У мезозойского костра

Борис Церетели, 2023

Вереница событий происходящих на фоне красочных и фантастических декораций, отправит читателя в далёкое будущее. Вместе с главными героями этой книги вам придётся проникнуть в древние и доисторические периоды времени нашей планеты, а за тем, вновь вернуться в далёкое будущее. На ряду с «обычными» или даже сказать характерными проблемами, свойственными для путешествующих во времени, героев книги беспокоят так же и земные, присущие нам с вами. Это и вечный поиск себя ровно, как и поиск настоящих друзей, друзей, которых, к сожалению, не так много. Людей, которые ценят нашу дружбу по-настоящему, исключая любую корысть и материальную заинтересованность. Людей, которые любят и ценят нас такими как мы есть…

errare humanum est. — Seneca

1.Мэлтон.

Медленно закрыв книгу, он положил её рядом. Небольшая, в сером переплёте, она выделялась на фоне пурпурного бархата древнеримской клинии. Сидя на изящном ложе римских ораторов, молодой мужчина предался размышлениям. Задумчивый взгляд его зелёных глаз, смотрел в пустоту. Длинные, вьющиеся волосы, спадали на широкие, мускулистые плечи. Острый подбородок, некоторое время покоившийся на ладони, медленно покинул своё место. Встав, мужчина скинул с себя халат и сделав несколько шагов в окружающий сумрак остановился. Мобильный источник света, всё это время парящий в воздухе полу-тусклым шаром, послушно последовал за хозяином. Оставшаяся позади клиния, чудесным образом медленно удалялась, растворяясь в обступающей её темноте. Пригладив ладонями окладистую бороду, Мэлтон с удовольствием потянулся.

— Элина! — позвал он, в пустоту, своим тёплым баритоном.

— Да, господин Кварт, — приятный женский голос так и не материализовался.

— Скажите, что сегодня по работе? — ловко затягивая волосы в некое подобие японского хвоста, спросил он.

— Все встречи и переговоры на сегодня уже проработаны. Может быть из запланированного, господин Кварт? — предложил женский голос.

— Да, пожалуйста.

— В 15:00 официальное заявление профессора Айзенбаха и последующая конференция. Вы просили напомнить. В семнадцать ваше тридцатиминутное медийное интервью для «Дионгрупп», а потом тренировка.

— Что на вечер? Дети, отец или может быть Стелла? — скрестив на груди руки, Кварт бросил в сторону еле заметный, похожий на молнию взгляд.

— Нет, никаких предложений не поступало.

— Хорошо, — задумчиво пробормотал он.

— Мне материализоваться, господин Кварт?

— Нет, спасибо. И ещё… Некоторое время меня не беспокоить.

Мэлтон повернулся, темнота уже окончательно скрыла ложе, но будто повинуясь его взгляду, она вновь медленно возвращала клинию. Несколько мгновений и он уже различал её гнутые линий и предметы, лежащие на ней. Вальяжно расположившись на ложе, Мэлтон вновь взял книгу в руки.

Отрывок из пятого дневника Т. Васильевой «В поисках Лао».

«…сердце буквально выпрыгивало из груди, в висках чувствовалась пульсация. Я понимала, нужно отдохнуть. Если я это не сделаю, то просто сгорю и тогда они меня сцапают! Остановившись и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я постепенно приходила в себя, но времени было в обрез. Встав на колени, я продолжила путь на четвереньках, стараясь как можно меньше тревожить папоротник. Этот тенистый склон, был практически весь покрыт его зарослями. Используя это обстоятельство, я хотела незаметно добраться до группы горных сосен, находящихся чуть выше. Эти верные горные сёстры держались небольшой группой. Похоже, что всю свою жизнь они противостояли силам природы, пытающимся разрушить их семейные узы. Сильно искривлённые, они крепко переплестись корнями, дабы не потерять друг друга. Юркнув за ближайший ствол, я тут же скинула со спины котомку и облокотившись спиной на дерево, закрыла глаза. Звуки утреннего леса, отвлекли от реальности. Столь интенсивное передвижение по горной местности ведёт к серьёзным перегрузкам, вследствие чего мне всё время приходилось делать небольшие паузы. Грудь продолжала часто вздыматься, а сердце своими ударами напоминало о красной линии, к которой моё тело подобралось в очередной раз. Да и сложившаяся ситуация не давала мне покоя. Постоянные размышления о её последствиях, не позволяли мне как следует расслабиться. Страшно было умереть в полной безвестности, находясь бог знает где и являясь при этом без всяких преувеличений, настоящей белой вороной. Я всегда считала, что имею неплохой уровень древне-китайского и его отдельных диалектов. Но моя вчерашняя попытка диалога с деревенскими, поставила дальнейшее пребывание здесь, под большой вопрос.

То, что произошло вчера явилось следствием моих теперешних неприятностей. При одном только воспоминании о хитром и колком взгляде старухи у меня тут же бежали мурашки по коже. Седая и сгорбленная Джа смотрела так пристально, что мне казалось, будто она заглядывает мне прямо в душу. Вот, вот и она начнёт рассказывать всем, кто я и зачем я здесь! Спасибо этой доброй женщине Сунь, что прикрикнула на бабку и увела меня за собой. Интересный всё-таки она человек, хоть и видела во мне что-то странное, но лишних вопросов не задавала. И только, когда я сняла часть своих обмоток, она вдруг ахнула и испуганно приложила ладонь ко рту.

— Я не знаю кто ты «гуай», но находиться здесь тебе очень опасно! — сказала она, когда мы подошли к её дому. Гуай — означает у них своего рода «странная» или «необычная». Мне были понятны её опасения. К моему большому удивлению, хозяйка больше не выказывала никакого волнения и пригласила к себе в дом. Медленно разливая ароматную жидкость, она жестом предложила это попробовать. Благодарно кивнув, я сделала глоток этого ароматного напитка с лёгкими нотками мяты и земляники.

— Извините, я не хотела причинять вам неприятности или неудобства! Я иду на север. Немного отдохнув я сразу же двинусь дальше! — сказала я быстро, пытаясь коротко резать фразы, как это делали местные.

— Не торопись. Пойдёшь завтра, рано утором. Сегодня переночуешь здесь, у меня.

— Спасибо!

— Не говори так! Ты ещё не знаешь, что всё это значит для тебя, меня и всей деревни, — тихо сказала она, опуская глаза.

— Я лучше пойду, — сказала я, понимая, что сделала большую глупость. Отклонившись этим утром от запланированного курса и приблизившись к деревне, я поставила под удар не только себя и свою экспедицию, но и жизни этих ни в чём неповинных людей.

— Это уже произошло. Не нужно, не пытайся изменить судьбу во второй раз. Все мы, живём в большом водовороте. Сами того не ведая, либо ускоряем его, делая смертельным, или же замедляем, оттягивая ход определённых событий, — произнесла она так же спокойно. С изумлением я посмотрела на эту простую и приятную китайскую женщину, философски рассуждающую на вечные темы. Странно, но своим видом она абсолютно не отождествлялась с интеллектуалами того времени. Одежда её была проста, руки являли собой свидетельство тяжёлого труда, но какое-то мудрое спокойствие очаровывало меня. Оно уносило все мои тревоги куда-то очень далеко. Казалось, будто она знала, чем закончится всё на этой земле, прожив по крайней мере несколько жизней.

— У нас сейчас непростые времена. Хотя, время никогда простым не бывает. Правитель, который год собирает людей на строительство стены. Люди уходят и не возвращаются. Солдаты объезжают окрестные деревни, насильно забирая всех, кого только можно. Некоторые мужчины уходят в горы и становятся разбойниками. Народ устал от прихотей господ, налогов и нападения дикарей с севера.

— Скажите хозяйка, как мне пройти к монастырю? Я ищу даосов, — выпалила я, забыв местный обычай.

— Гуай, тебе нельзя сейчас. Люди из деревни уже сообщили о твоём появлении!

— Кто это сделал? Кому они сообщили?

— Разбойникам. Их главарь родом из нашей деревни.

— Но кто… Или вы имеете в виду старуху?

— Джа, не очень хорошая женщина, но и её можно понять. У неё было три сына, теперь остался лишь один. Мастер каменщик Пень, три года назад, убежал со строительства стены и стал главарём разбойников. Он её старший сын, — продолжала хозяйка.

— Разбойники сейчас далеко. Они появятся здесь завтра утром, но не переживай. Я выведу тебя с рассветом.

— Спасибо, — сказала я смиренно кивнув.

— Ты ищешь монахов? Они не любят пришлых, да и наших тоже не жалуют, — в её спокойном взгляде вдруг сверкнула молния.

— Мне сказали, что только там, в монастыре, я могу быть в безопасности. Я держу путь в Циньчэншань, я должна встретить старца. Так было предначертано! — соврала я.

— Говорят, Дао бесконечно… Когда-нибудь ты встретишь старца или он встретит тебя. В этот раз этого не произойдёт, ты идёшь против течения. Нельзя осмыслить путь длинною в жизнь не прожив его.

Ты отважная, но этого мало. Шэнь-ци придёт к тебе, но для этого потребуется время. — тихо произнесла Сунь. Медленно опустив глаза, она встала и направилась в соседнюю комнату. Через несколько минут хозяйка вернулась и пригласила меня последовать за ней. Мы прошли в небольшую смежную комнату, где в дальнем углу стояла бамбуковая платформа, служившая кроватью. Здесь она приготовила мне место для ночлега.

— Спать сейчас ещё рано, но тебе всё же нужно отдохнуть. Вечером я накормлю тебя и расскажу, как попасть в монастырь. Этой ночью, ты спать не сможешь, а если и будешь, то очень мало. Завтра трудный день, тебе требуется отдых, лучше сделай это сейчас.

— Будь спокойна, здесь ты в безопасности. Отдыхай, Гуай. — она вышла. А я, уютно расположившись на бамбуковой платформе, сразу же заснула крепким сном.

И вот всё это уже в прошлом! Ведь ещё несколько часов назад я находилась там, в деревне. А теперь мне нужно карабкаться по влажному, лесистому склону, что бы оставаться незамеченной. Прислонившись спиной к дереву, я прислушивалась к звукам утреннего леса. Жжение в лёгких отступило и проверив пульс я поняла, что дыхание выровнялось. Теперь я могла дышать через нос. Всё это было совсем не просто, привычка к подобным вещам приходит не сразу. Теперь всё приходилось делать самой, по старинке. Беда была в том, что я уже не участвовала в государственных или международных научно-исследовательские программах. Являясь независимым научным работником, теперь я представляла либо частные интересы, либо свои собственные. Путешествовать таким образом можно только на свой страх и риск. В связи с этим никаких гаджетов, никакой химии, оружия и тому подобного. Эвакуировать тоже никто не будет, сама должна добираться до точки и оказаться там в строго определённое время. Правда в запасе всегда имеется авантюрный вариант, но он крайний. Просто нужно сделать что-то эдакое, что может критически повлиять на дальнейший ход исторических событий. Тогда тебя заберут и всё подчистят, но путешествовать ты уже больше никогда не сможешь. Смерть — ничто по сравнению с реактивацией. Это страшное слово, которого бояться даже учёные с именем. Мой вывод — полагаться только на себя.

Слегка отвлекшись мыслями от окружающей реальности, я медленно блуждала в лабиринтах своих размышлений. Как вдруг… Одинокий птичий крик, вернул меня обратно. Вспомнив о возможной погоне, я подумала, что уже час как карабкаюсь по дикому склону. Стоило ли это того? Пробегая взглядом по оставшемуся за мной лесистому склону, я заметила некоторое движение. Вот они, чёрт! Уже здесь, подо мной! Похоже, идут прямо по следу, наверное, среди них есть неплохой следопыт. Но зачем я им? Почему? Как женщина может быть? Или… И тут меня осенило, Сунь называла меня странной, и я поняла, что это не только ей бросилось в глаза. Страшная старуха Джа, явно что-то наболтала своему сыну.

Холодное солнце медленно выглянуло из-за соседней горы. Теперь им будет ещё легче обнаружить меня на склоне. Решив поменять тактику, я ушла на камни. Если двигаться медленно и не производить шума, шанс остаться незамеченной всё-таки был. Всматриваясь в каменные выступы, я медленно карабкалась по утёсу. Несложный склон не загадывал особых задач, как вдруг…

— Кан! Кан! — послышалось снизу. Ну вот, теперь точно заметили! Нервы начали шалить и перед самой вершиной я совершила ошибку. Используемый мной выступ, не вызвавший никаких сомнений, всё же осыпался. Оборвавшись всем телом, я осталась висеть на левой руке. Пытаясь не потерять самообладания, что случается со мной довольно часто, я быстро нашла место куда поставить ноги. Выдохнув и отыскав прочный камень для правой руки, я сделала решающий рывок. Оказавшись на самом верху, я тут же присела. Шумно выдохнув и встав на ноги, я подошла к самому краю утёса. Мысленно собрав все свои страхи в воображаемый ком старого тряпья, бросила их вниз. Так учил меня доктор Чен и это мне реально помогало. Когда воображаемый ком коснулся земли, я выдохнула и уверенно зашагала к зарослям, плотно обступившим вершину утёса. Оказавшись в их приятном и прохладном сумраке, я вновь прислушалась. Преследователей было отчётливо слышно, продираясь сквозь лесные заросли, они часто переговаривались между собой. Подъём на вершину утёса воодушевил меня, и я решилась на ещё один отчаянный поступок. Выскочить на тропу, и бежать, это стало моей навязчивой идеей. Там можно было двигаться гораздо быстрее и при определённых условиях серьёзно выиграть время. Присмотревшись к рельефу склона, я рванула на верх, не обращая внимания на ветки и шипы кустарника, которые царапали мне лицо и одежду. Ещё немного и вот она! Сильно оттолкнувшись от стоящей рядом сосны, я выпрыгнула из чащи. Хорошо утоптанная, местами каменистая, тропа была сродни небольшому тракту. Осмотревшись по сторонам, я понеслась вверх. Но на первом же повороте меня ждало разочарование! Я буквально наткнулась на двух разбойников, которые явно ожидали моего появления. Они тут же решительно двинулись на меня. Не сказать, что они были типичными, но поношенная одежда и запах её обладателей говорили сами за себя. Один из них был довольно высокого роста, китайцы никогда не были верзилами, но этот был по настоящему высоким. Его оттопыренные уши подсвечивались солнцем, восходящим прямо за их спинами. В руках долговязый держал старое копьё. Его товарищ являл собой полную противоположность. Заметно старше, толстый с лысиной и мелкой растительностью над верхней губой, он вызывал у меня отвращение. Кривые ноги добавляли его фигуре ещё большую смехотворность.

— Чщели! — завопил вдруг верзила во всё горло и направил остриё копья на меня.

— Гуай, гуай! — присоединился к нему толстый товарищ. Медленными шагами он попытался обойти меня справа, тем самым отрезав путь к отступлению. Вооружение толстяка составлял лишь кинжал, который висел на засаленном шнурке, намотанном на его толстой шее. Подобные штуки хороши лишь в ближнем бою, мастером которого он определённо не являлся. Вспомнив уроки Чена, я опустила глаза и сделав выдох расставила ноги на ширину плеч. Когда расстояние между мной и толстяком сократилось до одного метра, я сделала приставной шаг и нанесла ногой удар в грудь противнику. Разбойник рухнул на землю распластав руки.

— Гуай, гуай! — закричал долговязый, призывая на помощь задержавшихся товарищей. Сделав робкий выпад с копьём, парень немного испугал меня. Движения неуверенного противника всегда очень сложно предугадать. Слегка поддавшись его натиску, я сделала два шага назад, готовясь отразить его следующую атаку. Теперь он как на зло застыл на месте и мне пришлось пойти на хитрость. Побуждая его к действию, я сделала атакующий шаг. Лопоухий тут же сделал колющий выпад, а я, сместившись в сторону и стремительно прокрутившись по древку копья, нанесла ему удар ребром ладони прямо в челюсть. Верзила рухнул, выронив оружие из рук. Победа!!!

Я была на седьмом небе от счастья. Получилось! Помню необычный прилив уверенности и гордую улыбку на своём лице, которой я сама тут же удивилась. Радость была недолгой. Появляясь, кто откуда остальные участники шайки уже обступали меня со всех сторон. Сосредоточившись на предстоящей схватке, я выставила руки в стороны, пытаясь контролировать дистанцию.

— Женмай! — сказал вдруг чумазый бородач, хитро улыбаясь. Остальные участники банды дружно засмеялись. Опустив глаза, я сразу же поняла в чём дело. Продираясь сквозь кустарник, я разорвала рубаху. Одним из таких мест оказалась дырка в области моего декольте. Потеряв контроль над ситуацией всего на несколько мгновений, я не заметила, как лопоухий верзила пришёл в себя. В порыве злости и не обращая внимания на своих товарищей, он со всей силы саданул древком копья меня по затылку. От этого удара я рухнула на колени. Голова закружилась, по затылку побежал тёплый ручеёк. Ощутив волну непонятной слабости и приложив ладонь к затылку, я мельком посмотрела на руку. Кровь! Сознание покинуло меня…

Открыв глаза, я увидела перед собой две мужские фигуры. Облачённые в серые маньи из грубого материала, эти двое очевидно встали на мою защиту. Ловко орудуя посохами, они быстро рассеяли ряды разбойников. Несколько мгновений и бесстрашный дуэт разоружил ещё одного негодяя. Пустив полукруговой траекторией свой шест, один из спасителей подсёк опорную ногу проходимца, повалив его на землю. Другой бандит, получив посохом по шее, взвыл и выронил меч из рук. Сразу же подняв руки верх, он призвал монахов к милосердию. Стремительное изменение в расстановке сил, заставило остальных бандитов сдаться без боя. Побросав оружие, вся банда смиренно ожидала своей участи. Монахи, а это были именно они, безмолвно приняли капитуляцию. Искоса поглядывая на своих победителей, бандиты явно ожидали чего-то. Лишь один из них, по-видимому, так и не смирившийся с поражением, смотрел на монахов с усмешкой и недобрым огнём в глазах.

— Жалкие «ван минь», возвращайтесь в свои деревни. Ваши семьи ждут вас. Не появляйтесь здесь больше! — сказал вдруг один из монахов, сильно топнув при этом левой ногой. Но не покорившийся смотрел на монахов с усмешкой. Демонстративно сплюнув, он зло прищурился и деловито сложил руки на груди.

— Всех мужчин из округи гонят на строительство стены. Оттуда ещё никто живым не возвращался! Чего нам терять? Мы убежали, и я не жалею ни о чём. Лучше смерть в бою, чем в каменоломнях или на стройке! Вам проще рассуждать, сели там у себя в горах и думаете, что за вами никто не придёт! Помяните моё слово, этот император, он и за вас возьмётся. Не спасёт вас никакой мудрый старец. Он поди уже сам где-нибудь на стене работает! — выкрикнул он зло под одобрительные возгласы товарищей. Ещё раз сплюнув и не сводя взгляда с монахов, он медленно поднял меч с земли. Некоторое время спустя вся группа разбойников последовала примеру своего предводителя. И вот, печальная процессия лесных бандитов, медленно поплелась вниз по тропе.

— Почему всё же, некоторые из них такие злые? Ведь по сути это простые крестьяне, — в задумчивости произнёс один из монахов.

— Мы им помешали и проучили, за это не благодарят. Они ещё не знают своего Дао и не задумываются о нём. Некоторым этого просто не дано. — тихо ответил другой.

«Мне наконец-то улыбнулась удача, это те самые монахи. Я нахожусь на правильном пути!» — подумала я.»

Мэлтон отложил книгу и откинувшись на спинку закатил глаза. «А она та ещё штучка, эта Васильева! Рассказывает интересно, справляется в одиночку. Кто ей это всё оплачивает? Из научных экспедиций её давно попросили, значит либо сама, либо какой-нибудь богатый филантроп.» — размышлял он. Встав, Мэлтон махнул ладонью и пурпурное ложе вновь стало стремительно удалятся.

— Элина, пожалуйста не убирайте. Возьму её с собой в дорогу, — сказал он, обращаясь в пустоту. Ответа не последовало. Где-то в далеке, этого казалось бесконечного помещения, почти беззвучным фоном шёл дождь, сверкали молнии. Буквально в нескольких метрах африканские охотники на слонов, тщательно маскировали засаду. Весь процесс можно было остановить и подойдя ближе рассмотреть всё в деталях. Но вот, почувствовав движение, сумрачная пустота медленно оживала, отреагировав приятной жёлто-оранжевой волной, разливающейся вокруг Мэлтона.

— Отключите это всё. Про охоту на них я давно всё знаю. Вивальди с осенью тоже не совсем уместны. Меня сейчас интересует… — он не успел закончить. Возникшая перед ним лёгкая, белая субстанция, больше похожая на шёлк медленно трансформировалась в объект. Очертания его постепенно приобретали форму женской фигуры.

— Нет, не правильно! Она мне не нужна. И вообще, отключите интуитивный интерфейс, плохо справляетесь.

— Меня интересуют последние новости, а точнее, конференция!

Трансформация прекратилась. Перед Мэлтоном появился большой проекционный экран.

2. Конференция.

Волна нарастающего ропота прокатилась по огромной аудитории конференц-зала. Большое и светлое помещение с высокими сводами и полукруглой формой, вмещающее в себя более трёхсот человек, было переполнено. Огромное количество людей, больше напоминало волнующееся море, нежели армию задиристых журналистов, готовых разодрать на части своих будущих оппонентов. Никто из них не готовился и не сверял подготовленные заранее вопросы, все выглядели взволнованными. Облетевшая весь мир новость, не только взбудоражила, но даже испугала всех этих людей. Некоторые оживлённо обсуждали предстоящее событие, другие напряжённо ждали начала конференции. Несколько минут спустя по залу прокатилась заговорщическая волна шёпота, после чего всё стихло. Ответственные за сенсацию наконец появились в зале. Медленно рассаживаясь, они изредка поглядывали в бездну журналистского моря, в любую минуту готового, обрушиться штормом. Профессор Айзенбах появился в сопровождении Айрин и нескольких коллег по цеху. Яркая и привлекательная блондинка, создавала впечатление красивой сопровождающей. Тот, кто видел её в первые, наверное, так и думал, но это было ошибочное мнение. Являясь в прошлом опытнейшей журналисткой, она уже несколько лет занимала пост пресс-секретаря корпорации «Партекс». После третьего сигнала в зале воцарилась тишина и эффектная блондинка официально анонсировала вступительное слово профессора.

— Прежде всего хочу поприветствовать всех пришедших сюда и естественно всех тех, кто наблюдает за конференцией из далека. — дежурно улыбнувшись, сказал Айзенбах.

— В течение последних месяцев всё мировое сообщество активно обсуждало слухи о закрытии проекта «Кронос». Время пришло и мне придётся расставить всё по своим местам. Хочу заметить, что и мы и корпорация «Партекс» очень долго пытались сделать всё что бы избежать этого. К всеобщему нашему сожалению, проект будет закрыт, но вы сами понимаете, что подобные вещи нельзя будет сделать в одночасье. В связи с этим и корпорация «Партекс», и Ассоциация научно-исследовательских программ уже приступили к разработке поэтапного плана сворачивания проекта.

По примерным подсчётам наших специалистов вся процедура может занять от пяти до семи лет. Опять же, обращаю ваше внимание на то, что проект «Кронос» не будет закрыт полностью, все наши исследования ровно, как и бизнес программы корпорации будут сокращены на девяносто процентов. Одним словом, останутся лишь самые необходимые.

По залу прошла волна ропота. Некоторые хватались за головы, другие просто не верили происходящему. Айзенбах ждал, когда в зале опять восстановиться тишина. Через минуту он продолжил.

— Дорогие коллеги и уважаемые журналисты, сейчас будут сказаны в какой-то мере сенсационные, но в то же время страшные вещи. Для кого-то это будет шоком, для других, реальным укором в плохо сделанной научной или технической работе. Поверьте, но сложившаяся ситуация заставляет меня поступить именно так. Мы просто не в праве допустить дальнейшей стагнации всего того, чего добились наши предшественники.

Сделав очередную короткую паузу, профессор ждал внутреннего импульса, который зачастую заставляет людей покончить с сомнениями. Теперь даже на огромных мониторах прекратилось какое-либо движение. Все напряжённо ждали продолжения, замерев около трансляционных камер. Некоторых от застывших изображений можно было отличить лишь частым морганием глаз.

— Со своих студенческих лет я хорошо запомнил мою первую лекцию. Её читал нам профессор Дориан Кварт. Все работы тогда велись на очень высоком уровне секретности. Мы лишь предполагали, что наука работает со временем. Тогда мы не могли себе даже представить на сколько далеко продвинулись учёные. Перед началом лекции все мы подписали договор о неразглашении, теперь, к сожалению, всё иначе! У меня до сих пор бегут мурашки по коже, когда я вспоминаю его речь. Вот и теперь я хочу начать своё заявление его словами.

— Вы никогда не задумывались, почему на всех древних изображениях начиная с наскальных, наши пращуры обращают руки и лица к небу. Нет, это не солнце! И не бог! Наши первые путешествия в прошлое, вот что это такое! Это наши бездумные попытки помочь предкам. Именно с этих слов профессор Кварт начал тогда свою лекцию. После этого заявления все мы прибывали в глубочайшем шоке.

— Ранние высадки пришельцев, странные наскальные рисунки, запечатлевшие их, всё это не что иное, как свидетельства наших первых путешествий во времени. Тогда ещё путешествующие наобум учёные, никак не пытались скрыть следов своего присутствия на земле. И вот теперь, после третьей эпохи всё изменилось. Мы наконец научились удалять следы своего пребывания в другом времени. Если мы не надолго оглянемся назад, то увидим, как примитивно мы пытались выяснить, как устроено время. Вся временная сетка была лишь нашим, почти детским, представлением о нём. И вот теперь, так до конца и не разобравшись мы вынуждены завершить большую часть всех наших исследований.

— По правде говоря, сначала эта новость меня очень опечалила, но посмотрев на этот вопрос с другой стороны, я одобрил решение совета директоров. Мне стало понятно, что это единственное правильное решение. Они, люди бизнеса, поняли это гораздо раньше нас, учёных. Хаос, царящий сейчас повсеместно, нужно было прекращать гораздо раньше. Прекращать, пока это действительно не зашло слишком далеко. Как я уже заметил ранее, мы и «Партекс» занимаемся разработкой пошагового плана или точнее сказать программы не только сворачивания исследований, но и эвакуации. Да, да эвакуации! Вы не ослышались. Всех своих сотрудников мы планируем эвакуировать, так как некоторые из них возвращаться вообще не собираются. Кое с кем мы не можем войти в контакт и по этому для них эти меры будут проводиться в принудительном порядке.

Профессор умолк. Обменявшись с ним взглядом, девушка утвердительно кивнула и повернулась к аудитории.

— Это была вступительная речь профессора Айзенбаха. Ну а теперь господин профессор и его коллеги готовы ответить на ваши вопросы.

— Хотелось бы заметить, что время конференции строго ограниченно. В связи с этим я попросила бы вас соблюдать регламент и задавать вопросы по существу, — Айрин указала жестом на журналиста из первого ряда.

— Скажите профессор, какие именно проекты останутся в разработке корпорации «Партекс» и Ассоциации научно-исследовательских программ? Иными словами, над чем вы продолжите работать, — лысый и тучный мужчина сразу же перешёл к делу так и не представившись. Айзенбах кивнул и вновь подвинулся к микрофону.

— Как я уже сказал, наши коллеги только приступили к разработке плана. В скором времени мы представим вашему вниманию более подробную информацию.

— Господин профессор, простите пожалуйста, но давайте отбросим патетику и перейдём к конкретным цифрам или именам! Внимание всех людей сейчас так или иначе приковано к этому событию, давайте всё-таки по конкретней! — не унимался журналист, явно неудовлетворённый ответом.

— Господин Финли, я попросила бы вас соблюдать регламент и вести себя корректней! — осадила его блондинка. Поправив оптические очки в тонкой золотистой оправе, она перевела взгляд на профессора и улыбнувшись сочувственно кивнула. Айзенбах плохо скрывал свои эмоции. Заметно покраснев, он уже собирался «отстреливаться», но своевременно подоспевшая помощь в виде прекрасного пресс-секретаря, помогла ему справиться с приступом гнева. И всё же, где-то в глубине души он ожидал серьёзного шторма, ведь новость была действительно сногсшибательной. «Возможно не все ещё поверили или может быть не осознали? Я бы точно растерзал любого, кто сообщил мне подобное!»-размышлял он про себя.

— Господин профессор любит лить воду, в результате чего на реальные новости у нас всегда остаётся очень мало времени. — опять выстрелил Финли. Одобрительные возгласы и хлопки в его честь пришлись толстяку по душе.

— Господин Финли, вы лишаетесь возможности задавать последующие вопросы, — чётко и резко сказала блондинка, ища взглядом следующего кандидата.

— Извините, но я всё же отвечу на вопрос господина Финли, — профессор посмотрел на журналиста с насмешливой улыбкой. Финли в ответ бросал косые взгляды на сидящих в президиуме, вытирая платком пот со лба.

— Хотелось бы отметить, что исследования флоры и фауны останутся нашими приоритетными направлениями, конечно же без какого-либо вмешательства в экосистему планеты. Замечу, что это обстоятельство остаётся неизменным в любом временном пространстве. Подобные исследования, как и прежде, остаются одними из важнейших аспектов наших научных изысканий. Вспомним недавний пример с чудаком, убившим на своей экзо охоте, как выяснилось последнего стегозавра. Всё это нам очень дорого обошлось. Нарушение цепочек развития отдельных подвидов, плюс угроза исчезновения некоторых пернатых.

— Теперь по остальным отраслям науки. Особого внимания заслуживают историки и исторические факультеты большинства университетов. В связи со сложившейся ситуацией все они исключаются из наших исследовательских программ. Как показала практика, люди, представляющие этот раздел науки, оказались не только абсолютно безответственными, но и отъявленными авантюристами, которые живут лишь своими фантазиями и абсурдными идеями!

Один из сидящих во втором ряду журналистов, в явном нетерпении, затряс правой рукой. Блондинка улыбнулась, пригласив его жестом задать свой вопрос.

— Да, прошу вас господин Хин.

— Спасибо. Скажите господин профессор, это только историки или кто-то ещё?

— Люди, занимающиеся точными науками, такими как физика, химия, математика, слава богу вовремя одумались со своими проектами и фантазиями. Случай с семьёй Кюри нас всех ещё раз в этом убедил.

— Господин Айзенбах, вопрос со второго монитора. Коллега Фернандес из ЮНО, — сообщила девушка, что-то внимательно изучая на своём планшете.

— Да, пожалуйста.

— Позвольте, господин Айзенбах, а как же работы по изучению причин гибели ранних и поздних цивилизаций. Исчезновение неандертальцев, Майя, Атлантида наконец? — чётко и ясно транслирующийся голос был взволнован.

— Попытаюсь быть предельно краток. Вы все прекрасно знаете, что я историк и археолог. Эта новость является для меня таким же шоком, как и для всех вас. Сейчас всё так запутанно, что в некоторых случаях я просто боюсь давать какие-либо комментарии.

Профессор медленно повернул голову в сторону сидящего рядом академика Мортинсона. Седой мужчина смотрел на него с виноватым лицом.

— Так вот, в чём же наша проблема спросите вы, а я отвечу. В историках друзья, в историках! Дело в том, что некоторые несознательные личности, так и не заполнили протоколы временных подтверждений. А почему? Корысти ради. Эти люди самостоятельно путешествуют в этих временных отрезках и не желают пускать туда других. На мой взгляд это возмутительно! Кто дал им право думать, что кто-то из них может иметь единоличный доступ? Это не что иное, как преступление перед человечеством, коллегами и наукой!

— На кого вы намекаете, господин Айзенбах? Есть ли у вас факты, имена? — вдруг послышалось из зала.

— Дайте мне закончить. Вы всё узнаете, — профессор почувствовал прилив ярости. Хищным взглядом ища авторов этих реплик, Айзенбах несколько раз всматривался в зал. Так и не найдя возмутителей спокойствия он продолжил.

— Итак, эти люди должны были на основе своих путешествий во времени уточнить важнейшие исторические события, тем самым помочь нам в создании единого графика времени. Более сознательные работали, ведь только благодаря их работам, а так же с помощью новых временных артефактов, мы смогли создать и усовершенствовать таблицу времени. Другие же, в большинстве своём, кинулись воплощать свои сумасшедшие планы и фантазии в реальность. Встречаться с пророками и мудрецами, решать личные проблемы своих предков или пытаться уничтожить тиранов. Некоторые из них даже пытались спасать определённых личностей, тем самым абсолютно бездумно влияя на ход исторических событий.

— Извините господин Айзенбах. У нас время прямого включения. Это Нью-Йорк профессор, — тихо сообщила блондинка.

— Да, конечно. Пожалуйста говорите, мы слушаем вас.

На большом экране появилось худощавое мужское лицо, позади стояло несколько человек. С нескрываемой тревогой люди смотрели в камеру летающего ретранслятора.

— Добрый день профессор, меня зовут отец Алессандро. Меня и моих прихожан очень взволновали последние новости, но не по поводу запретов для исследователей…

— Понимаю… Это касается создателя и его сына? Увы, я никак не могу прокомментировать все эти слухи и новости. Одно могу сказать точно, этот блок будет закрыт абсолютно для всех. Признаюсь, мы хотели закрыть проект на более ранних этапах, но многие христианские и научные организации настаивали на продолжении исследований. Теперь я официально заявляю, что мы закрываем допуск в этот временной отрезок. Мы решили оставить всё как есть и не беспокоить своими изысканиями верующих и конечно же тех, кто не верит.

— Прямое включение из Стокгольмского университета знаний. Доктор Торио.

— Да, уважаемый коллега, слушаю вас.

— Спасибо господин Айзенбах. Я вот о чём. Дело в том, что некоторые факты просто неоспоримы и призывают нас как людей науки продолжать исследования. А как же экспедиция Морриса и Купера, доктор Чен? Ну и наконец дневники госпожи Васильевой!

— Как известно, от экспедиции Морриса остались лишь сомнительные записи. Доктор Чен увы пошёл по другому пути. Последнее время он не имел допуска к этому блоку. Неизвестно как, но он опять сумел туда отправиться. Его судьба нам до сих пор не известна, он просто не вернулся. По Моррису и Куперу могу сказать следующее, группа спасателей нашла некоторые останки, они принадлежат людям из их группы, больше ничего. Результаты этой странной экспедиции до сих пор носят характер катастрофы, причём серьёзной временной. Увы, но ни нам, ни нашим предшественникам и даже последователям, уже не избежать её глобальных последствий! — Айзенбах прикрыл микрофон и что-то тихо сказал наклонившейся к нему блондинке.

— Теперь по всем так любимым дневникам госпожи Васильевой. Многие мои коллеги считают эту женщину безрассудной, извините, но я придерживаюсь такого же мнения. Госпожа Васильева имеет несколько докторских титулов, причём в разных научных областях, это правда. Признаю, Васильева не шарлатан, она заслуженный учёный. Эта женщина долгое время возглавляла несколько больших научных проектов. И чем она занята теперь? На мой взгляд, подобные поступки нужно расценивать как предательство! Подумайте сами, нельзя же путешествовать только для того, что бы встречаться с разными святыми, мудрецами и мнимыми богами. И всё это для того, что бы использовать эту информацию лишь в своих частных интересах! Допустим, что она потратила много сил и времени что бы найти этих людей и войти в контакт. Возможно, подолгу жила с ними, делила быт, вела беседы на разные темы и бог знает что ещё. Но… Извините меня, нельзя же вот так просто представлять это всё широкой огласке. В первую очередь, нужно уважать чувства людей, которые верили в это, и продолжают это делать. Подобные сенсации порождают шок и ужас у простых обывателей, которые живут прежними ценностями и традициями. Считаю, что такие поступки лишь подчёркивают убогость ума и определённую степень сумасшествия и уж никак не принадлежность этих людей к миру науки!

— Ладно, хватит. Выключите эту болтовню. Ещё немного и профессор начнёт выпрыгивать из штанов! — Мэлтон махнул рукой и следуя его команде проекционный экран тут же исчез.

— Этот господин Чен удивительный экземпляр. Возможно, вскоре нас ожидает Евангеле от Чена. Тринадцатый апостол на страже или нет… Кулаки ярости на страже Христианства! Разве он не знает, что тринадцать — это несчастливое число. Может он считает себя четырнадцатым? И то и другое пока не опровергли. В любом случае, и дед, и отец были правы. С этим всем нужно заканчивать и как можно скорее!

— Ну Васильева! Она уже и там успела побывать! Ладно, почитаем в дороге. — сказал Мэлтон, смотря на книгу.

— Ну а теперь пора собираться.

3. К точке.

Серебристая капсула, похожая на каплю ртути, висела в воздухе. Ожидая своего клиента, пилот припарковался прямо над газоном английского особняка девятнадцатого века. Лучи утреннего солнца играли на поверхности летательного аппарата, бесшумно зависшего буквально в нескольких сантиметрах над травой.

— Доброе утро, господин Кварт! Как ваши дела? — улыбчивый и добродушный мужчина поприветствовал, приближающегося к нему Мэлтона Кварта. Плотного телосложения и невысокого роста, темноволосый с кучерявой шевелюрой, пилот всем своим видом, больше напоминал небольшого, но хищного зверька.

— А, это ты Риго. Рад тебя видеть! Значит сегодня твоя очередь, — сказал с улыбкой Мэлтон, передовая мужчине два контейнера с багажом.

— Да, господин Кварт и признаться я очень рад этому, — сказал водитель, жестом открывая дверь капсулы и предлагая пассажиру занять место в салоне. Тёмные как смоль, глаза Риго горели озорными огоньками, он был рад встрече с этим клиентом. Мэлтон ловко юркнул внутрь и комфортно расположился в большом кресле. По салону пробежала волна мягкого фиолетового света, медленно переходя в светло-голубой, она остановилась на изумрудном. Пока бортовой интеллектуальный диспетчер настраивался на нового пассажира, Риго покончил с погрузкой багажа и вернулся в салон.

— Мы можем отправляться господин Кварт. Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания? — спросил пилот, чуть прищурив пушистые ресницы.

— Я готов, можем вылетать. Садись, есть пару пожеланий. — водитель занял свой небольшой отсек. Дверь капсулы медленно закрылась, и она вновь превратилась в большую серебристую каплю. Некоторое время объект продолжал парить над газоном.

— Риго, дай мне пожалуйста знать когда мы наберём высоту. Сейчас я хочу кое-чем заняться, но, когда мы поднимемся, нужно что бы ты открыл верхнюю и нижнюю смотровые панели. — Мэлтон хитро подмигнул.

— Как пожелаете, господин Кварт, — согласился добродушный водитель. Капсула начала медленный вертикальный подъём в синеву неба. Через несколько минут она заметно ускорилась и лавируя между облаками несколько раз блеснула своей серебристой поверхностью перед тем, как окончательно растворится в небе. Мэлтон взял в руки книгу и приподняв свои густые, но ухоженные брови погрузился в чтение.

Отрывок из пятого дневника Т. Васильевой «В поисках Лао».

«Следуя за молчаливыми монахами я размышляла о моих перспективах. Перебрав в голове возможные варианты развития свалившихся на меня приключений, я поняла, что ещё не достаточно подготовлена к подобным вылазкам. Прав был Чен сказав, что все победы над многими начинаются с победы над самим собой. Я не достаточно времени уделяла тренировкам и вот результат. С двумя я могла справиться, но разобраться со всеми мне было не под силу. Тем временем тропа виляла между возвышающимися над нами горами. Мы поднималась на высокий, почти голый горный хребет, откуда открывался панорамный вид на всю долину. Где-то там, внизу должна была быть деревня, в которой осталась добрая женщина по имени Сунь. Ища это место взглядом, я вдруг заметила струю чёрного дыма, поднимающуюся над горами.

— Что это? — спросила я, не сдержавшись. Зная, что не получу ответа, я продолжала всматриваться в тёмный склон.

— Они подожгли один из домов, а может даже несколько. Это скорее всего нам в отместку. Иногда мы покупаем в этой деревне некоторые вещи. Думаю, это горит дом крестьянина, торгующего с нашим монастырём. — пояснил старший и тут же умолк. После этой короткой паузы мы пошли дальше и на протяжении всего пути мои спутники больше не обмолвились со мной ни одним словом.

Первый месяц в монастыре дался тяжело. Никто не говорил со мной, монахи приглашали к столу знаками и подобным же образом обращалась ко мне в быту. По истечении трёх месяцев произошли изменения, с некоторыми из монахов наладился неплохой контакт. В числе их конечно же были мои спасители, оба прониклись ко мне состраданием и даже какой-то братской любовью. Чжэн, тот, что по моложе, объяснял всё об устройстве и обычаях монастыря. Понятное дело Чжэн, я женщина, он молодой парень, да и против природы не пойдёшь. Но вот Сзцы, он действительно серьёзно удивил. Мы могли часами на пролёт беседовать с ним в саду. Меня поразила его мудрость и жизненный опыт. Он в свою очередь, был удивлён моими познаниями в устройстве мира и не только. Хоть я и была осторожна в своих высказываниях, но пару раз оказывалась на волоске от провала. Через некоторое время Сзцы покинул монастырь, но последняя беседа в саду сильно врезалась в мою память. Помню, он как-то странно посмотрел на меня тогда.

— Все ответы, даже в мутной воде, лежат на поверхности. Не обязательно заходить в неё и уж тем более погружаться с головой, достаточно лишь наблюдать. Но в этом, как и во многом другом нужно проявлять упорство. И тогда, ты поймешь, что таится внизу, — сказал он.

— Позволь, но ведь время, именно время нашей жизни, это единственное, что имеет настоящую ценность! Я не могу его тратить на бесконечное созерцание чего-либо! — возбуждённо возразила я.

— Ты права Тан. Мы понимаем это лишь тогда, когда оно уходит или уже ушло. Великий Лао учит нас как можно ощутить ценность времени и превратить его в бесконечность.

— Но…

— Ты должна определиться и сделать выбор. Решить для чего это всё, одна из главных задач. За тем тебя постигнет разочарование, но оно будет лишь о прожитом. И вот тогда ты поймёшь своё Дао! Всё это не может произойти раньше, чем нужно. Увы, но так мы устроены, мы люди!»

Мэлтон прервал чтение и в задумчивости отвёл взгляд в сторону.

— Извините, что отвлекаю вас, господин Кварт. Но вы меня сами просили. Мы набрали высоту и вышли на заданную траекторию, — осторожно сообщил пилот.

— Спасибо, Риго. Всё в порядке, я и так уже собирался отложить книгу в сторону.

— Я давно вас хотел спросить, но всё как-то не решался. А сейчас и дорога длиннее обычного.

— Спрашивай, но при одном условии! Я тебя тоже кое о чём спрошу, — лукаво улыбнувшись, ответил пассажир.

— Конечно! Всё что пожелаете, господин Кварт. Моя жизнь проста, как эта приборная панель.

— Ого, это почему так?

— Ну по сравнению с вашей.

— Интересно. Ладно, спрашивай.-смеясь согласился Мэлтон.

–Скажите, я так понял вы тоже любите их? — спросил он, немного развернувшись к пассажиру.

— А, ты имеешь в виду книги? Да, это моя слабость. Почему тоже, ты читаешь? — Мэлтон поймал взгляд водителя, смотрящий на обложку книги.

— Читаю. Люблю их настоящие. Держать в руках, чувствовать запах, осознавая, что их читали мои предки.

— О, это интересно, у меня предложение. Может быть, ты включишь автоматическое управление и отключишь в салоне интуитивный интерфейс. А затем развернёшься ко мне, и мы немного поболтаем?

–С удовольствием, господин Кварт, но мы летим над континентом. Меня проверяют каждые пятнадцать минут.

— А если мы выйдем на Атлантику? Скажешь, что это желание клиента, я запротоколирую подтверждение. Да, кстати, если мы будем болтать, то смотровые панели можешь не открывать, нет смысла.

— Над Атлантикой каждые сорок, но это лучше, чем пятнадцать, — согласился пилот.

Конец ознакомительного фрагмента.