разве что с сидением на деревянной лошадке. Истязание длится 24 часа, в течение которых несчастная не ест, не пьет и не спит. Не удивительно, что после подобной пытки она не только признается во вменяемых ей в вину преступлениях, но и наговаривает на себя много лишнего.

(«Эссе о колдовстве», Фрэнсис Хатчинсон, 1718)

Помимо этого пытка применялась для того, чтобы заставить подозреваемого в колдовстве назвать своих сообщников, и несомненно то, что пострадало множество невинных людей, чьи имена палачам удалось вытянуть из своих жертв. Создавалось впечатление, что процесс обнаружения все новых ведьм нескончаем; очень существенное соображение, учитывая тот факт, что работа инквизиторов и охотников на ведьм оплачивалась соответственно количеству выявленных ими слуг дьявола.

Ниже приводится признание вины и обвинительное свидетельство некой Джоан Уиллфорд из Фиверсхэма в графстве Кент в сентябре 1645 г.

Она призналась в том, что дьявол явился к ней в обличии маленькой собачки и повелел ей отвратить ее сердце от Бога и обратиться к нему. Что она, хотя с большой неохотой, и сделала. Она призналась дьяволу в том, что хотела бы отомстить Томасу Лезерлэнду и его жене Мэри, и тот пообещал ей свою помощь во всем и даже взялся снабжать ее деньгами, принося иногда монету в восемь пенсов, а иногда шиллинг. Она назвала своего дьявола Банни, а некоторое время спустя этот самый Банни вытолкнул из окна Томаса Гардлера, который, к счастью, упал в навозную жижу. Как призналась обвиняемая, прошло уже 20 лет с тех пор, как она отдала душу дьяволу и показала, что ее сообщницами в колдовских делах были Джейн Холт, Элизабет Хэррис и Джоан Арголл. Затем она добавила, что Банни рассказывал ей о том, что Элизабет Хэррис накликала пагубу на лодку Джона Уофкотта, и та затонула, а любезная Джоан Арголл наслала проклятья на головы мистера Мейджера и Джона Мэннингтона, пожелав последнему смерти, после чего тот вскоре скоропостижно скончался. Этот дьявол являлся к ней в обличии мыши несколько раз с тех пор, как ее посадили в тюрьму.

Хотя Америка, как и Англия, находилась в стороне от чудовищных жестокостей, чинимых инквизицией в странах континентальной Европы, вызывает интерес тот факт, что один феномен, наиболее живо иллюстрирующий разгул ведьмомании, прочно закрепился в сознании последующих поколений как чисто американский. Это — процессы над салемскими ведьмами. Новая Англия, в частности Массачусетс, стала основным местом высадки английских переселенцев-пуритан в 30–40 годах XVII века. В последовавшие годы в результате сложившихся социально-политических условий жители малых городов замкнулись в своих мирках и семьях. Параноидальное недоверие друг к другу разрасталось подобно раковой опухоли, и, как описывает это время один современник, «сосед следил за соседом; нормальное общение уступило место сплетням, домыслам и наветам, а твердая вера — темному суеверию». В 1692 г. пороховая бочка взорвалась, и всеобщая озлобленность вылилась в ужасы, каковыми стали судебные процессы над салемскими ведьмами. В результате охватившей Новую Англию истерии по доносам соседей и сослуживцев были арестованы и преданы суду сотни ни в чем не повинных людей. В период с 10 июня по 22 сентября 19 человек (13 из них были женщинами) окончили свою жизнь на виселице. Первой жертвой охоты на ведьм стала Бриджит Бишоп. Решение суда о предании ее смертной казни через повешение гласило:

«Джорджу Корвину, джентльмену, главному шерифу графства Эссекс. Бриджит Бишоп, в девичестве Оливер, жена пильщика леса Эдварда Бишопа из Салема, что в графстве Эссекс, предстала перед особым судом, возглавляемым Вильямом Стаутоном, эсквайром, имевшим место в Салеме во второй день текущего месяца июня. Названной колдунье вменяется в вину то, что 19 апреля сего года, а также в дни предшествующие и дни последующие, она совершала магические действа над телами Абигаль Вильямз, Энн Патнэм-младшей, Мерси Льюис, Мэри Уолкотт и Элизабет Хаббард, незамужних женщин из города Салема; причем их тела подверглись истязаниям с нанесением ран и ушибов и после чего названные женщины начали болеть и чахнуть. Подобные действия не согласуются с ныне действующими законами и подлежат пресечению.

Названная Бриджит Бишоп отказалась признать себя виновной и отдала себя на милость Бога и правосудия. Она была приговорена к смертной казни через повешение, как того требует закон. Приговор ждет, дабы быть приведенным в исполнение.

Сим обязываю Вас именем их Величеств короля и королевы Англии и прочее Вильяма и Марии в следующую пятницу, имеющую быть десятым днем текущего месяца июня, между восемью и двенадцатью часами пополудни препроводить названную Бриджит Бишоп, она же Оливер, из тюрьмы их Величеств в Салеме к месту казни и повесить ее за шею до полного испускания духа. Об исполнении незамедлительно доложить секретарю названного суда.

Сей документ является гарантом Ваших полномочий.

Дан за моей собственноручной подписью с приложением печати в Бостоне восьмого дня месяца июня в четвертый год правления наших повелителей Вильяма и Марии, ныне Короля и королевы Англии и прочее, в лето от Рождества Христова 1692-е.

Вильям Стаутон».

Когда истерия пошла на убыль и выявилась невиновность осужденных за колдовство, было опубликовано так называемое «признание ошибок», подписанное присяжными заседателями салемских процессов и датированное четырьмя годами позже описанных событий, 14 января 1696 г.

«Мы, нижеподписавшиеся, будучи призваны в году 1692 состоять в жюри суда города Салема, участвовали в судебных разбирательствах по делу многих, коим вменялось в вину совершение колдовских действ и глумление над телами своих сограждан.

Мы признаем, что были не в состоянии понять происки Князя Тьмы и воспротивиться его козням; мы, исходя из собственного мнения и сведений, предоставленных свидетелями, осудили многих людей на основании, которое при более зрелом размышлении и при наличии дополнительных сведений кажется нам недостаточным, чтобы посягать на чью-либо жизнь (Второзаконие, XVII, 6).

Посему мы осознаем, что по незнанию и невольно стали, как и другие, орудием в руках темных сил и пролили невинную кровь, взяв на душу грех, который наш Господь называет в Святом Писании непростительным (2 Книга Царств, XXIV, 4).

Сим посланием мы выражаем всем и особо уцелевшим мученикам наше искреннее осознание своей вины и глубокую скорбь по поводу совершенных нами ошибок, повлекших осуждение на смерть невинных. Мы заявляем, что, как это ни прискорбно, мы позволили ввести себя в заблуждение, о чем не перестаем сокрушаться. Смиренно мы просим прощения за наши ошибки у Бога и молимся, чтобы Он не наказал ни нас, ни других за свершенное. Мы молимся, чтобы нас простили уцелевшие мученики, чтобы они поверили в то, что мы действовали в силу доселе невиданного всеобщего заблуждения.

Конец ознакомительного фрагмента.