Нацизм. Третий рейх. Сопротивление

Борис Хавкин, 2023

В своей новой работе доктор исторических наук, профессор Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета Б.Л. Хавкин продолжает рассказ об истории Третьего рейха и антигитлеровского Сопротивления, начатый им в книгах «Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса» (в соавт. с А.С. Бланком, М., 1990); «Рейхсфю-рер СС Гиммлер. Второй после Гитлера» (М., 2014); «Россия и Германия: 1900–1945. Сплетение истории» (М., 2014); «Германский национал-социализм и антигитлеровское Сопротивление» (М., 2017); «Расизм и антисемитизм в гитлеровской Германии. Антинацистское Сопротивление немецких евреев» (М., 2018); «Российское зеркало германской истории XX век» (в соавт. с К.Б. Божик. М., 2021). Многие сюжеты, вошедшие в монографию, увидели свет на страницах «Новой и новейшей истории», «Исторической экспертизы», «Вестника архивиста», «Родины», «Независимого военного обозрения» и других изданий; некоторые главы публикуются впервые. Книга написана профессионалом, который знает и любит историю как науку и как занимательный рассказ. Она адресована не только профессиональным историкам, студентам и аспирантам, но и всем ценителям и любителям истории. Первые найдут в ней актуальность и научную новизну. Вторые – живую литературную речь, сюжет, который в ряде случаев переходит в детектив. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Еврейские организации в Третьем рейхе

В гитлеровском рейхе расизм — учение о неравенстве человеческих рас, причем в наиболее примитивной его форме, — стал не просто идеологией и политикой, но и самой основой государства, целью которого было завоевание господства «высшей» арийской (нордической) расой. Согласно нацистской расовой доктрине, каждый немец имел врожденное предрасположение к тому, чтобы занимать главенствующую позицию по отношению к «низшим» типам людей, в жилах которых течет «худшая» кровь. Таким образом, расистские концепции становились аргументами в пользу господства немцев над миром. Любые ведущее к этой цели средства полностью оправдывались.

На расовой основе шла консолидация «арийского народного сообщества». Для национальной консолидации немцев по «чистоте крови» нацистам нужен был «вечный враг», в борьбе против которого следовало сплотиться. Между «национально-социальным» государством Гитлера и чудовищными преступлениями нацизма была прямая связь. Расовая теория и практика национального социализма служила идейной подготовкой к расовой войне и обоснованием ненависти к «врагам высшей расы»; ограбление и массовое убийство «расовых врагов» поддерживало на плаву социальное государство Гитлера. Роль «врагов высшей расы» отводилась евреям.

Враги «высшей расы»

Политика дискриминации евреев началась сразу после прихода Гитлера к власти. С января 1933 г. до 1 сентября 1939 г. в Германии на государственном, земельном, коммунальном уровне было проведено 1448 антиеврейских акций, по 20 мероприятий каждый месяц. Этого было более чем достаточно, чтобы сделать немцев, в целом равнодушных к проблемам еврейского меньшинства, враждебными или недоброжелательными по отношению к евреям.

В апреле 1933 г. нацисты развернули кампанию бойкота магазинов и лавок, принадлежавших евреям. В том же году евреи были уволены с государственной службы. Накладывались ограничения на адвокатов еврейского происхождения; началось изгнание евреев-профессоров из высших учебных заведений. Была установлена 1,5-процентная норма для учащихся-евреев.

Степень расовой нетерпимости нацистов с годами все более нарастала: нацистский антисемитизм был не только религиозным, политическим или социально-бытовым, но прежде всего расовым: еврейство определялось по крови. 15 сентября 1935 г. на съезде НСДАП в Нюрнберге были провозглашены расовые законы — «О гражданстве рейха» и «Об охране германской крови и германской чести», единогласно принятые сессией рейхстага, специально созванной в Нюрнберге по случаю съезда нацистской партии.

Согласно закону «О гражданстве рейха», гражданином мог быть лишь тот, кто обладает «германской или родственной ей кровью и своим поведением доказывает желание и способность преданно служить германскому народу и рейху». Такая формулировка фактически означала лишение евреев немецкого гражданства.

Закон «Об охране германской крови и германской чести» запрещал «осквернение расы» — брак и внебрачное сожительство между евреями и «гражданами германской или родственной ей крови», наем евреями домашней прислуги из женщин «германской или родственной ей крови» моложе 45 лет, а также демонстрацию евреями национального или имперского флага и использование тканей сходной расцветки. Нарушение закона влекло уголовное преследование.

14 ноября 1935 г. была принята поправка к закону о гражданстве рейха, где было определено, кого считать евреем, и установлены категории лиц с еврейской кровью. Расовыми вопросами и контролем над соблюдением Нюрнбергских законов в Третьем рейхе занимались: «генеалогическое бюро» при личном штабе рейхсфюрера СС Гиммлера, управление по расовым вопросам при центральном аппарате НСДАП, соответствующий отдел главного управления имперской безопасности, децернат (отдел) в составе гестапо. Всего в центральном аппарате нацистского государства, партии и СС «еврейским вопросом» занимались более 100 подразделений.

«Хрустальная ночь»

В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. нацистами был организован еврейский погром, который смерчем прошел по всей Германии. Он получил название «Хрустальная ночь». Другое название ноябрьского погрома — «Ночь битых стекол». Узнав, что в эту ночь было разбито стекол на 5 млн. марок и эту сумму страховые компании должны были возместить потерпевшим, премьер-министр Пруссии Герман Геринг сказал шефу полиции безопасности и СД Рейнхарду Гейдриху: «Лучше бы вы убили 200 евреев, вместо того чтобы уничтожать столько ценностей». 5 млн. марок страховщики действительно выплатили. Однако эти деньги были вместе с другой еврейской собственностью «ариизированы» нацистами.

Следствием «Хрустальной ночи» было инициированное Герингом создание 11 февраля 1939 г. «Имперского центра по еврейской эмиграции». Центр возглавлял сначала начальник гестапо Генрих Мюллер, а с октября 1939 г. — руководитель «еврейского реферата» гестапо Адольф Эйхман. На судебном процессе в Израиле в 1961 году Эйхман утверждал, что перед ним была поставлена задача максимально ускорить процесс оформления выездных документов, при этом вытянув у отъезжающих как можно больше денег.

Историк Вольфганг Бенц, на рубеже XX и XXI веков возглавлявший Центр исследований антисемитизма при Берлинском техническом университете, отмечал, что ноябрьский 1938 года всегерманский еврейский погром стал поворотным пунктом в истории Третьего рейха: «Как никакое иное событие, он показал цинизм нацистского режима, продемонстрировавшего отказ даже от видимости конституционности. Антисемитизм и ненависть к евреям, которые всегда пропагандировала нацистская идеология, обрели примитивную форму физического насилия и преследований. “Хрустальная ночь” стала вершиной пути к “окончательному решению” — к убийству нацистами миллионов евреев по всей Европе». Коллега Бенца Франк Байор подчеркивал: «Между ноябрьским погромом и последовавшим затем убийством евреев существовала прямая преемственность».

К началу Второй мировой войны евреи в Германии были отгорожены от так называемого «немецкого народного сообщества» сотнями законов и распоряжений, претворяемых в жизнь не только убежденными нацистами, но и большинством простых немцев, а также чиновниками, юристами, полицией, армией, прессой, школой и т. д. Евреи были лишены не только своих гражданских прав, но и, как правило, потеряли свои рабочие места и места на студенческой скамье. Евреи лишались большинства гражданских и имущественных прав, попали под надзор полиции, в их паспортах ставился красный штамп «J» («юде») и вписывалось второе принудительное имя: мужчинам — Израиль, женщинам — Сара. Нормы снабжения евреев по продуктовым карточкам были значительно ниже «арийских»; на «отоваривание» карточек отводился лишь один час — с 16 до 17 часов. За торговлю и обмен вещей на продукты на черном рынке полагался концлагерь.

Вопреки всему

Однако еврейская жизнь в Третьем рейхе продолжалась вопреки всему. Ее центром был Берлин: накануне прихода нацистов к власти в нем жило более 160 тыс. евреев. «В Высшей школе иудаизма занимались студенты, изгнанные из университетов, и преподавали уволенные профессора. Философ Мартин Бубер стал директором Центра еврейского образования для взрослых, где читали лекции по еврейской культуре и традициям народа. Был создан Народный еврейский университет, в Берлине работала раввинская семинария; евреи шли в синагоги, даже те, кто позабыл туда дорогу, — там можно было найти поддержку, почувствовать себя среди своих. Молодежные сионистские организации устраивали экскурсии, фестивали песен, сборы у костра, спортивные соревнования и театральные представления, отмечали еврейские праздники. Молодежь обучалась на фермах сельскохозяйственным работам, готовясь к переезду в Эрец Исраэль; в многочисленных кружках слушали лекции по еврейской истории и изучали язык иврит», — писал израильский историк Феликс Кандель.

До Второй мировой войны в Германии действовали еврейские благотворительные общества, которые оказывали помощь нуждающимся за счет местных пожертвований и поступлений от американской благотворительной организации «Джойнт». Благотворители разносили по домам продовольствие и одежду, опекали стариков и больных, создавали курсы переквалификации для тех, кому нацисты не позволяли работать по специальности.

Имперское представительство немецких евреев

В начале 1933 года было создано «Имперское представительство немецких евреев» во главе с председателем «Общего союза раввинов в Германии» берлинским раввином и философом доктором Лео Беком. «Имперское представительство немецких евреев» в первые годы нацистской диктатуры явно недооценивало нарастающей опасности. В начале 1934 года, когда нацистский антисемитизм уже проник во все сферы жизни Германии, один из лидеров этой организации Отто Хирш выступал против «поспешной эмиграции»: он верил, что в «новой Германии» евреи смогут вести достойное существование. В 1935 году организация вынуждена была изменить название на «Имперское представительство евреев в Германии»: по Нюрнбергским законам евреям было отказано в праве быть немцами.

Отношения этой организации с сионистским движением были весьма напряженными. Если сионисты призывали евреев без промедления переселяться в Палестину, то их противники называли такую эмиграцию «преждевременной» и даже, как сказал один из руководителей существовавшей с 1893 года старейшей и самой крупной еврейской организации Германии, «Центрального объединения немецких граждан еврейской веры», Альфред Хиршберг, «преступлением против сионизма».

Союз национально-немецких евреев

Попытки немецких евреев приспособиться к национал-социализму окончились печально. В этом плане показательна история «Союза национально-немецких евреев». Ни одна из еврейских организаций Германии не была темой стольких еврейских анекдотов, как эта. В начале 1930-х годов о ее членах в шутку говорили, что они участвуют в нацистских шествиях под лозунгами «Бей нас!», «Долой наше иго!», «Мы — наше несчастье» (по аналогии с антисемитским высказыванием немецкого историка XIX века Генриха фон Трейчке «Евреи — наше несчастье»). Однако члены союза воздерживались от изображения свастики, пения нацистского гимна «Хорст Вессель» и нацистского приветствия. Основателем организации был доктор Макс Науман, юрист по образованию и капитан по воинскому званию, участник Первой мировой войны, кавалер двух Железных крестов. Он состоял в умеренно-правой Немецкой народной партии и был ярым антикоммунистом. Науман считал, что в Германии есть национально-немецкие евреи, патриоты немецкого отечества, и есть сионисты, преданные еврейской нации; большинство же немецких евреев — это «промежуточники», не решающиеся избавиться от пережитков еврейского «племенного чувства». Коренные немецкие евреи, утверждал Науман, расово близки немцам-арийцам и могут войти в немецкую «народную общность». Но из этой общности исключаются три группы: «ост-юден» (евреи-иммигранты из стран Восточной Европы, составлявшие 1/5 всех немецких евреев); сионисты, которые сами отказались от принадлежности к немецкой нации; и евреи-левые, от социал-демократов и коммунистов до художников-авангардистов, ибо приверженность левым взглядам и космополитизм — это не немецкая черта.

Конец ознакомительного фрагмента.