Тернистая дорога в рай

Борис Петрович Саприн, 2021

В данном романе повествуется о жизни, непредсказуемой и сложной, счастливой и несчастной; такой, какая она есть: с потерями и болью, с подарками судьбы и радостью. Покинув свой отчий дом, Глеб ищет свой путь, своё предназначение и свою любовь, претерпевая многие лишения и жестокие удары судьбы. Но как он поступит, когда в его новую историю любви ворвётся прежняя? И что будет, когда над ним нависнет призрак смерти? Сумеет ли Глеб остаться верен себе и своим мечтаниям? А главное – сумеет ли он отыскать среди тернистых дебрей скорби свой путь к счастью?

Глава 1

По окончании школы Глеб поступил на учёбу в академию, в которой исправно посещал все занятия. Только вынужденная учёба не приносила ему никакой, даже малоразмерной, радости. Изо дня в день он пробуждался рано утром с мучительной, гнетущей мыслью, что ему снова предстоит бессмысленно сидеть на скучных, заунывных лекциях и выслушивать нудные речеизлияния преподавателей. Больше всего юношу пугало, что все навыки и знания, которые он получит в процессе обучения, никак не пригодятся ему в дальнейшей жизни. Оттого дальнейшее посещение академии казалось ему совершенно бесполезным.

У его родителей было иное мнение. Они полагали, что любое образование неотвратимо делает человека лучше, умнее, и с лазоревых высот жизненного опыта видели в обучении одну лишь благостную пользу.

Поэтому спустя полгода, заметив явное нежелание продолжать обучение, появившееся у их сына, они, как и подобает любящим родителям, стали осыпать Глеба нескончаемыми уверениями закончить академию и получить столь надобный ему диплом. «Знания никогда не бывают лишними», — неустанно молвили ему родители. Только Глеб не до конца внял их убеждениям и на втором курсе самовольно прекратил тягостное обучение.

Прав он был или же нет — покажет только время. Но одно было неоспоримо верным: родители любили Глеба и желали ему только добра и неомрачаемого счастья.

«Вот, наконец-то, у меня начнётся настоящая жизнь», — наивно полагал Глеб, воодушевлённо забирая документы из ВУЗа. — «Теперь осталось определиться, как жить дальше».

Только об этом стоило задуматься прежде, чем покидать академию, а теперь уже было поздно. Оказалось, что его неприкаянно блуждающий корабль не может прибиться ни к одному из заветных берегов из-за полного отсутствия благоуханного порывистого ветра.

Бессмысленное раскачивание на взбалмошных волнах бездействия продолжалось больше полугода. Из-за своего категоричного решения Глеб пришёл к тому, чего так неистово боялся: он даром растрачивал свою единственную жизнь. Отчего он становился с каждым днём всё подавленней и горемычней.

В конце концов его родителям это надоело, и они заставили Глеба начать поиски работы, чтобы их сын хоть как-то начал устраивать свою жизнь благоразумно. Но ни одна вакансия не подходила ему из-за явного несоответствия его грандиозным планам на светлое, многорадостное будущее. И именно здесь таился мракотворный зачинатель безысходности. На самом деле Глеб не имел ни малейшего представления о своей будущности. Как и большинству людей, в размышлениях о будущем ему грезилась беззаботная жизнь с полным достатком, в которой нет места отчаянным лишениям. И, думая об этом, Глеб никогда не задавался вопросом: как этого достичь? Он не задумывался о том, сколько усилий необходимо приложить, чтобы получить всё это. Да и вообще, нужно ли оно ему.

Осознав, что под лежачий, вдавленный в сырую землю камень вода не течёт, Глеб стал дворником, подметающим дворы и убирающим мусор два раза в день: рано утром и поздно вечером.

Такая работа определённо не была предметом его сладостных мечтаний и возвышенных надежд, но другого ничего не оставалось. Его нигде не принимали, куда бы он ни приходил на собеседование. Главной причиной для безапелляционного отказа у всех служило отсутствие у соискателя высшего образования. Более того, бдительных работодателей больше настораживало, что человек, сидящий перед ними, добровольно, без каких бы то ни было веских, вразумительных причин, отказался от образования. Подобный поступок вселял в них неустранимые сомнения относительно здравомыслия Глеба.

Ни один человек, заинтересованный в успехе дела, не станет нанимать безответственного, легкомысленного глупца, не умеющего расставлять жизненные приоритеты в правильном порядке.

Только кто определил этот порядок? Разве же кто наделён неоспоримым правом решать какой порядок приоритетов верный? Каждый сам решает для себя, какой будет его жизнь. А вот будет ли она соответствовать представлением окружающих — это другой вопрос. Единственно верный путь — следовать велениям своего сердца и всегда разумно подходить ко всему, стараясь предвидеть вероятные последствия, которые повлечёт за собой то или иное решение. Но эту истину Глеб понял много позже.

Поначалу такая работа, пусть не во всём, но в целом, устраивала Глеба. Тёплыми летними вечерами и незадолго до рассвета он, наслаждаясь умилительной природой, подметал дворы. Утро ему нравилось свежим воздухом и умиротворяющей тишиной, среди которой сладкозвучно раздавалось успокоительное пенье птиц. А вечера он любил за сумрачное время, неотменно наводившее его на благотворные раздумья. Он размышлял над тем, как ему вырваться из этой гравийной колеи сменяющих друг друга однотипных докучливых событий. Но не видел спасительного выхода.

«Обучаясь в школе, я только и помышлял о будущей жизни, строил грандиозные планы, — думал про себя Глеб. — Всё, вроде бы, казалось предельно чётким, хорошо спланированным, а главное, достижимым. Я верил, что сумею претворить свои замыслы в жизнь. А на деле оказалось всё совсем не просто. И что пошло не так? Отчего моя жизнь покатилась вниз с горы, крутой и каменистой, вместо того чтобы воспарить к немеркнущим лучистым звёздам?»

Родители больше не приставали к нему с беспрестанными, но справедливыми требованиями искать работу. Зато взамен этого они принялись убеждать его в необходимости вновь поступать в ВУЗ. Хотя, впрочем, их старания были излишни: Глеб и сам, испытав на себе угнетающую трудоёмкость зарабатывания денег, не являясь дипломированным специалистом, обзавёлся твёрдой решимостью снова попробовать свои силы на экзаменах, но уже на интересующем его направлении.

Весь скоротечный год он неустанно готовился к поступлению в перерывах между утомительной работой и чудесным сном. И в конце мая отправился на первый из четырёх экзаменов. Глеб чувствовал себя совершенно спокойным, ведь он знал, что хорошо подготовился, и был уверен в неизбежности своего поступления. Но увы, довлевший над ним всё это время злой, жестокосердный рок не покинул его и в этот раз. Глеб не сумел обойти по количеству баллов других абитуриентов, жадно ждущих поступления, и не был зачислен ни в один из ВУЗов.

«Что же мне теперь делать? — сокрушался Глеб в своих внутренних стенаниях. — В школе была хоть какая-то облегчительная определённость: с утра идёшь в школу, после обеда возвращаешься домой; выучил урок — молодец, не выучил — получаешь двойку. Изо дня в день непрекращающееся вращение в бесконечном круговороте повторяющихся событий. А что же взрослая жизнь, к которой я так стремился? Она оказалась гораздо, гораздо тяжелее, чем я по-детски наивно полагал. Сквозь исказительную призму своей детской беззаботности и простодушной мечтательности я не сумел разглядеть истинный порядок вещей взрослой жизни. Что ж, остаётся надеяться, что всё рано или поздно наладится и примет должный вид, который я нарисовал в своих блаженных грёзах».

Однако даже по прошествии почти года после сдачи экзаменов долгожданные улучшения никак не проявлялись на предрассветном горизонте, не было ни намёка на их приближение. Напротив, становилось всё только хуже. Экономическая ситуация в стране ухудшалась, цены росли, а зарплаты демонстрировали стабильную разогорчительную неизменность.

Всё это заставило Глеба уйти с работы и, собрав все свои скудные пожитки, отправиться в битвенный, упорный путь, не заботясь о последствиях. Простому обывателю его побег покажется проявлением легкомысленной иль дерзновенной погони за лучшей жизнью, но лишь подлинно добросердечные люди сумеют разглядеть в его поступке истинный мотив: Глеб не хотел излишне обременять своих родителей. Он, возможно из-за своей юношеской врождённой гордости, считал себя нахлебником, обузой для семьи. О, как же он ошибался. Но что сделано, то сделано.

Глеб покидал свой дом с пустынной грустью от вынужденного расставания, но, подобно ярому мечтателю, он с радостным восторгом смотрел вперёд на предстоящий путь. Убеждённый в своём неминуемом успехе, он дал себе клятвенное слово возвратиться, лишь обретя высокое положение и богатство, и как неоспоримое доказательство безошибочности своих взглядов возложить их благочинными дарами к ногам родителей, которых он очень любил. А грубил он им порой не оттого, что плохо к ним относился или не уважал их, а просто потому, что в моменты оживлённого спора мнил себя непогрешимо правым, даже не подвергая сомнениям свои суждения, и считал необходимым отстаивать свою позицию до зудящей хрипоты в воспалившемся от спора горле, иногда даже сам не сознавая ради чего.