Сонный человек разбушевался

Борис Петрович Наумов, 2022

Герои повести "Приключения сонного человека" снова оказались на просторах параллельных миров. Братья Алекс и Анатолий через свои сновиденья решили обустроиться в новом, прогрессивном параллельном мире. Горе Анатолия – смерть жены и ребёнка – явилось дополнительным толчком для ухода от земной жизни. Вместе с братьями в компанию путешественников вступил коллега Алекса, романтик и энтузиаст, молодой специалист Юрик.Жизнь в прогрессивном параллельном мире оказалась лучше и интересней, чем в прошлом, архаичном мире. Появилась возможность вернуть земную, счастливую жизнь с женой и ребёнком. Анатолий взял в свои руки все подготовительные и решающие операции по возврату жены. Алекс и Юрик оказались незаменимыми помощниками. Финал – счастливое объединение на планете Земля всех членов семьи Анатолия.Повесть написана на основе личных сновидений автора. Знакомясь с фантастическими сонными приключениями героев, можно заметить разные логические нарушения. На то они и сновидения!

Глава 2. Восстановление статус-кво

Дни пробегали за днями. И Алекс, и Анатолий постепенно возвращались в привычную земную жизнь. Младший брат не спешил покидать Анатолия, пока тот полностью не перестроится на обычный, знакомый ему режим жизни и снова начнёт ощущать себя земным жителем. Удивительное совпадение, но его, так же, как и Алекса, уволили с работы за прогулы без предупреждения и надлежащего оформления документов. Хотя, в этом смысле, в рабочем коллективе к нему отнеслись проще, чем к Алексею. Большинство товарищей оправдывали его и не видели ничего плохого в том, что Анатолий Макеев некоторое время отсутствовал на рабочем месте. Он пользовался уважением у товарищей и всего руководящего состава. Увольнение произошло чисто механически, без выяснения обстоятельств и только на основе, предписывающих для таких случаев, документов.

— Пусть приступает к работе… — просили за Анатолия у цехового начальства некоторые товарищи.

— За самовольные прогулы полагаются наказания, — парировал начальник цеха.

— Какие наказания? Ничего здесь плохого не случилось из-за его отсутствия. А он хороший специалист, наладчик высшего класса. Он нам нужен. Пусть немедленно приступает к работе, — настойчиво требовали другие, более радикальные партнёры по работе.

Оба брата, каждый на своём месте, были хорошими специалистами и пользовались уважением в коллективах. Начальник цеха тоже с удовольствием бы взял Анатолия обратно на прежнее место, но его официальное положение требовало соблюдения законных правил и объяснений.

— Я попробую решить этот вопрос, но, гарантий на положительный исход не могу дать, — более смирительным голосом начальник цеха пообещал ребятам уладить ситуацию с возвратом Макеева на прежнее рабочее место.

Анатолий, присутствующий при разговоре, молчал, словно речь шла не о нём, а о каком-то постороннем человеке. По выражению его лица трудно было догадаться, хочет он снова влиться в свой коллектив, или ему было всё безразлично. Где-то внутри его сознания временами проскальзывало удовлетворение тем фактом, что здесь сотрудники его помнят, уважают и очень хотят снова видеть на рабочем месте.

— А что ты скажешь, Анатолий Гаврилович? — обратился начальник цеха к Макееву. — Ты хотел бы снова работать с нами? Или нет?

— Можно попробовать, — неопределённо и обидно для решительно требующих товарищей, промямлил Анатолий.

— Что значит, попробовать? — возмутился ответом начальник цеха. — То есть, тебе безразлично? И ты снова можешь в любое время исчезнуть в неизвестность?

— Попробую, — снова односложно и неуверенно, негромко высказался Толя.

— Что значит, «попробую»? Попробую работать, или попробую исчезнуть?

— Попробую, — как заведённый, повторял одно невразумительное слово Анатолий.

— Вот видите? — обратился начальник к ребятам. — Вы хлопочете за него, а он не считает себя виноватым и не горит желанием быть вместе с вами.

— Да будет он гореть. Будет. Мы его здесь подзарядим. Оформляйте, Иван Акимович, — не отступали друзья.

Анатолий, чувствуя поддержку товарищей, стал всё более, увереннее, сознавать, что его место здесь и дальнейшая его жизнь продолжится с этим коллективом.

Алекс не присутствовал в цеху вместе с братом, но, когда узнал о тёплом приёме Анатолия и борьбе товарищей за его будущее, он искренне обрадовался.

— Вот видишь, Толечка? Ты в этом мире нужен и ещё сможешь здесь жить счастливо.

— Счастливым я уже не буду, Алёша. Сердце у меня умерло. А без него…

— Не говори так, брат. Любимая работа, общество товарищей, моя поддержка помогут тебе восстановиться и снова найти своё место в жизни.

— Посмотрим, — всё ещё чувствуя неуверенность, согласился Анатолий.

Решив до конца довести свою миссию вывода брата из депрессии, Алекс оставался жить у него в квартире. Они ещё долго говорили на разные темы, но, каждый раз, Алекс старался свести любой разговор к одному и тому же финалу — хоть маленькими частичками вселять в сознание брата веру в жизнь, изгнание депрессии.

— Ты знаешь, Толя, у тебя хорошая работа.

— Это почему ты так решил?

— Во-первых, потому, что там хороший коллектив, во-вторых, ты там делаешь полезное дело.

— Ты разве знаешь, чем я занимаюсь?

— Я знаю, что ты — наладчик, значит, что-то нужное налаживаешь.

— Какой ты умный и догадливый, братец! Какие глубокомысленные заключения делаешь! — Анатолий впервые улыбнулся и нежно, по-братски погладил Алекса по голове.

— Да, я такой. Всегда брал с тебя пример.

— Нет, дорогой мой. Ты превзошёл меня. Ты — инженер, и, насколько я наслышан, инженер ты первоклассный.

— Перестань меня расхваливать, Толя. Я, видно, не совсем хороший инженер.

— Почему ты так решил?

— Потому что меня уволили с работы. А вот тебя с радостью оставили на прежнем рабочем месте. Значит ты — не просто наладчик, а наладчик незаменимый.

— Постой, постой. Это как уволили с работы? Так ты живёшь у меня потому, что тебе нечем заниматься? Может быть, у тебя ещё и нет средств, к существованию?

— Я живу у тебя потому, что ты — мой брат, и мы — одна семья. Не выгонишь же ты меня на улицу?

— Я тебя не выгоню, живи, сколько хочешь, но, тебе надо заниматься своим любимым делом, — Анатолий начал громче разговаривать, он почувствовал несправедливость и, как всегда бывало ранее, сразу решил взяться за её устранение.

— Я пойду с тобой в твой институт и докажу им, что ты ни в чём не виноват. Так сложилась жизнь. И пусть они не валяют дурака, а восстановят тебя на твоём прежнем месте.

Алекс давно добивался возвращения к брату прежней кипучей энергии, ощущения любой несправедливости и немедленного вступления в борьбу для её устранения.

— Отлично, — довольно улыбаясь и глядя в глаза Анатолию, Алекс, не только не стал отговаривать брата от его намерений, но и сделал видимость, что тот принял правильное решение. — Только давай сделаем это чуть позже.

— Почему, Лёша? Ведь ты тоже, как и я, любишь своё дело, и приносишь обществу немалую пользу. Я не могу на это безобразие смотреть спокойно.

Этот разговор и ещё много подобных бесед убедили Алекса в том, что Анатолий почти излечился от своего недуга, а его депрессия полностью исчезла. Он с удовольствием ходил на работу и не заводил больше с Алексом бесед по поводу отсутствия интереса к жизни и безнадёжного одиночества.

— Ты знаешь, Толя, я завтра поеду домой. Действительно, мне надо обустраивать свою жизнь, чтобы не быть здесь у тебя нахлебником.

— Как тебе не стыдно? Ты — нахлебник! Да живи, хоть сто лет у меня. Мне только на пользу это идёт, да и тебе, думаю, тоже.

— Да, я согласен. Но, как ты раньше говорил, надо восстанавливать справедливость и добиваться моего восстановления на прежней работе.

— Вот это верно. Молодец. Приветствую. Хочешь, и я поеду с тобой? Мы вдвоём горы свернём. Хочешь?

— Нет, Толечка. Мы с тобой уже однажды пытались горы свернуть, да, к сожалению, не получилось.

— Не надо мне напоминать об этом, Лёша. Оно навсегда останется тёмным пятном в моей жизни.

— Да, да. И в моей тоже. А ты знаешь, мне в последние две-три ночи снова начали сниться путешествия в иные миры.

— Да ты что? Ты правду говоришь?

— Конечно. Я и сам с первого разу не мог поверить этому, но, после второго и третьего раза всё встало на свои места.

Анатолий сначала сник и задумался, а потом осторожно спросил:

— Ты бывал там же?

— Где там же?

— Ну, ты сам понимаешь.

— Нет, Толя. Кажется, это тоже был параллельный мир, но, совсем другой. Не наш!

— Жалко. А то я хотел бы тебя попросить…

— Толик, забудь, с тем миром у нас всё покончено.

— Очень жалко. А мне он часто снится. Нет, я не правильно говорю. Не снится, а видится наяву, когда я не сплю, а думаю, думаю, думаю.

— Я тебя понимаю, братишка, но увы… что было, того не вернёшь.

Братья замолчали. Каждый из них думал о своём. Хотя, нет. Оба они думали об одном и том же, но, совсем по-разному. Анатолий видел, ощущал, обнимал, разговаривал только её и только с ней. Всё остальное виделось ему как фон, среда, место происшествия. Алекс же воспринимал всё в целом, как кусок, отрезок своей жизни со всеми, происходящими в ней событиями и персонажами.

Алекс попрощался с братом и с какими-то смешанными чувствами помчался в свой город навстречу неизвестности. По дороге он размышлял о том, каким он увидел Толика и мысленно, нескромно поблагодарил себя за то, что сделал большое дело, выведя любимого брата из депрессии. Он надеялся, что Анатолий уже не будет непрерывно страдать и думать о потерянной жизни. Работа, друзья, старые привычки и обычаи надёжно будут сдерживать его от дурных мыслей и панического настроения.

На смену этим мыслям Алексу приходили в голову воспоминания о «том» времени и разные реальные и, не очень, прямо скажем, фантастические планы, на будущие годы.

Сновидения нескольких последних ночей не выходили у него из головы. Что-то мешало ему сосредоточиться и в целом сохранить содержание каждого видения. То эти последние картины всплывали в памяти, как самостоятельные события, то они накладывались и смешивались с прошлыми, уже пережитыми жизненными историями. Трудно было разложить всё по полочкам, да, к тому же, многое увиденное во сне, после пробуждения забывалось и искажалось. Алекс размышлял, стараясь с учётом прошлого, привести всё к какому-то единому знаменателю, а точнее, к единому содержанию.

Длительность поездки от брата до дома Алекса продолжалась чуть более трёх часов. Всё это время он, почти не отрываясь от окна вагона, ломал себе голову, пытаясь упорядочить мысли и разложить по мозговым полочкам разные события и видения. Частично это ему удавалось сделать, но, в целом хаотичность и сумбурность всего пережитого за последние дни и ночи оставалось за пределами понимания и требовало ещё длительных размышлений на более благоприятной почве.

Не, долго раздумывая, над программой своих действий на ближайшее время, Алекс сразу, после небольшого отдыха отправился в свой родной институт.

«С Анатолием мы успешно всё решили. Теперь он будет занят любимым делом, и у него не останется времени для грустных размышлений и впадения в новую стадию депрессии. Может быть, со временем найдёт себе девочку, которая сможет заменить ему… любимую Машеньку, — примерно так размышлял Алекс. — А теперь и мне надо так же побороться за свою судьбу и добиться справедливого её разрешения».

Когда Алекс зашёл в дверь своего бывшего отдела, тут же смолкли негромкие голоса беседующих сотрудников, и их головы непроизвольно повернулись в сторону волшебного «явления Алекса народу». Минутная тишина вдруг нарушилась громким криком человека, сидевшего за бывшим столом Алекса. Это был тот самый Юрик, который когда-то получил от невидимого Алекса удар книгой по голове. Он при последнем посещении отдела Алексом тихо сидел за его столом и прекрасно слышал беседу с товарищами и начальником отдела Сергеем Сергеевичем. Юрик был свидетелем процедуры увольнения Алекса, вернее — доведения до него информации об уже совершённом увольнении. Как молодой специалист и ещё не искушённый во всех тонкостях служебной жизни отдела и института, Юрик, молча, прослушал и прочувствовал весь неприятный разговор, частично коснувшийся его тоже. Он ни в чём не был виноват, но его молодая, чувствительная душа возложила на себя, чуть ли не главную причину увольнения Алекса только потому, что стол его уже был занят им, Юриком. Все дни, прошедшие со времени последнего посещения Алексом отдела, мысль о своей вине не оставляла Юрика ни днём, ни ночью.

И вот он — решающий момент наступил. Появление Алекса в дверях отдела, как разразившаяся молния, ударило по измученным мозгам Юрика.

— Алексей Гаврилович, — прозвучали слова Юрия в сторону Алекса, — я ухожу. Ваш стол свободен. Я не буду Вам мешать.

Наивность Юрика, граничащая с глупостью, вызвала гомерический хохот всех, присутствующих на этом импровизированном концерте. Даже сам Алекс, ещё не до конца понявший сути всего происходящего, сначала улыбнулся, потом не удержался от полноценного смеха.

Сергея Сергеевича в отделе не было, поэтому сотрудники решили самостоятельно разобраться в перипетиях взаимоотношений с Алексом. Они все, и особенно, многострадальный Юрик, хотели снова видеть в своём коллективе Макеева Алексея.

Юрий, к удивлению всех, проявил инициативу и подошёл к, всё ещё, стоявшему возле дверей, Алексу.

— Проходите, Алексей Гаврилович. Не стесняйтесь. Я заберу свои вещи.

Новый прилив хохота воодушевил Алекса на подвиг, и он решил подчиниться неожиданному спасителю.

— Ты что, Юрик, сегодня замещаешь Сергея Сергеича? — кто-то сквозь смех произнёс первую осмысленную фразу.

— Правильно Юрик делает. Мы берём на поруки Алекса.

— Он ничего криминального не совершил, чтобы увольнять его без содержания.

— Пойдём к директору института, будем просить о снятии такого строгого наказания.

Одобрительные и поддерживающие голоса раздавались с разных сторон помещения.

Алекс оторопел от неожиданности. Он, направляясь сюда, готовился к решительному бою против целого коллектива и всего руководящего состава. А тут… такая мощная поддержка во главе с молодым специалистом. Значит, можно надеться на победу!

Как два смиренных голубка, Алекс и, поддерживающий его за руку Юрик, медленно двинулись в сторону их общего стола.

Алекс понимал, что, не имея документального подтверждения о приёме на работу, он не имеет права занимать рабочее место и приступать к исполнению в отделе каких-либо обязанностей.

— Ты работай, работай, — обратился он к Юрику, — мне ещё надо пройти процедуру инициации и тотального всепрощения.

— Мы с тобой, Алекс. Не переживай. Если они тебя не возьмут обратно, мы все подадим заявления на увольнения.

— Отлично придумано, — раздавались голоса самых радикально настроенных сотрудников. — Мы задыхаемся без тебя от, навалившихся на наши головы, планов.

— Спасибо, ребята. Будем вместе бороться, — Алекс почувствовал «запах» победы и улыбкой благодарил своих сотрудников за оказанную ему моральную поддержку. — Я пойду к Сергею Сергеевичу. Буду с ним говорить.

— Возьми с собой Юрика, — кто-то подсказал весьма оригинальную мысль, — и победа тебе будет обеспечена.

Новый взрыв всеобщего смеха подвёл итог первому обнадёживающему шагу Алекса на пути восстановления на работе.

Начавшийся разговор Алекса с начальником отдела не оказался победным. Начальственный формализм оказался не таким уж и податливым, чтобы в первом бою признать своё поражение. Однако Алекс почувствовал, что у него есть надежда на положительное решение. Если не при следующем заходе на «поле битвы», то при втором или третьем разговоре, можно будет ожидать «капитуляцию» противника в лице Сергея Сергеевича.

Между тем, молодой специалист Юрик оказался не таким уж «зелёным», каким его считали сотрудники отдела. Он, не спеша, собрал всё своё рабочее и личное имущество в коробку, вытер пыль со стола и его внутренних ящиков, затем направился в кабинет к начальнику отдела.

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич, — вежливо и уважительно, как и положено молодым специалистам, поздоровался он с наставником и фактическим своим руководителем.

— Здравствуй. Чего тебе? — начальник был чем-то озабочен и приветственные слова совсем не располагали к откровенной беседе с Юриком.

— Я вот, — Юрик был сбит Сергеем Сергеевичем с заготовленной заранее начальной фразы. — Я не буду у вас работать.

Случайная мысль, пришедшая Юрику в голову и выраженная несколькими точными словами, заставила начальника быстро поднять голову и внимательно посмотреть на молодого человека.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что не хочу у вас работать.

— Это почему же, позвольте вас спросить?

— Потому, что не хочу занимать чужое место, которое по праву принадлежит другому, более достойному человеку.

— Ну-ка, присядь сюда, — отложив ручку и бумагу, Сергей Сергеевич пригласил Юрика поближе к себе, чтобы удобнее было с ним расправиться. — И кому же ты хочешь выделить своё место? Кто этот, более достойный человек?

— Алексей Гаврилович Макеев.

Услышав хорошо знакомую фамилию, начальник отдела вскочил, хотел что-то обидное сказать Юрику, но поглядев на уверенное молодое лицо, только проговорил:

— Он тебе кто? Кум? Брат?

— Он хороший и нужный институту специалист.

— Ты-то откуда знаешь, если находишься у нас без году неделю?

— Мне много про него рассказывали его коллеги.

— Так, так. Может быть, они тебе и про меня многое рассказывали?

Юрик замолчал, обдумывая, как лучше ответить на каверзный вопрос.

— Тоже рассказывали.

— И что же?

— Говорили, что вы превосходный руководитель и не разбрасываетесь ценными кадрами.

— Даже так? Тогда почему же я должен куда-то тебя отпустить?

— Ну, я… я — не такой ценный, как Алексей Гаврилович. Попробую найти себя в другом месте.

— Молодец. Болеешь за честь своего коллектива и всего института. А что это значит?

— Не знаю.

— Это значит, что никуда я тебя не отпущу. Будешь работать у меня в отделе.

— А как же Алексей Гаврилович?

Начальник задумался и долго не отвечал на вопрос Юрика. Наконец, хлопнув его по плечу, сказал:

— Попробую что-нибудь для него сделать. А где он находится?

— У нас в отделе.

–?

Немой вопрос запутался в губах Сергея Сергеевича. Он что-то обидное хотел сказать молодому специалисту, но передумал и посоветовал ему:

— Иди в отдел. Я тоже скоро буду там же, найдём тебе достойное место.

Сорвавшись с уютного начальственного кресла, Юрик пулей помчался туда, куда послал его мудрый начальник.

Спустя два дня Алекс, восседая на своём привычном месте, разбирался с новой рабочей тематикой отдела. Юрик с наслаждением поглядывал на своего соседа Алексея Макеева, поближе к которому его посадили сотрудники, освободив один из своих столиков.

Провернув, практически без потерь и без привлечения какой-либо посторонней силы, грандиозную операцию по восстановлению Алекса на работе, Юрик сразу стал в отделе уважаемым человеком. С ним все разговаривали на равных, что-то спрашивали, советовали. Одним словом — уважали.

Алекс, не ожидавший такого быстрого финала по восстановлению своей репутации и положения в обществе, размечтался о налаживании личной жизни без новых приключений и фантазий по поводу параллельных или перпендикулярных миров. Всё у него складывалось так, как мечтали и планировали они с братом Анатолием.

Только не всегда в жизни всё совершается по планам и в соответствии с мечтами, да намерениями. Иногда надо хорошо задуматься и корректировать свои действия.